***
Люцифер чуть не подпрыгнул от испуга, когда в метре от него материализовался истекающий кровью Аластор. Весь в пыли и грязи, он трясся перед ним как жестоко побитый уличный кот, из чьего застывшего на мордочке оскала сочились багровые струйки. — Уже не такой всемогущий? — съязвил ангел, вспоминая их первую встречу. — Не вынуждайте меня умолять, — шипел грешник, глотая собственную кровь. После их паршивого знакомства он никогда бы не пришел к Люциферу добровольно, однако сейчас у него просто не было выбора. — Вы хорошо знаете, кого разочарует моя смерть. Помехи трещали в такт его дрожащему телу, и падший вздохнул, наблюдая за тем как он мучается, пытаясь сохранить лицо. Аластор был последним грешником, которого он хотел бы вытащить с того света, но что там говорила его любимая дочка? Каждый имеет право на второй шанс. Даже этот придурок, возомнивший себя ровней ему. — Снимай всё это тряпье и ложись, — Люцифер кивнул на кровать. Лицо Аластора перекосило, но что ему оставалось делать? Он уже сюда пришел, полумертвый и на грани срыва, по сравнению с этим раздеться перед падшим было меньшим унижением. Фрак и жилет нашли свое место на полу, но на седьмой попытке захватить пальцами пуговицу на рубашке Аластор с ужасом понял, что руки его больше не слушаются. Алый взгляд скользнул по дрожащим как осиновый лист ладоням. Вот же дерьмо. Пока Люцифер расстегивал его пуговицы, Аластор мысленно рыдал от собственной беспомощности. Каково это, оказаться в столь жалком положении, когда ты даже рубашку с себя самостоятельно снять не можешь? Ангел цыкнул, разглядывая кровоточащую рану. Если под тремя слоями одежды она не выглядела как что-то представляющее угрозу, то сейчас им обоим стоило бы молиться, чтобы грешник выжил. — Увидели там что-то интересное? — плюнул Аластор, скаля зубы. Даже в страшном сне он не мог себе представить, чтобы на его голый торс кто-то пялился, хотя что уже там, сегодня и так были нарушены все его границы. — Сдался ты мне. Люцифер смочил пальцы в вязкой жидкости, именуемой ангельской сывороткой , и потянулся к кровоточащей ране: — Будет больно. Радио-демон едва ли не захохотал во всё горло. Ха, подумать только, падший говорил это ему! Ему, обвешанному перерезающими плоть цепями, демону, чья душа отчаянно бьется в клетке вот уже какой год. — Да что Вы знаете о боли, — сквозь зубы процедил он, стараясь игнорировать надоедливое жжение в груди, вот только с каждым касанием бледной ладони оно становилось еще более невыносимым. Хоть Люцифер и пытался как можно осторожнее наносить лечебную субстанцию по краям его раны, ангельская сыворотка действовала мгновенно и имела примерно такой же эффект, как вылитое на живую кожу кипящее масло. — Знаю многое, как и то, что сейчас будет еще хуже, — бормотал он скорее себе, чем Аластору, что и так держался из последних сил, чтобы не взвыть. — Потерпи немного. Радио-демон затаил дыхание, следя за тем, как вымазанные жидкостью ангельские пальцы медленно проходятся по открытой ране. Закончив наносить сыворотку, падший бросил на него полный беспокойства взгляд, зная, что с этого момента всё зависит только от воли Всевышнего. Аластор мгновенно понял, что значит «еще хуже». Сначала он пытался изо всех сил сопротивляться, вжимаясь когтями в постель, но вскоре согнулся пополам, словно одержимый, не выдерживая мучительной боли. Его тело неистово ломало до тех пор, пока он не услышал хруст собственных костей. Сдавленный крик вырвался из его глотки. Лишенному возможности двигаться грешнику оставалось лишь наблюдать за тем, как его кожа покрывается пузырями от разгорающихся языков пламени. Языков пламени… Его глаза расширились. Боже, да он так сгорит заживо! Аластор бил себя по груди единственной уцелевшей рукой, пытаясь потушить его, но жгучее пламя продолжало разъедать плоть, постепенно оголяя треснутые ребра. Демон плевался кровью, вопил что есть мочи, вырывал пучки волос и вонзал когтистые пальцы в собственное тело от невыносимой боли, умоляя размытый из-за слез силуэт Люцифера вмешаться. — Сделайте хоть что-нибудь! Всё это происходило в пьяном бреду, когда в реальности его придерживаемое ангелом тело трясло в адской лихорадке. Люцифер еще никогда не ощущал себя таким беспомощным, видя как слезы одна за другой капают с горящих щек Аластора. Едва ли он думал, что его сердце будет сжиматься от мысли, что этот грешник может не пережить процесс заживления. И хоть разорванная плоть понемногу срасталась, что в глубине души его очень радовало, шанс того, что организм демона устанет бороться с лихорадкой всё еще был высоким. Он горько вздохнул. Люцифер невзлюбил Аластора с момента, как его увидел, и чего греха таить, готов был сделать всё, чтобы ноги его не было в отеле дочери. Однако сейчас, когда демон настойчиво звал его, находясь на грани жизни и смерти, больше всего ему хотелось снова услышать этот противный шум радио. — Пожалуйста, — падший не верил в то, что вообще говорит это вслух, — только живи.***
Спящий Аластор выглядел донельзя невинно, и Люцифер, воспользовавшись моментом, прикоснулся к затянувшейся коже подушечками пальцев. Он невольно улыбнулся: ангельская сыворотка подействовала более чем эффективно, и о былой глубокой ране напоминал лишь бледный, едва ощутимый шрам. Тотчас вспыхнувшие алые глаза заставили его резко одернуть руку. Аластор приподнялся и встряхнул ушами. После всего того ада, что он пережил, на удивление, он чувствовал себя прекрасно. — И всё-таки, что-то интересное Вы увидели, раз продолжаете пялиться на мой торс, — протянул он, на этот раз безо всякой злобы, пока пальцы машинально застегивали пуговицы. Спалось ему здесь хорошо, но засиживаться здесь он не собирался. — Нет, я… эм, это не то, о чем ты… Ах, забудь, — сбитый с толку падший почесал затылок, не понимая, как себя теперь с ним вести. Произошедшее, как-никак, оставило свой отпечаток. — И как ты себя... чувствуешь? — Ха-ха, намного лучше! — одетый в три слоя грешник поднялся с кровати и навис над спасшим его ангелом. В конце концов, перед уходом он должен был его поблагодарить. — Спасибо… За всё. Особенно за чистые вещи! Почему-то когда Люцифер смотрел в алые, полные искренней благодарности глаза, в горле пересохло. Но это было не единственное, что он заметил. — У тебя тут, — падший указал на свою левую щеку, — капля крови. — Тут? — Аластор отразил его движение, но ангел отрицательно покачал головой. — Тут? Выше? Ниже? — Господи, дай сюда, — Люцифер инстинктивно смочил палец и, поднявшись на цыпочки, вытер остатки крови с щеки грешника, но спустя мгновенье выпалил: — Ох, я не должен был… — Не берите в голову! Вы и так уже лапали мою грудь, а это, — он деланно махнул рукой, — ерунда. Не дожидаясь ответа, Аластор обернулся и возгласил: — Что же, мне пора продолжать вещание! Уверен, слушателям не терпится узнать, в порядке ли я. Его тень улизнула из комнаты, оставив Люцифера наедине с внезапно накатившим смущением.