До самых костей.

-как же я тебя ненавижу, выблядок. ты никчемный, отвратительный и грязный щенок. ты мне не сын, ты отродье моей семьи, сука!- кулак генри в очередной раз тяжелой кувалдой проезжается по лицу салла. отец хватает его за грудки и со всей силы швыряет сына в стол, из-за чего младший ударяется ребром о острый угол мебели и складывается пополам на полу. удар об стол выбил из его легких весь воздух , но это дает ему только больше сил и еще одну причину в копилку, чтобы прямо сейчас вмазать этому старому алкашу. салли любит его, но в такие моменты младший готов на все, чтобы избавиться от пьяного рыла перед собою. озверевает. фишер поднимается , хватает пустую бутылку водки и бьет ее дном об острый стол, на который только что налетел. та разбивается, образовывая так называемую «розочку». -молчи блять, молчи нахуй, или я тебя прикончу. молчи, мразь ебаная..- все еще не отдышавшись он кричит что есть силы. прирывисто, голос ломается из-за недостатка воздуха. розочка в его руке направлена прямо на живот отца. оперевшись об стол и держась за него рукою, он машет разбитой бутылкой, добавляя себе уверенности,- еще раз меня тронешь- я тебе все кишки вспорю, блять.. -да как ты смеешь так со мной разговаривать, пидор мелкий?! я тебя, сука, воспитал, дал тебе лучшую жизнь, а ты так со мной?! да я тебя сейчас..- генри приближается, шатаясь в алкогольном опьянении, но его останавливает салли, тут же подлетевший к нему. он наваливается на старшего всем весом, припечатывает к стоящему позади них холодильнику, ограничивая его в телодвижениях и приставляет к его горлу самодельное оружие. он надавливает на кожу стеклом, что заставляет старшего замереть и вскинуть голову вверх. -успокойся, я сказал,- рык салла в наросшей тишине казался громче криков. -а вот знаешь… диана никогда не хотела тебя. она умерла из-за тебя, щенок. да если бы она и была жива, то сейчас все равно бы вскр…- его слова прирывает самый громкий и пронзительный вопль сына, да и в принципе самый громкий вопль который он слышал. генри мигом затихает, но боль в голосе своего ребенка только раззадоривает его. младший со всей мощи вписывает ему в челюсть, по ощущениям чуть ли не выдвигая ее с другую сторону, только чтобы старый хрыч заткнулся. он со слезами на глазах роняет отца на землю. после отцу прилетает с ноги в живот. не выпуская из рук розочку, салливан выносится из квартиры к чертям. все равно на чертов лифт. он босиком бежит по коридору к лестнице, ведущей вниз. бежит туда, где безопаснее. сердце стучит бешенно, будто сейчас вырвется из груди, ломая кости. дыхание никак не нормализуется, хочется кашлять, но салли и не думает останавливаться. все бежит по лестницам вниз, хватаясь за перила. третий этаж, второй. и вот наконец, спустя много лестничных пролетов он внизу. на первом этаже. единственный источник искусственного света, лампа над входной дверью, загорается и дает подростку возможность осмотреться, хотя он в этом не нуждается. спустя 4 года после переезда сюда он уже наизусть знал расположение всех предметов, всех соседей и каждый угол в апартаментах. фишер без сил приземляется на колени возле лавочки. он дышит прирывисто, громко, часто, а руки его дрожат так, будто бы он пробежал до другого штата за секунду. синеволосому понадобилось много времени, чтобы он мог хотя бы сесть, оперевшись спиной на ту самую лавочку. вокруг тишина, ни звука, ни шороха, только его громкое дыхание, а в его руке все еще красуется розочка, с которой он свалил из квартиры. рассудок затуманен, все тело трясется, в глазах все плывет, а в ушах свист и пульсация крови. неосознанно, салл подносит дрожащую руку с бутылкой к своему левому запястью, прикладывает сколами к руке и из оставшихся сил тянет своеобразный нож, если это можно так назвать, на себя. кожа на руке превращается в мясо за считаные секунды: кровь хлынула моментально, стекая несколькими струйками на черные спортивки и голый живот. ничем не закрепленные волосы спадают с плеч, пачкаясь в крови. иза резкой и маловыносимой боли фишер приходит в себя. в ушах стук крови стихает, в глазах перестает двоиться, а то и троиться и он кладет бутылку рядом с собой. истерзанная конечность падает без сильно на ляжку вытянутой ноги, а другая рука тянется в карман за смартфоном. благо, он не остался в злорадной квартире. он еле как заходит в срочные контакты и набирает один единственный номер. -чувак, ты дебил? три часа ночи… чего тебе нужно в такое время?- абонент явно только что проснулся из-за звонка. в трубке слышен шелест постельного белья и глубокий вздох. --рука.. первый этаж… ларри… иди сюда..- голос предательски искажается и срывается, а салл даже не в силах нормально сконцентрироваться и произнести что-то внятно- опять.. абонент ничего не отвечает, вызов сбрасывается. салли откладывает трубу и просто пялит на свою руку, из которой все больше очень кровь. она истерзана в клочья, некоторые раны даже разошлись, образовывая продолговатые кратеры. непонятно, прошла минута, а может и меньше, но из лифта вынесся длинноволосый шатен в одних шортах и с аптечкой под мышкой. он резко останавливается рядом с салли. его глаза расширяются и становятся словно пять копеек, а изо рта доносится тихое: -Салл, блять… он тут же подходит еще ближе, присаживается на колени рядом с другом, хватая за руку. фишер лишь шикнул недовольно. вид крови заставляет чуть ли не опустошиться желудок пришедшего на помощь, но он держит себя в руках, сам же пришел. ларр тут же хватает бинты и медицинский скотч из открытой ранее аптечки, закрепляя край ткани и здоровой части и с силой сдавливая бинтами его руку. на удивление, салл не издает ни писка. он просто терпит. уже лучше это, чем отец и его вечные учения, бухаловки. тем временем ларри делает последние несколько оборотов вокруг ран и пальца, чтобы бандаж не слетел и закрепляет материал скотчем. -спасибо, лар..- тихо бормочет пациент и смотрит мертвыми глазами в душу другу, не в силах выдавить из себя что-то большее. -зачем ты так?.. дурак совсем? в ответ он ничего не получает, но ларри понимает, что в таком состоянии говорить практически нереально. он принялся упаковывать обратно в аптечку медицинскую атрибутику, как всетаки услышал сквозь заплетающийся и уставший язык друга: -отец опять за старое. говорит, моя вина, что мамы нет. устал я.. -тихо. он бухает, ничего удивительного что он такое свистнуть может,- джонсон, отложив подальше аптечку, садится рядом с фишером и обнимает его, прижимая к себе. тот как может обнимает ларри в ответ, расслабляясь и погружаясь в небольшой дрём. теперь сердце джонсона бьется будто землетрясение, а в голове просто каша. он удивлен, что этот синеволосый чудик может хоть слово сказать. непонятно, сколько они так сидели. может пять минут, может десять. а может и весь час. время рядом друг с другом летит быстро и незаметно, но это и не важно, потому-что никто не возражает. вдруг, в голове салла возникает великолепная идея как же можно снять душевную боль и он совсем тихо шепчет ларри в грудь: -кокс..дорогу сделай. пожалуйста..-он из последних сил смотрит вверх, на подбородок джонсона. желание заглушить чувства, мысли и забыться сейчас сильнее всего на свете. даже сильнее, чем оказаться где-нибудь в другом месте. -чувак, нет. ты и так становишься наркоманом уже. я не дам тебе дозу, придурок,- ларри отстраняется, садясь напротив своего кента. он нахмуривается и явно не собирается выполнить его просьбу. они раньше часто зависали и нюхали вместе, курили травку, но сейчас фишер начал употреблять еще больше самого ларри. в разы больше. это пугает друга до усрачки, ведь это выходит за рамки. он не хочет лишиться самого родного из-за веществ. -я сказал сделай,- голос становится громче и настойчивее, в нем слышится рык, глаза суживаются, а окровавленные волосы спадают на лицо все сильнее, когда он наклоняется вперед- ломает… я умру. дай мне, блять, кокс.. - он показательно скручивается и поджимает ноги в туловищу, все еще прожигая джонсона взглядом. -салл, нет я сказал. но вдруг толи вой, толи стон салла резко ударил в уши, а вместе с волчьим отчаянием вырывается медленное и глухое: -я убью себя если не дашь.. сука, убью..- салл который раз так делает. это его самый действенный способ получить все, что он хочет. ларри знает об этом, но все равно потакает ему, а салл отлично знает, что джонсон всегда носит с собой вещества. так скажем, на пожарный. -блять…- он хмурится, шарится в кармане шорт и с нежеланием достает маленький пакетик с белым порошком. ларри понимает, что он пожалеет об этом уже через секунду. на лавочке появляется первая за этот вечер дорогая, а на лице салли улыбка. белая полоса. единственная, которую может ощутить салливан. фишер оборачивается и подползает к лавочке еще ближе. он берет себя за волосы здоровой рукой, а больной через боль зажимает нос и вдыхает так желанный наркотик. боль пока не отступает, но нос щиплет. ощущение это стало уже давно знакомым и терпимым. он улыбается и откидывается на землю назад, распластываясь в эйфории на плитке, а джонсон с беспокойством смотрит на него и кладется рядом, решая, что позже занесет его к себе домой. чертов наркоман.