Наравне

«Немезида» превзошла все ожидания. Прыжки с планеты на планету пусть и были привычны в наше время – для меня они все еще оставались чем-то из ряда вон. Я проходила через них в своей жизни всего несколько раз и все они выстраивались на небольшие расстояния. Этот же пересек почти четверть галактики и от давления выворачивало зубы. Был страх, что от меня вовсе ничего не останется, но боль оказалась терпимой. Сорок семь секунд, которыми измерилось расстояние до первой точки назначения с картографическими залежами, растянулись для меня во всего лишь какую-то незначительную сотню лет. Осталась жива, это радует. Кейли же явно были привычны подобные перемещения. Она не выглядела удивленной, скорее задумчивой – вероятно, предыдущий разговор заставил ее вновь распереживаться о Дрифте и о ее собственном местонахождении на «Немезиде». От этого корабля ее воротило и четко улавливалось, как напрягаются мышцы лица, стоило Мегатрону только лишь окликнуть девчачье имя. Она стала похожа на морского ежа. Нервного морского ежа. Такие вообще бывают? — Кей… Мегатрон не успел договорить. Она подорвалась со своего места и проследовала в рубку центрального управления «Немезидой». Гиперпрыжок завершился, пространство сомкнулось вслед за закрывающимся мостом. Экипаж медленно разбрелся по разным частям корабля. Я осталась практически одна. Это было странно и отчего-то сомнительно. Вероятно, потому что я все еще чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Будто мое место, которое по моим скромным меркам должно было явиться внезапным порывом озарения, свалиться на голову, дать о себе знать, было совершенно не здесь. Или же оно пока просто мне не принадлежало. Мимо юркнул незнакомый трансформер. Скрылся в темном углу и слился со стальной стеной. Я без угрызения совести неэтично уставилась, как мне показалось, в абсолютно пустую часть помещения, откуда вскоре раздался раздраженный голос: — Сдристни. — гаркнул незнакомец и я откровенно опешила. — А ты… где? — Ты меня не видела, я тебя не видел. Отвали. Накрыла неловкость. Я стыдливо потерла ладони о собственные колени и чувство, будто я сотворила что-то неприятно смешное, поселилось в сердце. Медленно поднялась со своего места, отводя взгляд в сторону. Ждать Кейли здесь более не видела смысла, так что не придумала ничего лучше, чем просто заглянуть за ней следом туда, куда позвал Мегатрон. Голова просунулась в щель между обшивкой и приоткрытой дверью. Гул от стальных полотен при стабилизации корабля после пространственного прыжка зажевывал и без того плохо различимые слова. Я попыталась подойти поближе, но за шиворот схватило что-то тяжелое. Схватило, вздернуло в воздух и медленно вытянуло из тени – из моего на вид довольно неплохого укрытия. — Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — звуковой треск из воколайзера нашедшего меня трансформера был похож скорее на дешевый переводчик, чем на голос разумной кибертронской жизни. Он был искусственным, не его родным, выходил через маску на его фейсплейте и кажется не нравился даже ему самому. Грубоватая интонация, с которой вышедшее сообщение было адресовано мне, заставила фыркнуть. Я вздернула нос и отвернулась. — Я не подслушивала. Подслушивать? Еще чего. Раз я здесь на таких же правах, что и Кейли, и, если у них нет ни таинств из темного прошлого, ни светлых секретных идей на далекое будущее, то можно считать, что я имею право хотя бы поприсутствовать, ведь меня для чего-то тоже забрали с «Лост Лайта». По крайней мере, мне казалось, что ни того, ни другого они не обсуждали. Кейли была рассержена. Снова. Когда удалось поднять голову, темные очертания держащей руки приобрели синеватый отлив. Это был молчаливый Саундвейв – в его красной оптической заслонке размылось мое отражение. Я думала, он прожевал свою глоссу во время какой-нибудь очередной стычки, про которую, разумеется, мне расскажут спустя еще несколько недель на заседании какой-нибудь комиссии по борьбе с инопланетными захватчиками, но… — Оказывается, ты умеешь говорить, — вырвалось не без смешка. — Вот прикол. — Шутовская девчонка. — Саундвейв вздернул манипулятор и мягко швырнул мое тело в центр кварты, привлекая внимание Кейли в первую очередь. Подруга поспешила помочь подняться, я растерла ушибленную руку. — Аккуратнее, Саунд. Они не такие прочные, как кажутся на первый взгляд. — Мегатрона отвлекли от тяжелого разговора с новым человеком на борту, связанным с его собственной судьбой не самыми удачными нитями, оттого он выглядел весьма напряженно. Дентопластинами скрежетал в привычной для нервных десептиконов манере. Как старый заржавелый механический дед. — Они и не кажутся. — отрезал синий разведчик. Прошелся вдоль стены и подключился к «Обозревателю» – системе слежения за всем, происходящим вне корабля. После этого стоял, как глухонемой – на имя не реагировал, на шумы тоже. — Он хоть слышит? — вопрос звучал как-то риторически. Мегатрон кивнул: — Разумеется. Саундвейв весьма компетентен в области слежки, можешь проверить. Кейли не ответила. Буднично пожала плечами, в довесок пнув носком какую-то большую гайку на полу. — Насчет Шоквейва… — Я уже все объяснила твоему связисту, — перебила та. Довольно грубо, судя по зажеванному всплеску кулеров в груди Лорда. — Мне нет смысла договариваться с ГНЦ. Разбирайтесь сами, я здесь причем? Мегатрон одарил ту недобрым взглядом. Кажется, она единственная, кто практически не боялся ни его гнева, ни его милости. Для Кейли он был всего лишь осколком ее собственного прошлого. — У тебя есть допуск? — с нескрываемым удивлением пролепетала я. Кейли посмотрела весьма удручающе, и я придержала язык за зубами, чтобы не полезть с расспросами. — Послушай, даже твое изгнание уже потеряло всякий смысл. От Кибертрона и пылинки не осталось, ваши фракции – и те ничего не значат. Почему бы вам просто не обосноваться где-нибудь еще? — Пока зарождается восстание – новые города может постичь та же участь, что и Кибертрон. Нет смысла думать об этом, пока идет война. Подобные мысли Кейли посчитала вполне резонными, но очевидно соглашаться с ними напрямую не стала. Она все еще сильно сердилась на бывшего десептикона, так что оставалось лишь скорчить задумчивое лицо, не без стеснения погромче хмыкнув. — А ты что, хочешь помочь? — Мегатрон дернул за ниточку, которая выползла из ладно скроенной мысли моей знакомой. Хитро прищурился. — То-то я думаю, что… — Эй, нет! — Вот и славно. — он довольно оскалился. — Марш в лабораторию. Шоквейв сейчас занят подготовкой проекта по реконструкции новой Каонской Академии наук. По твоим наводкам он быстро разберется, что к чему. — Вы что, шутите?! — даже незаметно для самой себя девушка переметнулась в уважительно-изысканное формальное обращение по отношению к предмету своего неодобрения. — Так заметно? — Мегатрон басисто расхохотался. — Что за грязный стеб над подчиненными?! — обалдело воскликнула та, хватая меня за руку. Продолжила шутку, кажется, ее губы вздернулись в несдержанной усмешке. Он скрестил манипуляторы на грудной пластине и кулеры довольно заурчали. — Но возвращаясь к Шоквейву – он действительно занят. Тебя должен заинтересовать пласт вашей работы на ближайший орн. — Мегатрон вскинул манипулятором и связался по комлинку с главным ученым «Немезиды». Тот что-то неразборчиво и довольно безэмоционально проворчал, но в целом доложил, что будет ждать нас. Вероятно, был все же не очень доволен – возиться с людьми – хуже, чем со спарлингами. — Нашей?! — Ты работаешь под его руководством. С момента договора с Праймом. Что именно имел ввиду Мегатрон под «рабочим пластом», удалось узнать не сразу. Кейли вовсе не хотела вдаваться в подробности – единственное, что она умела лучше всего, было медицинское дело и немного инженерных механик. В ораторском искусстве у них с Шоквейвом был довольно схожий по уровню развития навык. Помогать ученому в его изощренных попытках соорудить очередную пушку было не в ее планах, да и толку от нее было бы, как от козла молока, а вот чинить десептиконскую элиту, разгромившую Кибертрон в щепки… Звучало, как не самое приятное, но единственное, с чем она бы справилась теперь лучше всего. Когда мы возвращались по коридору, она заикнулась о той самой мнемохирургии, с которой сама работать боялась: — Дрифт учил еще с «Лост Лайта» акцентировать положительные моменты. — начала та, когда мы преодолели первую половину пути. Мегатрон заикнулся, что лучше бы нам поспешить, иначе Шоквейв закроет тринадцатый сектор на самоочистку и придется ждать с пару часов. Это нововведение теперь – не исключительная прихоть. Это нужно, потому что кто-то додумался затащить инфекционные корпуса на борт для дальнейшего их ремонта. Даже интересно, кто. — И какие ты теперь можешь выделить плюсы? — было интересно, потому что еще с пару дней назад Кейли была настроена максимально отрицательно на какой-либо контакт с десептиконами. Бывшими десептиконами. Не важно. Для нее это было не важно, пока не состоялось того разговора с Дрифтом. Пока она не решила сама для себя, что, возможно, нынешние цели в отражении галактического восстания какого-то давно ушедшего, забытого Абсолютного Зла теперь немного важнее ее собственных принципов. Да и сам Дрифт был прав – Мегатрон действительно первый из всей особо опасной десептиконской касты, кто согласился с идеей мира. — Я больше не занимаюсь документацией, как до этого на «Ковчеге» – большая галочка. Мы находимся на борту «Немезиды» под защитой пусть и десептикона, но все же как-никак одного из самых суровых в области ведения военного дела – большая галочка. Здесь большой поток всевозможных механоидов – от миниконов, до предаконов, и все благодаря Шоквейву – тоже большая галочка. И, самая большая галочка – у нас будет доступ к головам всех этих бывших заключенных: бунтовщиков и дезертиров. Делай с этим, что хочешь, хоть в платах памяти копайся. — Как-то не очень гуманно. — Может, немного манипулятивно, но ведь все это – на благо общего дела. Вдруг, один из них оживет и полкорабля спалит? А так, мы всегда сможем быть в курсе, что творилось или творится в их процессорах. Когда мы вернулись в лабораторию, Шоквейв подтягивал стальные тросы, удерживающие для починки корпус какого-то подранного кибертронца. Этот был гораздо больше него самого, под слоем ржавчины не было видно ни инсигнии, ни отличительных знаков причин пребывания в долгом дезактиве. Кейли сразу направилась к нему, а я снова вгляделась в возвышающиеся по периметру темные колбы с содержимым долгих и упорных попыток Шоквейва создать нечто, напоминающее теперь симбиотических уродцев. За ними на экранах мелькали тексты на кибертронском, чертежи и формулы. Кажется, он действительно воссоздает каонские сооружения на досуге. Для дальнейшей их реконструкции, стало быть – почти все свободные ячейки памяти забиты абрисами и эпюрами. Самые подробные из них – пристройки-расширения для основной части, выполненные судя по датам, еще в самое начало послевоенной эпохи. Сохранились лучше всего, потому что на них было потрачено больше всего времени. Шоквейв будто бы изгалялся над каждой деталью, называя по итогу любую из них «наиболее практичной в использовании и правильной в построении». Идеальной, по его идеальным меркам. Изуродованный кибертронский эндоскелет, который Шоквейв выдернул из почти съеденного ржавчиной корпуса, был помещен в камеру с очищающим газом. Ученый подключил несколько проводов к многослойной столешнице и подсветил остатки развалившейся обшивки. — Зачем вообще тащить эту зараженную рухлядь на борт корабля? — Болезнь не так опасна, как может показаться. Все под четким контролем. Это не искроед и не космическая ржавчина, так что будь добра – либо молчи, либо помогай. Кейли насупилась, глаза ее в полутьме сверкнули, будто она только что помянула всех десептиконов недобрым словом снова, но только лишь натянула перчатки и аккуратно взобралась на прозрачный пласт столешницы не без помощи Шоквейва. Здесь подвергались анализу и просвету какие-то дополнительные детали. — Разумное решение. Из тебя выйдет толк. Когда внимание бывшего десептикона сконцентрировалось на мне, послышалось легкое замешательство. — Ты. Хоть что-то умеешь, человек? — Шоквейв потянулся к грудным пластинам, а точнее к их остаткам и отделил треснутую камеру Искры от грудного отдела. — Пока еще мало чего. — Тогда подтяни цистерны с энергоном к левому дальнему баку. — Тому, что с ярлыком? И с двумя горящими экранами? — Да. Я огляделась по сторонам. Кристаллического топлива в закромах лаборатории почти не оказалось и вскоре меня отправили искать его по нижней части палубы. Ходить в одного не пришлось – по дороге встретился минибот-помощник, трамбующий весь собранный оружейный арсенал, показал, где хранятся запасы энергона, но провожать «до дверей» не стал. Сослался на множество дел. Между тем Кейли впихнули работенку по форматированию процессорной системы и захвата данных карты памяти. Шоквейв не распалялся на объяснения, однако ей это почти не было необходимо. Десептикон подметил, что нейрохирургические операции довольно неплохо выполняются руками людей. Миниатюрность стала залогом кропотливости и тщательности, с которой спаивалась каждая мельчайшая деталька. То, для чего до этого Шоквейв выстраивал автоматические микролазеры и бурмашины, теперь выполнялось руками Кейли под его руководством. В его хладнокровии были свои плюсы. Она задавала четкие вопросы, когда под острым скальпелем искрились непонятные платы, и он четко на них отвечал. Копошиться в процессоре он почему-то доверил без особых опасений – вероятно, полностью чинить этого бота Шоквейв не собирался. И все бы ничего – прогулка пошла бы на пользу, особенно когда почти никто не наступает на пятки, не ест мозги и не торопит, однако постоянное ощущение бесконечной слежки из каждой щели корабельной обшивки сводило с ума. Я завернула за угол, боясь нарваться на неприятности и встряла в луже сочащегося энергона. Не такого, который видела из разбитой брони Родимуса с пару дней назад. Этот был вязким, зеленым и со склизкой пленочкой на поверхности. Пара капель прилетела за шиворот. С отвращением и соответствующим чисто природным рефлексом я запустила ладонь назад, провела ею по спине. Еще немного тянущейся зеленоватой жидкости, теперь больше похожей на какие-то инопланетные сопли, приземлилось прямо на макушку. Я вздернула голову наверх – на меня, обхватившись за стальные трубы у самого потолка, смотрело два безумных желтых глаза. Кажется, у этого чего-то, напоминающего разъяренного психопата с дырявым брюхом и стальными эндоскелетными палками, лишь едва уловимо напоминающими ноги, даже не было половины головы, я не успела толком рассмотреть – оно рвануло прямиком на меня, вероятно сориентировавшись на движение.