морские краски.

jh. джонхан большую часть жизни живёт на берегу моря. раньше это был большой шумный дом, в котром много смеялись и никогда не было места грусти. однако когда младшие братья хана уехали учиться в город, родители практически сразу решили перебраться в столицу, дабы знать, чем занимаются их любимые чада. но юн не мог и совершенно не хотел оставлять родные края. потому старый, наполненный счастьем дом был продан, а взамен джонхан купил себе небольшой домик на берегу, который слегка потрепало время и морская природа. но своего уюта от этого он ни капли не потерял. приезжали к нему крайне редко. сеульская жизнь затянула в свой водоворот событий, и о старшем сыне стали вспоминать все реже. и вот теперь джонхан сидит у самой кромки воды, ни о чем не жалея. его жизнь тут обрела для него свои собственные краски, которые разлились в его душе и окрасили сердце морем. иногда, когда меланхолия и тоска по прошлому хватают его за горло и тянут в морскую пучину, а ноги норовят убежать далеко-далеко, чтобы не знать этих мест, что до сих пор пахнут горячим какао и звучат детским смехом. джонхан берет холст с палитрой и идёт на берег. раскладывает это все прямо на песке. не страшно, если он попадет на картину. так даже честнее для него. нет, он далеко не художник. он роняет краски на холст, брызгает водой, размазывает пальцами. никаких правил. только его чувства, которые нужно куда-то спрятать, скрыть от чужих глаз и отпустить. где-то между очередным всплеском белых волн прячется синяя морская пучина его страхов и обречённых на проигрыш желаний. а за закатным солнцем виднеются розовые тучи, что с минуты на минуту почернеют, а после разразятся громом мыслей в его голове. jh. джошуа был полной противоположностью джонхану, что так сильно любил свою спокойную жизнь у моря. с тех пор, как он бросил свою семью, если так вообще можно выразиться. которую, в общем то и семьёй назвать тяжело, потому что джошуа всегда был сам по себе. потому и в сеул он сбежал в шестнадцать лет на свои честные, собственно заработанные, в одной из деревенских забегаловок, деньги. и жил там достаточно счастливо, лишь изредка вспоминая о своём отвратительном прошлом. о том, где сейчас его родители и живы ли они вообще, джису и знать не хотел. но сейчас, спустя больше чем десять лет, на свой собственный день рождения он почему то решил приехать и увидеть свой старый дом и море. расставить все в своей голове на полочки и оставить эти пожирающие изнутри мысли на берегу, чтобы их смыло, как только он покинет это место. его семья жила в небольшой, но уютной деревне под сеулом, куда шуа доехал за несколько часов. пройдясь пешком до некогда родного дома, он без удивления обнаружил, что тот совсем опустел, и красивый сад, который так любила его сестра, зарос травой и дикими цветами. от соседки, которая знала его ещё маленьким мальчишкой, хон узнал, что его родители умерли ещё несколько лет назад, но никто так и не смог найти номера джису, чтобы оповестить его об этом событии. не то, чтобы джису был расстроен, он ожидал этого, да и к тому же всем сердцем ненавидел этих людей. но от чего-то на душе стало тоскливо, и ноги сами повели его к берегу моря. ноги джонхана давно промокли, руки измазаны краской, а вместе с тем и на лице заметны редкие яркие пятнышки нерадивого художника. на холсте в очередной раз морская душа — его собственная. непроходимая и неизученная. позади слышны шаги. это странно для здешних мест и такого раннего времени. если у берега и виднеются человеческие макушки, то лишь по вечерам. юн не стал оборачиваться. он знает в этой деревне каждого второго, если не каждого. ему совершенно нечего опасаться и нечему удивляться. потому последние неосторожные касания остаются на завершенной картине чем-то вроде туслых звёзд. джошуа видит незнакомца, но почему-то все равно упрямо двигается прямиком в его направлении. но, подходя ближе, оставляет меж ними с десяток метров. странно. об этом месте раньше знал только он. какой взрослый парень полез бы сквозь забор на море... — "разве что...", – тысяча мыслей против одной единственной правильной. шуа просто не может допустить возможности того, что эта догадка может быть верной. джонхан не смотрит. он видит лишь краем глаза, как парень искоса поглядывает на него самого. и ему достаточно одной единственной тени интереса в его глазах, чтобы без толики сомнения сказать, что это он. хон джису. не то чтобы джонхан ждал...но едва ли хоть один человек на этом свете когда либо смог повлиять на него так сильно, как в свое время это сделал шуа. и джонхан подходит, без слов садится рядом и все так же молчаливо протягивает на раскрытой ладошке пожелтевший билетик с их любимого мультфильма. — джошушу, ты в порядке? – и ему правда хотелось знать. все эти гребаных 13 лет, ему просто хотелось услышать от него самого, что он в порядке, что он счастлив и получил все, чего так сильно хотел найти в сеуле. — разве я был бы здесь, будь я в порядке, ханичка? — джошуа улыбается слишком вымученно, но искренне. джонхан знает эту улыбку слишком хорошо. знает, через что ему пришлось пройти, и догадывается, почему пришлось вернуться. шуа кивает куда-то в сторону, и джонхан без слов понимает его. они встают и идут к небольшому обветшалому рыбацкому домику, в котором когда-то жил старенький добрый дядюшка ли, которого так любили эти двое. которых он научил ловить мелкую рыбу у берега и постоянно катал на маленькой лодочке. конечно, сейчас там уже никого не было, и от домика мало что осталось, кроме крыши да стен. но воспоминания сами рисуют нужные картинки, и парни цепляются за них и за друг друга. проходя по галерее их общих воспоминаний, джошуа вглядывается в каждую деталь и даже не обращает внимания на маленький жест джонхана, который невесомо переплел его пальцы со своими. он понимает это лишь тогда, когда они, проходя их детское "логово" случайно пересекаются взглядами, и джошуа ужасно хочется сжать чужую родную ладонь ещё крепче, обнять хани и просто почувствовать себя нужным, поверить в то, что его действительно тут ждали, что джонхан — не плод его больного воображения и тепло его ладони — не созданная им самим иллюзия. либо же хочется бросить все и убежать прямо в эту секунду. никогда ни вспоминать, ни возвращаться, не представлять и не слышать об этом месте. иначе его годами выстроенный собственный мир рухнет в одночасье. а ведь юн действительно ждал. он чувствует, как у шуа руки мелко подрагивают, знает, что в голове цунами мыслей. что больно и страшно. потому он сжимает чужую ладонь чуть сильнее, хочет сказать, что он здесь, что он правда рядом. шуа ничего не отвечает, не подаёт никакого знака, но и руки не отнимает. идёт все так же тихо до тех пор, пока они не возвращаются к их собственной точке отправления, где все так же лежит свежая картина мыслей юн джонхана. — ты теперь рисуешь? очень необычно, — хон наконец, отпускает чужую руку и касается кончиками пальцев ещё не до конца высохшей краски, от чего на них остаются мелкие пятнышки. шуа смотрит на руку, а затем невесомо касается синей краской щеки джонхана, оставляя на ней маленькую морскую крапинку. у джонхана в голове взрывается мыльный пузырь все это время державший его в неком вакууме, который не позволял лишним словам выйти наружу. его глаза наполняются солью, до боли хочется сесть и зарыдать прямо тут. но он неотрывно смотрит в глаза джошуа и тепло улыбается. в этой улыбке прячется страх, что это все лишь сейчас, ещё секунда и джошуа развернётся, сядет в свою машину и джонхан больше никогда его не увидит. юн берет тюбик краски выдавливая совсем немного на пальцы и осторожно рисует на щеке джошуа маленькую звезду. он и сам не знает, что это означает, но ему хочется сделать это. глаза в глаза. они знают, ещё немного и волны сотрут это трепетное воспоминание. они смотрят жадно, но в этом взгляде ощущается непередаваемая нежность. джошуа сам переплетает свои пальцы с разноцветными джонхановскими, после чего, размыкая руки, проводит краской по щекам, оставляя следы чуть ниже, на шее. и джонхан плывёт. плывёт, зная, что ему придётся все это потерять. придётся снова привыкать жить без горящих глаз напротив. — джонхан, — совсем тихо произносит джошуа, делая пару шагов в море. штаны намокают, холод покалывает и приводит в чувства, но недостаточно. ему никогда не будет достаточно. жизнь в городе была для джошуа спасением, как он думал. но на самом деле он просто бежал от себя, от семьи, от собственных страхов. но сейчас, здесь ему казалось, что он может справиться с этим. благодаря человеку рядом. а ему действительно хотелось верить, что джонхан будет рядом. — шуа? — джонхан быстро догоняет джошуа, что стоял уже по колено в морской воде, и касается плеч, чуть приобнимая парня. прижимает к себе. чувствует всю боль внутри, хочет забрать себе, чтобы, наконец, увидеть ту яркую, такую глупую, но искреннюю улыбку. — а если я останусь здесь? — останавливается, не знает, стоит ли говорить дальше, примут ли его спустя столько лет снова, — ты...будешь рядом? — хон видит в глазах напротив удивление и непонимание, думает, что зря это сказал, но пути назад уже нет, — знаю, мне нужно за многое извиниться. и вообще, я так внезапно врываюсь в твою жизнь спустя столько лет. тебе, наверное, неловко, а может, ты и вовсе уже не считаешь меня близким человеком. прости...я все пойму. просто мне кажется, что мне больше не стоит бежать отсюда и от самого себя. джонхан не отвечает. он просто разворачивает джошуа лицом к себе и крепко обнимает. прижимает к себе, осторожно целует в шею. он говорит без слов. за него отвечает нежность. он хотел сделать это все время рядом. и тот факт, что джошуа сейчас не отталкивает его, а так же крепко обнимает в ответ, может означать только одно. спустя столько лет они снова стали морем и счастьем друг для друга.