Старшая Школа Халдея

Зима мало у кого была любимым временем года, и уж точно не у Рицуки. Тем более, когда это означало быть прикованным к постели, с заложенным носом, страдать от головных болей и обливаться потом. Прошла почти неделя с тех пор, как он заболел чем-то, что вынудило его выздоравливать, и теперь он был готов ко всему, что помогло бы избавиться от болезни или, по крайней мере, положить конец его страданиям. В настоящее время все, что он мог сделать, это попытаться немного отдохнуть, оставаясь в полудреме, пока звук чьих-то шагов по коридору в сторону его комнаты немного не привел его в сознание. — Привееееееет, Фуджимару! Можно мне войти? — Не дожидаясь ответа, источник веселого голоса приоткрыл дверь и просунул голову в его спальню. Он не обязательно ожидал, что кто-то придет проведать его, но он также не был удивлен, увидев, что его подруга детства вмешалась, чтобы сделать это; она всегда была слишком энергичной и слишком преданной тем, о ком заботилась. — Привет, Ушивака. Спасибо, что пришла, но тебе действительно не стоило беспокоиться. — Хотя отказать кому-то, кто хотел ему помочь, было, вероятно, не самым умным поступком, учитывая его нынешнее слабое состояние, молодой человек действительно не хотел быть обузой для своего старшего друга. — Ерунда, я не могла успокоиться с тех пор, как услышала, что ты заболел. — Ее слова, хотя и были произнесены из лучших побуждений, вызвали у Рицуки укол вины. Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, Ушивакамару быстрыми, целеустремленными шагами приблизилась к его кровати. Невозможно было не заметить ярко-желтый дождевик, который был на ней, закрывающий ее от шеи до пят и выделяющий ее на фоне сумрака спальни подруги. День был пасмурный, но она, казалось, была совершенно сухой, поэтому он не мог не полюбопытствовать. — Есть ли какие-нибудь предупреждения о дожде? Я бы не хотел, чтобы ты тоже подцепила что-нибудь только потому, что из кожи вон лезла, чтобы навестить меня. — Хм? Нет, насколько я знаю, нет. О, ты имеешь в виду из-за этого плаща! Нет, я надела это для чего-то другого. — Интрига, вызванная ее словами, казалось, полностью вылетела из головы Ушивакамару, который ответил Рицуке с обычной прямотой, к которой он привык. — И тебе не следует беспокоиться обо мне, когда ты прикован к постели! — Ее честные голубые глаза смотрели на него с беспокойством, что делало его еще более виноватым из-за того, что он заставил ее беспокоиться о нем. — Г-говоря «прикованный к постели», это звучит так, будто я попал в какой-то несчастный случай или что-то в этом роде. Это просто сезонное явление, я буду в порядке, если немного отдохну. — Его заверения не произвели особого эффекта на его друга, который явно сдерживался, чтобы не волноваться из-за его состояния. — Хорошо, хорошо, Ушивака. Большое спасибо за то, что ты такой хороший друг и пришла помочь мне в трудную минуту. Итак, могу я спросить, для чего нужен дождевик? Молодая девушка, оживившаяся при его вопросе, улыбнулась ему с нескрываемой радостью. Она всегда напоминала Рицуке щенка, и он много раз говорил ей об этом; то, как она выглядела такой безмерно счастливой, как сейчас, было одним из моментов, который действительно укреплял этот образ. — Ну, говорят, здоровое состояние духа помогает восстановиться, поэтому я пришла сюда, чтобы подбодрить тебя, исполнив дополнительную версию твоего любимого трюка! — Любимый трюк? Подожди, ты же не имеешь в виду… — Ушивакамару всегда была гибкой, спортивной, похожей на сорванца девочкой, и ее собственная непреклонная решительность только усугубляла эти черты. С тех пор, как он себя помнил, его подруга детства всегда бегала вокруг, кувыркалась и делала стойки на руках, что вызывало много смеха и шуток у младшего Рицуки и много нагоняев от взрослых, поскольку неудержимый ураганный ветер девушки выставлял напоказ ее нижнее белье. Когда она выросла и приобрела некоторую сдержанность, если не большую, то, по крайней мере, начала носить байкерские шорты под юбкой, чтобы полностью не опозориться на публике. Прежде чем его разум, еще не до конца пришедший в сознание, смог сообразить, что она могла иметь в виду, делая «особо особенную» версию этого, Ушивакамару расстегнула свой плащ и ослепительно быстрым движением подалась вперед, сбросив ярко-желтый плащ и встав вверх ногами, повернувшись спиной к своему другу, которая внезапно это зрелище заставило его полностью проснуться. Если ее целью было помочь психическому состоянию ее друга справиться с его болезнью, то она вполне преуспела; он был слишком занят тем, что краснел и пытался сдержать свое сердце, чтобы думать об этом, ошеломленно глядя на то, как она демонстрирует ему наряд под плащом. Не удовлетворившись простой стойкой на руках, спортивная девушка развела ноги в почти идеальном горизонтальном разрезе. На конце каждой длинной стройной ноги она надела синюю туфлю на высоком каблуке с мехом вокруг лодыжки. Ее подтянутые конечности были в основном прикрыты чулками светло-голубого цвета, которые заканчивались большим количеством пуха, но все же оставляли немного бедер на виду. Однако что действительно привлекло внимание Рицуки, так это то, где сходились ее ноги: в то время как они были в основном прикрыты, зад Ушивакамару был почти полностью обнажен, черные стринги, которые она носила, никак не скрывали ее круглые, задорные щеки. Над ними еще больше меха обрамляло ее бедра и переходило в большой пушистый хвост, который свисал вниз, закрывая большую часть верхней части тела его подруги детства. Необходимость принять все это сразу заставила молодого человека оправиться от недомогания, в которое погрузила его болезнь, и заставила его сердце биться быстрее мили в минуту. Ушивакамару была красивой девушкой, очень красивой девушкой; он всегда это знал. Тем не менее, она также была беззастенчивым сорванцом, которого едва интересовали какие-либо традиционно женские занятия, и он привык видеть ее такой всю свою жизнь. Теперь она была посреди его комнаты, рядом с ним, пока он лежал в постели, одетая в чрезвычайно кричащий, сексуальный костюм, и представление Рицуки о ней было вынуждено почти полностью измениться. Продолжая демонстрировать свое спортивное мастерство, она переместила свой вес, чтобы стоять только на одной руке, пока копалась в своем плаще, ища что-то; как только она это нашла, она позволила себе снова опуститься на ноги и медленно поднялась, чтобы выпрямиться, надевая синюю повязку на голову. Теперь ее друг мог видеть переднюю часть ее наряда, и он был таким же откровенным, как и сзади: пучок черных ниток, удерживаемых золотыми кольцами, крест-накрест пересекал ее торс, пара из них удерживала пару маленьких пучков синего меха, прикрывающих ее скромную грудь. Перчатки с мехом на манжетах и предплечьях плюс меховой воротник завершали образ, который был бы очаровательным, если бы не был таким невероятно провокационным. — Гав-гав, тебе нравится, Фуджимару? Я твой верный пес, пришла подбодрить тебя, пока тебе не станет лучше! — Она ткнула лапой в воздух, лучезарно улыбаясь своему другу, очевидно, не испытывая никаких оговорок или стыда за то, что она сказала, или за то, что ее увидели в таком виде. — У-Ушивака… ты… что… — Его мозг, ставший вялым из-за состояния здоровья, переутомлялся, пытаясь осмыслить происходящее, заставляя его слабо лепетать и краснеть как свекла. Опустившись на четвереньки, Ушивакамару подползла к нему, счастливо покачивая бедрами, пока ее лицо не оказалось совсем рядом с его лицом, что побудило Рицуку отстраниться от нее, внезапно смутившись того факта, что он был в своей постели, что только заставило ее подползти в погоню. Когда она снова подошла к нему вплотную, у него не осталось другого выбора, кроме как признать самому себе, насколько хорошенькой была его подруга детства. Ее голубые глаза были полны энергии, а также привязанности к нему, и ее прекрасные черты сияли искрящимся весельем. Даже если бы он захотел отвести от нее взгляд, чтобы не ослепнуть, все, на что он мог смотреть, — это остальная часть ее привлекательной фигуры, выставленной напоказ, чтобы заставить его почувствовать себя лучше. — Не бойся, я не укушу. Я просто хочу показать тебе горячую преданность твоей Ушивакамару и преданную заботу о твоем благополучии, гав-гав. — Все еще, казалось бы, не испытывая никакого стыда по поводу всего этого, в отличие от своей друга, она закрыла глаза и высунула язык между губ, заставив его ахнуть, когда она провела им по его щеке. Одно облизывание следовало за другим, молодая девушка счастливо напевала, демонстрируя свою привязанность к своему другу детства, и в конце концов начала нападение на его губы снова и снова, пока он, наконец, не смог больше этого выносить. Открыв рот, Рицука высунул свой язык навстречу Ушивакамару, которая ответила тем же, высунув свой еще дальше. То, чего им обоим не хватало в опыте, они с лихвой восполнили страстью и желанием, когда два друга на всю жизнь обменялись поцелуями с открытыми ртами, пыхтя и постанывая, заставляя их танцевать и бороться вместе. Часть его задавалась вопросом, не было ли все это лихорадочным сном, вызванным его болезнью; если это было так, то он не спешил просыпаться от этого, независимо от того, насколько неловкими были их отношения при следующей встрече. Они продолжали это некоторое время, пока, наконец, Ушивакамару не отстранилась, их языки все еще ненадолго соединялись ниточкой их смешанной слюны, в то время как ее рука блуждала вниз по телу Рицуки и потянулась к его промежности. — Гав-гав, я рада, ты, кажется, чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы наслаждаться заботой своей верной собаки. — Он мог только застонать в ответ, когда она накрыла ладонью его растущую твердость, все еще не уверенный, было ли все это на самом деле. Действительно ли его подруга детства испытывала к нему такие чувства? Неужели она действительно пошла бы на это ради того, чтобы ему стало лучше, пока он болел? Глядя сверху вниз на ее полуодетое, хорошо подтянутое тело, он решил, что, как бы там ни было, он, вероятно, действительно хотел, чтобы она заботилась о нем таким образом. Отойдя от кровати и отпустив ее руку, молодая девушка немного сползла вниз, пока не оказалась на одном уровне с бедрами своего друга. Приподняв края его одеяла, она повернулась, чтобы посмотреть на него, и на ее лице наконец появился легкий румянец. — Хммм, я никогда раньше не делала ничего подобного, поэтому я была бы признательна, если бы ты не смотрел на меня, пока я пробую это. Гав-гав. — То, как Ушивакамару говорила, звучало так, будто она собиралась попробовать какой-то новый пируэт и боялась, что над ней будут смеяться, если она потерпит неудачу, а не собиралась сделать что-то, что изменило бы ее отношения со своей старшей подругой еще больше, чем у нее уже было, но именно это отношение так сильно привлекло Рицуку. Просунув голову и верхнюю часть тела под одеяло, она стянула с него пижамные штаны, заставив его вцепиться в простыни, чтобы он не мог заглянуть под них и посмотреть, что она делает, пока она освобождала его напрягшуюся длину. Тяжело дыша, с кружащейся головой и гулким биением сердца в ушах, молодой человек наблюдал, как голова его подруги склонилась над его промежностью, затем едва сумел подавить стон, когда почувствовал, как ее теплый язык облизывает его кончик. Еще один, затем еще один пробный щелчок, и, наконец, Ушивакамару приняла его, заставив ахнуть от удовольствия. Мало-помалу она взяла его в рот, покачивая вверх-вниз, чтобы он проник в ее горло, одновременно посасывая его. Рицука едва мог сдерживаться, страстно, почти отчаянно желая, чтобы она приняла его полностью, его затуманенная лихорадкой голова, казалось, вот-вот лопнет, пока он не смог больше этого выносить и не положил одну руку на затылок своей подруги, толкая ее вниз. Поначалу застигнутая врасплох, она быстро пришла в себя и позволила ему вести себя, радостно виляя хвостом и покачивая бедрами вне одеяла. Его взгляд привлекли эти движения, он протянул руку и отодвинул пушистую ткань по всей длине, чтобы лучше рассмотреть ее попку, затем обхватил ее ладонью, поражаясь тому, какой упругой она была. Продолжая ласкать своего друга детства, когда она закончила брать все его мужское достоинство в рот и горло, Рицука застонал и отшлепал ее, подпитываемый пробудившейся в ней похотью, отчего Ушивакамару удивленно дернулась под одеялом, прежде чем вернуться к отсасыванию с новой силой, ее нижняя часть тела раскачивалась более счастливо а также приглашая его продолжать ласкать ее зад. Задыхаясь и постанывая, смутно помня о своей болезни, молодой человек продолжал руководить движениями своей старшей подруги одной рукой, в то время как другой мял и хлопал ее по заду, все это время тихо бормоча ее имя. Воспоминания о многих годах, которые они знали друг друга, промелькнули в его голове, возбуждая его еще больше, несмотря на то, какими почти раздражающе невинными они были по сравнению с тем, что они делали. Они вдвоем бегали вокруг и беззаботно играли, ребячливая, похожая на сорванца Ушивакамару всегда побеждала благодаря своему превосходному атлетизму, а затем она внезапно превратилась в красивую молодую женщину, целующуюся с ним. Они вместе занимались спортом, маленькая девочка использовала любой шанс, чтобы сделать пируэт или стойку на руках, что вызывало у него смех, затем она была гораздо более развитой девочкой в откровенном костюме, демонстрируя демонстрацию, полностью предназначенную для того, чтобы вызвать в нем менее невинные чувства, из-за чего он не мог издать ни звука. Когда она начала воспринимать его таким образом, как человека, которого она хотела бы спровоцировать и соблазнить подобным образом? Что еще более важно, почему ему потребовалось так много времени, чтобы понять, какой прекрасной стала его подруга, и как сильно он тоже хотел ее? Изо всех сил схватив ее за щеку, Рицука опустил ее голову вниз, чтобы заставить ее принять его член до самого основания, громко простонав ее имя. Мгновение спустя его бедра начали судорожно подергиваться, когда его новообретенные чувства к Ушивакамару подтолкнули его к краю пропасти. Принимая все это как должное, она крепко сжала его губы и, несмотря на признание в собственной неопытности, сумела проглотить все до последней капли, попавшей ей в горло и в рот. К тому времени, когда он закончил, усталость от болезни Рицуки снова навалилась на него, удвоенная напряжением от того, что он только что сделал. Тяжело дыша, его рука упала с задорной щеки, которую он крепко держал секунду назад, он продолжал слабо стонать, в то время как Ушивакамару продолжала облизывать его, стараясь оставить как можно более чистым. Закончив, она вылезла из-под одеяла, почти такая же запыхавшаяся, как и он, и покрасневшая, но в остальном выглядевшая такой же энергичной, как всегда. Переползая через кровать, она легла на своего друга всей жизни, прижимаясь к нему передней частью своего подтянутого, полуодетого тела, и нежно лизнула его в щеку. — Гав-гав, я надеюсь, что смогла помочь поднять твой дух. Пожалуйста, выздоравливай скорее; мне понравилось играть роль верной собаки, но я была бы еще счастливее, если бы мы могли поиграть в собак вместе. — Виляя задницей в воздухе, чтобы подчеркнуть свои слова, Рицука же чувствовал себя более мотивированным, чем когда-либо, стремился к быстрому выздоровлению.