Слёзы

      

"Если только". Это, должно быть, два самых грустных слова в мире. – Мерседес Лаки.

      Представить что могучая столица России способна настолько впасть в отчаяние, что расплачется... Трудно представить. Однако не стоит отрицать, что такого не было.       Михаил Юрьевич Московский, заслуженно стал столицей. Его титул окрашен в кроваво-бордовый цвет. Казалось бы, разве он теперь не бесстрашен? Нет, так думать - грубая ошибка. Его сердце полно отчаяния, горя и страха. Особенно тогда. Тогда, когда он осознал что натворил и бесстыдно забыл всё это. Вычеркнул из головы, еле вытаскивая хотя бы капли информации. О нет, это безумие.. Забыть целый век. Отвратительно нагло.        И он это понимал как никто другой. Он знал что натворил. Он знал что он посмел сделать. И как бы ему было не жаль себя, он понимал что это всё - ужасно.       Если только он знал чем это обернётся.. Он бы ни за что, никогда, ни за какие богатства.. Он бы не начал этого.       Но это случилось. Он сделал это. И обратной дороги уже нет. Не повернуть время вспять... Не вразумить себя же!.. Это колко режет по сердцу. Прямо по недавно зажившим ранам..       Хотя нет, они и не заживали вовсе.       Сожаление всегда его тяготило. Гнев был в нём будто с самого его рождения. Однако был человек, который закрывал эти чувства. Просто заслонял их. И он его потерял.        Его рассказы в слезах, истерики и... И. Озвучивать это всё сложно. Тем более пересказывать.       Они прошли период, когда Шура Саша употреблял и ненавидел Мишу. Вроде всё хорошо.. Всё наладилось... Встало на круги своя.. Но как же объяснить эти слёзы?       И вот, он стоит напротив горячо любимого человека и роняет слёзы.. Они жгут холодную от морозов щёки, падая.. Кап-кап-кап. Как же странно ощущать то, как они стекают, оставляя мокрые дорожки. Видел ли Саша его слёзы впервые? Может и такой момент он забыл?       А Александр смотрит на него, не шелохнувшись. Почему-то он не в силах шевелиться вовсе.. Стоит, даже не моргает. Рука приклеилась к ручке двери.       Оба стоят. Оба в недоумении. И оба бледны..       Миша и сам не может объяснить к чему эти слёзы. Почему-же он плачет? Миша не знает. Он не понимает.. Всё уже наладилось, Россия встаёт хотя-бы на колени. Саша в тепле и уюте.. Но что-то происходило в его голове. Что-то, что заставляло его глотать слёзы.       — Миша.. — Аккуратно сорвалось с губ Александра..       Глаза поднялись на северную столицу. Ледяные, хмурые глаза. Не яркие голубые, напоминающие летнее небо, а серые, грубые и холодные. Будто это и не Миша вовсе. Его глаза были полны надежд и счастья, когда они виделись в последний раз. Но сегодня они были чёрствые.       Александр нашёл в себе силы подойти ближе, обнять, не беспокоясь о холодном пальто, что контрастом впилось в его тело. Вскоре Миша грузно сгорбился, судорожно вдыхая тёплый воздух квартиры. Хотелось рвать и кричать. Но он не знал почему. Почему он хочет выломать эту железную дверь? За что получит полка для обуви? Эти вопросы походу не найдут себе ответа.       В глазах щиплет... Тёплое плечо Романова впитывает его горькие слёзы. Ноги будто налились свинцом, заставляя стоять на месте. Широкие плечи тактично подрагивают, а в носу становится неприятно мокро и больно. Он так давно не плакал.       — Миш, зайди в дом. — Прошептал шатен, чуть отстраняясь от возлюбленного. — Я пышек наготовлю...       А Миша только и мог, что кивать и плестись в богом проклятую прихожую, где стояла полка для обуви, которую он так хотел пнуть ещё совсем недавно. Туфли остались стоять на полу.