Слияние тел и душ

В тот день утро было наполнено густым туманом, спрятавшим в себе верхушки деревьев и крыши многоэтажек. Тучи покрыли всё небо, и оно стало похоже на низкий потолок. Мелкий дождик постукивал по стеклу комнаты, листьям и крышам домов, издавая свою чарующую печальную музыку. Город выглядел серым, бесцветным, пустым, как будто с пропажей солнца с него стёрлись все краски. Кажется, такое ненастье бывает лишь осенью, в её середине или в начале её конца. Природа начинает отцветать, засыпать, а погода словно сама страдает осенней депрессией и выплескивает свою хандру на людей с помощью тумана и дождя. …Абдул очнулся ото сна, лёжа на диване в гостиной у Польнареффа дома. Он не помнил, что заставило его остаться здесь, потому что накануне он находился на дне рождения у Жан-Пьера, а тот, в свою очередь, хорошенько напоил всех своих гостей, которыми помимо самого Мухаммеда были Какёин, Джотаро и Джозеф. Тело Абдула ещё не подавало признаков пробуждения, но в сознание он пришёл. За окном слышался звук падающих с неба капель. Кажется, если бы не дождь, в комнате стояла бы совершенная тишина, но сегодняшним утром её дополняли расслабляющие звуки непогоды. Окончательно проснувшись, Абдул сел на край дивана и открыл глаза. Из-за плохой погоды и серого света, исходившего из окна, комната казалась пустой, ничем не наполненной. Даже несмотря на то, что вокруг царил полный хаос после пиршества накануне: повсюду был разбросан серпантин, пол был усыпан конфетти, а ещё вся комната была заставлена пустыми бутылками от пива и вина. Каким-то из них даже непосчастливилось разбиться. Мухаммед направил свой взгляд в окно. Хоть ситуация по другую его сторону и нагоняла дикую осеннюю тоску, но у Абдула было немало дел, которые помогли бы её разогнать. Прежде всего в этом списке стояла задача "Привести в порядок мысли и восстановить хронологию вчерашних событий". Прийдя в себя после крепкого сна, Мухаммед первым делом решил пойти умыться холодной водой, чтобы стать чуть бодрее. –"Чёртов алкоголь…больше я не дам Польнареффу затащить меня ни на одну подобную вечеринку!" Часы на стене комнаты показывали 11:07. Сегодня была суббота, так что столь позднее пробуждение проблем Абдулу не доставило, и он неспешно направился в ванную комнату. Мухаммед уже был в гостях у Жан-Пьера бесчисленное количество раз, так что прекрасно знал устройство дома француза. Да и сам Польнарефф не был бы против того, чтобы Абдул хотя бы взглянул на себя в зеркало и умылся. Похоже, все гости уже ушли, и ночевать у виновника торжества остался только Абдул. "Не очень хорошо вышло…". Перешагнув порог ванной комнаты, Мухаммед встал напротив раковины и взглянул в зеркало. Оттуда же на Абдула уставился Польнарефф. Хозяин дома смотрел на Мухаммеда сонными глазами, словно взглядом просил о чашке кофе или холодном душе. Но его причёска не была обычной, а волосы были растрепанны и неуложены и свисали до плеч. Обычная картина, если не учитывать, что с двух сторон зеркала друг на друга смотрели два разных человека… "Чего? Польнарефф?" – Абдул, само собой, прибыл в шок из-за увиденного по ту сторону зеркала. "Не понял. Я всё ещё сплю чтоли?" Египтянин простоял в ступоре около 10 секунд, однако по мере течения времени Жан-Пьер в зеркале не исчезал. Мухаммед потёр глаза — не помогло: на Абдула всё также уставился шокированный француз. "Да какого чёрта!? Я перепил чтоли?" – Мухаммед ущипнул себя за руку. Было больно, но в себя он не пришёл. Пощёчина также не помогла — по ту сторону зеркала смотрел всё тот же Жан-Пьер. – Да что, чёрт возьми, не так с этим зеркалом!? Это какая-то глупая шутка Польнареффа!? …Как только Абдул возмутился вслух, его шок многократно усилился. Негромкий выкрик египтянина не звучал также низко, как всегда, бас пропал! Тембр теперь был выше, словно у совсем молодого человека, которому около двадцати. До боли знакомый голос, а если точнее — хозяина этой квартиры… квартиры, в которой творится необъяснимая чертовщина. Как только Абдул услышал, что его голосовые связки словно поменялись на чьи-то чужие, а именно Польнареффа, он начал потихоньку осознавать и понимать, что тут происходит. Египтянин оторвал взор от зеркала, переместив его на собственное тело. Вся кожа на нём была бледнее некуда, как снег! Волосы, свисающие до плеч без своей привычной укладки, определённо были не Мухаммеда! И внешность, и телосложение, и одежда — всё в этом теле принадлежало Польнареффу! – Что вообще тут творится… что это за дьявольщина!? У меня галлюцинации!? Не мог же я… но это ведь бред… не мог же я переместиться в тело Польнареффа!? Глаза Мухаммеда Абдула выражали в тот момент искренний ужас, страх, шок и отказ принимать ситуацию. Если отбросить теорию, что у Абдула не всё в порядке с головой (а чувствовал он себя на удивление неплохо, даже вчерашняя пьянка не сильно сказалась на самочувствии. Только сонливость мешалась, да и та улетучилась с приливом адреналина), вариант оставался только один — каким-то образом душа Мухаммеда переместилась в тело Польнареффа. "Да что за чёрт… нападение вражеского станда? Но зачем другим станд-юзерам нападать на нас в такое время, мы же уже очень долгое время после боя с Дио не применяли наши способности в бою… да и откуда кто-либо мог знать, где мы вообще находимся?.." В процессе размышлений Абдула вдруг осенило, что если он в теле Жан-Пьера, то, выходит, душа вчерашнего виновника торжества… могла переместиться в тело Мухаммеда? – Минутку… Польнарефф же должен быть в своей комнате! Абдул выбежал из ванной комнаты и, чуть не споткнувшись о брошенную посреди коридора диванную подушку, ворвался в комнату Жан-Пьера. Всё, как Мухаммед и предполагал — на кровати вместо светловолосого тела с бледной кожей мирно посапывало тело Абдула. – Чёрт возьми! Эй… Польнарефф! Быстро просыпайся!!! Жан-Пьер в теле египтянина лишь издал недовольный звук, похожий на "отстаньте от меня все" с закрытым ртом и перевернулся на другой бок. Подобно ребёнку, которого рано утром будит в школу мать, но он лишь ёрзает по кровати, сопит и закапывается в одеяло, не реагируя на попытки разбудить его. – Эй, Польнарефф! Вставай, говорю! — Абдул потряс Жан-Пьера за плечо. – У нас случились неприятности. Француз открыл глаза. Первыми его словами стали: "Голова раскалывается…". – И тебе доброе утро, Жан. Послушай, только, не пугайся, пожалуйста. Я и сам ещё не до конца всё осознал… Лицо Польнареффа поменялось с сонного на недоумевающее. – Чего? Я… я что, сам с собой разговариваю? А где же… – Послушай, Польнарефф! Понимаю, в это трудно поверить, да ещё и как только проснулся, но… – Погоди-ка. Я всё ещё сплю, верно? Или это мои галюны? И с голосом беда. Конечно, вчерашний вечер того стоил, но я вроде бы вчера проводил домой всех, кроме Абдула, и… – Польнарефф!!! Если ты хочешь узнать, где твой гость — я и есть Абдул! Абдул, который застрял в твоём теле, чёрт возьми!