***
— Господин, я принесла вам горячее молоко с мёдом, как Вы просили. — Беленькие худые ручонки поставили на деревянный кругленький столик поднос, на котором расположились чашка и маленькое блюдце со сладким вязким содержимым. — Господин Мотеро соизволил встретиться с Вами на завтрашнем вечере у Госпожи Вебер.
— Покамест не отдаст своего долга, я с ним трапезничать не имею желания, — спокойно проговорил я, не поднимая взгляда на неё. Снова делаю вид, что увлеченно читаю книгу. Хотя та уже изрядно надоела.
Лишь недавно я научился не замечать красоту, облачённую в простое небесно-голубое платьице. Это трудно, но терпимо. В этот раз я прожил достаточно долгое время. Целых двадцать четыре года. Вновь поставил новый печальный рекорд, однако со мной никто не соревнуется. Нечестно. Какая по счёту эта пытка? Я сбился со счёта после тринадцатой жизни. Нужно вновь заводить личный дневник. Писать в нём свои мысли, крутящиеся в голове прямо сейчас. Иначе сойду с ума. А разве не уже? Симптомов нет, а значит, я вполне здоров. В девятой жизни мне довелось работать в госпитале во время войны. Раненых поступало с каждым днем всё больше и больше. Некоторые из них являлись психически больными. Так что я вполне знал признаки сумасшествия. Однако некоторые из них совпадали с моими симптомами.
В десятой или двенадцатой жизни я работал детским психологом. Две тысячи двадцатый год. Иронично. Преследующее меня проклятие с самого детства словно шутит надо мной, оставляя
ту самую мину под ноги. Она сейчас была передо мной. Невольно я оторвался от «чтения» скучных страниц книги, взглянув на неё будто в первый раз. Светлые локоны аккуратно собраны в длинную косу, белоснежный платок закрывал её макушку. Миниатюрный носик, круглый подбородок, на котором была отмечена маленькая черная точка. И правда, родинки — это места поцелуев в прошлой жизни. Алые пухлые губы немного приоткрыты, словно не решались что-то сказать. Я не могу снова поддаться соблазну. Иначе все то, что я выстроил за эти года, станет бессмысленным.
— Господин Мракс… — Не смей. — Вы позволите мне высказаться перед Вами? — Уходи. Сейчас же. Выйди прочь из этой комнаты. Я не позволю этому случиться.
— Я сейчас не в настроении, Мэри.
— Должно быть, я совершаю ошибку…
— Значит, не совершайте её, — говорю я, в какой раз проживая бесконечный цикл жизней и смертей.
— Я люблю Вас. — Её щеки вспыхнули ярким пламенем, а ноги стали подкашиваться.
В следующее мгновение я подхватил её за талию, спасая от падения, и уставился на губы, отчаянно хватавшие воздух. Глаза цветом васильков смотрели в противоположные. Только что бешеный ритм моего сердца остановился, когда Мэри поцеловала меня. Неловко, но нежно. Словно в первый раз. В своей первой жизни, которую никогда не забуду, мы были подростками, росшими в интернате. Она была нелюдимой, тихой девушкой, плачущей по ночам в подушку из-за насмешек других детей в её сторону. Однажды, после того как я заступился за неё, Мэри впервые заговорила со мной. Её мелодичный голос теперь же звучал каждый день. В один из вечеров, когда мы остались вдвоем, я легонько поцеловал её тонкую кисть руки. Я не сразу понял, что со мной произошло, встречаясь с новыми родителями.
Я ответил на последний поцелуй в этой жизни. Вложил в него все чувства, накопившиеся за бесконечное время. Жаль, что сейчас вечер. Скоро вновь я встречусь со своим судом один на один. Не жди помилования. Не моли о пощаде.
На следующее утро слуги в гостиной нашли два бездыханных тела, лежащих на холодном полу.
***
«Мне семнадцать. За всё это время я не встретился с нею, что, несомненно, радует меня это разочаровывает. Я не определился. Она — моё проклятие, но и также моё единственное счастье. В этой жизни меня радует лишь тот факт, что я слепой с рождения. Я не смогу её увидеть, а это облегчает задачу просто жить дальше. В шестой жизни я пытался покончить с собой, однако ничего не вышло. Проклятие так просто не отпускает.
Я решил начать отсчёт заново. Теперь эта жизнь по счёту вторая. Первая же пусть и остается первой.
Итак, я учусь на седьмом курсе в волшебной школе Хогвартс. За долгие годы обучения здесь я выучил каждый сантиметр этого замка. Благодаря палочке, купленной у Олливандера в деревушке Хогсмид, я могу понимать, где именно нахожусь. Хоть что-то новенькое.
Я чую запахи леса и старых книг.» — Записав свои мысли с помощью волшебного пера, я спрятал маленький блокнот себе в карман школьных брюк.
— О, Оминис, а я тебя искал! — дружелюбный голос пронёсся где-то сзади, хлопая меня по плечу. Я натянуто улыбнулся.
— Здравствуй, Себастьян.
Мы с ним подружились, кажется, на третьем курсе обучения. Он сел рядом со мной, так как везде было занято. Со мной никто в этой жизни не пытался заговорить. Репутация семейки Мраксов поспособствовала этому. Я не жаловался. Себастьян Сэллоу после официального знакомства со мной что-то бормотал про свою сестру Анну, которая до сих пор страдает от неизлечимой болезни. Честно, я бы хотел того же. Прожить одну жизнь в муках и умереть, не увидев дальнейшего продолжения.
— Ты ведь в курсе, что сегодня к нам приезжает новенькая? — Надеюсь, что это не она.
— И что? — Я накинул маску безразличия, пытаясь заглушить все сомнения насчет неё.
— М-м-м. Поппи говорила, что о ней вообще ничего неизвестно. Ну вот прям совсем! — Судя по его тону, он был явно возмущен этим фактом.
— Ты ведь не собираешься и её втянуть в свое «спасение Анны»?
— Если она окажется простой ученицей, то нет. — Ну конечно, так я и поверил.
— Полагаю, мы должны идти в Большой Зал?
— А! Точно! — Сэллоу схватил меня за руку и потащил в уже известное мне направление.
Дождавшись начала церемонии в честь нового ученика из далёких мест, директор школы Хогвартс начал свою речь. Он в тысячный раз рассказывал про историю этого учебного заведения, про его школьные годы в нём и про выдающиеся таланты, появившиеся именно здесь. Меня начинает тошнить от бесконечного монотонного голоса Блэка. Старику давно пора на пенсию, или куда их там отправляют. Было бы забавно отправить его в ссылку в Сибирь или высечь розгами на площади города. Или же сжечь на костре, словно ведьму. А может…
Мои мысли прервал едва уловимый запах вишни.
Черт, только не она. Прошу, кто угодно, лишь бы не она. Убейте меня. Прошу! Да, я молю о пощаде. С надеждой жду помилование. Но ничего не происходит. И я чувствую её приближение ко мне. Неужели теперь она в Слизерине?
— Привет! Я… — Мэри Бенсон. Я в курсе.
— Мне неинтересно, — с трудом выдавил из себя я, чувствуя на себе её непонимающий взгляд.
— Оминис, ты чего? — спросил удивленно Себастьян, сидевший напротив меня. — Кхм, он обычно не такой, — он уже обращался к новенькой. — Не обращай внимания. Меня зовут Себастьян, а если официально, то Себастьян Сэллоу. — Даже сейчас я чувствовал его очаровательную улыбку, которая сводила с ума девушек Хогвартса. Он всё же хочет её использовать в своих целях. Но я не позволю. — А этого хмурого молодого человека зовут Оминис Мракс. А тебя как, красавица?
— Мэри Бенсон. — Не дослушав речь девушки до конца, я поспешно помчался в общую гостиную Слизерина. Лишь бы не чувствовать её аромат.
Половина учебного года прошла как в тумане. Точнее, как обычно. А если еще точнее, то вообще никак. Я старался не сидеть на тех занятиях, которые она посещала, понизив свой статус в школьном рейтинге. Избегал всячески Мэри, чувствуя ее запах. Почему бы в следующей жизни
мне не лишиться носа? Я был уверен, что использую правильную тактику. Не подпускаю к себе, не даю намека о своём существовании. Она должна вообще забыть про меня, про Оминиса Мракса, выродка из чистокровной семьи, не сумевшего использовать заклинание Круцио на беспомощных людях. Хотя хотелось. И не раз. Однако я пытаюсь избежать неприятностей, которые может навлечь Темная магия. Не хватало ещё получить новые Проклятия. Хотя куда ещё хуже?
Скоро Святочный бал в честь наступающего Рождества. Все готовятся к нему, подбирают наряды и приглашают своих половинок. Ну а я, конечно, вновь торчу вечером в безлюдной библиотеке. В единственном месте, где удивительно спокойно. Глупые ученики этой школы. Отмечают из года в год одни и те же праздники. Что в них может быть такого? Идиотские мероприятия. Как они надоели. Запах ели и пряностей уже по горло. Я слышу звук тихих шагов у себя за спиной. Аромат ромашек и чего-то еще. Вроде бы запах леса. Такой же, как у Себастьяна. Противно. Мерзко. Им можно целовать друг друга, не думая о последствиях, а я должен страдать? Несправедливо.
— Оминис? Могу тебя отвлечь на минуту? — Ты уже отвлекаешь.
— Что-то нужно?
— Я хочу попросить тебя о маленькой просьбе. Точнее…
— Ну?
— Ты можешь пригласить одну мою подругу на Святочный бал? — С надеждой в голосе спросила пуффендуйка. — Мэри Б…
— Нет, — отрезал я.
— Но почему?
— Не твоё дело. — Я сбежал, как последний трус, от бессмысленного диалога со Свитинг. Упоминание её имени заставляло меня страдать, словно на меня наложили непростительное заклинание. Мне нужно остыть.
Идя по знакомой дороге прямиком в тайное место, я всё больше и больше улавливаю смесь запахов, хотя в коридорах пусто. Достигнув места назначения, я уставился на напольные часы. Она здесь. И Себастьян тоже. Чувство гнева куда-то улетучилось, наконец уловив четкий аромат спелой вишни и свежести.
— Оминис, я могу все объяснить! — начал было предатель, однако я не хочу слышать объяснений. Крипта — единственное место, о котором не знала Бенсон. Она никаким образом не смогла бы сюда попасть. Я в порыве нахлынувших чувств мог прийти сюда и выплеснуть их. Теперь же нет. Это снова конец. Она всегда будет везде. Даже в Запретном лесу. Если я уеду к чёртовой матери отсюда, то всё равно почувствую её.
— Оминис. — Моё сердце разбито. Окончательно. Её нежный голос выбивал из сознания, заставляя вновь совершить ошибку.
Я вспомнил её образ. Хрупкая светловолосая девушка. Синеватые, как дно океана, сверкающие глаза. Милый смех, ровный ряд белоснежных зубов. Её ямочка на левой бледной щеке. И, наконец, маленькая чёрная родинка на изумительном подбородке. Лучше сейчас умереть. Раствориться.
— Себастьян, уходи.
— Но.
— Убирайся отсюда! — Сэллоу не стал дальше оправдываться, понимая, что это бессмысленно.
Почувствовав слишком близко родной запах, я схватил её за кисть. Не грубо. Чтобы не сделать ей больно.
— Омин... — Мэри не успела договорить. Я вновь совершил ошибку, о которой пожалею в следующей жизни. Но это позже. Я ощутил сладкий вкус пухлых губ, отвечающих на чувственный поцелуй.
Она вспомнила всё. Все наши встречи, ошибки и надежды. Через нежный поцелуй ей передавались мои воспоминания, взамен я просил лишь об одном. Молил судьбу сжалиться над нами. Сделать нас счастливыми. Я хочу с ней прожить хотя бы одну жизнь из многих спокойно. Увидеть наше будущее в своих детях, бегающих по горячему песку мимо игривых волн моря. Мечтаю встретить естественную старость вместе с ней, держа её близко к своему сердцу. Не отпускать. Любить. Желать её.
Мэри тихо постанывала подо мной, целуя холодную грубую руку. Я создавал дорожку из горячих мокрых поцелуев по её тонкой шее, переходя на ключицы, так изысканно красовавшиеся на белоснежном теле. Мы отдались друг другу, шепча слова любви. Ни слова о ближайшем расставании. Нельзя испортить этот момент, который имеет негативное свойство. Он быстро заканчивается, не успев начаться. Последний толчок, и мы растворились в пространстве. Мы молчали, не желая делать друг другу больно. Скоро мы вновь забудем друг друга. Начнётся вновь всё сначала.
Тьма, за которой следует фальшивый свет надежды.
***
Собравшись наспех на новую работу, я выбежал на остановку, надеясь, что нужная маршрутка сорок девять, которая увезёт меня в самый центр города, скоро приедет. Мне двадцать четыре года. Обзавёлся семьей, но не люблю собственную жену. Надеялся, что это поможет. Лишь немного. Воспитание будто бы чужих детей меня уматывало, поэтому потихоньку я стал забывать о прошлых жизнях и о
ней. Я избрал новую тактику. Сосредоточиться на семейной рутине, которая словно забирала весь воздух, когда я входил в квартиру, наполненную запахом неаппетитной еды и противным смехом мальчика и девочки.
Я добрался до нового места работы. Университет. Окончив престижный педагогический вуз, я устроился преподавателем истории в данное учебное заведение. Всё же события, о которых пишут в нудных учебниках, я видел наяву. Собственными глазами. Я вылез из воняющей тухлой рыбой маршрутки, побрызгавшись после неё своим парфюмом. Для меня он ничем не пахнет. Абсолютно. Но жене Мари он нравится. Иронично.
Пока я размышлял о предстоящих планах, в меня врезалась девушка, из рук которой выпала куча учебников. Одно название я разглядел.
«Психология человека». Я усмехнулся. Этой девушке предстоит многое изучить. Хотя до конца своей жизни она всё равно её не поймёт целиком.
Черноволосая девушка извинилась передо мной и помчала прочь. Я же зашёл в само здание, отметив про себя, что архитектор явно постарался. Хоть что-то радует. Мне нужно зайти в преподавательскую, поприветствовать своих коллег, а затем в кабинет директора университета. Поднявшись на четвёртый этаж, я сразу же нашёл нужную табличку на двери. Зайдя в помещение, я натянуто улыбнулся старому составу педагогов.
— Здравствуйте, мистер Мракс! Мы вас ждали. Прошу, присаживайтесь с нами, — проговорила морщинистая женщина, похлопав рукой по свободному месту на неприятно жёлтом диване. Я послушно уселся рядом, слушая их рассказы. В основном в коллективе были лишь женщины старше меня.
— Мне с вами приятно познакомиться, но, к сожалению, мне пора к мистеру Вильсону, — когда я уже собирался вставать с колющегося дивана, меня остановила мисс Долурок.
— Куда же вы? Вы еще не со всеми познакомились! — После её фразы послышался скрип открывающееся двери. В проходе стояла она. Мэри. Мать вашу. Бенсон.
Ничего никому не сказав, я вышел из преподавательской, направляясь в нужный кабинет. В первый же рабочий день я подписал заявление об увольнении и помчался домой. Соврал жене о том, что условия для работы затруднительны и сомнительны. Она поверила. Впрочем, это была даже не ложь. Находиться с ней — настоящая пытка.
***
— Но Оминис Мракс знает, что вновь встретится с ней. В любой точке мира. Они всегда друг друга найдут. Как-никак, их связала чистая и искренняя любовь, — закончив рассказ, пожилой мужчина закрыл свой маленький блокнот. Перед ним сопел белокурый мальчик, который видел уже
третий сон.
