Красный крест спасения

Зима. Боль. Холод. Не тот, который приятно окутывает в январе во время мороза и яркого солнца, когда один лишь взгляд на улицу заставляет настроение подняться. А тот липкий, противный, который своими щупальцами окольцовывает руки и ноги настолько, что ты их чувствовать перестаешь и пускает противный табун мурашек по спине. Небо, как будто бы подыгрывая состоянию, показывает лишь плотную серую пелену, которая ненароком напоминает серую массу под ногами, ещё недавно являющуюся снегом. Но погода не сдается, будто бы пытаясь хоть немного исправить ситуацию, посылает ещё снега, который летит большими, воздушными хлопьями. Как в детстве. Белокурый мальчишка останавливается на секунду. Забавно. Снегопад — явление, которое люди видят постоянно, не обращают уже на него внимание, а чаще ругают, сваливая на него все беды — пробки, сложности добраться куда-то даже пешком, ведь кто-то из людей некачественно выполняет свою работу. Чимин ловит себя на мысли, что об этом ему переживать не стоит, он не особо часто куда-то выбирается. Но эти белые перья сейчас кажутся чем-то волшебным и до боли незнакомым. Откуда они берутся? Почему падают с неба? Как это явление вообще происходит? Вопросы на которые легко дать ответ, но не в этот момент. Это другие вопросы. Как много вещей, о которых человек даже в самых глубоких фантазиях не додумался бы, не будь они сразу в нашем мире. — Ты пойдешь уже? — выводит из размышлений грубый голос. Он сильнее чем мороз окутывает своими шипами сердце. — Да.. — ответ остается в белоснежной тишине. Вообще стоит полагать, что вопрос был риторический. Да и на вопрос это не совсем похоже. Скорее на упрек. Юноша поднимает глаза, и среди ослепительно-белых вершин сугробов виднеется громоздкое здание с красным крестом. Один этот знак несет в себе смысл спасения и помощи, но кажется, только не в данной ситуации. Зачем они туда направляются, Чимина не посвятили. Да и у самого парнишки вопрос как-то и не возник. Бесполезно. Все вопросы, касающиеся его жизни, остаются без ответов. Какая разница, если за него все уже решено. Все события, которые будут происходить, известны наперед, но не ему. Он немного семенит ногами, переходя на легкий бег, догоняет темную фигуру впереди себя. Та в свою очередь не обращает на него никакого внимания. Кажется, лишь сильнее сжимает невидимый ошейник на шее, так, что дышать становится трудней. — Добрый день, чем могу вам помочь? — слышится высокий голосок девушки администратора. На Чимина кидают тяжелый взгляд, затем переводя его на сидения, расположенные у белой стены. Намек понят. Пак парень не глупый. Или уже выучил все взгляды, тоны голоса и позиции тела человека, который в данную минуту являет решения в его судьбе. Что отвечает Ким Дохек на вежливый вопрос девушки уже не слышно. Можно наблюдать лишь за тем, как в регистратуре начинают что-то решать, искать какие-то бумаги, наверное документы. Чимин оглядывает помещение — не интерес, осторожность. Мало ли, что может произойти. Изучить помещение, в котором ты будешь находиться ближайшее время по непонятной причине - отличная идея. Белые стены разбавлены сине-зелеными вставками. По периметру помещения расставлены мягкие диванчики, чтобы ожидать свою очередь было комфортнее. Стеклянные двери и окна, перположителтно ведущие в кабинеты врачей или ординаторские, закрыты жалюзями. Двери на выходе, тоже стеклянные и автоматические. Если нужно будет выбегать - открываться будут долго, но рядом есть обычная дверь. Почему-то проскальзывает мысль с надеждой о том, что она не закрыта, и нажав на ручку «антипаника», с легкостью распахнется. Возвращая взгляд на регистратуру, Чимин видит, что его подзывают. Еще одна улыбчивая девушка надевает на руку браслет. В теле резко возникает дрожь. Четкое предчувствие, что все это не к добру, раскачивает тело, как кораблик на волнах во время шторма. Но выбора нет, все предрешено, что именно, до сих пор не понятно. Известно лишь одно — следует двигаться в след за Дохеком. Они тратят около пяти минут в помещении с вешалками и проходят к лифтам. Поднимаясь на нужный этаж, Чимин рассматривает себя в зеркале. С каждым разом его отражение выглядит все страшнее. Глаза, что еще год назад жизнерадостно рассматривали наряженные к празднику улицы, воспринимая все словно ребенок, смотрят теперь тускло и безжизненно, замечают лишь детали, которые могут помочь при опасности. Она теперь неотъемлемая часть его жизни. Кожа стала бледной, даже губы, будучи пухлыми с самого рождения, не сильно выделяются, выдавая болезненный вид. А вот под одеждой тело наоборот, зацвело различными оттенками. Противный пищащий звук оповещает о прибытии на нужный этаж. Кабинет, напротив которого останавливается пара, не отличается от множества других. Дверь, сделанная под дерево, номер кабинета и инициалы врача — то, что сразу бросается в глаза. Спустя недолгие минуты, казавшиеся, однако, для одного вечностью, из помещения выходит молодой человек. Шоколадные глаза моментально находят стоящих напротив парней, пытаясь распознать, кто из них является пациентом. — Пак Чимин? В ответ Чимин лишь поднимает руку с браслетом, подтверждающим, что именно ему нужна помощь. Иронично. — Пройдемте! — Извините, где врач Ли Союн? — встревая в небольшой диалог, если его можно таковым считать, интересуется Дохек. — Врач Ли Союн в кабинете, занят заполнением документов. Я его помощник, лишь провожу пациентов к нему. Ким недоверчиво смотрит в глаза брюнету, пытается вспомнить, было ли такое до этого. Припоминает, у врача и правда всегда были помощники, кроме того, этому человеку он может доверять, тот выполнял его подлые просьбы не раз, оставляя в неведении администрацию и других работников медицинской организации. Блондин делает шаг вперед, краем глаза наблюдая за реакцией стоящего рядом, сам от себя будто не ожидает такой смелости, но хочет поскорее оказаться за дверью — то ли скрыться от сверлящего грубого взгляда, то ли и правда чувствует надежду на помощь. Как только дверь захлопывается, оставляя с обратной стороны самое страшное, оба сталкиваются взглядами. Один видит в глазах другого почти что полную пустоту, безразличие, но улавливает четкую атмосферу страха. Вся картина за дверью показалась Мин Юнги подозрительной с самого начала. Было ясно лишь одно, мальчишку нужно завести в кабинет, тем самым, выиграв время и сейчас, глядя на него, беспокойные мысли подтверждаются. Чимин в свою очередь отрывает взгляд от брюнета и, испытывая смесь страха и неловкости, обводит им по помещению. Добавляется удивление. Никого, кроме них двоих, здесь нет. Его главному страху соврали. Мурашки пробегают только от одной мысли, о том, что будет, если он узнает. Проскакивает нездоровая мысль - вернуться, прямо в лапы монстру, броситься в ноги, заплакать, сказать, что он не знал, умолять его помиловать, может поможет. Но пошевелиться не выходит, ни в одну, ни в другую сторону. — Здравствуй, меня зовут Мин Юнги. — представляется мужчина — я помощник доктора Ли Союна, как вам уже известно, но, к сожалению, он сегодня не сможет вас принять. Я его заменяю. Чимину точно конец. По какой-то неизвестной причине, хотя можно с легкостью догадаться, Дохек всегда настаивал только на одном докторе и четко следил, чтобы никто из посторонних не обращал особого внимания на них. У Чимина подкашиваются ноги. Юнги подхватывает его за руку и сажает на стул. Наливает ему стакан воды, смотрит так мягко и начинать разговор не хочет, чтобы не давить. Но время поджимает. Приходится обратиться к Чимину. — Чимин, мне нужно будет осмотреть вас. В карте указана жалоба на затрудненное дыхание некоторое время, может вас беспокоит что-то ещё? «Моя жизнь» – остается неозвученным. Пак вопросительно поднимает глаза. — Может болевые ощущения, отдышка? — пытается подсказать Юнги. Безусловно, боль стала главной составляющей его жизни, он её старается уже не замечать. Нужно ли рассказать про вечер, когда Пак, закашлявшись в ванной, увидел на руках и полу кровь? Сосредоточен он был, конечно, не на своем состоянии, а на том, как это все убрать без следов и последствий. — Бывает болит — впервые за все время отзывается паренек. — Хорошо, давайте тогда осмотрим вас и попробуем выяснить причину. Чимин начинает бегать глазами, опускает их, не хочет встречаться с чужими. Что о нем подумает брюнет, когда увидит несколько оттенков красок, которыми разрисовано почти все тело Пака. А почему он собственно об этом задумался? До этого было все равно, но перед этим молодым человеком хочется показаться в лучшем свете. Чимин все же тянется и медленно стягивает с себя кофту. Юнги старается сдержать вздох удивления. Открывшаяся картина пугает до безумия. Синяки, перерастающие в иссиня-фиолетовые гематомы расположились по всему телу мальчишки. Большой кровоподтек на правой подреберной области четко бросается в глаза. Чимин чувствует себя жалким, будто бы находится в клетке, но ничего не делает, чтобы выбраться из нее. В глазах собирается влага. Он не помнит историю каждой из травм, знает только, кто это сделал. А как получал их уже и не помнит, скорее всего, после очередного срыва Дохека, Пак потерял сознание, тогда мог получить ещё 2-3 синяка. Уже привычно. Как до этого дошло не понятно. Юнги, не зная, что сказать аккуратно протягивает руки в перчатках, которые успел надеть во время размышлений Пака, и старается рассмотреть самую главную травму. Касается совсем невесомо, чтобы не доставить лишнюю боль, но даже так видит, как морщится светловолосый, то ли от реальных ощущений, то ли уже от фантомной боли. Снимает перчатки и отворачивается, чтобы скрыть злость и не напугать ребенка ещё больше. Пролетает миллионы мыслей, четко хватается только за одну — сейчас Чимину нужно помочь, а его эмоции могут этому помешать. Разворачивается обратно, пододвигает стул и садится рядом. Заправляет светлую выбившуюся прядку волос за ухо, будто стараясь вызвать доверие, не знает как начать разговор. — Чимин — выдыхает, собирается с мыслями — я правильно понимаю, что произошло? Ответа не следует, а как можно оправдать такие травмы? Оба понимают, что прикрыться нечем, Юнги спросил это скорее чтобы хоть как-то начать разговор. — Травма достаточно серьезная, из-за сильного повреждения образовалась не только гематома. Вероятно, это как-то затронуло еще и легкое, если ты жалуешься на боль и затруднение дыхания. Нужно сделать рентген, чтобы узнать, как именно это повлияло на легкое. Нужно надеяться, что это только его ушиб, не разрыв. Чимин вновь испугано поглядывает на врача. — Даже если там ушиб легкого, это серьезная травма, требующая длительной реабилитации, и если все продолжится в том же духе, еще более серьезных последствий не избежать — старается не употреблять словосочетание «летальный исход» Юнги. Пак начинает всхлипывать. Страшно. Ему впервые за последний год действительно страшно за свою жизнь. А человек напротив него изложил все так, будто и сам переживает за него. — Есть два варианта сейчас: оставить все как есть, и я рассказал тебе, чем это может обернуться, либо прекратить все прямо сейчас. Нет, это просто невозможно. Пак уже пытался сбежать, не раз, может прикладывал недостаточно усилий, но каждый раз все заканчивалось ещё хуже, чем в предыдущий. — Я могу тебе помочь, прямо сейчас, но только если мы сделаем это вместе, один спасти я тебя не смогу. С другой стороны Чимин был один каждый прошлый раз. Семья трагично погибла ещё до начала этих проклятых отношений, а все псевдодрузья быстро забыли о его существовании, стоило Чимину только начать встречаться. Он остался наедине с монстром. Если верить словам Юнги, то при привычном раскладе жизни Паку осталось недолго, а он уверен, Дохек не остановится, просто не сможет, может поумерит свой пыл на несколько дней, может даже на неделю, но на большее его не хватит. Значит, если сейчас он выйдет обратно за дверь, он добровольно пойдет в руки к смерти. Она будто бы прямо сейчас стоит у него за спиной, касается невесомо шеи своим железным орудием. Следовательно, есть только один вариант, в котором можно попробовать хотя бы выжить — довериться Юнги. Одно слово «довериться» заставляет поморщиться, но другого выхода просто нет. — Что можно сделать? —хрипит мальчик, от слез и нервов, голосовые связки отказываются работать. — Я буду действовать как в любой внештатной ситуации, все что тебе нужно — делать вид, что ничего не происходит, но как только здесь появится полиция — не отрицать и рассказать все как есть. Я буду рядом, полицейские будут в курсе ситуации и не дадут ему сделать что либо — тараторит Юнги. — Да и скорее всего, он первым делом попытается спасти свою задницу, то есть сбежать — добавляет шепотом. Чимину страшно до безумия, такой страх он представлял, когда смотрел документальный фильм про стрельбу в школе, сейчас он будет спасаться от своего личного террориста. Юнги набирает какой-то номер, называет код, видимо сообщая о типе чрезвычайной ситуации, кратко описывает обстановку и просит полицию поторопиться. А пока, чтобы не терять времени, приглашает Чимина сделать рентген, все-таки нужно понять на сколько серьезные у него повреждения. Он на протяжении всей процедуры морщится от боли, надеется, что это последний раз, когда он её испытывает. Наконец, одевается, снова пряча под одеждой свою историю. Времени, чтобы сидеть в кабинете больше нет, Юнги на скорую руку соображает историю и очень надеется, что прокатит, в его руках сейчас жизнь самого прекрасного котенка. Они выходят за дверь к его главному страху. — Доктор Ли провел необходимый осмотр, также сделал рентген легких. Вам сейчас необходимо спуститься в регистратуру, туда подойдет доктор Ли с результатами и выпишет необходимое лечение. — Где сейчас доктор Ли? — Вышел за результатами рентгена. Дохек знал, что в клинике действительно есть отдельные служебные помещения и проходы. Да и сама система с получением указаний в регистратуре, хоть и подозрительна, но логична в их ситуации, все сделается без лишних глаз помощника и других пациентов. Доктор Ли прекрасно умел скрывать такие вещи. Пара спускается на первый этаж. Сердце бешено стучит, перекачивая по всему организму литры крови. Когда они подходят к регистратуре, Паку кажется, что в глазах темнеет. Девушка ведет себя немного растерянно, наверно уже в курсе ситуации, и тихонько сообщает, что нужно немного подождать врача. Чимин оборачивается к выходу и видит полицейскую машину, делает шаг назад от Дохека и уже четко ощущает, как ноги становятся ватными и подкашиваются. Последнее, что он видит — это забегающих сотрудников полиции, сорвавшегося с места Дохека и обеспокоенное лицо Юнги. Открыть глаза не получается с первого раза, ощущение, будто веки стали весить несколько килограмм. Чимин пытается прислушаться у ощущениям. Болит абсолютно все тело, сильнее всего ноет гематома на ребрах, оно и понятно, но к этому добавляется жуткая боль в руке и шум в голове, будто бы сейчас он находится на глубине океана, и давление скоро разорвет его на части. Не получилось. Новые травмы свидетельствуют о том, что боль так и останется его спутником по жизни. Как он только вообще выжил? Ну ничего, скоро монстр позаботится и об этом. И хорошо, Пак желает перестать вообще чувствовать что либо, готов провалиться в небытие, там точно будет лучше, чем здесь. Прикосновение к руке пугает. Почему так аккуратно? Блондин все же прикладывает усилия, чтобы открыть глаза. И видит расплывчатый силуэт помощника врача. Он точно жив? Может это просто остатки прожитого проносятся перед глазами? Но образ становится четче, и обретает обеспокоенное и одновременно облегченное выражение лица. — Привет — шепчет Юнги. — Привет? — все ещё не верит своему счастью и не до конца понимает, что происходит, мальчишка. — Как себя чувствуешь? — Сойдет? — сам не понимает своего состояния. — Все хорошо — успокаивает скорее себя — все обошлось. Немного реабилитации, и ты точно будешь в порядке. Пак улыбается, он сильно сомневается в этом, может физически все заживет, но душевные раны останутся с ним на всегда. Когда Чимин пришел в себя, его навестила полиция. Он постарался максимально подробно описать, во что превратил Дохек его жизнь за последний год. Дохека закрыли надолго, найдя у того еще и нелегальную деятельность. Чимин отлеживался в больнице около двух недель, скорее всего, из-за того, что на этом настоял сам Юнги. До пневмоторакса* не дошло, рентген показал только ушиб легко, из-за чего в курс лечения были включены: постоянный покой, ингаляции, компрессы, обезболивающие и противовоспалительные препараты. А вот с психологическим состоянием все было куда сложнее. Чимин всячески отказывался от помощи специалистов, о чем Юнги моментально докладывали. Он же, в свою очередь, принял решение не давить, в любом случае, он всегда рядом и пока что постарается сделать все возможное. Делать вид, что все в порядке Пака хватило ровно на полторы недели. Затем его накрыла сильнейшая истерика, с которой бороться ему помогал, конечно же, Мин. Причина стала известна лишь спустя полчаса. — Мне иногда кажется, что проще вернуться в прежнюю жизнь. — хрипит осипшим от рыданий голосом. — Там я знал, что меня ждет, пусть и такое ужасное. Сейчас я не знаю, чего мне ожидать от жизни, куда идти, что делать. — признается Чимин, давя в себе позорный стыд. Его спасли из самого настоящего ада, а он позволяет себе думать о таких вещах. — Мой хороший, — когда милые прозвища стали обыденностью в их взаимоотношениях, не помнит ни один из них — посмотри на меня. — стирает большими пальцами чужие слёзы, застывшие в остекленевших глазах. — Всё хорошо, Чимин, всё хорошо. Ты не один, рядом буду я. — Юнги прижимается губами ко лбу и водит руками по широкой спине. Дышит медленно, глубоко и размеренно, тем самым, стараясь поскорее успокоить Пака. Они сидят так довольно долго, Юнги покачивает Чимина в своих руках, как младенца. Чуть позже затрагивая эту тему ещё раз. Я буду рядом. — шепчет шатен — Это значит, что я хочу быть с тобой всегда. Пак вопросительно поднял глаза. — Переезжай ко мне — ошарашивает — что тебе мешает? А там посмотрим, ты всегда сможешь съехать, если захочешь. Чимину на принятие решения требуется не больше минуты. Он действительно думает о том, что теперь он всегда сможет сам решать, что ему делать в жизни, а Юнги поддержит и поможет.

***

Официально встречаться они начинают спустя две недели сожительства, несмотря на то, что томные взгляды и прикосновения уже присутствовали в их жизни. Трагичный год все же оставил сильные шрамы на сердце Чимина. Пак все еще не доверял, просто не мог. Вздрагивал по началу от каждого шороха, даже держа в голове мысль о том, что Юнги никогда не сможет причинить боль. Любое проявление плохого настроения Мина всегда принимал на свой счет, моментально скрываясь в своей комнате и стараясь не попадаться на глаза. Юнги заметил это не сразу, но как только нашел своего мальчика, сидящего на полу, обездвиженного от страха, сразу поднял тему о психотерапевте. Младший противиться не стал, головой и сам понимал, что ему нужна профессиональная помощь. Однажды, у Чимина случилась паническая атака, во время того, как Мин опустил ладони чуть ниже во время поцелуя. Юнги отлетел, как ошпаренный, затем долго убеждая в том, что ни о чем подобном и не думал, и произойдет это лишь тогда, когда сам младший попросит. Медленно, шаг за шагом, светловолосый оттаивал, храбрел в своих желаниях и поступках, не без помощи Юнги и специалиста, конечно. О полноценном сексе заговорили не скоро, перед этим постепенно пробуя что-то новое. Чимин смело восседал на бедрах парня, поцелуи становились развязнее, руки блуждали по телу. — Останови меня, когда станет некомфортно. — Мне всегда комфортно с тобой. — Чим, я серьезно! — Я тоже! — беззаботно улыбается тот. Чимин так и не остановил Юнги в этот вечер. Закончилось все слезами, слезами счастья маленького мальчишки, который впервые получил удовольствие, поцелуи и нежность от секса, а не жесткие шлепки, удары и обзывательства. Ни о какой грубости в их отношениях речи не идет. Их секс всегда ограничивался чем-то мягким и ласковым. Никаких ударов, царапин, рук на шее. Чимин самое драгоценное, что есть у Юнги, с ним обращаться только, как с сокровищем, не иначе. — Знаешь, в тот день, идя в здание с красным крестом, где людям помогают каждый день, я был уверен, что я буду исключением, что меня там до конца угробят. — шепчет в один из вечеров Чимин. Они вместе приготовили ужин, поели и приняли горячую ванну, после которой мышцы и тело ощущается как пластилин. Самое время для откровений. Пак сам впервые заговорил об этом с Юнги. — Я ошибся. Меня спасли, как и должно там происходить. Я безумно благодарен судьбе, что встретил тебя. И у меня просто не хватит слов, чтобы тебя отблагодарить. Но Пак пробует и шепчет: Я тебя люблю. Юнги удивленно поворачивает голову. Он не был готов, его сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я тебя тоже, мое сокровище — звучит тихий ответ.