Простор

      Сара и Деви решают сбежать из поместья Басу под покровом ночи, толком и не зная, во что выльется их план. Над ними уже долгое время висит данность того, что их выдадут замуж во благо Дюжины и скрепления союзов, но чувство, расцветавшее в их душах, дающее волю бороться с надоевшими порядками и тянущее их друг к другу, этому, однозначно, мешает.       По слухам, в порту причалило судно капитана Рэйтана Вайша — посланника богов, способного помочь тем, кого обделили удачей. Рассказы о нём, в народе переходящие из уст в уста, помогают надеяться: где-то там, уже невыносимо близко, есть человек, который может принять их, укрыть от родственников, способных дотянуться будто бы куда угодно. — Ты похожа на Энн Бонни, — Сара улыбается, глядя Деви в глаза, и кончиками пальцев гладит еë по щеке перед тем, как набросить на голову капюшон плаща. Они, нарядившиеся в мужскую одежду, стоят в комнате Сары, разговаривают полушёпотом, в полной темноте, чтобы не привлекать внимания слуг. Деви даже дышать боязно: в голове вереницей крутятся мысли о том, что их увидят-поймают-помешают, а после – посадят под замок и разрешат увидеться хоть на миг только в день свадьбы. — Тогда ты — моя Мэри Рид? — Ну, нет, — Сара прищуривается. — Они в итоге расстались и умерли. Мы такого не допустим.       Поверить остаëтся только на слово: из женщин Дюжины ещё никто не сбегал к пиратам, спасаясь от замужества, — это неслыханно дерзко, неприлично, безответственно и многое-многое другое, что не поленятся озвучить их семьи, когда на утро узнают об этом. Деви отчаянно пытается убедить себя в том, что ей всë равно, но в глубине души всë же зреет стыд перед братом: она бросает его с последствиями своего поступка, плюнув на то, что была последним родным человеком, оставшимся у него после смерти родителей. Надежда остаётся только на то, что Кайрас хотя бы попытается понять еë, а не проклянëт за непомерное безрассудство.       Когда они прибывают в гавань, времени остаëтся мало: сумрак отступает, воздух нагревается, улицы оживают, наполняясь криками торговцев и гамом переговаривающейся толпы. Ещё немного и их пропажу обнаружат, начнут прочëсывать город и следить за каждым подозрительным человеком, пытаясь вернуть беглянок как можно скорее – пока об их вольности не узнали другие.       Когда матрос, стоящий возле судна, слышит от них намеренно грубое «Мы хотим попасть на корабль», то усмехается: — Какие-то вы хиленькие. — Зато ловкие, — шипит Сара из-под капюшона.       Корабль разительно отличается от привычных им особняков со стенами, выложенными сверкающей на солнце мозаичной плиткой. Палуба заставлена кучей деревянных ящиков, составленных друг на друга и для верности обмотанных пожелтевшей верёвкой; вокруг снуют члены экипажа, проснувшиеся, чтобы подготовить судно к отплытию, и с интересом поглядывают на незнакомцев; но воздух кажется другим – свежим и по-настоящему свободным.       Капитан Вайш, склонившийся над картой и компасом, встречает их в полумраке своего кабинета. Деви убеждается лично — слухи о его красоте не врут: он будто бы взаправду создан руками богов. Черты бледного лица безупречны и аристократичны, тëмные волосы напоминают волны, разбивающиеся о берег, а в глубоких глазах таится мудрость человека, покорившего океан.       От его слов зависит слишком многое в жизни девушек, и Деви – резко, чтобы не успеть отступить и замяться, – начинает: — Говорят, вы берëте в свою команду людей, которым нечего терять.       Рэйтан смотрит на них внимательно — разглядывает, чуть наклонив голову, и спокойно говорит: — Женщины ко мне ни разу не приходили.       Сара резко выдыхает, закусив губу, и, наверное, проигрывает в голове сотни сценариев, в которых их с позором выводят с корабля и возвращают под родительскую опеку. Но потом стискивает руки в кулаки им вздёргивает голову: — Всë бывает в первый раз, господин. — Ну раз так, — Рэйтан усмехается и складывает руки в замок. — То добро пожаловать.