i can show you

День длинною, кажется, в несколько лет наконец-то заканчивается, и примерный отец, оказавший своей дочери огромную поддержку, возвращается в своё поместье. Сюда никто не суётся, король давно опечатал это место, скрыв от посторонних. Но видимо не особо тщательно. На крыльце в тусклом свете мигающей лампочки обняв колени сидит грозный оверлорд, некогда пытающий огромное количество душ ради забавы. Люцифер останавливается в нескольких метрах, стараясь моргать чаще, чтобы прогнать эту глупую галлюцинацию. Однако, Аластор по-прежнему сидит на полу в углу возле входной двери. Что за внезапный визит? Спустя несколько мгновений Морнингстар решается идти дальше. Услышав шаги, Аластор дёргает ухом и поднимает глаза на правителя. Тот изучающе смотрит в ответ. Оверлорд выглядит намного хуже обычного: разбитый нос, порванный сюртук и полное отсутствие привычной и такой раздражающей улыбки. — Кусаешь протянутые руки, но, когда дали пизды, всё же бежишь сюда? — Без злорадства спрашивает король. В голосе лишь усталость и обида. Аластор не сводит с него глаз и молча выпрямляет ноги, являя чужому взору глубокую рану на груди. Только сейчас Люцифер замечает, как медленно моргает демон, но вместе с тем быстро и отрывисто дышит. — Мне должно быть похуй на тебя после всего, что ты натворил. Но ты помог моей дочери, — Он открывает дверь и протягивает руку, которую Радио Демон принимает. — Правда, эта попытка была крайне бездарной. Но я ценю участие. Со стороны Аластора слышатся только хрипы и тихое шипение. Он не стремится отвечать на колкости или задеть Люцифера, что несомненно удивляет. Они заходят в дом, Люцифер разжигает камин, не обращая внимания на незваного гостя, что стоит в дверном проёме, оперевшись на стену. Вся сложившаяся ситуация ощущается как неприятный сон, который нагоняет тревогу, но сбежать не получается. — Проходи, чего ты встал? Я бы не очень хотел, чтобы ты помер в моём доме, — Правитель садится на диван, материализуя в руках медикаменты, и выжидающе смотрит на некогда высокую фигуру, что сейчас, сгорбившись, неровной походкой направляется к нему. Люцифер с невозмутимым выражением наблюдает за тем, как демон усаживается в метре от него, совсем на него не глядя. Такое поведение вызывает ещё большие сложности с адекватным восприятием происходящего. Может ещё не поздно проснуться? Аластор наблюдает за огнём в камине, пока с трудом пытается высвободиться из испорченного сюртука. Конечности окончательно уступили изнеможению и снять одежду становится действительно сложной задачей. — Давай я помогу, — Король встаёт со своего места, но не успевает сделать и шага, как Аластор издаёт утробный звук, схожий с рыком. Нарываться на ссору в известных обстоятельствах нет желания, поэтому Люцифер садится обратно и молча наблюдает за тем, как лицо оверлорда искажает гримаса боли. Руки действительно чешутся сделать всё самому, но он слишком уважает личное пространство даже такого уёбка, как Аластор. Когда с верхним предметом одежды и жилетом наконец покончено, дрожащие пальцы приступают к пуговицам на рубашке, но, очевидно, ни одна не поддаётся. — Мы просидим здесь до утра, если ты не позволишь мне помочь и наконец закончить всё это, — Люцифер и сам начинает злиться, теряя терпение и самоконтроль. Аластор даже не смотрит в его сторону, продолжая трястись над пуговицами. Король, не выдержав, встаёт и опускается на корточки перед демоном, резко убирая его руки от одежды, и в два счёта расстёгивает все пуговицы. Аластор не успевает оттолкнуть, лишь задерживает дыхание и округляет глаза. — Сиди смирно. Люцифер видит, как дрожит Аластор, и он не может предположить, что довело его до подобного. Боль из-за раны? Пф, точно нет, он не тот, кто боится боли. Но, кажется, у него всё же есть определенный страх. Король смачивает салфетку и тянется, чтобы прижать её к высохшей крови, но не успевает — Аластор перехватывает его запястье. Люцифер поднимает глаза, полные строгости, но взгляд немного смягчается, как только он видит ужас, скопившийся в глазах напротив. Его прижатые к голове уши добавляют драматичности, но Люцифер не отступает. Он всё же добирается до раны, игнорируя рык и сильную хватку, и прижимает салфетку, чтобы ткань полностью пропиталась и отошла без осложнений. Аластор не унимается, продолжает издавать угрожающие звуки и по прежнему пытается удержать чужую руку подальше от себя. Не то, чтобы это как-то значительно мешало королю, это намного больше раздражало. — Я сниму рубашку, — Комментирует Морнингстар, потянувшись к плечу, чтобы стянуть ткань. — Не надо… — Слух улавливает тихий шелест голоса. — Ну наконец-то, — Не отвлекаясь от процесса, саркастично изрекает правитель. Аластор не оставляет попыток избежать его касаний. — Я думал тебя настолько испугал тот райский хуй, что ты аж дар речи потерял. Радио Демон фыркает, будучи по-прежнему напряжённым. — Не вертись, — Он выливает доброе количество антисептика прямо на глубокую царапину, хватая бинт, чтобы поскорее перевязать и забыть это, чтобы наутро проснуться в пустом доме. Аластор шипит и хмурится, когда Люцифер плотно сдавливает грудную клетку тугой повязкой. — Всё. Я смотрю, ты плохо переносишь касания, так что нос обработаешь сам. На первом этаже есть уборная и кухня, если нужно. Если попробуешь выкинуть что-то из своей волшебной хуйни, я тебя похороню. Доброй ночи, — Люцифер поднимается к себе в спальню, даже не взглянув на Аластора, в надежде быстро уснуть. В комнате идеальная тишина и темнота, с улицы не доносится ни единого шума и не пробивается ни один лишний луч. Морнингстар гипнотизирует потолок, по крайней мере смотрит в том направлении. Из головы не выходит образ сломленного и разбитого Аластора, который с первой встречи старался сделать всё, чтобы обойти короля в несуществующей гонке. Его было не узнать. Возможно, Люцифер даже почувствовал сострадание, раз согласился помочь. Возможно, внутри таилось тепло по отношению к знаменитому Радио Демону, а может быть даже и желание сблизиться, но всё перекрывал плотный слой из обиды и ревности. На грани сна правитель слышит шелест собственного одеяла, а затем чувствует, как вторая половина кровати прогибается под весом тела. Готовый атаковать в любую секунду, Морнингстар ждёт дальнейших действий, но их не поступает. Лишь тишина нарушается гулким сопением за спиной. Люцифер непонимающе хмурится и всё же переворачивается на другой бок, прекрасно зная, кто решил составить ему компанию посреди ночи. Среди черноты он различает редко моргающие светящиеся красным глаза. Довольно жуткое зрелище, если не знать Аластора лично. Оперевшись на локоть, Люцифер выжидающе смотрит в область, где по расположению глаз должно быть лицо… Аластор смотрит куда угодно, но не на короля, что вводит в огромное блядское заблуждение — какого хуя ему здесь надо?! Только Люцифер тянется к торшеру, и комната озаряется теплым тусклым светом, простыни шуршат, а его торс оказывается обвитым худыми руками. В грудь упирается острый нос, а подбородок щекочут кончики подрагивающих ушей. Этот демон его добьёт… — Я… Ценю, э… Это, что бы это ни было. Наверное. Но ты уверен, что то, что ты делаешь сейчас, соответствует твоему статусу куска говна? Я имею ввиду, не то, чтобы я прямо так и считаю, просто, ну, сам понимаешь… — Прости, — Звучит чётко и чисто. Без этих извечных радиопомех. Люцифер замолкает и замирает. Что он сказал? — Ты уверен? Может всё-таки ляжешь спать, ты, кажется, бредишь. — Ха-ха-ха. Не смешно, — Всё это он произносит в пижаму правителя Ада низким, «невыёбистым», как подумал Люцифер, голосом. — А ты шутку хотел? Дырки в груди не хватило? — Люцифер, который всё это время не знал, куда деть руку, всё-таки кладёт её на голову оверлорда и поглаживает основание ушей, чувствуя, как чужое дыхание на груди становится немного сбитым. Аластор молчит, лишь подгибает ноги и потирается лбом о чужую грудь. Наверное, Люцифер и правда неуместно язвит, но пока по-другому рядом с этим демоном не выходит. Сложно поверить, что он способен на искренность. — Почему ты пришёл ко мне? — Единственный вопрос, который действительно волнует. — Я не знаю. Был уверен, что не прогонишь, — Он горько ухмыляется, пытаясь устроиться удобнее. Люцифер кладёт руку ему под голову. — Я думал, тебе поранили горло или заставили молчать… — Морнингстар переводит тему, невесомо поглаживая спину некогда сопернику, поражаясь происходящему. — Мой голос без помех уже давно никто не слышал. Даже я. Думал, так я окончательно открою свою подноготную, — Он начинает расслабляться и говоить чуть громче, чувствуя уверенность в том, что его не прибьют в любой момент. — Но тем не менее ты решился окончательно разрушить свою неприступную натуру и пришел посреди ночи к королю Ада обниматься? — Мне показалось, что это поможет мне… Я не люблю, когда меня трогают, думаю ты заметил. Но… Я хотел, чтобы… — Он опускает лицо ещё ниже, что даже брови больше не видны. — Чтобы я…? — Люцифер не замечает, как задерживает дыхание в ожидании ответа. — Да. Морнингстар отмирает спустя пару секунд, осознавая, что только что произошло. Значит теперь он может… Люцифер зарывается носом в волосы между ушами и оставляет невесомый поцелуй на макушке. Оказывается, так приятно приручать грозных неприступных Радио Демонов. Аластор дышит через раз, вцепляясь в спину правителя от непривычных действий по отношению к себе. — Это не страшно. Я покажу тебе, — Люцифер спускается губами ко лбу, за подбородок приподнимая лицо оверлорда. Целует переносицу, скулу, висок. Аластор не открывает глаз, по-прежнему плотно сжав губы, словно ожидая пощёчины. Люцифер гладит уши, переходит на шею, аккуратно гладит повязку на спине, не переставая покрывать лицо сухими поцелуями. Когда брови Аластора наконец перестают хмуриться и даже приподнимаются в блаженном выражении, Морнингстар решается коснуться уголка губ, будучи готовым получить по лицу. Но после первого, второго и даже третьего прикосновения не происходит никаких негативных действий, и Люцифер идёт дальше. На пробу касается языком, и Аластор тут же приоткрывает рот. Поцелуй выходит мягким, без соперничества и притворства. Они оба этого хотят. Целуя под подбородком, Люцифер касается языком, настойчиво обозначая намерения. Аластор лишь запрокидывает голову, держась за плечи короля. В голову закрадываются мысли о том, что будет если втянуть кожу посильнее, и Люцифер не может отказать внезапному порыву. Как результат, на бледной коже расцветает бордовый засос, который в скором времени станет сливовым. — Ты готов зайти дальше, или мне остановиться? — Люцифер гладит талию, коленом надавливая на напряжённый пах Радио Демона. Аластор без слов перемещает его ладонь на собственную ширинку. Морнингстар возобновляет поцелуй, расстегивая брюки Аластора, стараясь действовать аккуратно. Как только прохладная ладонь правителя скользит в нижнее бельё, Аластор прижимает уши и со стоном выдыхает, впиваясь ногтями в чужие плечи. — Я никогда… — Он кусает губы и старается держать себя в руках. Новые ощущения переворачивают прежний мир, и Аластор пытается осознанно принимать происходящее. — Я знаю, — Люцифер целует шею и начинает размеренно двигать рукой, не напирая и давая время привыкнуть. Аластор боится стонать и как-то реагировать, всю решительность он растерял, когда положил ладонь на свой пах, поэтому сейчас кусает губы, изо всех сил стараясь не издавать звуков. — Не сдерживайся, я же вижу, как ты хочешь. — Блять… — Всхлипывает радио-демон, и откидывает голову на подушку. Люцифер немного ускоряется, наблюдая за метаниями Аластора, стараясь запомнить этот момент и насытится им. Оверлорд выглядит горячо, особенно когда облизывает или прикусывает нижнюю губу. Но он особенно красив, когда стонет и вытягивает шею. Люцифер съедает его взглядом и чувствует, что может кончить, просто смотря на него. Аластор кончает с протяжным стоном, поджимая колени и пальцы на ногах. Рана доставляет дискомфорт, но оргазм перекрывает его, наполняя каждый участок тела. Люцифер доводит себя до пика ровно тремя движениями кулака, наблюдая за изломом бровей на лице напротив. — Спасибо… — Спустя пару минут подаёт голос Аластор. Он неуверенным движением дрожащих пальцев застёгивает брюки и не решается придвинуться ближе, чтобы снова прижаться к тёплому телу короля. Люцифер смотрит на него, кивает и приподнимает уголок одеяла, приглашая обратно в объятия. Ещё ни разу за все мучительные года в Аду Аластор не спал так спокойно.