То, что у тебя внутри.

Томми не знал, как вообще пришел к такому исходу событий — он просто решил прогуляться в лесу, может поискать каких-нибудь ягод, а в итоге заблудился. Все выглядело очень однотипно, менялось лишь одно: уже темнело. Лес погружался во мрак, становилось довольно прохладно. Тишина ужасно давила на мозг, и некогда ранее чудная чаща, наполненная пением птиц и яркими солнечными лучами лета, просто исчезла. Ее будто подменили, это тоже довольно сильно воздействовало на Тома. В какой-то момент мальчик замер. Ему показалось, что сзади он слышал шаги. А показалось ли ему? С тревогой оглядываясь, он, сперва, никого не заметил, однако он дрогнул, слыша голос за своей спиной. — Ох, Томми, какой приятный сюрприз.. — Этот до боли родной, такой ненавистный. Его голос. Томас обернулся, видя экипированного в зачарованную темную броню Дрима, он понял, что взятый с собой железный меч вряд-ли сможет помочь при нападении мужчины. — чего тебе? — не очень-то дружелюбно-приветственно прошипел Том. О каком приветствии может идти речь, когда перед мальчиком строит главная проблема их мира? — На самом деле, Том, не так много.. Всего-то то, что спрятано глубоко внутри тебя. — Как-то странно ухмыльнулся Востейкен, чего не было видно за потрепанной не менее насыщенной жизнью маской. Разумеется, уставший мозг Томми не выдвинул ничего более, чем "любовь". От одного слова тошнота волной накатывала на Тома, что уже говорить о настоящем чувстве? — Типо любовь? — скривился Иннит — Я тебя разочарую, но я уже давно никого не любил в этом плане. Знаешь, сердцу не прикажешь, оно само знает, когда и кого полюбить. — мальчик пожал плечами. — Ты не так понял меня, дорогой. Впрочем, это и не важно. — Мужчина не звучал как-то очень агрессивно или чересчур слащаво, скорее как-то спокойно и ласково. Этот тон Том не любил больше всего остального, ибо он никогда не сулил чего-то хорошего. Вопросительно хлопая глазками, младший блондин уже понадеялся на то, что все будет хорошо, даже при собственном внутреннем крике. Что обойдется без схватки, очевидно не в его пользу. Но тут Дрим вдруг подходит ближе, хватая Тома за подбородок, отчего тело напротив вздрагивает и тут же пытается отойти дальше. — не трогай меня! — Томми отскочил назад. —Прости, но без этого никак, Томми. — Дрим пожал плечами. — Понимаешь ли, я большой поклонник.. Человеческой анатомии и строения организма. Ты знал, что протяженность всех кровеносных сосудов превышает сотню километров? Для сравнения: Земной экватор это приблизительно 40 тысяч километров. — Том не мог предположить, зачем Дрим говорит об этом, но первые его слова придали мальчику какой-то неуверенности. Не то что бы он мог с полной уверенностью сказать, что Дрим сейчас его убьет и займется чем-то наподобие таксидермии, но эта тревожная мысль проскочила в голове Иннита. Дрим вновь почти вплотную приблизился к младшему мальчику. Ах, как тот чудно выглядел.. Золотистые кучери, яркие голубые глазки, чистые и ясные, как два летних неба, не очень яркие веснушки и по-детски кривоватые зубы. Бледная кожа выглядит как бархат, хотя очевидно ее причины не так нежны. Этот мальчик - буквально сочетание все так же детской невинности, и по-мужски крепкой стойкости, силы, таившейся где-то глубоко внутри. "Таких как он единицы" - всегда думал Востейкен. — Не так близко! — Крикнул Томми, снова пятясь назад, и тут же замолкая, слыша этот звук. Дрим вынул из чехла меч, по-прежнему ухмыляясь. Том хотел было начать бежать, но мужчина его опередил, приподняв маску и хватая его за ворот футболки, сминая тонкую ткань грубыми руками. — Дрим?.. — Сейчас мальчик говорил тихо, и только его дрожащий голос выдавал весь спектр эмоций, в остальном он успешно старался казаться совсем не испуганным. Востейкен накрыл бледные губы Тома своими, однако он пришел не за этим. Ему всегда хотелось попробовать на вкус Томми, почувствовать, как тот неловок или агрессивен в поцелуях. Отдаляясь, он еще раз оценочно взглянул на Иннита, вдруг швыряя того прямо на землю без вской жалости. Тело мальчика с глухим стуком падает, и с его стороны слышится целая тонна мата. Как только он пытается ускользнуть, Дрим приставляет кончик меча к груди, отчего и сопротивление прекращается. — Прости, Томми, это неизбежно. Но знаешь, я ведь мог бы воскресить тебя, верно? — холодный острый металл без всяких проблем входит в плоть. Пара секунд у Томаса уходит на осознание произошедшего, еще пара - на осознание и боли. Тут же он руками хватается за острое лезвие, пока даже не издавая никаких криков, лишь странное хрипение. Кровь просочилась в ткань, оставляя расплывчитый красный след. Чуть поморщась, мужчина двигает меч вдоль, просто продолжая уже начатое. Том отпустил лезвие, и видимо проснувшаяся в нем привычная реакция на боль все выдала - он издал пронзительный крик, перемешанный с матом. Он хочет встать, пытается, но от этого лезвие лишь сильнее входит в мясо. — так плавно.. Я и не ожидал, что могу быть так хорош в заточке оружия. Не волнуйся, милый Томми, скоро это закончится, а затем я просто верну тебя к жизни. — Востейкен говорил так легко, будто он просто нарезает фрукты, а не вспарывает тело бедного мальчишки. Крик сменился первоначальным хрипением. Дрим не знал, охрип Томми, или просто был теперь не в состоянии издать нормальных звуков, но эта картина, развернувшаяся перед ним, она была поистине прекрасна для каждого любителя, но была предназначена лишь одному человеку. Отбрасывая в сторону оружие, Дрим подошел к еще живому мальчику, склонился и поцеловал в щеку, чувствуя соленый привкус слез. На лице Тома застыл ужас, каждый вздох обрывался болезненным уколом. — все скоро кончится.. — еще раз пробормотал Востейкен, чуть отодвигаясь назад. Вручную разрывая теперь уже не нужную окрававленную ткань одежды, он обнажил грудь и живот. Всовывая одну ладонь в разрез, он оценил глубину. К собственному удивлению, она оказалась довольно неплохой. Со стороны Тома вновь послышалась попытка вздохнуть. Впихивая вторую ладонь в противоположном направлении, Дрим постарался собственноручно сделать рану больше. Ему пришлось приложить некоторые усилия, но все проходило так, как он и хотел. Руки лишь вошли глубже, в теплоту, пачкавшую и одежду, и части брони. От всего этого мужчина испытывал какое-то извращенное удовольствие, но кто сейчас может осудить его? Умирающий Томми? Наверняка не более. Двигаясь дальше, вдоль всего разреза, он просто продолжает разрывать нежную плоть голыми руками. Решив, что этого достаточно, он вновь двинулся к началу пореза. Ладони стремились куда-то вглубь, и в конце концов он нашел то, что искал. Хрупкие хрящи, защищавшие сердце, не сильно помешали мужчине его вырвать. Разумеется, не без малых услий, но он упивался этим видом побледневшего, умирающего так быстро Томаса. Он продержится еще совсем немного, у него меньше трех минут без сердца в грудной клетке, тем не менее его уже можно считать трупом. — я говорил, все скоро закончится. — Дрим выглядел и звучал так, будто очень умилен этой ситуацией, впрочем, так все и было. Именно так он видел Томми в своих самых любимых снах, именно так выглядела его мечта. Откладывая вырванный ранее орган в сторону, Востейкен двинулся ниже. Сначала он нашел что-то еще, как понял он - печень. Однако это не то, что сейчас заинтересовало его: ему хотелось бы найти и вырвать кишки из безжизненного тела, и он был намерен осуществить это. Снова взяв меч, лежавший не очень далеко, он воткнул его в живот грубже, чем первоначально, и ввел уже более грубо. Вновь отбрасывая свой инструмент, он с небывалой кровожадностью принялся расширять зияющую дыру в теле. Вот оно. С победной ухмлыкой, Дрим наконец схватил то, что хотел, быстро вытягивая. Кровь испачкала все вокруг, но это наоборот больше забавляло садиста. Он первым делом схватился за отдел тощей в тонкой кишке, с животной резкостью вытягивая из бездыханного тела орган. Отпустив, он принялся за свое дальше, продолжая вытаскивать из тела орган. В конце концов Востейкен поднялся, с непонятной любвью оглядывая труп. Все выглядит прямо как в его мечтах.