Детский дом-интернат №14

      Это был кажется декабрь... Конец декабря. Новый год. Вроде как праздник. Все радуются, всем дарят друг другу подарки, делают пожелания на предстоящий год, ожидают новых возможностей, загадывают новые желания, надеются на светлое будущее... Для Егора не было будущего. Иногда казалось, что однажды, здешние другие дети, такие же, как он, просто возьмут и повесят его на ёлке, как украшение, и будут смеятся. Будут смеятся за то, что он не побоялся себя. Будут издеваться за то, что признался. Будут калечить и уродовать за то, что сказал своему другу "я люблю тебя". Оказывается, любовь она не для всех... Она только для "нормальных". . . . — "Может, я это действительно заслужил? Может, я как-то провинился перед кем-то? Может, я на самом деле урод? Может, мне не стоило появляться на свет? Я — отброс и мусор для мира, в котором для таких, как я нет места". . . . Никто никогда не давал Егору точного ответа на вопрос "почему я?", никто никогда не давал ему точного ответа на то, почему он не заслуживает жить также счастливо, играть и резвиться со всеми, наслаждаться беззаботными моментами своей юности, как и другие... И вместо этого лишь быть изгоем и козлом отпущения для всей той юношеской жестокости, неумолимо срывавшейся на нём. Немного уже после выросших детей могут похвастаться историями о том, как тебя пинали всем двором, пока ты уже не будешь умолять о пощаде; о том, что ежедневное обливание остатками еды стало для тебя уже чем-то нормальным и обыденным; о том, что каждый раз ты вынужден был просто искать себе место для сна сам, потому что ты не нужен был воспитателям. Потому что для них ты такой же бес и ненормальный, как и для других. Ты не смог найти поддержки даже среди взрослых. И тебе пришлось воспитать себя самостоятельно. Тебе пришлось стать самому себе папой, ведь его у тебя не было...       Это был кажется декабрь. Конец декабря. Ты одинок и сломлен, каждый день проклинаешь своё существование, оправдывая жестокость других в глубине души тем, что ты заслужил это. Потому что ты не был таким, как другие. Ты никогда не желал другим смерти. Ты никогда не хотел бить и унижать кого-то за их особенности. Ты был обычным ребёнком с большим сердцем, который просто хотел поддержки, быть принятым, быть любимым, быть чьим-то другом... И вот снова ты сидишь в закрытой подсобке, которая стала для тебя одновременно и темницей и бункером и слышишь, как другие под оскорбления пытаются сломать дверь, чтобы снова поглумиться. Чтобы снова оставить новые шрамы и раны на твоём и так избитом маленьком сердце. И лишь одна родственная душа тебя смогла понять. Не бросила, не унизила, не избила, а залечила твои раны. Девочка, которая села рядом с тобой, взяв тебя за руку и просто сказала "я тебя понимаю"... Потому что она была единственной, кто был в состоянии помочь и понять, ведь она тоже "ненормальная"... Ведь у неё тоже не получилось получить поддержки взрослых. Ведь ей тоже пришлось стать самой себе мамой.