Его ответственность

Натаниэль тихими и быстрыми шагами ступал по полу подземного хода их подвала. Мэри ушла вперёд минутой раньше, чтобы убедиться, что всё безопасно. Сумка с вещами неприятно давила своим непривычным присутствием, а надежда трепетала где-то внутри. Выйдя из темноты прохода и едва не врезавшись в спину матери, он с удивлением увидел женщину со светлыми волосами, небрежно собранными в пучок. Её лицо было бледный, а взгляд усталым и отчаявшимся, показывая все её эмоции подчистую. — Мэри, прошу! — сдавленным шёпотом просила она. Натаниэль не понимал, о чём она говорит, но, видимо, это было важно для неё. — Лола, ты и сама понимаешь, что ей с нами будет не лучше. Мы просто не сможем сохранить её жизнь. — Но шанс того, что она выживет гораздо больше, чем если я её оставлю! Парень с непониманием переводит взгляд с матери на Лолу и обратно. Он неуверенно спросил: — О чём вы говорите? Лола резко встрепенулась, словно только заметив ещё одного человека. В её глазах затеплился огонёк надежды, который тут же был затушен какими-то внутренними мыслями. — Я хочу, чтобы вы забрали с собой мою дочь. Я не могу позволить ей остаться здесь, с Натаном. Это будет всё равно, что послать её на верную смерть. — Но и отправить её с нами опасно! — прервала её Хэтворд. — Она младенец и может умереть от обычной простуды. Тихие переругивания женщин шумели где-то на фоне, пока Натаниэль думал. Несложно догадаться, что ребёнок от Натана, ведь Малькольм сохла по нему долгое время, но то, что она боится оставить малютку с Веснински и, скорее всего, увидеть её смерть своими глазами, удивило его. — Мам... — на грани слышимости позвал мальчишка. Мэри замолкла на середине слова и уставилась на сына ожидая, что он собирается сказать. — Я... — он ощутил, как горло пересохло, от этого давящего на него взгляда. — Я возьму на себя ответственность за неё. Две пары глаз уставились на него; одна с удивлением и непониманием, а другая с надеждой и некой благодарностью. — Тебе только десять, — грубо напомнила мать. — Я знаю. Но я осознаю всю ответственность за ребёнка и готов взять её на себя. Я просто не могу позволить ей страдать так же, как и было со мной, или же умереть. — Натаниэль напряжённо сжал губы, ожидая ответа. — Мэри... — с просьбой прошептал Лола, поворачиваясь к женщине. Хэтворд сжала руки в кулаки, осознавая, сколько времени они потратили на этот спор. Она закрыла глаза, сделала вздох, взвешивая всё за и против. — Абрам, если ты так в этом уверен, то хорошо. Но, если с ней что-то случиться, то справляться с этим будешь ты. — Боже, Мэри... Натаниэль... — прошептала Малькольм, с наворачивающимися на глаза слезами. — Спасибо тебе, ты... Даже не представляешь, как я тебе благодарна. — Где... — он хотел назвать девочку по имени, но понял, что так его и не узнал. — Как её зовут? И где она? Светловолосая женщина кивнула головой на свою машину, давая понять о её местонахождении, и сама направляясь в указанном направлении. — Я... Не давала ей имени. Я не была уверена, что вы её возьмёте, а это значило, что в скором времени она бы, скорее всего, умерла от руки Мясника. — Мы что-нибудь придумаем. — пообещал мальчик. Остановившись у машины, Лола открыла дверь заднего ряда и аккуратно взял на руки ребёнка, закутанного в тёплое одеяло. Простояв несколько минут и что-то нашёптывая, видимо прощаясь с дочерью, она, наконец, передала её в руки Абрама. — Сохрани её, прошу... Натаниэль смотрел на спящее лицо младенца, в его бережнодержащих руках и чувствовал что-то связывающее их. Возможно, это было знание того, что в них течёт одна и таже кровь, но, так или иначе, он действительно хотел помочь ей выжить в этом жестоком мире. — Я сделаю для этого всё возможное, обещаю. — уверенно сказал мальчик, смотря в карие глаза Лолы напротив. — Спасибо, Абрам. Он слегка опешил от её ответа. Это первый раз, когда Малькольм назвала его этим имени, а не другим, которое было так ненавистно ему. Несколько мгновений тишины и Мэри, наконец, двигается, положив руку на плечо сына. — Абрам, нам пора. — Да. До встречи, Лола. Я позабочусь о ней. — уже на ходу к машине матери, проговорил мальчик. — Прощай. Я надеюсь, мы больше не встретимся. Натаниэль отвернулся. Он понимал, что эти слова сказаны не из-за ненависти, отвращения или обычного нежелания его видеть. Женщина понимала, что, если они встретятся, то, скорее всего, лишь в подвале дома Веснински. И это будет их последняя встреча перед его смертью. Он переключил внимание на детское тело на его руках. Она, дочь помощницы отца, его сестра по отцу и теперь его ответственность. Он сделает всё, чтобы защитить её, кем бы она ему не приходилась.