Новенький

Сяо Чжань смущённо улыбнулся, чувствуя себя подростком, словно они с Ван Ибо поменялись местами, а точнее, возрастом. Тот выглядел весьма уверенно, а когда взялся за пульт, чтобы пролистать треки, Сяо Чжань сморгнул от того, как миниатюрно в большой руке смотрелся этот девайс. Стало жарко, скорее всего от крепости напитка, но ещё и от неприличных мыслей, как бы в этой руке смотрелся его собственный член. Это было распутно, непристойно, но Сяо Чжань ничего не мог с собой поделать. — Знаешь эту песню? — вывел его из похотливых раздумий голос Ван Ибо. — Что? — словно его застукали за самоудовлетворением, Сяо Чжань покраснел и подслеповато захлопал ресницами. — А, да, да, знаю. — Споём дуэтом? Это любимая песня мамы. — Этот диди только что сравнил меня со своей матерью? — Сяо Чжань схватился за сердце. — Нет, просто… — Ибо почувствовал, что краснеет. Он не хотел сравнивать Сяо Чжаня с мамой, ни за что и никогда, как же глупо вышло. — Прости, это была глупая шутка. Давай споём дуэтом. Убедившись, что Ван Ибо в порядке и перестал выглядеть самым виноватым человеком на свете, Сяо Чжань протянул ему второй микрофон, мимолётно коснувшись пальцев юноши. Ибо будто разряд тока насквозь прошил, и не думая о том, как выглядит со стороны, и пользуясь моментом, он сел плечом к плечу с Сяо Чжанем, дав себе слово, что споёт лучше, чем когда бы то ни было. Когда они запустили мелодию, Сяо Чжань и помыслить не мог, чем всё обернётся. Он догадывался, что у Ибо красивый голос, но той магии, что окружила его с первых же звуков, не ожидал. Низкий, звучный и мужской, а вовсе не мальчишеский голос Ибо творил с Сяо Чжанем невообразимые вещи. Он готов был наплевать на все свои принципы и, слегка развернувшись и глядя юноше в глаза, будто признавался в чувствах и желаниях. Когда они закончили петь, оба тяжело дышали, будто только что пробежали кросс. Сморгнув, Сяо Чжань залпом допил коктейль и только после этого обрёл над собой контроль: — Ты великолепно поёшь, Бо-ди. — Спасибо, это всё равно не сравнится с твоим голосом. — Этот гэгэ польщён, — улыбнулся Сяо Чжань. — Ещё что-нибудь споём? Я, кстати, хоть и стар, но знаю парочку современных песен. — Ты не старый, — снова нахмурился Ван Ибо. — Перестань так говорить. — Но я старше тебя, и намного. — Это неважно, ты не старый, — продолжал гнуть свою линию Ибо, чувствуя, как алкоголь уже проник в сознание, хотя он и выпил всего полбокала. — С тобой я чувствую себя на все восемнадцать, — доверительно сказал ему Сяо Чжань и мило смутился. — Прости, кажется, коктейль мы выбрали весьма забористый. — Может, ещё закажем? — Не стоит, мне уже и так максимально неловко от всей двусмысленности, что творится между нами. Сяо Чжань вздохнул и покачал головой. Алкоголь частенько развязывал ему язык, поэтому он и не пил большую часть жизни. Однако сейчас стоило всё обсудить до того, как они вернутся домой и он захочет попробовать отпустить себя и принципы. — Бо-ди, — начал он, но наткнулся на горящий взгляд и замолчал. Ван Ибо был потрясающим, а неоновая подсветка, включившаяся по периметру их столика, сделала его похожим на какое-то неземное существо. Белые волосы светились синим цветом со всполохами остальных цветов радуги, и это вызвало такое восхищение, что Сяо Чжань внезапно вспомнил, что умеет рисовать, помимо своих прочих талантов. — Ты словно из сказки, — прошептал он. — Можно я тебя сфотографирую? Ты должен сам это увидеть. Ибо согласно кивнул в ответ. Он был готов на что угодно, лишь бы Сяо Чжань так смотрел на него и улыбался. От такого важного разрешения Сяо Чжань почувствовал, как голова пошла кругом. Может, дело было в коктейле, но сбившееся дыхание и тяжесть в паху явно было на него не списать. Достав телефон, Сяо Чжань сделал несколько снимков с разных ракурсов и невольно облизнул губы, любуясь на результат, а потом развернул экран к Ван Ибо: — Ты поразительно фотогеничен, Бо-ди. Я бы хотел нарисовать тебя, но слишком давно не брал в руки карандаш и кисть. — Ты и рисовать умеешь, гэгэ? — голос, вопреки намерениям Ван Ибо, хрипел, и он осознал, насколько очевидны его желания и намерения, когда Сяо Чжань немного неловко убрал телефон в карман. Между ними искрило и терпеть эту пытку дальше было невыносимо. Чувствуя, что может натворить глупостей при людях, если немедленно что-то не сделать, Ван Ибо схватил Сяо Чжаня за руку: — Поехали домой. Пожалуйста. Мужчина залился краской, явно осознав подтекст этого предложения, но руки не отнял, только очень тихо пробормотал: — Я не имею права всё это вытворять. Захотелось горячо переубедить Сяо Чжаня, сказать, какой он потрясающий, и доказать, что они имеют право на что угодно. Но мужчина отмер и сам повёл Ван Ибо к выходу, расплатившись за коктейли и накинув щедрые чаевые официантке. В такси они снова сидели далеко друг от друга, и Сяо Чжань благодарил небеса за то, что они с Ибо худощавые и можно вдавиться в дверь с другой стороны и вообще сделать вид, что сидишь один в машине. Хотя бы ненадолго хотелось побыть одному, привести сошедшие с ума мысли и чувства в порядок. Но Ибо сидел всё равно слишком близко. От него исходило тепло. А ещё запах. Такой тонкий запах пота, смешанный с парфюмом. Ненавязчивый и едва уловимый, он забивал нос, заставляя продолжать думать о своём хозяине. Сяо Чжань всегда был чувствителен как в плане восприятия мира, собственных эмоций, так и запахов, оттенков, интонаций голоса. И сейчас он был благодарен, что Ван Ибо хотя бы молчит, а не разговаривает с ним тем охрипшим тембром, от которого член в штанах вёл себя так, словно им обоим по восемнадцать. Ван Ибо хмуро смотрел в окно, но не видел города, луж и подсветки рекламных щитов. Всё смешалось в одно яркое пятно и только один образ проступал среди этого фейерверка красок. Не выдержав, он повернул голову, чтобы посмотреть на предмет своих чувств, но Сяо Чжань сидел с закрытыми глазами, словно не хотел его видеть, и от этого стало тесно в груди. Он не имел права всё это вытворять. Слова эхом звучали в ушах как приговор. Неужели он откажется от всего, что уже успело вспыхнуть между ними? Ван Ибо не знал. Ему отчаянно хотелось стереть разницу в возрасте, найти правильные слова, чтобы доказать, что он уже давно не ребёнок. По сути он никогда им и не был, имея с самого детства твёрдость характера и решительность, что так долго пугало маму. Он прекрасно осознавал, что делает и что ещё хочет сделать, он видел цель и шёл к ней. И сейчас его цель — Сяо Чжань. Но не скажешь же такое мужчине. Нет. Ван Ибо сжимал кулаки в отчаянной попытке не поддаться привычке грызть ногти от волнения, что порой вылезала у него во время долгого бездействия. Но благо такси привезло их к дому Сяо Чжаня, и он открыл дверцу, чтобы выйти. — Мы приехали, — ему пришлось тронуть мужчину за плечо, настолько глубоко тот погрузился в себя. Вздрогнув, Сяо Чжань кивнул и вышел вслед за ним, попрощавшись с таксистом. В лифт они тоже входили молча. Сяо Чжань старательно отводил взгляд от Ибо, тогда как тот сверлил его полным решимости взглядом. — Самое главное, не наделать глупостей, Бо-ди, — сказал Сяо Чжань перед тем, как открыть дверь в квартиру. И был буквально сметён яростным ураганом, что втолкнул его в помещение, захлопнул ногой дверь, а сам удерживал, не давая сбежать в свою комнату. — Я никогда не делаю глупостей, — твёрдо произнёс Ван Ибо и прижался к губам Сяо Чжаня. Все благочестивые мысли тут же выжгло из головы резким всполохом пламенной страсти. Сяо Чжань послушно приоткрыл губы, позволяя языку Ван Ибо оказаться у себя во рту. Целовался юноша неумело, но с таким напором, что не было никакой возможности прекратить это безумие и взять себя в руки. Когда крупные ладони Ибо оказались за поясом каким-то чудом уже расстёгнутых брюк, Сяо Чжань вздрогнул. Но в следующее мгновение юноша сжал его ягодицы и в ответ оставалось только стонать, признаваясь себе в полной, абсолютной капитуляции моральных принципов перед чувствами. — Диди, диди, тише, давай хотя бы до кровати дойдём, — Сяо Чжань шептал эти слова в губы Ибо, пытаясь тянуть его в сторону спальни, но тот постоянно прижимался снова, не давая говорить, будто не в силах насытиться поцелуем. Когда им удалось добраться до дивана в гостиной, Ван Ибо завалил на него Сяо Чжаня и внезапно замер, будто не представляя, что делать. Увидев растерянность на лице юноши, Сяо Чжань обхватил его запястье пальцами и с замиранием сердца спросил: — Ты знаешь, что делать дальше? У тебя когда-то были отношения с мужчиной? Ван Ибо мотнул головой и, явно испугавшись отказа, выпалил: — Я быстро всему учусь! И всё сделаю как надо! Сяо Чжань улыбнулся такой реакции. Она будила в нём нежность вперемешку с желанием научить, направить. Ему хотелось быть у Ван Ибо первым и единственным, но он давно не питал иллюзий и прекрасно осознавал, что, получив первый опыт, юноша может предпочесть ему кого-то другого, моложе и интереснее. Но сейчас, когда он так доверчиво смотрел и льнул к нему, думать о будущем не хотелось. — Ты всё делаешь хорошо, Бо-ди, мне нравится. Просто давай пойдём в спальню, мне не хотелось бы делать это на диване. — Да, да, прости. — Ван Ибо встал сам и помог встать Сяо Чжаню, который выглядел ещё прекраснее после их жадного поцелуя. И хотя Ибо не был уверен, что хорошо целуется, он действительно быстро учился. Сяо Чжань потянул его наверх, ласково улыбаясь и переплетая их пальцы. Слова были не нужны, он уже принял решение и даже не сильно грыз себя в вечной войне с совестью. — Диди, я должен отойти ненадолго, чтобы у нас всё получилось как нужно. Хорошо? Сяо Чжань легонько поцеловал юношу в губы и оставил его в спальне, чтобы посетить ванную комнату. Но окрик Ван Ибо заставил его остановиться: — Чжань-гэ, можно я тоже… в душ? Улыбнувшись от осознания, что это забота о его комфорте, Сяо Чжань кивнул: — Встретимся здесь, иди во вторую душевую, Бо-ди. От мыслей, как этот невероятно желанный юноша торопливо моется, чтобы с ним было приятно лечь в постель, во рту скопилось немного слюны. Сяо Чжань хотел ласкать Ибо всеми доступными способами, показать ему всё, что умеет, и сделать вид, что это не украденное у кого-то другого счастье, а его личное. Вернувшись в спальню, Сяо Чжань обнаружил, что Ибо не только потрясающе танцует, но ещё и в зале бывает. Иначе трудно объяснить такую невероятную физическую форму развалившегося на его кровати Ибо. Совершенно обнажённого Ибо. Это было немного рискованно, но Ибо всегда шёл на риск, зная, что тот обязательно окупится. А сейчас ему совершено точно не хотелось возиться с одеждой, поэтому он отдраил своё тело, накинул на себя халат, вернулся в спальню и улёгся на постель в чём мать родила. Сяо Чжань обещал всему его научить, и он был готов познавать новое, как и всегда. Появление объекта его желаний заставило лечь чуть на бок, и он совершенно спокойно даже для самого себя наблюдал, как Сяо Чжань скидывает с себя халат и подходит к постели, восхитительно обнажённый. Ибо рассмотрел всё. Идеально стройное тело, довольно крупные соски, дорожку волос от пупка до лобка. И пенис. Возбужденный, тёмный от прилившей к нему крови, с яркой выделяющейся головкой. Ван Ибо сглотнул ставшую вязкой слюну и немного привстал на локте, а затем присел, упираясь рукой на постель. Сяо Чжань смотрел за реакцией и буквально сходил с ума от того, что видел. Желание Ибо было крупным настолько, что, пожалуй, придётся хорошо постараться, чтобы принять его в себя. Залезая на постель, он осознавал, что скорее всего сгорит в пламени этой страсти, но готов был к этому даже без шанса восстать из пепла. Проведя ладонью от колена до бедра Ибо, Сяо Чжань наклонился к нему и шепнул в губы: — Твои ноги — произведение искусства. Ты весь будто из другой реальности. Поцелуй разжёг ещё большую страсть, и Сяо Чжань слегка надавил на плечи любовнику, заставляя его лечь, и, плавно сползая вниз, без раздумий и долгих прелюдий взял в рот впечатляющую плоть Ибо. Юноша приятно пах цветочным гелем для душа и немного терпким мускусом, едва уловимым за искусственным запахом. Сяо Чжань постарался вспомнить весь свой опыт и взять как можно глубже, пропуская Ибо в горло, но едва не закашлялся. — Гэгэ… Слова у Ибо явно закончились и даже если он хотел что-то сказать, у него не получалось за стонами, которые становились всё громче. Он не подозревал — каково это, у него не было ни единого шанса представить такое, фантазии бы не хватило. Реальность оглушила его таким вихрем чувственных ощущений, что быть сдержанным не получалось. Ван Ибо и не сдерживался. Он испытывал такое прекрасное и ни с чем не сравнимое удовольствие, что ему отчаянно хотелось сообщить всему миру об этом. Сяо Чжань приласкал тугую мошонку пальцами и опустился на неё губами, чтобы мягко вобрать в рот каждое яичко. Ван Ибо замер. Всё его тело, вся его сущность не были готовы к такому разврату, и он задохнулся собственным стоном. Ему отчаянно хотелось сделать с Сяо Чжанем что-то подобное, и когда мужчина отстранился, чтобы посмотреть на реакцию Ибо, он воспользовался этим и переместился так, чтобы иметь возможность подмять любовника под себя и приступить к исполнению своих желаний. Для начала он смело поцеловал Сяо Чжаня, а рукой погладил по груди и животу, опускаясь ниже на горячий пенис. Нежность чужого достоинства вкупе с новыми ощущениями оглушали. Ван Ибо оторвался от губ Сяо Чжаня, пытаясь дышать ровнее, но сбивался, трогая его столь интимно. Его руки словно дорвались до самого ценного, и он трогал, щупал, ласкал, попутно начав целовать тонкие ключицы. Его дыхание обжигало нежную кожу, а движения вызывали у Сяо Чжаня такие же стоны, что Ибо недавно издавал сам. — Бо-ди, — прошептал Сяо Чжань, чувствуя, что долгое воздержание может в любой момент сыграть с ним злую шутку. — Бо-ди, хочу тебя внутри. Ван Ибо замер, оглушённый таким предложением, и посмотрел в расфокусированные глаза. — Не бойся, диди, я помогу. Пальцы Сяо Чжаня, обхватившие возбужденный член, лишили остатков воли и разума. Ван Ибо готов был кончить только от этого, но его сжали у основания, не позволяя. Обнаженнный, прекрасный, с раскинутыми в стороны ногами и готовый принять его, Сяо Чжань вызывал почти эстетический восторг. — Не торопись и помоги себе рукой, Бо-ди. Главное протолкнуть головку. Яйца запульсировали от возбуждения и желания выплеснуть семя, но Ван Ибо не позволил себе показаться Сяо Чжаню мальчишкой, не умеющим доставлять наслаждение партнёру. Он желал быть тем, кто отныне и навсегда будет отвечать за удовольствия Сяо Чжаня, а значит, нужно быть на высоте. Ибо сосредоточенно приставил член к дырочке, не понимая, как он сможет войти в столь узкое отверстие, но доверял опыту взрослого мужчины. Анус был смазан, и член соскользнул от попытки надавить и сразу войти. Тогда, действуя чисто на инстинктах, он попробовал вставить внутрь большой палец, и, к его удивлению, это удалось сделать весьма быстро. Сяо Чжань расслабился, давая ему возможность изучить своё тело, принять все имеющиеся возможности, и не торопил, хотя стекающая капелька смазки из головки говорила сама за себя. Поняв, как нужно действовать, Ван Ибо провёл членом по дырочке, собирая смазку, и снова надавил. Узкий, ещё тугой проход нехотя подчинился его напору, и он с восторгом ощутил, как анус обхватывает пульсирующую от прилива крови головку, как позволяет ей проникать глубже. У него вырвался хриплый стон от такого ни с чем не сравнимого ощущения. Тревожно посмотрев на Сяо Чжаня, он увидел в ответ полный восторга взгляд и потянулся, чтобы поцеловать малиновые губы и родинку под ними, что манила с самого первого взгляда на неё. Его движение оказалось верным, он заметил мелькнувшую эмоцию удовольствия на лице Сяо Чжаня, а поэтому толкнулся бёдрами, загоняя себя чуть глубже, и припал ко рту, заключая вырвавшийся стон в плен своих губ. Сяо Чжань распадался от ощущений и восторга. Неопытный юноша откуда-то знал, как именно и лучше всего преодолеть первое неприятное ощущение для принимающего. Действовал аккуратно, неспешно, а затем напористо и правильно, так что Сяо Чжаню повело голову, как и от поцелуя, который пришёлся весьма кстати, а то бы он закричал и напугал Ван Ибо. Оказалось, что если партнёр разделяет с тобой восторг, то не страшен и первый раз. Оторвавшись от губ Сяо Чжаня, Ибо заглянул ему в глаза и шепнул: — Гэгэ, говори как лучше. Расплывшись в счастливой улыбке, Сяо Чжань провел ладонью по щеке юноши: — У этого диди настоящий талант. Он всё делает правильно. Кивнув, Ван Ибо немного ускорил движения, стараясь сдерживать себя хотя бы немного и не сорваться в быстрый темп, ведущий к быстрому окончанию акта. С Сяо Чжанем хотелось быть нежным и внимательным, особенно когда он выгибался навстречу и тихо стонал от удовольствия. — Диди, пожалуйста. — М-м-м? — Хочу ещё больше, хочу тебя всего. Отказать Сяо Чжаню было невозможно, Ибо прикусил губу, надеясь сдержаться, и начал двигаться активнее, чувствуя, что крышу ему сорвало капитально. Кровь уже буквально кипела внутри, заставляя его истекать потом, что, вопреки всему, заводило ещё сильнее. Он чувствовал, что на грани, что вот-вот и сорвётся в смертельное пике. Стон уже был больше похож на хрип, когда Сяо Чжань обхватил его ногами, прижимая сильнее и внезапно кончая себе на живот, заодно пачкая и Ван Ибо. Сдержаться было нереально, и он отпустил себя, рухнул в самую настоящую бездну, испытывая наслаждение, смешанное с болью и чем-то ещё ему неведомым. Оргазм оглушил Ибо, как и всё, что ему предшествовало, и он едва не потерял сознание, но всё-таки смог упасть чуть в сторону, чтобы не придавить Сяо Чжаня. Тот медленно приходил в себя, поражаясь, как он смог достичь такого без стимуляции и почему неопытный парень оказался потрясающим любовником с первой же попытки. Не иначе, Ван Ибо был талантлив во всём, что делал. Пережитые эмоции немного притупляли восприятие реальности, и Сяо Чжань не хотел думать, шевелиться и вообще ему отчаянно хотелось спать. Только копошение рядом немного привело его в чувство. — Мы запачкались, — сообщил ему Ван Ибо, когда смог из желеобразного стать немного разумным существом. — Ага, — блаженно ответил ему Сяо Чжань и сморгнул. — Нужно в душ сходить. — М-м-м, — промычал он, борясь со сном. — Чжань-гэ? — Ибо повернул к нему голову. — Ты спишь? — Почти, — Сяо Чжань огромным усилием воли заставил себя ответить. — Я… не надел презерватив… — Я знаю… — он вздохнул и открыл глаза, а затем тоже повернул голову. — Прости, это была моя оплошность, я, как старший, должен был предложить защиту. Но у меня её не оказалось. Я и смазку-то не нашёл, пришлось крем использовать. — Чжань-гэ… Сяо Чжань поднял будто ставшую пудовой руку и прижал пальцы к губам Ван Ибо: — Всё хорошо, диди. Я точно здоров, ты тоже, я уверен. Просто… я не то чтобы часто позволяю себе вот это всё. Поэтому оказался не подготовлен. Ван Ибо закопошился и привстал на локте, глядя на Сяо Чжаня почти в ужасе. — Я не это имел в виду! Я не хотел тебя обидеть! Улыбнувшись, Сяо Чжань провёл пальцами по виску юноши, стирая капельку пота. — Знаю, диди. Я вижу, какой ты, если кто и виноват, только я. Моя ответственность. Нахмурившись, Ван Ибо встал с постели и неожиданно для Сяо Чжаня подхватил его на руки — тот и пикнуть не успел. — В душ и спать. — Бо-ди, я же тяжёлый, — сон как рукой сняло. — Поставь меня, я сам. — Нет! — Ван Ибо решительно дошёл до ванной комнаты и поставил его уже в душевую. — Ты… — Сяо Чжань смутился и не стал продолжать, а отвернулся к крану, включая воду. Ван Ибо рассудил, что идти куда-то сейчас глупо, поэтому зашёл в душевую и закрыл за собой дверцу. Сзади Сяо Чжань тоже был очень красивый, поэтому Ибо не удержался и провёл рукой по его спине. Тут же им обоим на голову хлынула вода, но он даже не вздрогнул. — Ты ведь не жалеешь, что сделал это? — тихо спросил Ван Ибо, и Сяо Чжань тут же обернулся. — Нет, а ты? — Нисколько. Это лучшее, что произошло в моей жизни. — Ты удивишься, но я готов сказать то же самое. — Сяо Чжань робко улыбнулся. — Я куплю утром всё что нужно, хорошо? Сяо Чжань вспыхнул, словно не занимался только что лучшим сексом с лучшим парнем в своей жизни. Но то, что Ибо предлагал ему повторить и закрепить опыт, было приятно. Дело ведь просто в интересе, который нельзя удовлетворить за один раз? Сяо Чжань старался думать трезво и по-взрослому, отодвигая надежды на "долго и счастливо". Заметив смятение мужчины, Ван Ибо едва заметно нахмурился и, решив не дать тому пожалеть и слишком много думать, притянул его к себе, сминая губы в страстном поцелуе. Сяо Чжань тут же обмяк в его руках и ответил, не обращая внимания ни на воду, попадающую в рот и в нос, ни на отголоски совести, вопящей, что он соблазнил совсем молодого парня. Когда они нацеловались и сумели отдышаться, Сяо Чжань немного смущенно прошептал: — Мне нужно привести себя в порядок, можно? Ты не смутишься? — Нет. Я помогу. Вспыхнув в который раз за вечер, Сяо Чжань покачал головой, но Ибо был непреклонен. Выдавив на мочалку гель, приятно пахнущий миксом цитрусов, Ван Ибо принялся намыливать желанное тело своего первого любовника. Дойдя до ягодиц, он на секунду остановился, но лишь для того, чтобы отложить мочалку в сторону и вопросительно глянуть на Сяо Чжаня. — Диди, ты что? — Нужно помыть везде. Я должен думать о защите, чтобы тебе было удобно. — Но… — Ты старше, но ответственность моя. — Бо-ди… — Сяо Чжань снова почувствовал себя так, словно они поменялись возрастом. А ещё он понял, что окончательно влюбился и ему будет отчаянно больно, когда Ван Ибо оставит его, чтобы идти дальше. Между тем сильные пальцы скользнули между ягодиц, Сяо Чжань и возразить не успел. Ибо действовал деликатно и аккуратно, но тщательно. Сяо Чжань сам не понял, как потянулся за новым поцелуем и получил его. Вода стучала ему по затылку и стекала ровно туда, где были пальцы. Страсть притихла немного, уступив место нежности, и он наслаждался ею, впитывал каждой клеточкой тела, запоминал. Ван Ибо чувствовал, что снова возбуждается, но понимал, что второй заход может быть не слишком желанен, поэтому просто продолжал мыть своего гэгэ и целовать, радуясь, что ему так много позволено в эту ночь. Нацеловавшись до опухших губ, они всё-таки решили завершить водные процедуры, сочтя друг друга чистыми. Сяо Чжань уступил Ибо полотенце, а сам закутался в халат. — Есть хочешь? — спросил он, выходя из ванной комнаты. — Честно сказать — очень, — признался Ван Ибо, досадуя, что Сяо Чжань скрыл от него своё тело. — Идём на кухню, я тоже голодный. Есть едва подогретые баоцзы было столь же вкусно, как трогать друг друга, целоваться и глупо улыбаться незначительным подколкам. Сяо Чжань и забыл, каково это — быть влюблённым. Ему будто снова было восемнадцать и жизнь ещё не сделала крутой поворот, заставив отказаться от собственных желаний в угоду порядкам и традициям. Он был благодарен Ибо за эмоции, которые тот привнёс в его жизнь, и хотел, чтобы их небольшое безумие, разделённое на двоих, не заканчивалось как можно дольше.