TommyInnit's Infamous Taxi Service

— Ситуация, — начинает мужчина, крепко сжимая телефон в руке, — Вот-вот усложнится для Томми. — Да? — Доносится хриплый голос. — Я имею в виду дерьмо, у него пока все в порядке. Если не считать пожара в квартире и того, что его заметили в банке. Мужчина стонет, прижимая кулак ко лбу. Томми точно не облегчал ему жизнь. — Я хорошо знаю, что Томми принимает некоторые неправильные решения. У него это... это гребаное отрицание прошлого, и это означает, что он пытается оттолкнуть все, что он знает, пока речь не пойдет о жизни или смерти. — И что? — Он притворяется тем, кем не является, и делает это, все дальше и дальше отодвигая все свои черты героя. Голос фыркает. — Геройство испортило жизнь этому парню, я его не виню. И я знаю, что он принимает несколько рискованных решений, но пока все было в порядке. — После короткой паузы он слышит шелест ткани, как будто мужчина пожимает плечами. — Ну, присоединение к синдикату, безусловно, было неожиданным поворотом событий, которого мы не ожидали. Особенно после того, как ты сказал ему уехать из города. Но давай, если оставить это в стороне, почему ты звонишь снова так скоро после пожара? — Шлатт настаивает на том, чтобы Томми был найден. Хриплый смешок недоверия. — Ни хрена себе, правда? Что старику нужно от ребенка? — Угадай. Короткая пауза. — Ты шутишь? — Шлатту нужен целитель, а Томми - единственный, кто может работать круглосуточно. — Он морщится. — Если Томми хочет кого-то исцелить, его исцеление сработает, даже если он не осознает этого. Исцеление работает даже когда он спит, пока Томми этого хочет. — У Шлатта нет шансов. Малыш не сделал бы этого и за тысячу лет. — Мужчина открывает рот, но его тут же прерывает бессвязный голос. — Ты знаешь, я видел этого парня несколько раз раньше, ему не привыкать к шрамам. Но если... если он сможет исцелиться… пока он спит...? Зачем целителю шрамы, если он может исцелять себя круглосуточно? Хороший вопрос. На который у него на самом деле нет ответа. — Сила Томми всегда была непоследовательной, когда дело доходило до самоисцеления. Иногда это удается, иногда нет. У него было бы гораздо больше шрамов, если бы не его исцеление. Насколько я знаю, он должен осознавать, что делает это, если хочет исцелить себя. — Ах, черт. — Наступает кислое молчание, как будто мысль оставляет гнилое послевкусие. — Ты, блядь, мне должен после этого. — О, да ладно, Гамбит. Это вся наша дружба для тебя? Просто обмен любезностями? — Он пытается говорить легким поддразнивающим тоном. Это был освежающий перерыв от всей серьезности в их жизни. С тех пор, как Томми сбежал с корабля, дела шли не особенно гладко. — Да. — Гамбит отвечает хриплым голосом по телефону. — В значительной степени. Клик. *** Томми начинал по-настоящему нравиться Сэм. И, что ж, он уверен, что Сниг начал бы ему по-настоящему нравиться, если бы малыш побеспокоился остаться рядом. У Снига явно были четкие приоритеты, и он ушел, потому что Ники впервые пыталась приготовить чуррос. Сниг был полон решимости первым попробовать их. Они танцевали по лаборатории весь день, и это, честно говоря, было весело. Утомительно, конечно, но определенно интересно. В нем было несколько неловких моментов, но Сэм излучал по-настоящему расслабленную атмосферу, что было здорово, поскольку Томми никогда не ладил с новыми людьми. Бог свидетель, ему потребовалось некоторое время, чтобы достичь того, чего он достиг с Техно, Филом и Уилбуром. Он знает, что легко выходит из себя, этот факт для него не в новинку, но с Сэмом было довольно легко разговаривать. Томми мог сказать, что Сэм был сильным, но он не был напористым. Он просто не был похож на парня, который использует грубую силу, когда что-то не получается. Сэм был в основном тихим после начальной прогулки и двигался не быстро, даже если и говорил быстро, обсуждая что-то, что ему нравилось. Он много улыбался, а когда не улыбался, то думал. Он не разговаривал с Томми свысока, но тщательно все объяснял и отпускал множество тонких шуток, на которые Томми мог опереться. Шутки, от которых Сэм, конечно, застонал бы или покачал головой с легкой улыбкой, но, тем не менее, шутки. Становилось все более очевидным, что Сэм был мозгом синдиката. Фактически, начинало становиться невероятно очевидным, какую роль играли все. Джек отлично справлялся с поручениями - Да, это верно, Томми честно выполнял обязанности мальчика на побегушках. Его сила означала, что он мог создавать нужные людям предметы и был довольно хорошим охранником базы, поскольку он мог просто, ну, вы знаете, поставить силовое поле, если до этого дойдет. Сниг, вероятно, идеально подходил для стелс-миссий, если серьезно. Он был идеальным выбором. Томми не уверен, для чего еще его держали рядом... в конце концов, это была организация злодеев высокого ранга, они не могли просто так загружать людей бесплатно. Нет, у каждого должна быть цель. Хотя, зная то, что он сейчас знает о синдикате, он не сказал бы этого с уверенностью. Ранбу также был бы хорош в стелс-миссиях, когда пришло время, хотя казалось, что разлучить его с Таббо будет непросто. Затем был Фил, который вел себя как лидер на поле боя, но и как хороший миротворец между другими людьми. Техно был очевидным лучшим бойцом, и Таббо тоже неплохо бы потренироваться для этого. Способности Уилбура привели к тому, что он стал хорошим коммуникатором. Или... это было бы предположением Томми. Он не очень внимательно выслушал условия сделки, когда они строили планы, и все пошло наперекосяк. Но если вспомнить банк, Уилбур тогда контролировал толпу и умел все координировать. И Томми знал, кто он такой. Целитель. Водитель. Для него было важно, и он сам толком не знает почему, иметь возможность распределить каждому определенную роль. Это просто имело смысл, и когда так много времени, проведенного Томми со злодеем, было крайне далеким от смысла, он ценил это. От этого в животе у Томми что-то успокаивается, что-то, о чем он не подозревал, было нарушено. Для него странно, что он чувствует себя лучше, зная цель каждого. Но в целом, быть с Сэмом - приятный опыт, и Томми начал узнавать о нем немного больше. Как сила Сэма! Электричество! Зеленая молния вылетала из его руки и попадала в устройство - это выглядело не очень целенаправленно, но каким-то образом каждый раз устройство оживало. Сэм задавал вопрос, Томми давал слегка неуверенный ответ, и Сэм работал с ним с позиции опытного эксперта. Уилбур зашел к Сэму и пожаловался, что Томми страдает хронически ужасным чувством стиля. Томми сказал Уилбуру, чтобы он шел нахуй, на что Уилбур ухмыльнулся и спросил Сэма, есть ли какие-нибудь обновления по костюму енота. Томми приглашение совершенно не позабавило, а Сэм мягко пожурил Уилбура за вмешательство. На это, по признанию Томми, было забавно смотреть. Уилбур ушел только после того, как Томми освистал его за то, что он предложил им одинаковые тренчи, и сказал, что собирается идти спать. Техно тоже зашел, забрал у Сэма несколько недавно разработанных предметов и задержался, чтобы посмотреть, как все идет. Он пробыл недолго, что немного разочаровало Томми. Сэм показывает Томми, как работают машины, как одна сканировала его тело, а затем другая показывала рекомендуемые модели костюмов. Одна машина была особенно громкой, и Томми вздрагивал всякий раз, когда она включалась. Как бы ему не хотелось это признавать, он почти уверен, что Сэм заметил, потому что предупреждал Томми всякий раз, когда включал его, и старался пользоваться им как можно реже. Существовала целая вселенная различных костюмов, которые он мог попросить Сэма сшить, и у каждого из них внизу был процент того, что наиболее или наименее соответствовало личности и способностям Томми. Например, все, что имеет капюшон или что-то, ограничивающее его зрение, было отброшено в довольно низком проценте. Маска для нижней половины его лица и изогнутый козырек без каких-либо оправ были намного выше. Накидки были низкими, как и чулки в сеточку и высокие каблуки, но Томми не рассматривал ничего из этого. Больше всего Томми хотел чего-то отличного от своего костюма героя. Он хотел костюм, который все еще был его отражением... но было трудно сшить костюм, который все еще был им, когда все его первоначальные варианты исчезли. Было странно, что Сэм сказал ему выбрать то, что ему нравится больше всего, когда то, что ему нравится больше всего, вероятно, сидит где-нибудь в башне героев и собирает пыль. Его мозг был заполнен воспоминаниями о старом костюме, несмотря на то, как отчаянно Томми пытался думать о новом. Он не выбирает белую куртку с полосками гонщика, как раньше. На самом деле, всякий раз, когда его мысли заносятся к белым костюмам, он заменяет их черным. Блэк был гораздо более злодейским, и это было то, кем он должен был стать сейчас. Злодей. Единственной вещью, которую он решил перенести из своего старого костюма, были перчатки без пальцев. Говорите что хотите, но они действительно были чертовски хороши для захвата, и его руки всегда чувствовали себя голыми без них. В итоге у него получается нечто довольно неприметное, но удобное. Черные брюки-карго с двумя красными полосками по бокам. Сэм сказал, что в них удобно передвигаться и они отлично подходят для прикрытия. На брюках было множество карманов, некоторые с красными вставками, большинство из них с черно-красным ремешком, который свисал сбоку. Верхняя половина была простой. Черная рубашка, которая выглядела так, как будто ее надевают в спортзал, с красными линиями, которые расходились по бокам и собирались вместе у воротника рубашки. Он выбирает черную куртку, которая отличается от той, что была у него раньше. Последняя машина была красно-белой и довольно уютной, благодаря чему он мог легко управлять автомобилем, но не мог совершать более крупных движений, как если бы его застали в драке. Он выбирает стиль, который напоминает ему байкерскую куртку, которая, по его мнению, была довольно подходящей, с сохранением красного акцента. Его старая куртка была простой кожаной. У этой, новой, есть карманы и молнии! Он не привык к молниям! По словам Сэма, ткань, которую он использовал, была абсолютным благословением . Огнестойкость. Водонепроницаемость. Устойчив к лезвиям и в некоторой степени способен замедлить попадание пули. Последние несколько деталей на самом деле просто аксессуары. Ремень и перчатки без пальцев. Это был Томми. Полностью конкретизированная версия того, что планировал Сэм. Отражение выбора Томми. Было странно видеть план всех компонентов, которые выбрал Томми и порекомендовал Сэм. Еще более странно было думать, что скоро Томми сможет носить это. Но он был рад этому. Как бы странно это ни звучало. Томми растягивается на одном из многочисленных вращающихся стульев Сэма. Однако он начал уставать, хотя на самом деле не пинал себя, а подталкивал. — Ты уверен? — Спрашивает Сэм, отрываясь от своего блокнота. — Ага. — Это все? Это все, чего ты хочешь? Томми пожимает плечами. — Я простой человек. Мне не нужна чертова куча странных модификаций, которыми я только вроде как умею пользоваться. — Мы бы научили тебя ими пользоваться. Томми издает необычный шум. Сэм кивает. — Хорошо. О, и предполагаемые цвета - красный и черный...? — Ага. — Цветовая гамма Техно - красный и черный. — Не думаю, что я когда-либо видел костюм Техно, он прячет его под одеждой. — Отвечает Томми. — С Филом все будет в порядке, несмотря на всю его глупость, слепоту к лицу, птичье уподобление. Сэм моргает. — Птичье? — Я сказал то, что сказал. Сэм смотрит на свой документ и затем что-то зачеркивает. — Что ж, я надеюсь, что ты прав. Но да, хорошо, я могу сшить костюм, который ты описал. И если это все? А потом возник вопрос о... О музыке. О чем-то, о чем он избегал спрашивать. Было бы так просто попросить наушники, но слова замирают у него на языке в тот момент, когда он встречается взглядом с Сэмом. В последний раз, когда у него были наушники, все закончилось плохо. Хотя он любил эти наушники. Он зависел от них, вот почему Дрим их разломил. — Томми? — Вопросы Сэма. — Что-нибудь еще? Почти всегда было радио, которым он мог воспользоваться. Кроме того, это было бы пустой тратой ресурсов. Музыка не была действительно ненужной. *** — Но с наушниками ты не будешь обузой. Томми, с наушниками мы можем быть партнерами. *** Томми издает тихий вопросительный звук в глубине горла, пристально глядя в точку на заднем плане. Его глаза начинают слипаться, пока он думает, и его разум переключается между прошлым и настоящим. Беспокоит ли он Сэма чем-то, что ему не нужно? Наушники, когда он был героем, в конечном итоге сорвали миссию, он действительно хочет повторения этого? Сэм один раз постукивает карандашом по бумаге. — Потому что это маленький список, не то чтобы я жаловался. Сэм все еще говорил, поощряя ответ. Взгляд Томми скользит вниз, туда, где находится его рука, и он замечает легкую дрожь в ней. Он прижимает к ней другую руку, унимая дрожь, как будто может вытолкнуть ее. Что с ним случилось? Раньше он был таким сильным, намного лучше. Он уже не так контролирует свои реакции, как раньше. Когда-то Томми прекрасно умел скрывать подобные вещи. Неконтролируемая дрожь превратилась в мелкие подергивания, слезы - в слезящиеся глаза, а вздрагивания - в моргания. Как он позволил себе так быстро потерять этот навык? Томми переводит взгляд туда, где Сэм что-то записывал, и переводит взгляд с экрана на блокнот. Томми откашливается, нерешительно указывает на варианты костюмов и колеблется. — Не мог бы ты, э-э... Почему об этом было так трудно говорить? Это была простая просьба. Наушники. Сэм поднимает бровь. — Да? Томми просит о простом дополнении. Он просит кого-то, кто предложил ему помочь. Не похоже, что он собирается поднимать проблему с головами героев. Все пойдет не так ужасно, как когда-то. Он не обращается к людям в комнате. Он обращается не к Дриму. Он обращается не к Шлатту. Он разговаривает с Сэмом. — Не мог бы ты добавить наушники в список? — Тишина, от которой у Томми замирает сердце. — Наушники? Сэм был зол? Это было сердитое лицо? Глаза Томми ищут какие-либо подсказки или знаки. Он ничего не может найти, и от этого его грудь сковывает лед. Этот человек настолько чертовски невыразителен, что с таким же успехом мог бы носить маску. — Хм, — Там ничего нет. Ни единого подергивания в языке тела. Его сердце тревожно учащается. — Это не так важно. Даже наушники, если они слишком заметны. Или наушник? Потому что, когда я буду разговаривать с вами, ребята, может быть, вы могли бы это изменить? Оправдания льются из его уст, как переливающаяся через край вода. — Или нет. Я не привередлив. Просто мне нравится - ну, я имею в виду, не нравится. Мне нужна музыка, когда я за рулем, иначе я... э-э, да, ты знаешь, я немного паникую. Не то чтобы много, только немного! На самом деле это не так уж и важно. Типа, если ты не сможешь, я останусь в живых и все такое дерьмо. Может быть, не беспокойся об этом, большой человек. Я думаю, так будет справедливее, если это не проблема, я был бы признателен. — Лицо Томми горит, и он опускает голову. — Пожалуйста? Он недостаточно хорошо знает Сэма, чтобы знать, как тот отреагирует. Люди всегда злились, когда он просил о глупостях, был ли это еще один такой случай? — Томми, конечно, я могу добавить наушники. — Выражение лица Сэма смягчается при кивке. — Почему это должно быть проблемой? *** — Верните их! — Томми кричит дрожащим голосом. Дрим поднимает наушники над их головами. Дрим хмурит брови, глядя на Томми сверху вниз, и Томми это ненавидит, потому что почему он должен выпрашивать то, что было подарком? Эти наушники были его. — Ты думаешь, наушники стоят больше, чем миссия? Больше, чем я? *** — Я не знаю. — Почему это должно быть проблемой? Почему он не должен просить наушники? Что с ним было не так? Не все - мечты. Чертовски повзрослел. Синдикат был к нему исключительно добр. — О, хорошо. Итак, из этих идей… наушники, вкладыши, модифицированный наушник, о чем мы думаем? Я мог бы даже встроить что-нибудь в маску? Что лучше? Нет, нет, нет. Это эгоистичный образ мышления. Сэм делал для него что-то приятное, зачем усложнять его работу? — Хм, что угодно, что проще всего. Главное, чтобы там играла музыка. — Томми натянуто смеется, и Сэм неловко улыбается. *** — Дрим, перестань быть мудаком. Ты знаешь, это не то, что я думаю! Я просто- я запаниковал! — Томми, тебя учили оставаться рядом со мной. Ты ничему не научился? *** — Эм. — начинает Томми, тяжело сглатывая. Это было неправильно. Он мог видеть Сэма, но это было похоже на статику. Какой-то отдаленный образ. У него кружится голова, как будто он вдыхает дым. — Сэм? — Да, Томми? — Сэм. — Томми шепчет тихим голоском — Томми? — Звук скрипящего стула. — Ты... *** — Я тебе не гребаный щит от ударов! — Кричит Томми, и у Дрима в глазах появляется странное выражение - он не часто это понимает, но когда это появляется, у Томми по спине пробегают мурашки. — Мы должны были быть командой, когда это начиналось, ты сказал мне, что мы будем командой. *** Ощущение такое необычное для него, как будто он проваливается сквозь пол. Томми шепчет, не подумав. — Наушники - это все, что у меня было. — О чем ты говоришь Это мрачный взгляд, с которым Томми слишком хорошо знаком. Безумный, отчаянный и полный ненависти одновременно — Фрэн, иди сюда, девочка... Почему мозг Томми был таким? Раньше с ним все было в порядке. На самом деле, несмотря ни на что, он был великолепен. За последнее время произошло много всего, от автомобильной погони до пожара в его квартире, от того, что он до смерти перепугался, когда его разбудил Сниг, и до сегодняшнего дня. Но… в прошлом он справлялся намного хуже? — Я здесь, с тобой, Томми. — Он смутно замечает вспышку беспокойства на лице Сэма. Что-то тяжелое давит Томми на колени, и он идет, чтобы отодвинуть это. Лапы впиваются ему в бедро, и он пытается пошевелиться, но животное упрямо опускает голову. — Ты в порядке, Томми. — Сэм бормочет откуда-то издалека, слишком издалека. Почему он был таким отстраненным? *** Дрим выдыхает, беря наушники обеими руками. — Ты бесполезен без меня... — Дрим — предупреждает Томми. — И ты бесполезен без наушников. *** — Нет! — Крик Томми вырывается обрывками, застревает у него в горле. — Нет, ты... ты... — Томми замолкает, хватая в руку обрывки наушников. Чья-то рука касается его руки, и Томми со вздохом отворачивает лицо. Рука, кажется, тоже отдергивается, так же быстро, как и появилась, и часть напряжения начинает спадать с плеч Томми. Это Сэм. Он с Сэмом Томми моргает, корректируя зрение, и смотрит вниз на кучу белого меха с серым мазком на макушке собаки. Он думает, что просит Сэма извиниться за то, что вздрогнул, это немного трудно расслышать. Его голос звучит тихо, как будто его голова находится под водой. Сэм, кажется, отступает, и Томми хмурится, надеясь, что он не задел его чувства. Томми проводит рукой по шерсти, нежно поглаживая собаку. Фрэн, она щелкает. Это была собака Сэма, Фрэн. Его как будто вытащили из вакуума. Кажется, что мир накренился и все сразу возвращается. Дыхание собаки, обеспокоенный взгляд Сэма, жужжание машин, каждый шум поражает его, как поезд. Томми проводит рукой по шерсти Фрэн, сидя тихо и сосредоточившись на своем дыхании. Фрэн ни в коем случае не был легким, постоянное давление на его ноги, о котором он знает. Он чувствует вкус железа во рту и только тогда понимает, что прикусил щеку. Черт. Томми разжимает челюсть, делая слышимый вдох. Его мысли все еще были в беспорядке, как разрозненные кусочки головоломки. Фрэн отрывает голову от колен Томми, и мгновение спустя кто—то - Фил, понимает Томми, - присаживается перед ним на корточки. У него тут же сжимается горло. — Томми, ты в порядке? — Фил бормочет. — Сэм позвал меня. Томми переводит взгляд с Фила на Сэма. — Томми, Фрэн - моя служебная собака для беспокойства. — Сэм начинает. — Обычно я не… расскажите людям. Особенно с людьми, которых я встречаю так скоро, но у большинства людей, которых я встречаю, не бывает приступов паники передо мной. Пауза. — Это не паническая атака, — шепчет Томми, беря в руку комок шерсти. Фил и Сэм обмениваются взглядами. — Томми, как ты думаешь, что это было? Фил кладет руку на макушку Фрэн, и Томми следит за его движениями. Знал ли он, что это было? Наверное, воспоминания. Это не то, что он на самом деле хочет объяснять. Томми пожимает плечами. Сэм тихим голосом напевает. —Ты часто их получаешь? Фил кивает в ответ на вопрос Сэма, как обеспокоенный родитель, и у Томми сводит живот. — Нет. Вроде того. Я имею в виду, я привык, но- но это только определенные вещи. — Что за слово использовал Уилбур? — Только определенные триггеры. — Томми. — Сэм вздыхает, и Томми удивляется, что Сэм знает, что такое триггер. Тогда они были обычным делом? Почему Томми не знал о них, когда все остальные, казалось, знали? — Что из этого послужило для тебя триггером? Томми отшатывается от Сэма и Фила, отворачивая лицо. Что он на это ответил? Как он сказал Сэму, что простого пребывания в новом окружении и необходимости попросить у него наушники было достаточно, чтобы вывести его из себя? Как просьба о чем-то может послужить триггером? Как музыка может вызвать плохие воспоминания, если она ему нравится? Это было глупо. Все это было глупо, и ему неловко, потому что он только что встретил Сэма, а тот уже разозлился перед ним и заставил его позвонить Филу. Сэм подумал бы, что его действия были нелепыми, и был бы прав. — Я не знаю. — Томми лжет. — Думаю, мне просто нужно подышать свежим воздухом. — Я пойду с тобой. — предлагает Фил, и Томми говорит "нет", прежде чем успевает подумать об этом. — Нет, просто... Прости. Я просто хочу, чтобы меня ненадолго оставили в покое. Фил хмурится, но ничего не говорит. Тишина почти хуже, чем слова Фила, что он не может. Сэм с опаской смотрит на Томми, а затем встает. — Возьми Фрэн с собой, я бы чувствовал себя лучше, если бы знал, что ты не один. Томми не утруждает себя спорами, он просто хочет подышать свежим воздухом. Фрэн натыкается на него сбоку, когда он идет, и он не уверен, его ли это вина, потому что он рассеян, или Фрэн мягко напоминает ему, что она здесь. Сэм показал ему, как пользоваться лифтом, чтобы выйти, и вывел его через заднюю дверь кафе, держа Фрэн на поводке. Фил сказал Томми взять его телефон. Он оценил помощь и был благодарен Сэму за то, что тот позволил ему поехать с Фрэн. За последнее время Томми больше всего был близок к одиночеству. Это дало ему много времени, чтобы прогуляться по дорогам, запомнить что-нибудь новое и немного поразмыслить о своем волнении перед Сэмом. Томми даже не мог это контролировать, и это было хуже всего. Томми почувствовал, что начинается ускользание, когда его мысли начали возвращаться к тем временам, когда он был героем, и он был бессилен остановить это. Обычно ему удавалось довольно быстро вернуться в настоящее, но это событие по какой-то причине сильно ударило его. Он думает, это потому, что у него слабость к музыке. Это воспоминание до сих пор причиняет боль, как будто это только что произошло. Он любил эти наушники, они были единственной вещью, которая у него была по-настоящему, когда он работал с Дримом. Томми знал, что ему становится лучше. Он знал это наверняка. Кем он был, когда впервые вышел из системы героев. Но улучшение происходило не очень быстро. Были некоторые вещи, с которыми ему все еще нужно было быть осторожным. Фрэн рычит, и голова Томми наклоняется к ней, прежде чем кто-то врезается ему в плечо. Он налетает прямо на него, достаточно сильно, чтобы чуть не сбить Томми с ног. Ему повезло, что мужчина ловит его твердой рукой за спину. — Черт! — Томми восклицает, и мужчина поддерживает его, хватая за руку и надавливая на ладонь Томми. — Извиняюсь. — Мужчина бормочет. — Не хотел в тебя врезаться. — сжимает руку Томми в кулак, а затем похлопывает его по спине, прежде чем уйти. — Все в порядке. — Томми хмурится, глядя на свой кулак. Он разжимает кулак, замечая маленький кусочек оранжевой бумаги, который выглядит порванным. — Подожди, это не м- Томми разворачивается и останавливается как вкопанный, когда мужчина полностью исчезает. — Э-э-э. Томми идет немного назад по улице, оглядываясь вверх и вниз по дороге, а затем на маленькие переулки, которые расходятся. Никто. Это… странно, правда? Действительно странно. Томми смотрит на сложенную оранжевую бумажку и, нахмурив брови, вертит ее в руке. Здесь говорится; Томми Его сердце замирает, и он оглядывается вокруг немного более отчаянно, сердце учащенно бьется. Что за хрень? Он сразу чувствует, нутром чует, что что-то не так. Фрэн рычит, и внимание Томми возвращается к ней. Он наклоняется к ней, почесывая свободной рукой у нее за ухом. — Все в порядке, Фрэн. — Бормочет Томми. Звучит так, как будто он успокаивает себя, но это смешно. Его не нужно успокаивать. Конечно, он огромный человек. Томми прижимает Фрэн к себе, открывая записку. Желудок Томми сводит от такого беспокойства, что его чуть не тошнит. Заглавными буквами написаны три слова. Все это черными чернилами, запечатлевшимися в глубине его сознания. ЗА ВАМИ НАБЛЮДАЮТ. В комнате Уилбура раздается что-то невероятно громкое. Не слишком громкий уровень, но определенно на одном уровне с уровнем раздражения. Звонит и звонит, вырывая его из гостеприимных объятий сна. Уилбур чувствует, как сон с ворчанием медленно ускользает. Он проснулся раньше, и, несмотря на первоначальную шутку насчет того, чтобы снова лечь спать, Фил сказал ему, что он дерьмово выглядит, поэтому он, спотыкаясь, побрел в свою комнату. Уилбур хлопает рукой по прикроватной тумбочке, хватаясь вслепую, все еще уткнувшись лицом в подушку. Он хватает свой телефон и переворачивается на спину, тихо постанывая себе под нос и протирая глаза. Экран телефона на мгновение ослепляет его - черт возьми, почему у них нет режима посильнее ночного? Кто, черт возьми, вообще звонил ему, когда почти все, с кем он общается, живут в том же здании, что и он? Он клянется, что на свете тысячи солнц нисходит на него в течение секунды, пока его глаза привыкают и он видит слово "Гремлин" написано на экране сопровождается фотографией он умудрился сломать Томми, когда он спал, открыв рот и нос до неба. Фил - просто размытое цветное пятно на заднем плане, показывающее поднятый большой палец. Это единственная фотография Томми, которая есть у Уилбура, по какой-то причине ему не нравится, когда его фотографируют. Уилбур понятия не имеет, почему он догадывается, что некоторые подростки именно такие? Уилбур знает, что Техно, безусловно, было таким же. Он выглядел убийственно всякий раз, когда Уилбур его фотографировал. Уилбур лениво нажимает на кнопку ответа, приподнимаясь на локтях. — Тебя достал крысиный гибрид? — Он говорит с австралийским акцентом, хотя это не самое лучшее, учитывая, что он только что проснулся. Тем не менее, Уилбур улыбается, и он уверен, что Томми так же забавляется. — Уил? — На другом конце провода прерывистый вздох, который Уилбур едва не пропускает. Шутливый тон покидает Уилбура почти сразу. — Томми? — Брови Уилбура задумчиво сходятся на переносице. — Разве ты не с Сэмом? — Нет, если мне нужно - пожалуйста, мне нужно, чтобы ты приехал за мной. Я... — Томми прерывается, и он слышит собачий лай на другом конце провода. — Фрэн, нет, я- я не могу сесть, ладно? Прекрати. Уилбур садится в кровати, встает, чтобы одеться. Фрэн была невероятно послушной собакой. Если бы она сказала Томми сесть, это было бы потому, что у него появились признаки панической атаки или чего-то подобного. — Томми, сделай вдох, хорошо? — Уилбур тренирует, хмурясь, когда слышит звук быстрых, настойчивых движений Томми. — Что происходит? Уилбур изо всех сил старается не показывать этого, но он защищает Томми. Он пытается вспомнить, что Томми может говорить за себя, принимать собственные решения и справляться со всем, что в их силах, но все еще остается напоминание о том, что Томми все еще подросток. Подросток на пути к тому, чтобы стать злодеем, причем без всякого опыта. Он все еще думает о шрамах, которые видел на спине Томми. Чистый ужас, с которым Томми посмотрел на Уилбура, когда увидел. Самый большой шрам, который молниеносно тянулся от правого плеча Томми к левому боку, сопровождался тремя шрамами поменьше, пересекавшими его спину. Томми выглядел таким испуганным, таким злым и нервным одновременно, что Уилбур отступил. Он знает, что Томми был приемным ребенком, но из-за таких шрамов? Уилбуру стало плохо при мысли об этом, и хотя он понимает, что Томми не хотел никому рассказывать, это расстроило его настолько, что он не мог помочь. С тех пор он всегда делал заметки о том, чтобы дарить Томми маленькие подарки, которых тот, вероятно, не испытывал в детстве. Уилбур показал ему, как играет на гитаре. Он подшучивал над ним как брат. Он подарил Томми подарки для его машины. Он ободряюще протянул руку, когда Томми начал паниковать, и он знал, когда Томми переходил от насмешки к искреннему расстройству. — Кто-то передал мне записку, — дрожащим голосом говорит Томми, и Уилбур слышит, как он учащенно дышит. — Там написано, что за мной наблюдают. — Кто это? — Я не... — Томми замолкает, и Уилбур натягивает свой плащ. — Скажи мне, Томми. — Уилбур настаивает, не останавливаясь ни на секунду. Он подходит к панели на стене, просматривая информацию. Там написано, что Техно в данный момент не было на базе. Уилбур почти рушится от облегчения. Техно может быть ближе, боже, Уилбур надеется, что он ближе. Уилбур посылает сигнал в сторону Техно, молясь, чтобы Техно увидел это и смог найти Томми. — Я не могу... — Томми замирает. На другом конце провода тишина, от которой у него щемит сердце. — Уил, ты мне нужен. —Я иду, Томс. — Уилбур распахивает дверь, выбегает из комнаты и направляется к лифту. — На какой улице ты находишься? — То же, что и на базе. Всего в нескольких кварталах налево. Я знаю, Фрэн, мне жаль. Мне так... жаль. — Ладно, ты направляешься на базу? — Слышен громкий лай. Похоже, Фрэн сходит с ума. Уилбур в мгновение ока встает и покидает базу, проходит через заднюю часть кафе и мчится по улицам туда, куда указал ему Томми. Ветер хлещет Уилбура в лицо, и он заставляет себя двигаться вперед. У него горят ноги, черт возьми, всего несколько минут назад он спал, но он не останавливается. Он не замедляется и не колеблется; не тогда, когда дело касается Томми. Он мчится по дороге; не уверен, испытывает ли он облегчение от того, что вокруг почти нет никого, кто мог бы его притормозить, или огорчен тем, что Томми остался один. — Мне спрятаться? Я не - я не знаю, что делать, Уил. Я никогда раньше не был в такой ситуации. — Слова Томми вырываются торопливо, сбивчиво. — Я не знаю, что делать, Уилбур. Я не знаю. Мне нужно, чтобы ты сказал мне, я не - я не был обучен- — Томми, успокойся. — Уилбур сглатывает, он ненавидит это всем своим существом. — Оставайся на открытом месте и продолжай приближаться к базе. Мы с Техно уже в пути, хорошо?” Уилбур должен был рассказать Филу. Он знает, что должен был, но не хочет терять время. Его легкие горят от нехватки кислорода, пока он бежит, не теряя времени. — Я не должен был покидать гребаную базу. — Томми тихо ругается. Уилбур сжимает челюсти, потому что в этом не было вины Томми. Томми и так позволил себе взять на себя слишком большую вину. — Ты в порядке, Томс. — Начинает Уилбур, но его прерывают крики Томми и скулеж Фрэн. Его бег прерывается из-за паники. — Черт! — Томми задыхается, с трудом сглатывая. — В меня только что чем-то ударили. — Что? Нет, я почти на месте! — Уилбур кричит, и этого не может быть. Не средь бела дня. Не тогда, когда Томми впервые за столь долгое время остался без защиты. — Томми! Уилбур пообещал, они заключили сделку с Томми, что будут защищать его в обмен на исцеление. Он обещал. Уилбур едва слышит звук падения тела на землю из-за собственного дыхания. Когда он слышит щелчок в телефоне и вешает трубку, он точно знает, что потерпел неудачу.