Stargazing

Кайл никогда не чувствовал себя таким счастливым. После вчерашних посиделок с Маршем ему словно стало легче. За совместной видеоигрой подросток забыл обо всём и просто веселился. Однако, как только Стэн ушёл, на Брофловски навалилась суровая реальность. — Сынок, ну что происходит? — вновь спросила Шейла, пытаясь пойти на контакт. — Ты мне так и не рассказал, почему пытался убить себя. — Да отстань уже от меня! — рыжик перешёл на крик. Сегодня мать казалась ему особенно надоедливой. — Какая тебе разница?! — Кайл, я твоя мама! — женщина подхватила тон сына и стала отбрасывать свои собственные выражения, но в качестве защиты. — Я обязана знать! — Ничего ты не обязана! Это моё дело! — бросив последние фразы в адрес матери, подросток направился к лестнице. — Мы не закончили! Иди сюда! — крикнула Шейла ему вслед, но рыжик проигнорировал её слова и просто поднялся в свою комнату. Парень чувствовал себя отвратительно, ужасно. От той мимолётной дозы дофамина, что он получил рядом со Стэном, не осталось и следа. Истощённое тело дрожало от стресса и непонятного, липкого страха. Брофловски думал, что вот прямо сейчас его вырвет на собственную футболку, но подростку было попросту нечем блевать. Он подумывал о том, чтобы хоть как-то себя успокоить, заесть стресс, но школьник не хотел лишний раз показываться на глаза матери и выбрал другой способ перенаправить внимание: открыл любимые ано-паблики. Когда ты уже поймёшь, что заедать стресс нельзя? Ты должна есть по минимуму, чтобы добиться целевого веса. Тогда и стресса от осознания своей ничтожности не будет. Потому что ты будешь лучше тех, кто при любых волнениях идёт на кухню. — «Они правы», — подумал Кайл, закусывая губу и представляя кучу вкусностей. Он хотел поесть, но тогда парень будет чувствовать себя отвратительно, как физически, так и морально. К тому же эти «мотивационные» посты отлично промывали неокрепшие мозги, ведь администраторам подобных контор абсолютно всё равно, в какую яму загонят себя подписчики их каналов. Большинство участников таких групп — школьники, и никто не будет разбираться, что какая-то девчонка упала в обморок по причине голодовки, на которую уселась из-за надписи: «Не ешь, если не хочешь быть свиньёй». Не всё равно окажется только её опекунам, которые будут рыдать и видеть эту девчонку в плачевном состоянии, будут пытаться накормить истощённый организм и поднять на ноги. Но в этой ситуации всё зависит от человека. Если он сам не захочет от этого избавиться, то никто ему не поможет. Стоя перед зеркалом в ванной, Кайл рассматривал своё тело в отражении. Рёбра выпирали, но по мнению подростка — недостаточно. Он обхватил пальцами запястье — получилось, то же самое проделал с предплечьем — не получилось. Не хватило пары сантиметров, а если быть точнее: четырёх с половиной. Парень принялся за ляшки. Обхватил руками — не прошли. Какая жалость, всего лишь семь сантиметров до идеала. Он подумал о том, что просвет между ногами должен быть больше. Взглянув на своё лицо в зеркало, в голове закружилась лишь одна мысль: — «Жирная свинья. Такого никто никогда не полюбит!». Брофловски открыл ящик, где на привычном месте покоились бритвенные лезвия. Вытащив одно и достав из бумажной упаковки, он покрутил в пальцах. Лезвие блестело и выглядело словно драгоценность, призывая провести по коже. Кайл залезает в ванну, включает воду, выкручивая кран чуть ли не до упора. На пальцы подростка стекает плотная струя горячей воды, слегка обжигая бледную ткань. Парень неспеша проводит лезвием по основанию стопы и слегка шипит. Через пару секунд на ранке скапливаются пузырьки крови. Брофловски делает ещё и ещё один разрез, а потом засовывает повреждённую часть конечности под кипяток. Боль отрезвляет. Боль успокаивает. Боль помогает. Мальчишеское тело пронзает волна, схожая с электрическим разрядом. Кайл откидывает голову, жмурится и закусывает губу, чтобы не закричать. Лезвие затерялось где-то на белой керамике, но парня это не волнует. Спустя пару секунд его накрывает шок, перетекающий в облегчение. Брофловски лежит ещё пару минут, а затем садится мыть рыжие кудри. Следующий день начинается так же, как и предыдущий. Он встаёт, взвешивается, собирается в школу, неплотно завтракает и выходит из дома. От вчерашней боли и переживаний не осталось и следа. Сегодня в расписании четвёртым уроком была физкультура. После появлений проблем с едой, парень стал немного радоваться этому предмету, хотя раньше он терпеть не мог подобный урок. Переодевался рыжик исключительно в туалете, закрываясь в кабинке. Неудобно, но однозначно лучше, чем выставлять «жир» напоказ. — Так, сегодня сдаём норматив — прыжки в длину с места, — предупредил учитель, высматривая что-то в своём листочке. — Мальчики для высокого балла прыгают двести двадцать, девочки — сто восемьдесят. У вас три попытки. Нормативы не любил никто. С каждым годом они становились всё извращённее и тяжелее, а вытягивать удавалось только спортсменам и то не всем. Самое обидное, что девушкам делали поблажки и на ту же оценку они работали меньше, чем парни. — Венди, давай ты первая и пойдёшь девчонок мониторить, а то всех за урок я один проверить не смогу. Тестабургер кивнула и встала напротив мерной отметки. Прыгнув несколько раз примерно на одну и ту же длину, она посмотрела на физрука. — Молодец, неплохо, — он одобряюще кивнул. — Так как ты была первой, повышу балл. — Сколько? — с нетерпением уточнила она. — «А». Девушка улыбнулась и двинулась к другой мерной отметке, подзывая остальных девчонок. Парни же собрались возле учителя. Никто из них не хотел идти первым, поэтому мужчина вызывал по списку. Мальчишки старались, прыгали. В какой-то момент им казалось, что они не встанут и это их последний прыжок. Некоторые оставались довольны своими оценками, а некоторые просили пересдать, на что получали учительское: «У вас была возможность». — Повезло же девушкам, — подметил Баттерс с лёгкой завистью глядя на толпу. — Им Венди по-любому пару баллов накинет. — Так чего ты к ним не пойдёшь? — с насмешкой спросил Картман, тыкая пальцем в спину одноклассника. — Тебе там самое место. — Неправда, — возмутился Стотч, хмуря брови. — Я не девчонка! — А ведёшь себя, как они, и выглядишь также, — Эрик улыбнулся шире, радуясь, что жертва клюнула на провокацию. — Жиртрес, тебе заняться нечем? — вмешался Кенни. — Сам небось на девушку похож, хотя… Я бы с такой не встречался. Эрик сжал зубы и возмутился, собираясь отстоять свои права, однако Маккормик не дал такой возможности, добавив: — Если прыгнешь нормально, то может и заслужишь называться мужиком, а если нет, то до конца года будешь девчонкой. Готов поспорить, что даже Хайди лучше тебя прыгнет. Кенни бережно взял Баттерса за руку и отошёл с ним в сторону, дабы рассказать остальным парням о мини-пари с Картманом. Эрик же проводил парочку взглядом полным злости, а затем посмотрел на Хайди. Тернер вновь вернулась в форму и выглядела весьма стройно и…сексуально (?) — Кайл, давай, становись, — командирским тоном сказал физрук и указал на мерную отметку. Брофловски послушно направился на указанное место, встал раздвинув ноги и напрягая их. Было чуток страшновато. — Готов — прыгай. Пару секунд и рыжик сделал это. Прыжок почти в два метра. У подростка закружилась голова, но он сумел сдержаться. Во второй раз получилось лучше. Он уже обрадовался, готовясь прыгать третий раз, однако голова слишком сильно закружилась, перед глазами замерцали звёздочки и он свалился на пол. — Ты там живой? — крикнул учитель, подходя к парню. Кайл находился в состоянии шока, однако ему удалось сесть. Стэн же конкретно так запаниковал и не стесняясь подошёл к однокласснику. — Всё хорошо? — уточнил Марш. — Да, да, всё нормально, просто не рассчитал, — соврал Кайл, прижимая ладонь ко лбу. — Можно он немного отдохнёт? — спросил Стэнли, с мольбой смотря на учителя. Мужчина, увидев этот взгляд, кивнул, и Марш помог рыжику встать, чтобы усадить того на скамейку. — Ты как? — вновь спросил Стэн. — В порядке. — Не ври мне, — мягко предупредил парень, перекидывая руку через шею Кайла и укладывая его больную голову к себе на плечо. — Скажи честно — тебе плохо? Я не буду давить. — Немного башка болит, — на малую часть признался Брофловски. Стэн хотел почитать небольшую лекцию, лучше узнать о состоянии парня, подтвердить свои догадки о том, что тот голодает, но не стал, ведь обещал, что не будет давить, а он своё слово держит. В такой позе они просидели порядка десяти минут, наблюдая за остальными парнями. Как раз в этот промежуток времени попал и Картман со своим прыжком. Все мальчишки наблюдали за Эриком с особым интересом, а некоторые даже не скрывали своих улыбок, предвкушая цирковое представление. Даже учителю было любопытно, как поведёт себя ученик. — У меня что-то живот заболел, — пожаловался Эрик, прикрывая пузо и морщась для надёжности. — Что, месячные? — крикнул Кенни из толпы и все парни мигом оценили шутку, засмеявшись. Конечно, жиртресту было обидно. Обычно он над всеми насмехался, а тут это делают над ним. Парень сжал кулаки и решил, что на полном серьёзе выполнит норматив и покажет всем, в особенности Маккормику, что он— не девчонка. — Картман, иди прыгай, — кивнул физрук, слегка возмущаясь очередной идиотской выходкой главного выдумщика школы. — Ладно, — выпалил Эрик. Хоть Картман и выполнил задание на «С», на втором прыжке парень свалился, так как из-за большой массы тела не смог удержать равновесие. Все, даже девушки, над этим знатно посмеялись, однако Эрик всё равно вышел победителем. — Ну что, попробуешь? — спросил Стэн ласково. — Тебе легче? — Наверное, лучше, — отнекивался Кайл. — Давай честно, — попросил Марш. — Мне полегчало, но чуть-чуть, — парень посмотрел на одноклассника с искренностью в глазах. Если бы Стэн знал, как тяжело далось Брофловски это маленькое признание о своём самочувствии, то понял бы, что парень буквально через себя переступает. — Давай я поговорю с учителем и потом пересдашь? — предложил Марш, неожиданно проведя по кудрям пальцами. От подобного, в какой-то степени интимного жеста, Кайл слегка покраснел. — Н-не надо, я просто прыгну и всё, — с лёгким заиканьем сказал Кайл и отстранился от тёплого тела, аккуратно поднимаясь со скамьи. — Спасибо за поддержку. — Не за что, — улыбнулся Стэн, так же вставая на ноги. Парни подошли к учителю, Брофловски предупредил, что готов сдавать, а мужчина одобряюще кивнул. После этого рыжик послушно встал где-то на площадке, покорно дожидаясь своей очереди. — Если ты вдруг упадёшь — я буду рядом, — предупредил Стэн. Кайл встал напротив мерной отметки, чувствуя на себе тёплый и внимательный взгляд голубых глаз. Школьник выдохнул, выбрал правильное положение и прыгнул, на этот раз весьма удачно. Следующие прыжки дались чуточку тяжелее, однако Брофловски справился. — Молодец, «В», — сказал учитель, ставя отметку в журнал. Кайл, довольный и с улыбкой, двинулся к Стэну. Парни стукнулись ладонями и Марш гордо произнёс: — Красава. — Спасибо большое, — во второй раз поблагодарил Брофловски Стэнли. Марш посмотрел на девушек, чтобы проверить: закончили ли они, однако встретился взглядом с Венди. Они смотрели так друг на друга несколько секунд, а потом Тестабургер позвали и она отвлеклась. — Парни, можете переодеваться, — сказал учитель. — А я посмотрю, как там девочки. Радостные мальчишки двинулись в сторону раздевалки. Как только они зашли в достаточно душное помещение, стало ещё хуже. Комната пропиталась потом и неприятным запахом. Кайл схватил вещи и ушёл в туалет. Рыжик снял с себя слегка мокрую майку, стянул штаны и уселся на туалет. Нужно было немного отойти от урока. Тело начала бить мелкая и неприятная дрожь, причину которой подросток объяснить не мог. Оклемавшись, он вновь вернулся к переодеванию. Голодовка на юношеском организме отразилась не очень хорошо. Кайлу удалось понять это только сегодня, когда на физкультуре Брофловски чуть не плюхнулся в обморок. Хотя, когда такое останавливало худеющих? Однако все последствия подобных издевательств, как правило, приходят со временем, если вовремя не остановиться. После мучительных нормативов был обеденный перерыв. Снова очереди, орущие школьники и сплетни, что дети пускали с разных столов. Парни были очень голодны и готовились съесть целого кабана, однако парадокс заключался в том, что туши животного у них не оказалось, поэтому пришлось есть свои ссобойки. — Кайл, а чего ты не ешь? — спросил Баттерс, удивляясь. — Ты разве не проголодался? — Нет. Я просто дома плотно покушал, — отмахнулся Брофловски, наигранно улыбаясь. — Ясненько, — ответил Стотч и вернулся к своему бутерброду. Марш и Брофловски обменялись многозначительными взглядами. Стэн посмотрел на обед рыжика и подумал: — «Блять, Кайл, ты серьёзно? Яблоко и йогурт? И ты этим целыми днями питаешься?». — «Стэн, не смотри на меня так, пожалуйста», — пронеслось в голове рыжика и последние остатки аппетита испарились. Парню стало просто стыдно есть, а особенно в таком многолюдном месте и под подобным надзором. — «Я не могу так больше!». Кайл вскочил, забрал свой обед и, ничего не сказав, вышел из столовой. Вся еда полетела в мусорницу. Ему стало тошно даже от низкокалорийных продуктов. Подросток уселся на туалет, закрыл лицо руками и тихо заплакал. — «Какой же ты мерзкий придурок. Ненавижу!». Через десять минут в кабинку тихонько постучались. — Кайл, ты там? — спросил знакомый голос. — Чего тебе? — парень пытался придать своему голосу уверенности. — Надо поговорить. — О чём? — уточнил Брофловски, который не особо жаждал сейчас с кем-то контактировать. — Просто открой, — знакомый голос стал настойчивее. Кайл встал, повернул закрывашку и дал собеседнику самому зайти внутрь. Да, Брофловски не жаждал контакта с кем-то, но ради Стэна можно сделать исключение. — Что случилось? — тон Марша переменился с строгого на мягкий и взволнованный. — Я…Не знаю, — признался Кайл, вытирая остатки слёз. Стэн молча заключил рыжика в крепкие объятия. По веснушчатым щекам вновь потекли маленькие ручейки слёз. — Я…Просто, я не знаю, как это объяснить. Еда, которую я сегодня взял… Я выкинул её, мне стало… Стыдно за то, что я ем. Марш просто сжимал Брофловски, да бы парень успокоился, пока рыжик делился с одноклассником своими эмоциями и чувствами. Стэн не мог подобрать слов, чтобы описать действия Кайла. Единственное, что крутилось у подростка в этот момент: «Зачем?». Мальчики стояли долго. Брофловски всё никак не мог успокоиться. Это был первый раз, когда он кому-то рассказал о своих проблемах. Парень чувствовал вину, но вместе с ней и толику облегчения. Они определённо стали ближе.