"Мэри, леди Мэри..." или Такая разная Мэри Поппинс...

На днях меня накрыло волной ностальгии по Мэри Поппинс. Ах, Мэри, леди Мэри… Кому-то при упоминании этого имени в первую очередь приходит на ум образ утонченной гувернантки из книги. Черные, как смоль, волосы, пронзительные синие глаза и маленький вздернутый носик, ну совсем как у голландской куклы… Кто-то вспоминает экранизацию сказки от Уолта Диснея, с Джули Эндрюс в главной роли. А у кого-то имя Мэри Поппинс ассоциируется с тем образом, который сыграла Наталья Андрейченко в советском фильме «Мэри Поппинс, до свидания». Здесь мы попытаемся сравнить все три версии Мэри Поппинс и, быть может, кое-что проанализировать под определенным углом. Начнем с оригинальной сказки Памелы Линдон Трэверс. Честно говоря, когда я читала книги Трэверс о Мэри Поппинс, мне всегда было жаль детей Бэнксов. И я недоумевала, за что они полюбили эту постоянно фыркающую, чрезмерно строгую и высокомерную няню, которой не хватает в дополнение к своему строгому и суровому образу только острых ушей и аметистовых глаз вместо синих. Да, в компании Мэри Поппинс с детьми происходят удивительные, волшебные вещи. Но сама Мэри ведет себя так, что дети порой боятся даже пикнуть, лишь бы не разозлить ее. Особенно если Мэри Поппинс спешит куда-то — в одной главе об этом ясно сказано: «Когда Мэри Поппинс спешила, она всегда сердилась. … Все, что делала Джейн, было плохо, все, что делал Майкл, — еще хуже. Она покрикивала даже на близнецов» Что касается вышеупомянутых волшебных вещей… Ох, не вздумайте вспоминать их в присутствии Мэри Поппинс! Потому что она отрицает все, причем отрицает жестко и с угрозами. — Видели, как он разговаривал со мной, стоя на голове?! Ну, это… это последняя капля! Сначала ты мне нагрубил, а затем оскорбил мои родственные чувства! Предупреждаю! Еще чуть-чуть — и я приму меры! Книжная Мэри Поппинс отличается от мисс Эндрю только тем, что внешне красивее. И вследствие этого у Поппинс огромное пристрастие к самолюбованию. Она может часами смотреться в зеркало или на свое отражение в витрине, улыбаться себе… А потом смотрит на Майкла и Джейн и говорит им: «Ну, пошевеливайтесь!», то есть, перекладывает вину с себя на детей, как будто это они ее задержали, а не она их. А когда дети приходят ночью в зоопарк, чтобы поздравить свою няню, как вы думаете, что делает Мэри Поппинс? Думаете, она благодарит? Ничего подобного! Сразу принимается критиковать их «неподобающий» внешний вид. Конечно, у советской Мэри Поппинс в день ее рождения тоже были вопросы к внешнему виду Майкла и Джейн, но она хотя бы поблагодарила их за поздравления, да и вопрос насчет одежды прозвучал мягче, чем это было описано в книге. Но о советской Мэри мы поговорим позже, сейчас же у нас разбор оригинальной сказки Трэверс. Так вот. Книжной Мэри Поппинс даже предметы вроде градусника или рулетки для измерения роста подчиняются. Выставляют ее воспитанников всегда в дурном свете («Майкл, ты все хуже и хуже!», «Джейн, ты упрямый эгоистичный ребенок!» и так далее), как бы они себя ни вели. Зато температура или рост самой Мэри Поппинс — такие, какие она желает видеть всегда: «Полное Совершенство во всех отношениях». Порой кажется, что книжной Мэри на чувства детей вообще наплевать. Возьмем простой пример. В главе «Злополучная среда» обнаруживается, что воздушного рису на всех не хватит. Мэри Поппинс решила, что Джейн придется есть овсянку, и — цитирую — «сердито засопела, потому что терпеть не могла готовить овсянку». На кого она в данном случае сердилась? На себя, которая не позаботилась купить воздушного рису? На Джейн, как на «лишний рот»? Или на овсянку, которая всегда получается с комками? Я думаю, логичнее было бы сердиться на себя, но, зная характер книжной Мэри, тут, скорее, второе или третье. Если бы я была на месте Мэри Поппинс, то я бы, раз уж такая ситуация получилась, уменьшила порции воздушного риса так, чтобы хватило всем. Или, на крайний случай, если риса для этого все же недостаточно, сварила бы овсянку для всех детей, а не только для Джейн, да еще и мотивируя свое решение только тем, что «она старшая». И я понимала, почему Джейн вела себя так раздраженно в этой главе. «Ты старшая, ты пример для всех, ты должна, должна, должна…» Думаю, те, кто в детстве был старшим в семье и сталкивался с проблемой чрезмерной любви к младшим, в тот момент прекрасно поняли бы девочку. Пожалуй, на этом можно закончить анализ книжной Мэри Поппинс — думаю, вам уже стало понятно, какая это надменная, суровая и… должна сказать, неприятная особа. Этакая темная эльфийка, только без острых ушей. Плавно переходим к Мэри Поппинс в версии Уолта Диснея. И… наверное, это прозвучит парадоксально, но если бы мне предложили на выбор книги Памелы Трэверс о Мэри Поппинс и диснеевский фильм (даже не один, а два — есть же еще «Мэри Поппинс возвращается» 2018 года), я бы выбрала… книгу. Помнится, я смотрела фильм «Спасти мистера Бэнкса» об истории экранизации Мэри Поппинс. И, если честно, в спорах между Уолтом Диснеем и Памелой Трэверс почти всегда я была на стороне Памелы (почти — потому что «пустышку-суфражистку» я ей не прощу). Во-первых, что за волшебная палочка превратила мистера Бэнкса из любящего отца, который к тому же боялся тиранши мисс Эндрю, в… подобие этой самой злобной няни? Диснеевский мистер Бэнкс получился каким-то жестоким, бездушным банкиром-диктатором, «бесчеловечным монстром», как справедливо охарактеризовала его сама Трэверс. Как может любящий отец порвать объявление, написанное детьми, и бросить его в камин? Во-вторых, что за глупые кривляния и откровенная файдаэнщина* Берта? За что получило Оскар это его «Дым полезай, дым полезай прямо в трубу…» — я решительно не понимаю. Более трогательная «Покормите птиц» гораздо больше заслужила бы эту награду. Ну и в-третьих… сама Мэри Поппинс. Знаете, я, конечно, не одобряю чрезмерной жестокости и суровости книжной Мэри, но диснеевская получилась… наоборот, слишком мягкой. Приторной. Настолько приторной, что она, будучи по сути няней-волшебницей, безропотно подпевает (и фигурально, и буквально) мистеру Бэнксу и предлагает ему даже сводить Майкла и Джейн в банк. В результате Майкл так и не купил на два пенса корм для птиц, и мне было жалко бедную старую птичницу, о которой со временем вообще забыли. Но не будем долго говорить о диснеевском фильме. Тем более сюжет у него простенький. Чего не скажешь о нашем, советском фильме «Мэри Поппинс, до свидания». Но перед тем, как рассмотреть сюжет под определенным углом, поговорим о самой Мэри Поппинс. Я считаю, наш образ Мэри получился весьма удачным. Наталье Андрейченко удалось соблюсти баланс — ее Мэри Поппинс как раз такая, как про себя говорила диснеевская Мэри, — «добра, но в то же время тверда». Мы видим Мэри-Андрейченко и строгой, и вполне себе милой, особенно — когда она поет песни «Цветные сны» и «Ветер перемен» (тут я немного поправлюсь — в сценах, где Мэри Поппинс поет, песни исполняет не сама Андрейченко, а Татьяна Воронина, но это никоим образом не выбивает из того образа Мэри, который представила Андрейченко. Ведь Мэри Поппинс — не простая, а волшебная, и петь может особенным, красивым голосом). Если наша Мэри Поппинс строга, то всегда по делу. Например, она справедливо одергивает Майкла, который задал неудобный вопрос о том, где она спала этой ночью: «На такие вопросы леди не отвечают, потому что джентльмены их не задают» Или когда, опять же, Майкл, характеризуя танец Мэри у зеркала, не смог подобрать более подходящего слова, чем «плясать», Поппинс сделала справедливое замечание, что она не пляшет, а танцует. Аристократы никогда не «пляшут», они именно танцуют. Пляшут — дети или простые люди. Многие осуждают нашу Мэри Поппинс за то, что она нахамила мяснику в лавке. При этом то, что сам мясник не к месту подкатывал к Леди Совершенству, считают нормой. Вот представьте себя на месте Мэри Поппинс. Вы пришли сделать важную покупку, вам надо купить ту или иную вещь как можно быстрее, ибо времени в обрез. Но продавец, вместо того, чтобы в самое короткое время предоставить необходимый товар, заводит с вами разговор, забалтывает, пытается подкатить… Я бы, поскольку у меня нет таких магических способностей, как у Мэри Поппинс, просто осмелилась бы прервать этот речевой поток. Мэри же заставила не в меру любезного мясника запеть, попутно напомнив ему о его обязанности красноречивым взглядом. А тот, видимо, поняв, что обломился, напоследок оскорбил Мэри Поппинс тем, что у нее «не цветущий вид». Так что ее ироничное «чего о вас не скажешь» в ответ на комплимент мясника при второй встрече — не просто так. Советская Мэри Поппинс способна поставить на место не только болтливых мясников, но и злобных фурий вроде мисс Эндрю. Всего лишь один взмах зонтиком — и мисс Гарпия тотчас превратилась в куклу и оказалась там, где прежде был ее попугай Мистер Томас, т.е. — в клетке. Книжная Мэри, конечно, и того круче поступила с Эндрю — заставила ее полетать в клетке, но и наша тоже довольно метко наказала злую няню. Да и над куклой мисс Эндрю я посмеялась, мне хотелось сказать устами мистера Эй: «Помнишь, Эндрю, что тебе говорили? Правда восторжествует!» Диснеевской Мэри Поппинс определенно есть чему поучиться у других версий. Что же по поводу сюжета… К слову, вчера на кинопоиске я обнаружила довольно любопытный разбор сюжета «Мэри Поппинс, до свидания». Там говорилось, что настоящая магия нашей Мэри — вовсе не в том, что она говорит с собаками и оживляет статую Нелея. «Настоящую магию она проявляет дважды: в конце первой части фильма она проклинает семью Бэнксов, в конце второй, наоборот, благословляет. Для этого, собственно, и вернулась. Что такого плохого сделали ей Бэнксы, что вызвали ее злость? Очень просто: они ей недоплачивали. Им нужна была самая лучшая няня с самым маленьким жалованием. Очевидно, такая няня явится ненадолго и быстро выгорит. Ее работу считали одновременно очень важной («адом становится без няни дом») и не такой уж важной (если бы миссис Бэнкс не была так вовлечена в деятельность Лиги женщин Вишневой улицы, вопрос с няней не стоял бы так остро.) Сначала это ее просто раздражало. Весь первый фильм Мэри Поппинс ходит с ужасно недовольным лицом и все время сердится. А что ей еще делать? Но чаша ее королевского терпения переполняется, когда мистер Бэнкс решает копать убежище от инопланетян. Тут же становится ясно, что деньги в семье есть, просто они не готовы платить их какой-то няне. И няня уходит, оставляя после себя пожар, наводнение и приезд мисс Эндрю. Которая, кстати, неплохая иллюстрация педагогического работника, который вовремя не взял паузу и допустил профессиональную деформацию личности. Мэри и Эндрю — добрый и злой полицейский, и именно хамоватое поведение Эндрю, которое, кстати, идентично поведению родителей из первой части, помогает семье сплотиться. Во второй части фильма гораздо больше шариков, дыма, музыки и воздушных платьев — атрибутов волшебного мира Мэри Поппинс. В конце, на балу, мы наконец видим ее без униформы — ей удается выйти из роли няни. Она устраивает всем встречу с собой-детьми, что не удивительно: моральный императив Мэри Поппинс звучит как «Какой пример вы подаете своим племянникам». Мистер Эй не получает подарка по двум причинам (совершенно не по той, что озвучена в фильме): во-первых, он единственный адекватный человек, который действительно делает что-то полезное, он пишет песни. Во-вторых, у Мэри и Эя очевидная не сложившаяся романтическая история. Она бы сложилась, будь это фильм про них, в другой реальности. Это ужасно досадно, но мистер Эй наверняка напишет кучу прекрасных песен и вытащит семью из финансового кризиса. Это фильм о крахе идентичности, синдроме самозванца, борьбе с перфекционизмом и поиске собственного морального кода.» Я почитала, и мне взгляд под таким углом вполне себе зашел. А когда я пересмотрела еще раз фильм, я подумала, что такой взгляд на сюжет не просто имеет место быть… это очень даже верная трактовка. Ведь, если вспомнить фильм, мистер Бэнкс действительно свои деньги тратит на глупые бзики вроде строительства бункера на случай надуманного вторжения инопланетян, а няне так и не заплатил «самое маленькое жалование». Именно поэтому Мэри Поппинс сердится на взрослых Бэнксов. И уходит, сказав мистеру Эй, что «пора бы что-нибудь делать». И он делает. Так, что это «дело» приводит к пожару, а потом приходит мисс Эндрю и начинает наводить свои порядки. Но потом, когда жизнь под началом мисс Фурии становится такой невыносимой, что мистер Эй осмеливается в открытую бунтовать, Мэри Поппинс снова возвращается. Теперь она смягчается, помогает Бэнксам избавиться от мисс Эндрю, а во время празднования дня рождения позволяет им (да и не только им, а всей Вишневой улице) встретиться с детством. Мистер Эй действительно, как справедливо заметил рецензент, самый адекватный персонаж. Вовсе не «бездельник», как обзывал его мистер Бэнкс. Роберт Робертсон сочиняет довольно жизненные песни, которые, кстати, зашли мне куда больше, чем «комические стишата» Берта. Кроме того, мистер Эй — единственный, кто выступал против абсурдной идеи с бункером (миссис Бэнкс тоже возражала против этого, но не так яро) и также единственный, у кого хватило духу открыто противостоять мисс Эндрю. Вот почему Эй не получил возможность встретиться с детством, зато получил волшебную гитару от самой Мэри Поппинс. Да, он устроил пожар, но, если смотреть на сюжет именно глазами Мэри Поппинс, можно понять, что со стороны Бэнксов тратить деньги на глупый бункер вместо того, чтобы платить няне, было очень опрометчиво (и это мягко сказано), и именно поэтому Мэри Поппинс, уходя в первый раз, «подтолкнула» мистера Эй поджечь бульдозер. И вот почему пришла злобная тиранша мисс Эндрю. Чтобы Бэнксы наконец-то вспомнили, что такое ответственность. Вот так-то. Леди Мэри, оказывается, вовсе не так проста, как кажется. Подводя итоги, могу сказать, что из трех версий две Мэри Поппинс — абсолютные крайности: жестокая и высокомерная книжная и приторно-милая диснеевская. Советская же Мэри Поппинс в плане характера — сбалансированная, и кроме того, раскрывается по-новому, если смотреть фильм под таким углом, как описано выше.