***
Первым уроком оказалось обществознание, которое почему-то решили с седьмого урока перетащить на первый. Новая учительница, которая пришла на место старой, а та со спокойной душой ушла на пенсию, оказалась весьма странной и даже придирчивой, даже ко внешнему виду учеников. Сначала она докопалась до внешнего вида Верховенского, который по её мнению пришел в пижаме, но когда за Петрушей появился Ставрогин одетый примерно также, то она отстала со своими вопросами; видимо поняла, что с этой парочки нечего взять. Горе дуэт был удивлен не меньше остальных, которым тоже пришлось пройти через эту процедуру. По итогу учительница всем в пример поставила Елисея, который был одновременно удивлён и горд, что его поставили не какому-то человеку в пример, а целому классу. В классе воцарилась тишина после звонка. Учительница сверила всех тяжёлым взглядом и села за ноутбук отмечать присутствующих. — Я так понимаю у нас сегодня отсутствует Ленский и Чацкий? — спросила учительница, своим строгим голосом. В ответ была ей тишина, так как никто пока что ещё не знал, что ожидать от этой женщины. — Ну и чего молчим? Никто не собирается говорить, где эти, — она сделала небольшую паузу, словно делая определенный акцент на конкретном слове, — скажем так прогульщики. Мне конечно ещё предстоит с вами еще поближе познакомиться, но глядя на пропуски Чацкого, у меня создаётся не самое лучше впечатле… Дверь в класс распахнулась и на пороге оказался Ленский, который был одет намного скромнее чем обычно и был какой-то грустный, словно что-то произошло с ним по дороге в школу. Учительница чуть согнулся и спустила очки на кончик чуть заостренного носа и недовольно хмыкнула. — Простите за опоздание, можно войти? — тихим голосом спросил Ленский. — Фамилия. — Ленский. — Причина опоздания. — Так получилось… — Раньше нужно выходить! Садись и убери эти длинные волосы, ты же ведь у нас мальчик, а не дочка, — холодными тоном сказала учительница, убирая «Н» напротив фамилии Ленского. Володя впопыхах спрятал волосы под воротник свитера. По нему было видно, что его слова учительницы очень задели. Они снова напоминают о прошедшем в пятницу. Володя хотел забыть эти ощущения и то что случилось с его друзьями, но сейчас эти картины снова всплывают в его голове. Он слишком впечатлительный и эмоциональный человек, а потому, когда он сел на свое место, то предпочел закрыть лицо руками, чтобы его никто не видел. — А вам то какое дело кто во что одет и у кого какая длина волос? , — послышался голос Чацкого, который неожиданно появился в дверном проёме, скрестив руки на груди и опираясь об косяк. Все, за исключением Ленского, посмотрели в сторону Александра и сильно удивились, когда увидели его новый «образ»; не удивился только Раскольников. В левом уголке губы было видно лёгкое покраснение, а на нижней губе красовался рубец, где были ещё свежие швы. — Это я так понимаю… — Чацкий, опоздал потому что, как вы там говорили, поздно вышел из дома, — сухо ответил Александр. — Кхм-кхм, садись, но попрошу с учителем больше не пререкаться Раз я сказала, что образ не соответствует — значит так и есть! — А у вас юбка слишком короткая и это по сути тоже можно принять за вульгарный вид. — ответил Чацкий отходя от двери. По классу прошёлся тихий хохот. — Сядь на свое место пока не выгнала! — Оу, боюсь вас обидеть, но вы не можете меня выгнать, это считай прогул, а если со мной что-то произойдет на территории школы, то за это будет нести ответственность директора, а потом и вы, — парировал Чацкий. — Да у тебя в журнале и так куча пропусков, думаю, что тебе ещё один не помешает! — Лидия Николаевна, уважительная причина и прогул, это совершенно разные вещи, я мог отсутствовать потому что болел или же принимал активное участие в школьной жизни, — спокойно ответил Чацкий проходя к своему месту. — Мне бы очень хотелось увидеть твоих родителей и спросить о том, как они воспитали такое невежество! — скрипя зубам сказала учительница. — Пф-ф-ф напугали. — Я что-то смешное сказала? Номера телефонов родителей сюда. — Я конечно могу вам их дать, но я что-то сомневаюсь, что кто-то ответит, — немного смеясь сказать Чацкий. — Это ещё почему? — Ну, если вам удастся наладить связь с потусторонним миром, то передайте им, что я по ним скучаю. Повисла тишина. Учительница пожирала ученика взглядом, а тот просто смотрел на неё с огромным безразличие. Учительница не знала, что ответить, а потому просто попыталась замять эту ситуацию, чтобы не наломать ещё дров, но было поздно. — Ко-о-оль, — протянул Петруша и положил свою немного рыжеватую голову тому на плечо. — А может мы его к себе заберём? — сказал Верховенский и загадочно улыбнулся, словно Чеширский кот, и указал на Чацкого. Ставрогин посмотрел на Петрушу, а потом на одноклассника и немного иронизируя сказал: Ты и так практически всех в деревне под свою дудку плясать заставил, а теперь из нашего класса кого-то хочешь пригласить? — И что? Чем больше людей, Коленька, тем больше возможностей. — Тебе напомнить ситуацию с Шатовым и как я потом твоё тело тащил? — Нет я и сам это хорошо помню, точнее я помню начало, а вот конец не особо запомнил… Это произошло примерно под конец августа и погода была уже не самой теплой. Дул ветер, целыми днями шел дождь, что от тех летних дней ничего и не осталось. Петруша, как всегда, до последнего проводил свои летние каникулы на даче, хотя ему хотелось уже как можно быстрее вернуться в город, пройтись по знакомым местам, вздохнуть полной грудью в конце концов. Уезжали они примерно через два дня, но если ситуация поменяется, то могли уехать и завтра, а потому сумки на всякий случай собирать пришлось, конечно не все, но большинство вещей, которыми Петруша не собирался пользоваться были заботливо упакованы. За окном пасмурно, да и ничего не менялось, обычная улица, где дороги уже прилично размыло от дождя, соседние дома, которые ничем не отличались друг от друга, да все в общем — это и была вся картина, где ничего не добавишь и не заберёшь; все равно ничего не поменяется. Звать Ставрогина было бесполезно, ведь он должен был уже уехать завтра, а потому все свое свободное время проведет со сборкой сумок, а может опять запрётся в своей комнате и будет опять бабочек рассматривать. Вчера, когда было ещё тепло, а голубое небо с трудом просвечивало через облака, Ставрогину где-то удалось поймать бабочку с голубыми крылышками, большую такую, хотя казалось бы, какие могут быть бабочки когда сентябрь месяц на носу! Но возможно это бабочка принадлежала одному соседу, который любил разводить разного рода бабочек, возможно и эта голубокрылая красавица была от него; вылетела в открытое окошко на улицу, а там её уже и нашел Ставрогин. Конечно бабочка была распята на деревянной дощечке английскими булавками, а её голубые крылья с огромным интересом рассматривались под микроскопом. Зная все это Верховенский не стал того звать, ведь тому бабочки роднее матери стали, а потому одевшись потеплее в одиночестве стал бродить по улочкам. Погода не ахти, а потому встретить кого-то на улице была огромная редкость. Так и бродил Петруша по пустым улицам пока не вышел к реке, где стоял старый мост, а на берегу сидел Кириллов и что-то чиркал в альбоме. Верховенский недолго думая спустился вниз по склону и на цыпочках подкрался к другу, что тот от неожиданности огрел его альбомом. — Э! Ты чего? — возразил Верховенский, потирая ушибленной лоб. Все таки Кириллов силы не пожалел. — А не фиг подкрадываться! А если бы у меня был заострённый карандаш? — То ты бы сделал этот трюк с исчезающим карандашом, — улыбаясь произнёс Верховенский. — А ты чего тут? — А разве не видно? Я мост рисую, а ты я так понимаю фигнёй страдаешь. — Да ну тебя, — махнул рукой, — Скучный ты сегодня. После этого Верховенский снова поднялся, да и пошел дальше по дороге вдоль реки. Немного прошёлся, постоял, посмотрел на серый пейзаж, да и пошел дальше пока в один момент не заметил Шатова, который мирно сидел на берегу реки. Не было похоже, что он был чем-то занят, юноша просто сидел на берегу. Верховенский ничего нового не придумал чем провернуть похожую махинации и начал тихонько спускаться по склону. С Шатовым его связывала крайне неприятная ситуация из-за чего между ними возникло что-то наподобие вражды, а преградой между ними был Ставрогин; ему однажды даже пришлось Петрушу об пол приложить, чтобы тот успокоился и перестал лезть к Ване, но как показала практика Верховенского эта никак не остановило. Не успел Петя спуститься как почувствовал, что земля буквально уходит у него из-под ног. Оказалось в этом месте земля оказалось очень рыхлой, а потому сразу же начала осыпаться, когда Петя вступил на неё. Верховенский кувыркнулся и свалился на Шатова и они оба упали в воду. На дворе не май месяц, а потому стоило ожидать, что вода будет ледяная. Верховенский хоть и умел плавать, как собственно и Шатов, но оказавшись в подобной ситуации он сразу же задрыгался в воде и своими действиями, сам того не осознавая, начал топить Шатова, в попытках выбраться. Ваня сопротивлялся, хоть и понимал, что Петя это делает неосознанно, а потому пытался вместе с ним выбраться на берег, но каждый раз он уходил под воду. Последние, что помнил Верховенский так это как силы постепенно покидают его и то как холодная вода уже успела несколько раз попасть ему в рот, а сам он постепенно погружается под воду, вцепившись мертвой хваткой в Шатова. Он никогда не задумался, что его жизнь в один момент может вот так вот оборваться… — Если честно, я помню только как тонул вместе с Шатовым, а дальше все как в тумане…- сказал Верховенский, продолжая краем уха слышать спор Чацкого с учительницей, который очень хорошо отнимал время от урока. — Да ты воды прилично нахлебался, вот и не помнишь. Ты хоть понимаешь, что я ощутил, когда ко мне прибегает Кириллов и говорит, что два человека вот-вот утонут? Я конечно побежал за ним, прибегаю к реке и вижу Ваньку, который кое-как плывет к берегу и в один момент просто под воду уходит. Я ныряю за ним и к удивлению достаю тебе вместе с ним, а ты к этому моменту успел уже достаточно воды нахлебаться. — И чё потом? — поинтересовался Верховенский так как до этого он об этом случае не вспоминал, да и произошло это относительно недавно. — Че-че, откачал тебя, ты на мгновение в себя пришел, посмотрел на меня, расплылся в кривой улыбке и снова отключился, пришлось скорую вызвать. — Так, хватит! — воскликнула учительница и стукнула кулаком по столу, что заставило некоторых подпрыгнуть на месте. Верховенский поднял голову и сел прямо, ещё не хватило, чтобы на них всех собак ещё спустили. — После уроков я хочу видеть твоих законных представителей, мне неважно кто там у тебя, тёти, дяди, дедушки, бабушки или вообще какие-то неродные тебе люди, но я хочу с ним, с ней, с ними поговорить по поводу твоего поведения. Чацкий лишь недовольно цокнул, что-то съязвил в ответ и со спокойной душой сел на свое место. До конца урока оставалось где-то пятнадцать минут, а потому объяснять новую тему учительница не стала, а потому по-быстрому нашла какой-то тест в интернете по прошлой теме, а чтобы никто не списал прошлась по рядам с коробочкой для телефонов. Чацкий спокойно писал себе тест когда ощутил прикосновения к своей щеке. Он уже не стал так сильно дёргаться так как прекрасно понимал кто это. — Ты чего? — спросил Чацкий, не отрывая взгляд от теста. Молчалин сам отдёрнул руку. — Извини, если имею наглость лезть в твоё личное пространство и возможно тебе все ещё больно, но позволишь? — Мне не больно, — поспешил успокоить друга Александр. Молчалин все-таки прикоснулся к щеке Чацкого, но губу не решился трогать, хоть Александр заверил его, что ему не больно. — А ты уже тест успел сделать, что уже меня трогаешь? — спросил Чацкий, останавливая Алексея правой рукой; он все это время писал левой. — Д-да, он очень лёгкий, а потому я уже все сделал. — А проверить не хочешь? — Зачем? — Для приличия.***
После крайне неприятного урока обществознания наших героев ждал очень приятный сюрприз в виде окна в расписании. Оказывается ОБЖ на этой неделе было отменено у всех, но само расписание на доске поменять забыли. Весь класс разошелся по всей школе, а кто-то и вовсе схватил куртку из гардероба, и побежал на улицу, а всеми знакомая компашка засела на лестнице между третьим и вторым этажом. — И так’с — начал Верховенский, засовывая руку в карман штанов и доставая оттуда пластиковую колоду карт, — Кто желает сыграть в дурака с этой новой колодой карт? Да, Коль, я старую колоду проебал, да мне деньги девать некуда, и я купил пластиковые. — Мне как-то фиолетово на что ты тратишь свои карманные деньги, — ответил Ставрогин, беря карты в руки, — Так ещё и на пятьдесят две взял. — Ну, по факту там пятьдесят четыре, если мы учитываем джокеров. — В смысле? — Это колода по идее для покера, но я не умею в него игра от слова со всем. Ставрогин начал перетасовывать карты пока Верховенский не достал учебник английского языка, он был единственный большой, в плане длины, среди других учебников; если не считать историю России, которая пока что пылится на полке. — Зачем учебник достал? — спросил Кириллов, садясь на плитку. Верховенский недовольно цыкнул на друга. — А играть в карты мы должны по твоему на полу, где их потом фиг соберёшь? Вот я и положил учебник, все равно за девять лет обучения ничего из него не понял, — ответил Петруша, кладя учебник на пол. Ставрогин тем временем закончил перетасовывать карты, не забыв убрать джокеров, и раздал карты остальным двум игрокам. Козырем оказалась дама пик. Верховенский взглянул на свой рукав карт и резко удивился увиденному, одному чёрту известно, что у него за карты, но судя по его лицу там не было ничего хорошего или у него все карты одной масти, что уже сулило пересдачей. — Коль, тебе бы руки оторвать и в жопу засунуть, — с недовольным видом сказал Верховенский, перебирая карты в руках. — У тебя есть претензии? — Да, ты мне чё за хуйню раздал?! — Тебя тут никто не держит, ты можешь просто уйти. — Ага, блять, карты мои, хер я уйду от вас! — Тогда рот закрой и не выёбывайся. — Чей ход? — недовольным голосом спросил Кириллов, не поднимая взгляда с карт. — Мой, — ответил Ставрогин и скинул карту червовой шестёрки. — Да бля…- тихо ругнулся Верховенский и принял карту и так продолжилось не один круг, пока у него чуть ли не оказалась вся колода в руках. У него уже начал дёргаться глаз; к слову Кириллов уже вышел из игры и теперь попивая чай наблюдал за происходящим. Стоило ли говорить, что Петруша сдерживал себя, чтобы не кинуть карты в лицо Николаю? — Петь, наслаждайся процессом. — Наслаждался бы, если бы один баран нормальные карты дал. — А-а-а, и кто же этот баран? — Действительно, блять, — упёр руки в боки, — Коля, дурака выключили, тебе это не к лицу. — Какой дурак, Петь? Я тебя не понимаю, — скидывает три десятки. — Нахуй эту игру, — говорит Верховенский и кидает карты на пол, — Ставрогину больше карты не давать, у него руки из одного места. О, Саня, ай да к нам и Леху с собой захвати, вместе веселее будет. — Не боитесь, что кто-то ещё кроме нас может по этой лестнице пройти? — спросил Чацкий спускаясь к ребятам, Верховенский уже начал перетасовывать карты. — Да кому сдалась эта лестница? Ты посмотри в каком она состоянии, тут только уборщица пройдёт и всё. Давай, присоединяйся, я знаю, что ты умеешь играть. — Играть то умею, но не особо люблю азартные игры, — сказал Чацкий, садясь рядом с Петром. — Сань, любая игра может стать азартной, если в ней появиться возможность делать ставки, а тут мы просто пытаемся время убить, — ответил Верховенский, раздавая карты. Козырем оказался бубновый туз. Игроки взяли карты в крики, кроме Молчалина, он стоял в сторонке и просто наблюдал за игрой, а стоял он не потому что не хочет играть, а он просто не умеет играть, в его семье табу на подобные темы. — Ну и карты, — сказал Ставрогин. — Ниче не знаю, ходи, давай, — бегло ответил Петруша. Чацкий ничего не сказал по поводу карт. Спустя какое-то время в дураках снова оказался Верховенский, а в победители вышел Чацкий. — Сань, какого черта? — спросил Петруша, в очередной раз тасуя карты. — Такое ощущение, что ты знаешь у кого какие карты, ты чё, шулер? — Вовсе нет, я просто запомнил какие карты уже вышли из игры, а там уже простая теория вероятности идёт, где какая карта может находиться, это же просто. Все слушали Александра с широко открытыми глазами, словно он говорил на каком-то другом языке. Первым из ступора вышел Кириллов, который и задал вполне себе логичный вопрос: А ты точно уверен, что ты соцгум, а не физмат? — Уверен на все сто процентов, — ответил Чацкий, — А вы чего все зависли? Я что-то непонятное сказал, что ваш мозг от большего количества новой информации попросту перегрелся и ушел в долгую загрузку? Ладно Молчалин, он в карты играть не умеет, а потому ему непонятно что я сказал, но они то, что зависли? — с иронией проговорил Чацкий. — Не обращай внимание, — сказал Кириллов, махнув рукой и начиная собирать карты. — А-а-а…- как-то неуверенно протянул Молчалин, вслушиваясь в разговор одноклассников, — А можно меня научить в карты играть? Услышав эту просьбу Чацкий выронил карты из рук и выставил их перед собой. — Воу-воу, вот чего, чего, а в этом участие я принимать не буду. — А, то есть как устраивать безумство на Сенатской так это мы первые, — начал Верховенский, — а как другу помочь научиться в карты играть, то сразу нос воротим? — Во-первых, это ты в этом году решил на площади бесовщину разводить, — возразил Чацкий, — а во-вторых, ты совсем уже? Причем тут восстание на Сенатской и карточная игра? — Во-первых, я не вижу особой разницы, кто-то играет честно, а кто-то шулер со стажем, а во-вторых, ты чё, Сань, по стопам Трубецкого пошел?! — А кто сказал, что меня там не будет? Петруша погрозил тому кулачком и отвернулся, словно он маленький ребенок, которому не купили новую игрушку или конфетку. По итогу было решено научить Молчалина играть в карты, Чацкий, как и обещал — не принимал в этом никакого участия. Он просто сел на ступеньки и стал наблюдать за процессом, но потом перестал. Вызвался учить Алексея играть в карты Верховенский, но следуя из результатов сегодняшних партий можно было сказать, что Петруша и сам не особо умеет играть в карты. Это все равно что играть в шахматы зная только как ходят фигуры, но на деле оказалось, что Верховенский ещё как знает как нужно играть в карты. Для лучшего удобства было решено убрать из колоды карты от двойки до пятёрки, чтобы осталась привычная всем колода на тридцать шесть карт. — Слушай, а пиковая дама ещё не вышла? — спросил Молчалин, поглядывая в свой рукав. — В душе не…кхм, кхм, я за отбоем не слежу, — ответил Петруша скидывая трёх валетов (вальтов). — Да и харе голову забивать ненужными мыслями! — Я понимаю, просто я подумал, что самая лучшая тактика в этой игре — запоминать карты и играть уже основываясь на этой информации. Верховенский случайной порезался об карту, когда сжал её в руке. — Черт возьми, не думай об этом, а просто играй! Играй, а не насилуй свой мозг! Молчалин посмотрел на свои карты, а потом повернулся к Чацкому, который не был сильно заинтересован в игре и вряд-ли будет помогать, но кто же его знает? Может он тайком одним глазом подглядывает и возможно уже наверняка знает кто выйдет победителем. — Са-аш, — протянул Алексей и хотел было продолжить, но Чацкий его опередил и не отрываясь от учебника ответил: Нет. — Но… — Я не слежу за игрой. — Чё, Лех, помощь зала не удалась? — ехидно спросил он, вытаскивая одну карту из рукава, чтобы ей потом походить. — Да ну вас, — скидывает карту, но каким-то образом у него вместо трёх у него остается всего две. Верховенский подмечает этот фокус и изогнул одну бровь в немом вопросе. Молчалин виду не подал, он скорее выглядел как человек, который убежден в своей правоте и что у него карт было меньше изначально. — Что-то не так? — спросил Молчалин. — Да нет, нормально все, просто никак не пойму как у тебя из четырех карт осталось всего две. — Так у меня изначально было три карты, я проходил вот и две карты и осталось. Я не понимаю в чем проблема? — Леш, ты ещё толком играть не научился, а уже в шулеры заделался, — подал голос Чацкий, который уже наблюдал за игрой. — Не надо на меня смотреть этими невинными глазами, я твои карты увидел, когда ты меня позвал. — Тебе показалось. — У меня конечно зрение оставляет желать лучшего, — снял очки и протёр линзы платочком, — но даже так я увидел как ты ловким движение пальцев прячешь одну карту за другую. — Все, хватит! — вмешался Верховенский, наигранно закрывая уши рукой, — Мы тут чтобы время убить во время окна собрались, а не отношения выяснять. Да-да, я сам поднял эту тему, но мне как-то похер уже. Петруша потянулся к картам и отделил одну карту от другой, чтобы вернуть её Молчалину, это оказалась та самая пиковая дама о которой, несколько минут назад, заходил разговор. Игра продолжилась, но через несколько минут закончилась. Услышав шаги на лестнице Верховенский схватил все карты и спрятал их под обложкой учебника; коробочку с оставшимися картами припрятал Ставрогин. Так ребята и просидели на лестнице пока источник шума не спустился к ним. Это оказался директор. Вот кого, кого, но его тут никто не ожидал увидеть. Он встал и с удивлением посмотрел на мальчишек. Чацкий встал с лестницы и поздоровался. — Здрасьте, здрасьте, — ответил директор, — А вы чего тут сидите, у вас какого-то урока нет? — Да так, ОБЖ нет, — ответил Ставрогин. — Ещё лучше, тогда ты и ты за мной, — сказал директор, показывая пальцем на Чацкого и Верховенского; последнего он ещё попросил сбегать за ключами от актового зала. Директор с Чацким ушли, а вот Петрушу пришлось все убирать за собой и бежать на всех парах на первый этаж не забыв получить предупреждение о том, чтобы не орал на весь этаж. Верховенский лишь ехидно улыбнулся и спустился вниз по лестнице. Ставрогин пошел за ним, если уж пугать малышню, то ток вместе. Молчалин остался сидеть один на лестнице, хотя казалось бы он должен остаться вместе с Кирилловым, но тот тоже ушел, пускай не сразу, но ушел, а он остался сидеть. Чацкого он вряд-ли скоро увидит, повезет если к следующему уроку его отпустят, а так придется довольствоваться одиночеством. Почему это его должно так беспокоить, если он так всё время живёт? Да, ему не впервые находится в таком положении, но сейчас что-то не так, словно что-то поменялось. Да, поменялось, стало слишком тихо, что слышится собственное сердцебиение. Без пламенных речей Чацкого все кажется совершенно другим. Алексей успел, за столь короткое время, уже привыкнуть к ним, да и к компании Александра. «Почему меня так печалит его отсутствие? Это же ведь не в первый раз происходит, но в этот раз всё ощущает совершенно по-другому» — подумал Алексей, вставая с лестницы, — «Я просто уже успел привыкнуть, что кто-то постоянно говорит, а может что-то другое…» Молчалин уходит с лестницы.***
Раскольников тем временем зашёл в уборную, подошёл к раковине и снова начал натирать руки до покраснения. Снова ему больно от того, что вода обжигает кожу. Родион корчится, но продолжает лежать руки в воде пока следом за ним не зашёл Разумихин. — Эм… Родь, что ты делаешь? — спросил тот, смотря на друга, который выглядел весьма странно. — Ничего? Просто руки мою, — ответил Раскольников. — Я вижу, ток чёт весьма у тебя странный способ у тебя их мыть. Раскольников напрягся и с опаской смотрел на друга. «Неужто он все понял и увидел, до какого состояния я свои руки довел? Нет, не должен был, с его ракурса тяжело разглядеть, что у меня пятна на кистях, да и не сильно я рукава засучил… А если увидел? Что тогда? Расспрашивать будет, что с руками сделал? » — Земля вызывает Родиона, как слышно, прием? — щелкает пальцами, — Родя, у тебя уже рукава мокрые. — А… — закрыл воду. — Извини, задумался… — Опа, — в удивление сказал Разумихин и взял друга за руку. Тот поначалу противился, но понял, что попался на горячем. Рукава ещё предательски сползают вниз и обнажают эти пятна. Раскольников зажмурился и уже готовился к расспросам. — Тоже что-ли раздражение от мыла пошло? Раскольников широко распахнул глаза и округлил их. Он уже был готов врать или скрипя зубам рассказать всю правду, хотя он вряд-ли бы так сделал, а тут Дима выбивает почву из-под ног весьма странным вопросом. Какое мыло? О чем это он? — Ч-чего? А такое вообще бывает? — в недоумении спросил Раскольников. — Я думал, что ты уже знаешь… — Откуда? — Понятно, значит ты сегодня в школьный чат не заходил, — тяжело вздохнул и отпустил руку друга, — Крч, у Аркаши тоже руки все в этих алых пятнах. Ну и Жека сказал, что это, мол, могло произойти из-за какой-нибудь добавки в жидкое мыло, что и вызвало раздражение. У Родиона отлегло на душе и он даже успокоился, но странные чувства все ещё не покидали его. Они вышли из туалета и принялись бродить этажу. Дима что-то там рассказывал, пытался шутить, одним словом пытался убить время, а вот Родя молчал, тут даже тяжело было сказать, что он слушал о чем, говорил его друг, скорее отчасти. Поначалу Родя его слушал и изредка поддакивал, но потом мысли начали уходить куда-то не туда. В голове образовывала каша. — Родь, ты меня слушаешь? — А, Д-да… И снова в голове полная каша, что уже болит. Подобного раньше не происходило, конечно бывало, что Раскольников находится где-то в себе, но чтобы мысли путались и создавали бардак в голове — нет. Это совершенно в новинку для него и это пугает. Взгляд опускается на руки, и снова появляется желание смыть эту грязь. Они спустились на первый этаж и решили прогуляться по улице, до звонка все равно ещё оставалось где-то двадцать минут. Подходя к гардеробу на Диму неожиданно выскочил Петя, державший в руках ключи. Разумихину подвинулся, но удержал равновесие. — Куда бежим? — спросил Дима. — В актовый! — выкрикнул Петя, поднимаясь по лестнице, — скажите Галине Эдуардовне, что нас дирик задержал. — В смысле следующий урок математика? — переспросил Дима на что получил быстрый ответ от Родиона, который заботливо указал пальцем на расписание. — А нам она ещё обещала контрольную устроить, — сказал Раскольников. — По одному на каждую парту и мобилы на край стола или на свободную парту третьего ряда…***
Время как-то быстро подвело героев к уроку математики, даже слишком быстро. К началу урока в классе было значительно мало людей, даже сама математика удивилась. Приблизительно где-то через пять минут после звонка в класс завались Базаров с Кирсановым, а следом за ними в класс заполз Эркель. Теперь то уж точно все на месте? Нет, не хватило Чацкого, что несильно то и удивляло, Верховенский куда-то делся и, что самое удивительное так это отсутствие Печорина. Галина Эдуардовна оглядела всех недовольным взглядом. — Так, ну Чацкий понятно, бог с ним, его проблемы, что ЕГЭ потом не сдаст, а куда запропастились Верховенский с Печориным? — Петя сказал, что их директор задержит ненадолго, — ответил Разумихин. — Да-да, — саркастически ответила женщина. — Тема урока и задание на доске, делайте пока самостоятельно, а я по-быстрому в учительскую сбегаю. После этого Галина Эдуардовна вышла из кабинета. Ленский посмотрел, то на доску, то на открытый учебник, словно сомневаясь в том, что он открыл его на правильной странице, но каждый раз убеждался, что он открыл нужную страницу и что ему придется решать эти «страшные» примеры. Благо Онегин в прошлый раз объяснил, как мог, тему, а потому таких огромных трудностей не возникло. Рука непривычно дрожала и почерк выглядел немного корявым, а потом и вовсе стал каким-то непонятным. Цифры были похожи на каких-то закорючки, что догадаться о написанном было, да и сам автор не мог разобраться в нем. Когда главный герой книги или сериала переживают какое-то не очень приятное событие, то это всегда преподносили как-то странно, что в реальности было тяжело себе даже представить человека, который будет себя так вести, но как говорится все люди разные и у каждого будет своя реакция на то или иное событие. Ясно одно — тебе не хочется испытать подобное в реальности. Ленскому всегда не нравилось, что у него такая ранимая и чувственная натура, а после случившегося он и вовсе ходил какой-то подавленный, не прям конечно, но этого хватило, чтобы на время затушить в нем тот огонь и жизнь, да и новая училка ещё поделала воды в потухший костёр. Онегин это тоже конечно же заметил и даже поинтересовался, но Ленский предпочел умолчать о случившимся и просто сказать, что он в не настроении сегодня. Евгения такой ответ, как показалось Володе, устроил, а потому он больше не интересовался, а Ленский ещё раз убедился, что он не интересен другу, а другу ли? Онегин косо посмотрел на соседа по парте, замечая небрежный почерк в тетради и то что Ленский уставился в какую-то точку. — Володь, точно все хорошо? — переспросил он ещё раз. Ответ Ленского не изменился. — Точно? — Да, точно, Жень, не беси меня! — рявкнул Ленский на друга. — Извини… — Ничего. Ленский вернулся к своей работе и только потом заметил, что за ними уже наблюдал весь класс, кто-то даже присвистнул. В этот же момент в класс зашла учительница, а уже примерно через пять минут зашли в класс остальные. — Извините за опоздание, нас директор задержал немного, — сказал Чацкий заходя первым в кабинет, а следом за ним уже залетел и Верховенский, чуть не сбив Сашу с ног, позади них стоял Печорин в дверном проёме — Ба, какие люди явились, — учительница аж хлопнула в ладоши, — А ты чего пришел то? Мог бы и дальше не ходить на математику. — Ну, так получилось, — ответил Чацкий, садясь на свое мест. — Так получилось, — повторила учительница, — Мне тебя потом как аттестовывать? У тебя оценок с начало этого учебного года практически нет. Давай, иди к доске, оценки будешь зарабатывать.***
20:23
Биг босс 😎
Е маё
Совсем забыл вам показать
Видеозапись
Биг босс 😎
Я сам ахуел
Печка 😎 (В)Разумихин Теперь понятно, что вы там делалиБиг босс 😎
Дыа
(В)Разумихин ответ на сообщениеБиг босс 😎
Самое ржачное, что я лезгинку случайно включил
Потрошитель лягушек🐸 ответ на сообщение (В)Ра Нормально все, кремом намазал сейча и сидит грустный теперь. (В)Разумихин А ты откуда знаешь? На дереве с биноклем сидишь? 😂 Потрошитель лягушек 🐸 Прикинь. (В) Разумихин Чё, в натуре? 😳 Потрошитель лягушек 🐸 Ага, блять Два часа с лишним на этой берёзке сижу. А если серьезно, то я на ночёвке у него. (В)Разумихин А Потрошитель лягушек 🐸 ответ на сообщение Биг… А как можно случайно включить лезгинку 🤨Биг босс 😎
Ай донт ноу, зис из джаст факинг мэджик
Эклерчик Народ! Вас рили удивляет, что Печка у нас лезгинку танцует? Вы посмотрите, что САНЯ на заднем плане делает!Биг босс 😎
Оаоа, хоть кто-то это заметил!
@Саня, как прошел разговор?
20:41
Фамусова Я думала, что все уже знают, что Чацкий у нас раньше танцами занимался, разве нет?Биг босс 😎
Ты это говоришь людям которые седня узнали, что Санёк левша ещё
Фамусова Я тебе кажется сейчас Америку открою, но Саша ещё и на коньках умеет кататься.Биг босс 😎
ЧаВО 🗿
Потрошитель лягушек 🐸 🤨***
Следующий день прошел как-то незаметно. Ничего необычного, это самый обычный день, который можно себе представить. Ничего не произошло, что было весьма странно, даже знаменитый дуэт ничего такого не сделал; точнее попытки что-то сделать были, но Верховенского забрал директор для помощи в подготовки ко дню учителя. Татьяна тоже недавно поднимала этот вопрос в школьном чате, а именно, что они будут дарить учителям. Предложения были разные, но все сошлись на том, что кто-то накануне пойдет в магазин и купит несколько коробок конфет. На эту роль вызвался Эркель, а потому с этим вопросом было покончено. Оставалось ещё совсем немного и вскоре все смогут пойти домой. Володя с особым интересом посматривая на часы и каждый раз считал минуты до окончания урока. Подперев левой рукой голову, а другой держа карандаш и вырисовывая красивые узоры в блокноте Владимир коротал время. Он уже давно не слышал, что там говорила учительница биологии, иногда в разговор включился Базаров у которого периодически возникали какие-либо вопросы, в основном Женя это делал чтобы просто потянуть время до конца урока. Ленский мимолётно перевел взгляд на Онегина, который также скучал на уроке. Ничего необычного. Был ли вообще хоть один урок, где бы Женя не скучал и не находился в полусонном состоянии? На памяти Ленского не было такого урока, это он просто может найти себе хоть какое-то занятие когда ему скучно, даже сейчас он что-то рисует и убивает время. Почему Володю это так волнует? Почему все его мысли забиты им? Звенит звонок, Ленский собирает все свои вещи и спешит как можно скорее покинуть кабинет. Володя так поспешил, что чуть не сбил Аркашу с ног, когда тот заходил обратно в класс. Володя конечно же извинился перед другом и побежал дальше, минуя коридор и лестничные проемы пока не добежал до гардероба. Повезло, что на улице было тепло, но не сильно, а потому Ленский решил не надевать шапку, а убрать её в сумку; потом наденет, наверное. В последнее время он чувствовал себя намного лучше, возможно ему просто нужно было чуть больше времени, чтобы переварить случившееся, да и пора бы уже начинать прекращать принимать близко к сердцу любые слова сказанные в его адрес. Конечно Ленский ещё подумывал над тем, чтобы и вовсе отстричь эти кудри, но потом задумался, задавал себе вопрос — а зачем? Для кого? Почему он должен менять свою внешность или свой образ жизни, если это не понравилось какому-то левому человеку? Конечно находились и те люди которые низа что не станут менять свою точку зрения, хоть убейся, приведи им тысячу аргументов, что они не правы, но нет, они живут в своем идеальном мире, где их точка зрения самая правильная, а все идиоты. Обычно говорят, что с подобными особами лучше не спорить, ведь ты по факту ничего не сделаешь и просто зря потратить время. Так, хватит! Нужно мыслить позитивно, а то от всего этого голова уже становится тяжёлой. Володя тряхнул головой и завернул за угол в какой-то дворик, где и сел на качели. Во дворике были ещё какие-то люди, а потому Ленский не сильно переживал, да и почему он вообще должен переживать? Да что вообще плохого может случиться? Володя лишь посмеяться со своих мыслей, надел наушники, да и уткнулся в телефон на долгие часы. Время шло, площадка все пустела и пустела пока не остался только Володя, все ещё сидя в наушниках и что-то с огромным интересом рассматривая в телефоне. Один раз он даже посмотрел по сторонам и вынул один наушник из уха, ему на мгновение показалось, что кто-то к нему подошёл, но поблизости никого не было. Он был один. Стало как-то не уютно. Ленский встал с качель и самым быстрым, на который он был только способен, шагом покинул дворик от греха подальше. Возможно он зря не пошел гулять с кем-то, а то возможно паранойя сильно бы так не разыгралось. Юноша конечно хотел себя успокоить, что ему кажется и все нормально, но что-то кричит в нем, что что-то не так и нужно срочно уходить. Ленский не стал с этим спорить, а потому спешил домой как только мог и параллельно молясь на то чтобы встретит кого-нибудь знакомого. Володя выскочил из-за угла и сразу же упёрся кому-то в грудь. Он конечно же сразу извинился, а потому поспешил скорее уйти, но его грубо схватили за плечо и также резко развернули, что он чуть не упал. — Опана, — послышался до ужаса знакомый голос, но в этот раз он звучал куда более нормально чем тогда. — Слышь, пацаны, так это же наш педик. Сказал парнишка и потянул Володю за рукав, что аж больно стало. Ленский конечно задёргался, чтобы освободиться из этой хватки, но быстро осознал, что он себе так руку сломает. — Ну, чё ты делаешь, а? Чё дёргаешься? Боишься, что щас засажу по самый не балуй? Пф-ф-ф, да кому ты нахер тут нужен? — отпускает Ленского, что тот упал на землю. Володя пытается поднять на ноги, но его поднимают и начинают удержать. Один из пацанов достает ножик. Володя пугается уже не на шутку и начинает дёргаться, так как ему банально становится страшно, да господи каждому будет страшно на его месте! Володя чувствует, что у него глаза уже на мокром месте. Голос дрожит, он не может толком позвать на помощь. «Я не хочу умирать!» — кричит Володя у себя в голове. — Та успокойся, мы лишь твои волосики на голове немножко подровнять, — говорит тот, поднося нож к лицу Володи. Ленский конечно же начал дёргаться и надеется, что все обойдется. Казалось бы, на дворе уже давно не девяностые когда была в расцвете подобная движуха, но все равно рано или поздно найдутся люди которые и посчитают этот период самым крутым, и будут ровняться на своих «кумиров», а потом сломают себе жизнь оказавшись в колонии. — Блять, пацаны, валим! — кричит один из пацанов и отпускает Володю. Похоже мольбы Ленского были услышаны. Он чувствует резкую боль в животе, его ударили, кулаком. Воздух резко выходит из лёгких, тело падает на землю, ноги совсем уже не держит. — Володя! — слышится знакомый голос. Ленский поднимает голову и видит Онегина, который бежит, а может и не бежит, Ленский уже не уверен в действительности, в его сторону. Женя поднимает друга с земли, придерживает его и не даёт ему упасть. Ленский мертвой хваткой вцепляется в его пальто, начиная жадно хватать воздух ртом. Что нужно делать в такие моменты, что нужно говорить человеку чтобы не сделать только хуже? Что люди делают? Что делать! Онегин не знал, что нужно делать в такие моменты, что нужно сказать? Что могло произойти, если бы он не проходил в этот момент мимо? Не хочется думать об ужасном, главное, что все это уже позади. Женя подхватил Ленский на руки, так как тот ещё толком не мог нормально идти, да и Володя толком отлипнуть не мог, то пришлось нести его до дома на руках.