Шоколадные кексы

Гермиона была увлечена мирно булькающим котлом, который стоял справа от учительского стола. Нарезав листья Покополи земляной и добавив двадцать две лапки кузнечиков, Гермиона вздрогнула, когда ощутила на себе внимательный взгляд. — Добрый вечер, — мягкий, обволакивающий голос и гипнотизирующий взгляд серых глаз. Сердце Гермионы пропускает пару ударов, а ладони, сжимающие банку с глазами жаб, становятся влажными. — Профессор Снейп отправился за ингредиентами, — сообщает Грейнджер, вспомнив и о компонентах для зелья, которое варилось рядом. — Вот как, — без толики разочарования произносит Люциус, губы его плотно сжимаются, и уголок растягивается в ухмылке. Гермиона старается не обращать внимания на медленные шаги к ней. И старается игнорировать заинтересованный взгляд серых глаз на раскрытую книгу, которая лежит на преподавательском столе. Но сложно не обращать внимания на аромат дорогого парфюма, который обволакивает голову, забирается куда-то под корку сознания и вселяет жгучую искру по всему телу. Так же сложно не заметить, как глубоко Люциус Малфой втягивает воздух, словно выуживая в нем что-то. Что-то личное, что-то именно её… Дрожащими руками Гермиона с трудом вылавливает три пары глаз. Хмурится, вспоминая рецепт, но, все же не желая рисковать, поднимает гордо подбородок и, бросив на Малфоя равнодушно-холодный взгляд, подходит к нему и немного склоняется над книгой. Сердце гулко стучит в висках, кажется, слышно на весь класс. — Может, попросить домовика приготовить вам кофе? Пока вы ждёте, — спрашивает Гермиона, не отрываясь от книги: пытается разрядить накаленную обстановку. Может, если кто-то ещё появится в комнате, то воздух не будет таким наэлектризованным. И она сможет дальше спокойно варить зелье, которое Снейп выбрал ей для тренировки. — Поверь, милочка, я найду чем заняться, — надменно шепчет он, склонившись к её уху и посылая по телу Гермионы томительные волны. Шаг в сторону, и Люциус становится за её спиной, руки опускаются на девичьи бёдра, скользят по-хозяйнически ниже, под юбку, и, зацепив трусики, стягивают их вниз. Гермиона застывает, прикрывает на мгновение глаза и ощущает, как дрожат ноги, а грудь сводит от глубоких вдохов из-за предвкушения. Изогнув чуть спину и уперевшись вытянутыми руками в учительский стол, Гермиона глухо стонет, когда Люциус плавно толкается, войдя головкой, но, почувствовав обильную смазку, без раздумий вгоняет по самое основание, чем вызывает у Грейнджер ещё один довольный протяжный стон. Люциус довольно усмехается, эта девчонка становилась мокрой просто от его присутствия. Пара размеренных толчков, и Гермиона скулит от нетерпения. — Ну давай же, Люциус, — сладко шепчет она его имя, и Малфоя срывает. Вцепившись в её локти, он начинает вколачиваться во влажное, узкое и такое горячее тело. Из-за разницы в росте Гермиона чуть приподнимается на носочках, чтобы расширить угол проникновения, и, чёрт побери, Малфой так размашисто вколачивается, что Грейнджер чуть ли не взлетает в воздух. Ещё чуть-чуть — и взлетит и её душа, взорвавшись сотнями, мириадами звёзд. Смачные шлепки разносятся по классу, Люциус низко рычит прямо в ухо, ощущая, как поджимаются яички, готовясь к кульминации. Притянув девушку ближе к своей груди, одной рукой он ныряет под юбку и принимается потирать набухший влажный бугорок. Второй рукой хватает за шею спереди, тем самым прижимает к себе сильнее, стискивает все пальцы с силой, да так, что везде останутся следы, и Гермиона взрывается в его руках. Протяжно стонет, буквально повиснув на нём и ощущая его в себе. Люциус замирает, давая ей возможность насладиться моментом, ощущает, как пульсируют узкие стенки вокруг его члена. Гермиона хватается за руку на шее, чтобы удержать равновесие от этой взрывной волны. Легкие сводит от частых вздохов, губы пересохли, и она жадно облизывает их и, открыв глаза, встречается со взглядом чёрных глаз на пороге класса. — Вы совсем охренели? — голос Снейпа холоднее глыбы льда и заставляет Грейнджер вздрогнуть. — Только не надо говорить, что ты никогда не мечтал трахнуть эту Всезнайку на этом столе? — спрашивает Люциус совершенно ровным голосом, словно только что не брал её яростно. — Никогда не мечтал расстегнуть белую блузку на своей идеально-прилежной студентке? — отпустив шею, Люциус проводит изящной ладонью вдоль пуговиц, расстёгивая пару верхних. Сжимает округлую грудь поверх лифчика, тут же ныряет пальцами под него и сжимает пальцами сосок, заставляя Грейнджер застонать. — Или заглянуть под юбку и поласкать эти нежные сочные лепесточки, — Люциус приподнимает плиссированную юбку спереди и, прижав предплечьем к животу край ткани, ныряет своими длинными, аристократичными пальчиками в блестящие от смазки складки. Гермиона отзывается на ласку глухим стоном, прикусывает нижнюю губу и полным истомы взглядом смотрит на Снейпа. — Ты так и будешь там стоять, пока твои штаны не треснут от стояка? — голос Гермионы эхом разносится по пустому классу. Снейп сощуривается и несколькими широкими шагами преодолевает расстояние до этой бессовестной парочки. Впившись пальцами в подбородок наглой девчонки, Снейп тянет её лицо в свою сторону. — Повтори, — гортанно низко приказывает он, и Гермиона ощущает, как вновь от возбуждения начинает томиться низ живота. В глазах Снейпа пляшут огни, и они зарождают бурю в её душе. И уверена Грейнджер: сгорит дотла она в этих омутах. — Я сказала, доставай уже свой член, — чётко и с расстановкой говорит гриффиндорка и видит, как глубоко вдыхает зельевар, ощущая возбуждение, которое горячей лавиной хлынуло по его венам. Она уловила, что профессор заводится сильнее, если она не сдерживается и требует от него то, что хочет. А она хотела его. Немедленно. Снейп впивается жгучим поцелуем в губы Грейнджер, Люциус снова, наконец, толкается и глухо стонет, уткнувшись лбом в копну каштановых волос. Гермиона справляется с брюками Снейпа быстрее, чем тот успевает за них взяться. Полуэрегированный член крепнет с каждым скользящим движением вверх-вниз. Снейп помогает удержаться Гермионе, которая мечется от глубоких, размашистых толчков Малфоя. Гермиона прикрывает от удовольствия глаза, находясь в этом идеальном коконе из двух мужчин. — Ох, моя кошечка, — глухо стонет Люциус, крепко вдавшись в бёдра девушки и подрагивая от крышесносящего оргазма. Благодарные поцелуи в висок, и Люциус со сладким вздохом покидает её, вызвав недовольный стон у гриффиндорки. Шаг в сторону, и Люциус садится на стол, Снейп, взяв за талию Гермиону, приподнимает и сажает её на колени Малфоя. Изящные, мягкие руки аристократа скользят по стройным ножкам, сжимают под коленками и разводят в стороны. Раскрывая перед Северусом, который, не думая ни секунды, размашистым толчком погружается в жаркое лоно, вызывая у Гермионы протяжный стон, который горячей волной отражается и в его теле. Резкие толчки, влажные шлепки, и Гермиона скулит, прикусив губу, чтобы не закричать от нарастающего удовольствия. Оно хлесткими, жгучими волнами накрывает тело после каждого толчка. Северус крепче прихватывает под ягодицами, ощущает, как плотными кольцами сжимаются узкие мокрые стеночки, и еле держится, уступая Гермионе. Люциус покрывает изящную шею гриффиндорки страстными поцелуями, шепчет нежности и обещает оттрахать любимую Гриффиндорку во всех позах, известных миру. И Гермиону срывает. Сознание трещит по швам, в кончики пальцев стреляют разряды, и сквозь гул сердцебиения в ушах Гермиона слышит довольный рык зельевара и ощущает последние глубокие толчки. Люциус приводит в порядок так же быстро и незаметно, как и раздевает. Поправляет вещи, шепчет очищающие чары, поправляет волосы и благодарно целует в висок, прижимает к груди и играет с волосами. Снейп надевает на себя невозмутимую маску, за что Гермиона слегка обиженно хмурится, но тут же не подаёт виду, когда он обращается к ней: — Зелье, как я вижу, ещё не окончено. — Её отвлекли, — тут же заступается Люциус. — Полагаю, ты? — Полагаю, мы, — усмехается Малфой. — И не смей говорить, что ты чем-то недоволен. — Разве что тем, что ты своими голыми ягодицами обтер мне всю книгу, — усмехается Снейп, сощурив взгляд.