Ному Айзава: Шиюме

Шоту Айзаву знали, как тихого мальчика с огромным стремлением стать героем. Он сторонился людей, предпочитая быть наедине с собой, однако совсем скоро после поступления в Юэй он нашел двух друзей, Хизаши Ямаду и Оборо Ширакумо, с которыми разделил мечту и получил звание Трио Идиотов. Жизнь брюнета не была легкой. Со своей нефизической причудой он долго и упорно боролся за место на геройском факультете, и даже находясь там, ему приходилось стараться втрое раз больше остальных. Со своими друзьями он собирался создать геройское агентство и помогать другим людям, однако его мечта и надежда погибла вместе с ним в возрасте шестнадцати лет. Во время летней стажировки на втором году обучения в Юэй ничего не предвещало беды. Шота спас Оборо от падающих обломков здания, оттолкнув друга в сторону, а сам оказался похоронен под камнями. Хизаши Ямада и Оборо Ширакумо помнят тот день так же ясно, как и вчерашний. Как они стояли над проклятыми обломками и плакали, пока их обливал холодный дождь. Над могилой Шоты они пообещали стать такими героями, какими он мог бы гордиться. Лишь это обещание двигало их вперед до сих пор. Весь мир перевернулся с ног на голову во второй раз после смерти брюнета, когда Ширакумо увидел его, Айзаву, со злодеями во время атаки на Зону Ненастоящих Катастроф. Но это был не тот Шота. Это был Шиюме—ному, созданный с целью оберегать Томуру Шигараки и помогать ему. Ни в одну из следующих встреч он не откликнулся на свое настоящее имя. И сейчас им надо каким-то невероятным образом разговорить Шиюме?! Гребанные флэшбеки! Мик готов снести здесь все к чертям собачим, как был готов сделать это еще в тот раз, когда впервые увидел своего модифицированного мертвого друга. Из двух друзей именно Ширакумо был самым спокойным и сдержанным, однако дрожащая рука на плече Ямады говорила обо всем. Он тоже на пределе. Их мертвый друг сидит в смирительной рубашке, а разделяет их всего лишь стеклянная стена. У Шиюме были длинные слегка волнистые волосы, спускающиеся до лопаток. Они как всегда выглядят растрепано, а передняя прядь лезет в глаза ному. В результате экспериментов белки глаз Айзавы стали полностью черными, левый зрачок желтый, а правый—красный. От правой щеки под глазом почти до конца лица идет шрам, сильно выделяющийся на бледной, почти мертвенно-белой коже. Ленты захвата, ранее бывшие оружием подростка, стали частью его тела. Они управлялись силой мысли Шиюме, а также, несколько постоянно парящих наготове лент отражали его немногочисленные эмоции, что напоминало антропоморфизм. Из-за невозможности убрать ленты захвата, их концы прикрепили цепями к полу. Шиюме явно не нравилось такое обращение к его любимому оружию и единственному способу проявлять эмоции, но не то чтобы у него собирались спрашивать. Даже сейчас ному безразлично смотрит на своих бывших друзей, не узнавая их. Его взгляд безжизненный и не имеет ни намека на проблеск каких-либо эмоций. Он даже не собирается спрашивать для чего они здесь. Он никогда не начинает говорить первым. Никогда. Чем-то напоминает их Шоту… и от этого становится плохо. Нет никаких сомнений в том, что перед ними Айзава. Брюнета уже пробудили от усыпляющего препарата, а они только и делают что смотрят друг на друга. Рука на плече блондина дрожит все сильнее. Оборо и Хизаши переглядываются, а после уверенно кивают. Они вместе. Они справятся. —Э-э… блять. —Это все что ты придумал? —Спросил Ширакумо, скептически приподняв бровь. —Продолжай в том же духе, чувак. Громоблако пытается придать своему голосу веселый тон, однако у него не сильно получается. —Ну тогда говори сам. —Охотно предлагает Мик. Шиюме вопросительно наклоняет голову, как это делал когда-то Айзава. На лице ному все так же нет эмоций, но, если бы сейчас у него была способность держать ленты рядом, парящие концы бы вопросительно загнулись. —Я… попытаюсь? —Классный руководитель 1-А прочищает горло и начинает окунаться в воспоминания. —Я всегда был парнем веселым и непринужденным. Я был безответственным и не принимал вещи всерьез. А ты… всегда был чертовски ответственным и старательным, но неуверенным в себе. Я восхищался тобой, твоим желанием стать героем… Ты не жаждал славы, тобой двигало чистое желание помогать. Тебя не ограничивала слабая причуда, которая могла лишь уравнять поле боя. Ты всегда смотрел вперед, прекрасно осознавая, что всем твоим стараниям могла положить конец… смерть! Когда на меня падали обломки здания, ты спас мою жизнь, но погиб сам. М-мы с Ямадой теперь преподаем в Юэй. —Оборо непроизвольно заикнулся, но продолжил говорить, сделав голос более обнадеживающим. —Учим таких детей, какими когда-то были сами. Я делаю все для того чтобы герои подобные тебе могли продолжать долгую и счастливую жизнь! Айзава, раз ты-! Ленты Шиюме стали беспокойно дергаться, пытаясь выбраться из цепей. Выражение лица ному нельзя было назвать эмоциональным, но и без эмоциональным тоже. Его глаза широко раскрылись, показывая темноту белков. —Заткнись! Закрой свой рот! Это были первые слова Шиюме за все время. Его голос был злым. —Хватит! Голо-! —«Где производят ному?! Где скрывается Шигараки?!» —Кто сделал это с тобой?! —Подключился Хизаши. —Как глубоко они залезли в твой мозг?! Неужели ты ничего не чувствуешь?! Отвечай, Айзава! —Хва- —Ты учился в классе 2-А академии Юэй! —Воскликнул Оборо. —Мы втроем хотели стать героями! —Шота Айзава! Ленты стали бушевать еще сильнее, заполоняя всю комнату. —Хватит! Прекрати! —Лицо Шиюме исказилось от боли. —Заткнись! Я скажу! Одно слово, Шота! Не больше! Прекрати бесить меня! —Он сказал Шота? —Что за… Ленты Шиюме тут же прекратили метаться и усмирились, а лицо разноглазого вернулось к безразличию. —Я обещал ему одно слово. —Сказал Шиюме. —«Больница». Больше я ничего не скажу. —Кому ему? —Айзаве. А теперь отвалите наконец. —Одна из лент раздраженно дернулась, попытавшись выразить его эмоцию. На лице все так же не было ничего. —Айзаве? Так, погоди…—Опешил Мик. —То есть… ты можешь говорить с Шотой? —Он всего лишь слабая часть меня. Я—не он. И с вами он говорить не сможет. —Слова Шиюме были острыми, словно нож. —Но ты можешь с ним говорить? —С надеждой спросил Громоблако. —Да. —И он нас слышит? —Вам необходимо задавать тупые вопросы? С этим не ко мне. —Его лицо продолжило быть безразличным даже когда он начал задавать вопросы. —Как там Томура? Его, случаем, не поймали? —Понятия не имею! —Печально. Наверно… Я не слишком хорошо разбираюсь в эмоциях. Выходя из Тартара, Оборо и Хизаши были полностью опустошены, пытаясь найти смысл в заново перевернутом мире.