Perfect lips

      Тэхён волнуется. Субин уже полчаса не выходит из ванны, и это очень, очень беспокоит. И Тэхен, возможно, вообще не переживал бы по этому поводу, если бы не тот факт, что сегодня они впервые за долгое время собирались провести вместе ночь, и не Субин, который уверял Тэхена, что отойдёт буквально на пару минут, а в итоге пропал. Поэтому да, Кану страшно. Очень страшно.       Что если Субин успел передумать? Вдруг решил, что не хочет ничего от сегодняшней ночи и теперь не знает, как сказать об этом своему парню, а потому и не возвращается? Эта мысль помимо беспокойства поселяет в груди тоску. Тэхен ведь всегда всеми своими словами и действиями пытается показывать Субину, что они будут делать только то, что устраивает самого Субина. Что если тот, по какой-то причине на что-то не настроен или не согласен, то он может спокойно сказать об этом Тэхену. Тэхен поймёт. Он ведь не эгоист.       Его невесёлые размышления прерывает внезапно заскрипевшая входная дверь. Стоит той наконец распахнуться, как Тэхен тут же подскакивает с постели. Он-то уже думал, что придётся самому к Субину идти и все выяснять. Тот проходит в спальню, отвернувшись лицом к проему, и плотно прикрывает дверь. Однако поворачиваться к своему возлюбленному по какой-то причине совсем не спешит. Тэхен видит чужую напряженную спину и мелко подрагивающие ладони, одной из которых Субин все ещё слишком сильно впивается в дверную ручку. Тэхену очень хочется думать, что тот просто немного взволнован перед сегодняшним вечером, а не встревожен или, что ещё хуже, напуган. Только этого не хватало. А ещё Тэхену очень хочется подойти и вот так, со спины, заключить своего парня в горячие крепкие объятия. Может это поможет ему хоть немного расслабиться.       — Прости, что задержался, — начинает объясняться Субин, наконец прерывая затянувшуюся в комнате тишину, — Я просто…       Что «просто» — Субин не договаривает, вместо этого все-таки разворачиваясь лицом к Тэхену. Медленно, аккуратно, будто немного переживая. Сердце пропускает удар. Тэхен так и оседает обратно на постель, когда до него наконец доходит, чем именно так долго занимался его парень в ванной.       — Вышло немного неровно, но я подумал, что, возможно, тебе все равно понравится, — тихо произносит Субин, смущенно заправляя соскользнувшую на лицо прядь за ухо, а затем до невозможного соблазнительно (Тэхен уверен, что тот делает это абсолютно не специально) облизывает свои губы. Свои обалденно красивые, накрашенные розовой помадой губы.       — Мне, — Тэхен тяжело сглатывает, пытаясь собрать в миг разбежавшиеся мысли в кучку, — Мне очень нравится.       Его голос звучит на пару тонов ниже, но сделать с этим Тэхен ничего не может. Как и с тем, что его взгляд, сколько бы он не старался смотреть Субину в глаза, непременно соскальзывает обратно к его губам.       — Правда?       Тэхену хочется рассмеяться. Он это серьёзно?       — Как будто я стал бы врать.       — Не стал бы, — соглашается Субин, а затем мягкой поступью, что вообще-то не должно сочетаться с его большим ростом, но отчего-то всегда сочетается, скользит к постели, останавливаясь прямо между разведенных бёдер Тэхена. Сердце снова пропускает удар. Теперь Тэхен может разглядеть причину своего учащенного сердцебиения во всех деталях.       Кан всегда считал губы своего парня идеальными. Пухлые, чувственные, невероятно правильной формы губы Субина не могли не рождать в груди Тэхена сотню самых разнообразных желаний. Нежно касаться их, настойчиво раскрывать, собственнечески прижиматься своими. Без остановки целовать, кусать, выбивая чужие стоны, мокро облизывать. Каждый из этих сюжетов Тэхен тысячу и тысячу раз прокручивал в голове, пока, наконец, ему не удалось воплотить их в реальность. Каждый из них.       Тэхен не думал, что он может быть влюблен в эти губы сильнее. Но сейчас Субин, накрасив свои до неприличия красивые губы блядской розовой помадой, успешно доказывал ему обратное, разжигая в груди Тэхена новый пожар.       Субин, видя реакцию своего парня, смущённо улыбается.       — Раз тебе все нравится, — томно шепчет он, невинно хлопая своими длинными ресницами, — как насчёт того, чтобы найти моим губам достойное применение? — а затем, неотрывно глядя Тэхену в глаза, мягко опускается перед ним на колени. У Тэхена перехватывает дыхание: о, он прекрасно понимает, к чему клонит Субин. Он не мог не понять.       — А если размажется? — все же интересуется он, когда Субин неторопливо растегивает молнию на его джинсах. Портить такую красоту ему совсем не хочется. В ожидании ответа Тэхен не удерживается от того, чтобы не провести большим пальцем по так призывно приоткрытым губам. Субин заинтересованно замирает: все-таки ему тоже все это чертовски нравится.       — Ну, — соблазнительно тянет он, бросая на этот раз бесстыдный взгляд из-под полуприкрытых век, — Моя помада никуда не делась, поэтому мы, если что, легко решим эту проблему.       Тэхён судорожно выдыхает. Кажется, их впереди ждёт долгая ночь.