***
С третьего вознесения Наследного принца Сяньлэ прошло уже около трёхсот лет. И за эти три столетия небожителей в столице стало ещё больше, настолько много, что генералы Наньян и Сюаньжень не могли побыть наедине с собой или наедине с друг другом. Из-за всех обязанностей, которые свалились на них. Тем более на средних небесах было еще больше проблем, чем в столице. И эти проблемы свалили на двух богов войны, как будто специально. Вот у Се Ляня всё было проще: он мог сбежать в Призрачный город и там спокойно наслаждаться своим временем с любимым. Но у Фэн Синя с Му Цином так не получалось, ведь даже если они сбегали на землю, чтобы побыть наедине, им всё равно приходили задания на духовную связь, они не могли долго находиться только вдвоём. К ним обязательно присылали какого-то бога войны, и они уже втроём куда-то шли. Либо же ещё лучше — разные задания. И это всё очень сильно раздражало двух генералов, ведь какого хрена ни на земле, ни на небесах, ни в столице, ни в какой-то захудалой деревенке они не могли уединиться. Причем все знали, что они пара, но как будто специально прерывали их внерабочий досуг своим присутствием. Они не могли побыть наедине, поэтому каждый раз, когда они виделись, пытались запомнить друг друга в мельчайших подробностей, чтобы потом смаковать эти воспоминания. Ну, как-то раз Се Лянь возвращался из Призрачного города достаточно радостный, и по нему можно было сказать, что он что-то да придумал. У него вечно так: он сначала делает, а только потом думает. Особенно после свержения Бай Усяня, ведь туда он вложил так много сил, что сейчас принц ведет себя как можно расслабленей. Но в этот раз он подумал и придумал кое-какой план. Долго искать двух генералов ему не пришлось зайдя в дворец Наньяна он быстро нашёл двоих влюблённых, которые наконец выцарапали несколько минут побыть наедине. — Фэн Синь, Му Цин, меня и Сань Ланя не будет какое-то время ни на небесах, ни Призрачном городе. А еще нечесть не будет трогать небожителей и людей. - с хитрой улыбкой пропел принц и убежал по своим столичным делам. Конечно же, так он намекал, что теперь у этих двоих идиотов появилось время и место, чтобы уединиться. Уже, прошло лет 5 с последнего раза. У небожителей всё больше дел, всё меньше времени. Единственное, на что у них хватало времени просто лечь в обнимку и спать. Се Лянь так же быстро убежал, как и, собственно, пришёл. Он был, как ураган: прибежал, сказал, убежал. Сначала ни Фэн Синь, ни Му Цин не поняли, что только что произошло. Спустя пять минут молчания до Наньяна наконец-то снизошло озарение. — Нам срочно нужно в призрачный город! И масла захвати. - спохватился он. — Фэн, ты ебанулся? Какой нахрен призрачный город, там же Хуа… — Му Цин замолк и наконец понял, что имел ввиду наследный принц. — Пошли. До призрачного города было не особо далеко, сначала они, конечно же, собрали всё необходимое, точнее, это взял Сюаньжень, потому что Фэн Синь ленивая задница. И раздали указания своим подчинённым, что как будто бы отправляются на задание или что-то типа того, чтобы на всякий случай не было вопросов, хотя ни для кого не было секретом, куда именно направляются два бога войны. Они спустились с небес и быстро направились в обитель Хуа Чена. Они уже не раз там бывали, когда вытаскивали Его Высочество от демона, хотя это было не нужно, и они просто придуривались, но ведь прошло уже триста лет уже нет той враждебности, которая была ранее, они уже все более-менее сдружились. Да, конечно, Наньян и Хуа Чен до сих пор покрывают друг друга благим матом. Зато с Му Цином демон очень даже сблизились и они даже спрашивают друг у друга советы по своим вторым половинкам. Ну, это сейчас не важно. Важно лишь то, что они направляются в Призрачный город и уже в его чертогах, хотя даже не заметили, как пришли. Конечно же, они решили выбрать самое облюбованное место. Это Дом Блаженств... Ну, кто же сказал, что Дом Блаженств только для демонов? Оказывается, и небожитель тоже может оказаться в стенах этого здания. Долгих прелюдий не было, Му Цин впился в губы Фэн Синя, увлекая его в глубокий страстный поцелуй. Наньян не растерялся поддержал инициативу парня, параллельно подхватывая его под бедра, и направился к столу. Разорвав поцелуй, Сюаньжень начал облюбовывать шею Фэнь Синя, от таких действий у второго начали подкашиваться ноги, а мысли путаться. Расположив Му Цина на столе, Фэн Синь замер от красоты своего любимого. Он не мог произнести ни слова. — Что замер, как будто меня никогда не видел? — игриво прошептал генерал Сюаньжень. — А как я должен реагировать на своего любимого, который так сексуально выглядит? — чуть ли не рыча спросил Наньян. — Ну, не знаю... Может быть, я бы хотел, чтобы ты достал из моего одеяния масло, — Фэн Синь безоговорочно подчинился, достав масло, — распределил его по своим пальцам, второй же рукой постепенно раздевая его. Наньян понял, что желает его партнер и без лишних разговоров, поэтому без препирания выполнял все команды Му Цина. Он уже давно не мальчик, который будет ущемляться от приказов, ему доставляет удовольствие выполнять желания парня. Раздевая Сюаньженя, он наблюдал как удовольствие читалось на лице парня. — Допустим, далее я хочу, чтобы ты начал меня растягивать, сначала вставляя один палец, параллельно расцеловывая мое тело, потом второй палец, облизывая все те места, которые целовал… — не успел Му Цин договорить, как Фэн начал выполнять все желания парня. Они на столько давно не занимались сексом, что Сюаньжень отвык от всех этих ощущений, поэтому сейчас это ощущалось очень ярко. Фэн Синь выполнял все так, как просил его возлюбленный. Может он давно не практивался, но руки то все помнили. Знали где надавить, где погладить, поэтому на все указания у него ушло не более 10 минут. — Что дальше, генерал? — раздался шепот Наньяна, который раздражался эхом. — Далее я желаю увидеть, как ты ублажаешь себя, но не до конца, прям перед самым концом ты останавливаешься. И вот тут начинается самое интересное... Наньян стал снимать свой ханьфу, потом нижние одежды обнажая свое накаченное тело. Он опять вылил масла на свою руку, спокойно распределяя его по своему члену. Начиная дрочить, Фэн Синь закинул голову назад, Му Цин же наоборот не отводил взор от такой горячей и сексуальной картины. Движение Наньяна стали рваными и резкими, дыхание прерывалось и тут раздался приказной голос. — Фэн, стой. Сначала поцелуй меня, а потом возьми меня. Это мое желание. Наньян впился в губы парня и без предупреждения вошел. Два разгоряченных тела соединились, и это было так желанно, что с двух сторон раздались стоны удовольствия, которые утонули в поцелуе. Темп все увеличивался и увеличивался, но Му Цину этого было мало. — Жёстче, Фэн... — простонал Сюаньжень. Наньян немного сбавил темп и стал входить глубже и резче, прислушиваясь к Му Цину, который стал таять только от одного такого подчинения. Сам Фэн Синь начал трястись, лицом он уткнулся в шею парня, дыхание сбилось и стало рваным, ноги потрясывались, но он сделал пару финальных толчков и излился внутрь Му Цина. Сюаньжень еще не достиг пика и хотел уже помочь себе рукой, но Наньян достаточно быстро отошел от оргазма и принял решение закончить дело, которое начал. Взяв Му Цина в рот, он начал двигать головой, первый еще не отошел от основного удовольствия, как ему уже начали стимулировать член. У него аж искры из глаз полетели от того с каким мастерством Фэн Синь сначала заглатывал, а потом постепенно начинал водить языком вокруг головки переходя на всю длину. От такого крышечносного минета Сюаньжень продержался только 3 минуты. Они оба отходили от такого дня ещё часа полтора и им это очень нравилось.***
Когда Хуа Чен узнал о таком рандеву, он как минимум сжёг стол, а как максимум пошёл разговаривать с Му Цином. После разговора он пришел чуть более спокойный, но покрывать Фэн Синя бранью не перестал. Еще около недели весь призрачный город слышал, как Градоначальник гневался, а потом на удивление выходил в город уж слишком довольный, а вот их дорогой «дядюшка» Се Лянь смущенный. Фэн Синь и Му Цин были очень довольны и спокойны, все в столице и на средних небесах стали появляться слухи, что два бога войны наконец-то успокоились и перестали враждовать. Но по какой причине никто сказать не мог. Кроме наверно Пэй Мина.