Поиски Насти Ростеевой

Девушка тихо кралась по темным коридорам военного кордона. Наконец выйдя на улицу, где начало светать, она, воровато оглядываясь, закурила. — Чего не спишь? — уточнил вкрадчивый голос из ниоткуда. Алиса начала резко оглядываться и машинально попыталась спрятать начатую сигарету. Наконец Алиса медленно подняла голову и увидела мужчину. Один из немногих в гражданской одежде. Александра Алиса знала и даже в еле развеевающейся темноте разглядела его флегматичное, но не отрешенное лицо с орлиным носом и режущими глазами. Алиса разглядела приглашающий жест и, сморщившись, наскоро затянулась и потушила сигарету. Курить при разведчике она опасалась и не рисковала. На самом деле девушка не знала, как относиться к разведчику: стоило ли ей опасаться мужчину и избегать, либо можно было обманчиво доверять ему. Но тем не менее она хотела его знать лучше, он притягивал ее, как иногда делал во время секса, но лишь на доли секунды, а потом снова возвращалась красивая и тяжелая реальность бытия. Александр так и стоял, опираясь на перила второго этажа, и смотрел на плохо видимый рассвет. Алиса, не прерывая молчания, встала подле него. Через пару минут оба двинулись куда-то вглубь кордона, в ту часть, которая для Алисы, как гражданскому лицу, была закрыта. Девушка не спрашивала, куда они идут, иногда слова кажутся нам излишними — так выстраивается хрупкое нечто под названием доверие. Вскоре Александр и Алиса оказались в небольшой комнате-кубрике, где уже сидели три человека. Девушка видела их ранее. Все они были одеты в военную форму, но сейчас уже без бронежилетов, прикрепленных магазинов. Можно было бы сказать, что одежда их походила на гражданскую. — И что тебя так занимает в последнее время? — Александр обладал уникальной способностью: он заставлял забывать о том, что происходит вокруг. И голос разведчика отвлек Алису от созерцания трех мужчин, совсем заставил о них забыть. Это был страшный талант, которому Алиса безусловно завидовала, но боялась попасть под влияние: ты забывал обо всем вокруг, ты уже не осознавал, где ты и по чьему сценарию играешь. Девушка беззастенчиво завидовала. Высший пилотаж. — Мысли о том, куда заводит меня мое любопытство. — О как, — пробормотал Александр и удобно устроился возле стены. Алиса уселась, поджав одну ногу под себя, и откинулась на не пойми откуда взявшемся здесь офисном стуле. — Вы слышали когда-нибудь про «Поиск Насти Ростеевой»? — Алиса немного вздрогнула, когда спросила об этом, и, несмотря на прикрытые казалось бы глаза разведчика, она знала, что от его взгляда не укроется и это. — Признаться, нет, — через некоторое время после молчания ответил он. Девушка обвела взглядом сидящих в военной форме, но всё, что увидела, — такие же отрицательные кивки. Алиса устроилась поудобнее. Это будет длинный рассказ. Она любила быть обладателем уникальной информации, это поднимало ее самомнение в собственных глазах. — Три года назад Даркнет объединился, что в общем-то уникально. Такая площадка априори не может быть объединенной, ибо там каждый за себя, и все преследуют разные цели. Там сидят все: начиная от журналюг, что общаются с информаторами, заканчивая хакерами и конспирологами, что сидят в шапочках из фольги. И вот все они, абсолютно разного поля ягодки, объединились. Вы, наверное, упустили по своим причинам это яркое событие, но в СМИ писали: пропала Настя Ростеева, 27 марта, 14 лет, девочка метр пятьдесят семь, брюнетка. Приметы: ушла из дома в черной кожаной куртке, в клетчатой красной рубашке и темных джинсах, под правым глазом родинка. На какое-то время это стали самые известные слова в даркнете, ибо это напрямую коснулась всего сообщества. В сеть попало видео, где эта девочка после похищения стоит в комнате и выполняет на первый взгляд нелепые движения: она поочередно поднимает и опускает руки, поднимает ноги, наклоняется из стороны в сторону. Несведущий человек и не понял, конечно же, конспирологи в обычном интернете строили абсолютно разные догадки начиная от того, что она сбежала и это все шутка, заканчивая тем, что она в секте. А в даркнете били тревогу. Мы знали, что это за видео и что оно обозначает. Она попала в руки профессиональному маньяку, что на камеру убивает своих жертв, и такие видео снимались, чтобы показать работоспособность жертвы и ее параметры. Но это было короткое видео, в даркнете же появились безымянные фото, где были изображены, без сомнения, женские руки и ноги, живот, шея, позвоночник, и на всех этих фото был рядом или на самой части тела — зеленый метр, что показывал, насколько была длинной та или иная конечность. Мы знали эти фото, и знали, что творится с жертвами. Но имен ни одной из жертв до этого не было известно. А тут такой резонанс. Известно имя, место жительства, приметы, где пропала. И вот — и в реальном мире, и мире неосязаемом — все ищут Настю Ростееву. Алиса замолчала. Она очень хорошо это помнила. Какое-то время все сидели в тишине. Мужчины, которые служили, прошли не одну операцию и командировку, как нельзя лучше знали, что бывает с девочками, девушками и женщинами, когда они остаются во власти больных садистов. — Счет на самом деле шел на минуты. И в самом начале я была точно уверена, что ее найдут. Мудака этого деанонизируют, и все. Вряд ли бы СМИ рассказали, кем являлся бы пойманный, в даркнете как-никак есть очень высокопоставленные люди. Но прошло уже несколько дней с начала ее поисков в даркнете, а ничего не поменялось. А искали ее лучшие хакеры, вечно скидывались предполагаемые координаты. И представьте, туда ездили СМИ, бывшие военные или наемники — они очень рисковали быть сами пойманными, порой давали наводку по своим каналам спецслужбам. И ничего. Каждый раз ничего. И вот что странно: если бы она умерла, мы бы уже увидели ужасающие кадры ее смерти. А всё так же тишина. Я активно следила за поисками, но сама мало чем могла помочь тогда. Я была начинающим программером, но если тогда ничего не могли сделать лучшие из лучших хакеров… хм. Прошло две недели, и ситуация не поменялась: никто и приблизительно не знал, где она, и всё так же никаких убивающих сознание видео от анонимно известного мясника. Наконец один блог, очень известного хакера, пополнился статьей, что было уникально, ибо у него были лишь выложены итоги его работы в виде ссылок на убитые проекты и чьи-то вложения. Начал он с того, что обратился к предыдущим жертвам маньяка. У маньяка был видный никнейм — Миррор. «Зеркало» по-английскому. Итак, мол, мы все видели, что он с ними делает, но мало кто задался вопросом «а что случается после смерти его жертв, и умирают ли они вообще?». — Умирают ли они вообще? — уточнил молчавший до этого Александр. Он сидел с прикрытыми глазами, но крайне внимательно слушал. — Да. Это логичный вопрос, которым никто не задавался под впечатлением из-за увиденного. Даже наемники и заказные отпетые бандиты нервно курили. Мы видели несколькочасовые видео с расчленением и пытками. Как отрезали часть конечности, например, отрезали запястье и крепили железными прутьями это же запястье к отрезанной части руки. Мы видели, что творили с телом… и так на протяжении нескольких часов. Всё в крови, а у тебя шум и одновременно пустота в ушах от криков, и ты настолько дезориентированный, что ты знаешь, что у нее нет шансов выжить. Одна девушка — одно видео. Так что все логично полагали о судьбе этих несчастных. Наверняка и до этой статьи кто-то задавался вопрос о дальнейшей судьбе девушек, но статья была громкой и известной, и поэтому на эти вопросы обратили свое внимание уже гораздо больше людей. И вот все начали поиски с еще бо́льшим рвением. Теперь, правда, начали с прошлых жертв и пытались установить их судьбу, и тогда в умах даркнетовского сообщества теплилась мысль о том, что Настю найдут. Мало кто верил, что она жива. Искали уже не столько ради нее, сколько ради того, чтобы никогда более не видеть от Миррора еще видео, которые убивали психику и ломали веру в общество. Поиски были сложными, но клубочек, тогда так казалось, начал распутываться. Одну из жертв деанонизировали — Елизавета Михранова. Но дало это мало, прошло более двух лет с того момента, как она пропала. Но видео было снято, точнее выложено, в даркнет лишь спустя полгода с момента ее пропажи. Либо он выложил его с запозданием, либо он держал ее где-то все это время. Пересматривая то видео, я и другие пришли к выводу, что полгода вряд ли прошло с момента ее пропажи до снятия снафф-видео. Она бы похудела, наверное. Ее лицо бы рассказало о многом, но в видео лица никогда не фигурировали. Настя Ростеева была первой, кого Миррор показал с лицом. — Ее не нашли, — проговорил в образовавшийся тишине один из мужчин, что находились в небольшой комнатке. Он продемонстрировал экран телефона, где была открыта статья. Алиса качнула головой. — Нашли. К сожалению, ее нашли, но, конечно, в СМИ об этом не сказали, такого резонанса общественность бы не переварила, — откликнулась Алиса. Она поджала под себя одну ногу и прикрыла глаза, как будто вспоминала, как это все было на самом деле. Мужчина заблокировал телефон. Все находившиеся в маленькой комнатке могли представить ужасы, из-за которых общественности не сказали о нахождении девочки. — Жертв потихоньку начали деанонизировать. А известный хакер тем временим написал вторую статью, но крайне короткую, в ней говорилось что-то типа: найти того, кто известен всей верхушкие? Это был бы интересный перфоманс. Он говорил о том, что Миррора покрывают, но это и ранее приходило в голову, но вряд ли столь авторитетный хакер стал говорить подобное просто так. И все в первую очередь подумали о государстве, и это и была ошибка, речь шла о известных хакерах и даркнетовских сообществах, что активно «помогли» в поисках Насти Ростеевой, а на деле лишь тормозили процесс. И тем же вечером хакер выложил на свою страницу адреса кладбищ и секции с номерами могил. В течение суток начали проводить эксгумацию тел. Просто представьте, какие у него были связи. Жертв опознали по ДНК, все шестьдесят шесть женщин. За кратчайший срок один хакер, или, может быть, его команда, — скорее всего так, но утверждать не могу, — нашел и раскрыл то, что не могли сделать годами. Все-таки общественный резонанс вещь мощная, даже даркнет смог ненадолго объединить. Но Насти Ростеевой, четырнадцатилетней девочки, там не было. Никто не знал, куда она делась. Все женщины побыли под чужими именами на самых разных кладбищах нашей страны. А о ней ни слуху. О местонахождении Миррора также ни слова. Общественность в лице даркнета искренне не понимала, что происходит. Прошло две недели в абсолютном информационном молчании. Кроме бурных обсуждений на форумах и отвратных нарезок с видеосклейкой всех жертв, ничего стоящего прочесть не удавалось никому. А потом все резко стихло: известный уже нам анонимный хакер снова начал выкладывать какие-то отчеты для всех желающих поглазеть о его проделанной работе — и ничего более, как будто и не было Миррора, жертв и Насти Ростеевой. А ее все также не нашли. В реальной же жизни поисковики разводили руками, добровольцы и все подобные организации вот-вот впадут в отчаяние. Складывалось впечатление, что Анастасии Ростеевой никогда и не существовало. — Поиски длилось около месяца, да? Но нашли ее недавно, верно? — наконец заговорил молчавший до этого еще один незнакомый мужчина. Александр хранил все это время молчание, но крайне внимательно слушал. — Верно, я нашла ее буквально три недели назад. Александр молча вскинул брови в немом вопросе. Алиса поежилась, от мужчины исходили холодные волны нечто тяжелого. — Где можно спрятать девочек, которых ищут буквально все? — пробормотал сидящий мужчина, скорее всего, сам себя спрашивал. Он искал ответы. Но вряд ли он обладал той извращенностью, которой руководствовался Миррор. — В бродячем цирке уродцев, — роковые слова были произнесены, и Алиса выдохнула. Ей нужно было кому-то рассказать. — Родинка под правым глазом. Я на эту фотку днями смотрела. Днями. Я каждую ее морщинку выучила. Но от нее остались просто глаза и эта родинка. Меня чуть не стошнило. Это человеком уже и не назвать. Рук и ног не было, рот рассекли «улыбкой Джокера». Еще так плохо зажило… мерзкое зрелище. У глаз тоже сделали разрезы. И только родинку оставили. Языка не было. Я просто молча стояла и смотрела на нее за этим стеклом. И ничего. У нее были безумные глаза. Человек сходит с ума и практически теряет рассудок, когда теряет возможность жить полноценной жизнью. А она… это было… — Алиса замолчала и потерла руками лицо. Нужных слов она не могла найти. Впервые рассказать о таком было поистине трудно, ибо ты начинаешь осознавать, что все происходившее — реальность. — Я все-таки спросила. Один вопрос. Настя Ростеева? И она начала истошно верещать и биться всем своим маленьким телом. Я стояла, смотрела и понимала, что лучше бы она так и осталась для всех не найденной. Или нашла бы ее не я. Это было за гранью для меня. И вот я написала тому хакеру. Он явно знал крайне много, и я просто хотела скинуть на кого-то это, хотя бы не единолично обладать подобной информацией. Это вовсе не тот эксклюзив, который мне хотелось бы иметь в своем распоряжении. Может быть, это малодушно, я не спорю, но… для меня это слишком. — А дальше? — А дальше… он ничего не ответил. Но на следующий день в его блоге выставилась информация о том, что Настя Ростеева погибла и дата, когда я ее обнаружила. Мне лишь прислал адрес кладбища и секцию. Я спросила, что с Миррором, почему о нем ни слова, но в ответ лишь тишина. В СМИ, может, и появится информация, а может, и не появится информация, кто знает, как распорядятся сильные мира сего. Алиса подобралась и, оглядев всех, покачала головой. — Пошли, провожу, — Александр кивнул на выход, и девушка побрела за ним. Его рука легко коснулась женской спины и прошлась чуть пальцами, когда дверь скрыла фигуры Алисы и Александра. Уже отойдя достаточно далеко от военного общежития, мужчина заговорил своим вкрадчивым голосом: — я удивлен, как много ты смогла найти и проанализировать, но больше поражает воля случая: ты везде оказывалась к месту. Это поразительный талант, береги его, Алиса. Девушка внимательно посмотрела на мужчину и кивнула, пытаясь скрыть за серьезностью свою растерянность. Она не задумывалась о том, что она оказывалась в нужных местах, она в целом старалась не задумываться о том, как все произошедшее ее коснулось. Алису до сих пор жрала совесть: за то, что близкие не знали, что она увлекалась даркнетом, за то, что не рассказала им о своей причастности к Насти Ростеевой… за курение Алисе тоже было безмерно стыдно. Девушка часто находила поводы казнить себя по ночам, когда свет в окнах начинал господствовать, а яркие и недоступные небесные светила засыпали, скрываясь где-то очень далеко. — Сегодняшний день — это доказательство твоего таланта, милая, — выдернул Александр девушку из мыслей. Алиса замерла. Наконец она поняла свое отношение к мужчине, что она чувствовала, когда стояла рядом с загадочным разведчиком, глаза которого резали лучше, чем дамасская сталь. Она хотела бы сорваться на самый быстрый бег в своей жизни, но была парализована холодными стальными оковами, которые эфемерно приваривали ее к месту. Бежать было поздно. Это не ее сценарий. Ибо она не могла отказать себе в удовольствии думать о нем и иногда, изредка хотеть его. Мужчина двигался дальше, и выбора у Алисы не оставалась, она следовала за Александром. Она следовала за ним, как мотылек, но до этого ей нравилось сгорать. Наконец они дошли до административного здания, и девушка облегченно выдохнула, глупые и детские мысли покидали ее голову. Страх зачастую необоснован, особенно после таких историй он вполне мог разыграться почем зря. Успокаивать себя перед закланием всегда приятно. Но до этого ее все устраивало: она плохо знала мужчину, он не интересовался ею, они приятно проводили время, и это заканчивалось всегда одинаково — холодным удовольствием в теле и уходящим мужчиной. Александр поднялся на второй этаж и открыл нараспашку дверь какого-то конференц-зала, явно старого. Приглашающая, выдержанная улыбка мужчины, как будто ему подавали желанное и долго ожидаемое блюдо, уже не пугала, Алиса смотрела на эти губы с достоинством. Странное ощущение… он мог хотеть ее после всего того ужаса, что услышал. Это пугало. Воистину пугала мысль, что он не будет спрашивать: а хочет ли она его. Перед тем, как вас сломают, достоинство лучше не терять. Мы всегда заранее знаем, когда нас переломают, но все знаки заталкиваем куда подальше и запрещаем своему подсознанию горланить о тревоге. Алиса знала, что когда Александр повелительно звал ее к себе, то прежней она уже никогда не вернется. Но вот до чего доводит любопытство — оно ломает. Дверь тихо захлопнулась. Конференц-зал отличался ото всех остальных тем, что одна из стен была отделана старыми и пыльными зеркалами. Алиса остановилась напротив зального зеркала и глубоко вдохнула. Александр стоял за ее спиной, и его орлиный нос забавно отражался в зеркале, игра света и теней сделала его еще острее. Мужчина молча начал стаскивать с себя черную кофту, Алиса сжала руки в кулаки, ногти болезненно врезались в нежную кожу ладоней. Она старалась отрезвить себя, чтобы бешено колотившееся сердце замедлилось, чтобы убрать из ушей противные помехи от страха. На предплечье мужчины, чуть выше кисти, была набита татуировка со странными буквами. Алиса вскинула брови, она думала, что разведчикам такого класса, как Александр, татуировки заказаны-таки. Мужчина мягко улыбнулся и снисходительно кивнул на зеркало, выворачивая руку так, чтобы буквы отражались в пыльном зеркале. MIRROR Странные буквы сложились в проклятое слово. Алиса смотрела через зеркало на Александра, боясь отводить взгляд: может, тогда он останется на месте. Но мужчина не двигался. Он никуда не торопился. Она думала, что они оба не знали друг друга, но Александр знал ее, гораздо лучше, чем она думала. Маньяк был все это время рядом, он опекал, влюблял, заставлял интересоваться им, трогал, затягивал в свои сети. Он сломал ее задолго до того, как она поняла. У Алисы подкосились ноги, тошнота подкатила к горлу, а собственную кожу, которой касался маньяк, хотелось сжечь. — Уникальный талант, милая, быть там, где нужно, — Александр погладил Алису по волосам. Девушка сглотнула так, словно ей было больно, заставляя разведчика мягко хмыкнуть. Он питался чужим страхом. Он играл с ней. — Я был приятно удивлен, когда ты написала мне. Это должна была быть удивительная история того, как ты ее нашла, и ты не разочаровала меня. Можно угадать, можно просчитать, но ты… это и правда произведение искусства, твой талант, он даже, можно сказать, наравне с моим. Отражение Александра было в страшно-умиротворенной феерии. — Ваш талант? — просипела Алиса. Гордость и выдержка покидала ее перед неизвестностью. Она обращалась к нему на «вы», Александр никогда не позволял маленькой девочке забыть ее место. — Конечно, талант, — охотно пояснил мужчина, — талант быть везде и нигде. Разведчика видят только зеркала. Я был везде, во всех убийствах, но при этом и никогда не участвовал в них. Меня никогда не было видно. Я был всегда с тобой, но только сейчас ты видишь меня. Алису била дрожь. Она понимала убийство, понимала, что это часть работы людей, которые служат своей стране. Но убийства ради… удовольствия. Алиса впервые боялась, до этого тот страх, что она испытывала, был тенью перед тем, что она ощущала сейчас. То, что поглотило ее сейчас, никогда более не отпустит ее. Оно останется с ней, что-то страшное, что-то темное, которое никогда не опустит ее более на свет. Мужчина, стоявший перед ней, не осознавал, что он творил, это было часть его мира, разумеющейся деталью. Александр был отражением для каждого, с кем он общался. Но настоящий Александр был виден лишь через зеркало. — Нет, нет, не надо, я… я молю… — Алиса смотрела в зеркало и не осознавала, куда ей нужно было двигаться: вперед и спастись от мужчины в зеркале, или броситься назад и попытаться спастись от стоящего позади нее мужчины. Тонкий ножик в его руках заставляет девушку переставать думать. Не было у нее никакого таланта, не было, иначе бы она никогда не оказалась в этом конференц-зале. — Тише, милая, тише, это будет не больно, я обещаю тебе, — Алиса застыла на месте. Если она не увидит его, значит, он не тронет ее. Она слышит смех. Где-то очень рядом, около своей мокрой щеки. — Твой талант надо раскрыть, посмотреть на него, разве ты не хочешь увидеть его в себе? Он где-то тут, — тонкое острие коснулось грудной клетки, обтянутой тканью, — внутри тебя.