(Не) Моя Алёнушка...

Мне она с первого взгляда казалась прекрасной, просто замечательной девушкой, наверно той, что всегда привлечёт к себе внимание как бы скромно она не одевалась. Всегда добрая, нежная, немного доверчивая, моя Алёнушка... Честно я бы встал против этого всего, если бы не любил её так сильно и не желал ей счастья Я до сих пор не могу простить Пухову, что в тот новогодний вечер он расколдовал её, говорил что любит, а через три дня уехал обратно в Москву, мол какие-то очень срочные дела, скорее всего удастся всё организовать только через пол года. Какие чёрт возьми могут быть дела, что ты оставил одну свою невесту на пол года, дурень?!?? А она ведь ждала... Ждала, ужасно ждала, это можно было заметить даже невооруженным взглядом. Её прекрасные васильковые глаза стали переходить в тусклые цвета, в сравнении с красным белком, я прекрасно понимал что она плакала. И я, и Фома, и Оля к сожалению не могли ничего сделать, она верила что он приедет, они наконец поженятся и будет то самое "долго и счастливо", пока сама ревела в подушку от разлуки. Он не писал ни телеграмм, ни звонил, даже вшивой строчки не прислал, трус чёрт побери! Она не хотела признавать что ей плохо, всячески отнекивалась от их предложений поговорить или что-либо сделать для контакта с непутёвый женихом. Я не хотел настаивать, но всегда был рядом чтобы протянуть руку помощи, от которой она так старательно отказывалась, бедная моя Алёнушка... Я помню как она пыталась быстрее всех одеться и выбежать на улицу, чтобы лишние расспросы о её состоянии не летели ей в след ещё больше не усугубляли ситуацию, помню я тогда догонял её только у самого трамвая, что ехал практически к самому её дому, пытался что-то спросить. Она лишь улыбалась мне и перед самым моим носом закрывались двери, я корил себя за нерасторопность глядя в след удаляющемуся транспорту Помню как я заставал её одну в мастерской, она с огромной любовью водила своим тонким пальцем по фотографии Ивана, что-то одними губами шепча ей. Она будто думала что он её услышит и побыстрее приедет, глаза дрожали как и голос. От таких моментов я часто ловил себя на мысли что такой чистой и светлой любви как у Алёны ни у кого и никогда не будет Время шло, вот уж вроде и полгода ровно прошло, а от него ни одной, даже самой вшивой весточки. Моей последней каплей стали её слёзы прямо в институте, она слишком устала ждать и надеяться. Я, честно говоря, сам уж хотел расплакаться, моё сердце разрывалось на части при виде моей плачущей любви. Да, я её любил, полюбил её ещё задолго до появления Ивана, но не решался, а после не стал перегораживать дорогу её счастью. Вот вам и счастье вышло... — Алёнушка, ну что-ж ты плачешь-то? — Ласково причитал я гладя её по голове, она забилась в самую пустую часть НУИНУ — Ну мало ли что случится могло, поезд опаздывает или... — Ты не понимаешь, Вить, не понимаешь! — Рыдала она пытаясь не закапать мою чёрную водолазку — Здесь он уже! Здесь! В Китежграде! Тут я уже опешил, не знал что можно ей сказать в утешение, да и как она вообще узнала что он приехал, когда сама его не видела? Неужели магией пользовалась? Вопросы конечно крутились в моей голове большой стаей, но это всё было каким-то глупым, по сравнению с образом в моей голове, образом какой я её здесь нашёл... Я бы, наверное и не нашёл её, если бы мне не нужно было искать чертёжную бумагу, которая пачками лежала в том коридоре. Быстро прошмыгнув в коридор я опешил, Алёна стояла повёрнутая к окну лицу, я хотел что-то спросить у неё, но увидел как она трясётся и шмыгает носом. «Плачет» — Догадался я и развернул её к себе лицом. Красивые голубые глаза были красные от слёз, настолько, что я сомневался есть ли где-нибудь ещё такой же алый цвет, а тушь по лицу растеклась подобно чёрным рекам, от глаз до конца скул. Красивая и аккуратная косичка растрепалась, в таком виде она была похожа на разочарованную принцессу из типичных детских сказок — С чего ты решила? — Немного погодя спросил я возвращаясь в реальность — С чего ты решила что он уже здесь? — Посмотрела... — Тихо произнесла Алёна и уткнулась носом в моё плечо — Он здесь, в Китежграде, а мне ни одного слова... Она уже говорила это навзрыде, тон голоса переходил к истеричному, я не мог её винить, ждать любимого человека, верить что наконец всё уладится, а он... А он просто молчит. Это больно, наверное — Я... Я найду его и поговорю с ним, серьёзно поговорю, — Произнёс я тогда и поцеловал её в макушку, я чувствовал себя каким-то защитником над этой маленькой и беззащитной девушкой — Клянусь, я... — Не надо, Вить. Я... Не хочу терпеть к себе такое отношение, я его больше не люблю Я посмотрел на неё со смесью жалости и заботы, мне было её жаль, так сильно надеяться на счастье... И ничего, ничего не случается, совершенно ничего. Она как вольная птичка в клетке, бьётся об её стенки, молясь и надеясь что тебе помогут, дорогой твоему сердцу скоро будет рядом и спасёт тебя, а он не то что не приходит, он находится недалеко и будто издеваясь смотрел на твою мучительную, долгую и ужасную смерть... Может я тогда смогу её спасти? Может я стану тем самым рыцарем на белом или не совсем коне, который спасёт прекрасную принцессу из лап боли и страданий? — Алён... — Начал я и тут же замолк. Я столько лет репетировал эту речь с какими-то прекрасными сравнениями, о том что я буду её носить на руках и защищать, а сейчас, в самый ответственный момент все нужные слова пулей вылетели из головы — Что? — Я... Я тебя люблю... Я... Пойму если прогонишь ме... — Я не собираюсь тебя никуда прогонять. Я люблю тебя, но как друга, я обещаю что смогу тебя полюбить по-другому...— Улыбнулась она и поцеловала меня в щёку, мой живот скрутило, казалось что я сейчас упаду в обморок Я не мог ничего сказать лишь вновь поцеловал её в макушку и повёл в мастерскую, надеясь всё обговорить за чашкой кофе. Я был как никогда счастлив, под нос напевался различный весёлый мотив, каблуки туфель сами отстукивали чудесный ритм. Алёна смеялась... Моя Алёнушка... Теперь по-настоящему моя... Я смотрел на неё боковым зрением, любуясь каждой чёрточкой её лица. И прекрасными голубыми глазами, и пухлыми губками и румяными щеками, я никогда не перестану её считать прекрасной принцессой из сказки, той самой за руку которой почти все мужчины готовы отдать свою жизнь, не раздумывая ни секунды. В моих мыслях проносились самые разные образы и мечты, что так или иначе были у меня раньше, мечтатель как-никак. И то, как я сражаюсь с кем-то на шпагах, чувствуя на себе её взволнованный и влюблённый взгляд, и то, как я стою с ней на мостовой и дарю ей цветы... Но всё разрушилось в один миг, как открылась дверь в мастерскую, Пухов сидел недалеко от Фомы и Алёна порхнула к нему, будто бабочка к цветку Я не стал ничего говорить и упрекать тоже, лишь молча и вяло побрёл прочь, разговаривать ни с кем не хотелось, ни с Алёной, ни с Фомой, ни с уж тем более Пуховым. На плечах был какой-то незримый груз что изо всех сил давил на плечи и грудь, я смотрел куда-то в пол не боясь в кого-то врезаться. Было больно, если честно настолько, что хотелось плакать, просто взять подушку и уткнуться в него носом, как самый последний мальчишка, которому не купили ту самую железную фигурку машинки, которую он старательно выпрашивал у матери. Возможно я слишком слабый, раз плакал, но я был счастлив за Алёну, счастлив что у неё теперь всё будет хорошо, что она будет рада чувствуя поцелуи на губах от любимого человека Сейчас идёт дождь за окном и я смотрю то на пожелтевшее от времени фото Алёны, я вздыхаю и улыбаясь придаюсь больным, но приятным воспоминаниям. Бабочки до сих пор с силой порхают у меня в животе, как только я вспоминаю наши объятия или задушевные разговоры, где я чувствовал себя в своей тарелке. Прошло уже около десяти лет, она так и осталась любовь всей моей жизни, никого больше я не искал и не хотел искать, такую как она я всё равно не найду. Знала бы что ты со мной сделала, Алёнушка... Не моя Алёнушка... Совсем не моя...