Немерено

Знакомый рингтон беспардонно разрушил тишину комнаты, и Е Байи невольно вздрогнул, отрывая глаза от не особо интересного, но не такого уж плохого романа в жанре фэнтази — в последнее время он много читал и часто брал книги в библиотеке по принципу «ну хоть что-нибудь» (естественно не все книги в итоге оказывались достойными его внимания). Мужчина потянулся к телефону и принял вызов, прижимая телефон к уху. — Ты меня немного напугал. Из динамиков тут же послышался тихий смех. — Я закончил! Ты опять читаешь? — Я старик, мне можно. Ты… — В постели ты не такой уж и старик. Е Байи на мгновение опешил, а после тяжело вздохнул и покачал головой, не сдержав при этом улыбки. — Любо, ты… Господи Боже, я даже забыл, что хотел сказать. — Купить в аптеке таблетки для памяти? — Нарываешься? — Естественно! Всё, спускаюсь в метро, связь пропадёт, наверное. Фотку скидывать не буду — вживую посмотришь. — Даже не похвастаешься? — Я буду через полчаса, похвастаюсь, когда приеду. — Удивительно. Мне бояться? Там явно что-то страшное. — Тот факт, что понадобилось четыре сеанса, не означает, что у меня теперь полностью чёрная спина… — Не обижайся на деда, у меня специфический старческий юмор. — Я не умею на тебя обижаться, ты же знаешь, Байи. И перестань называть себя дедом… Что с тобой сегодня? Опять погода? — Колени ломит, поясница отваливается, давление скачет, а тебя не было дома с самого утра. — Будешь ворчать? — Буду. — Много? — Очень. — Тогда постараюсь доехать побыстрее. — Не торопись, я никуда не денусь. Мы с моим желанием ворчать терпеливо тебя ждём. На той стороне провода вновь послышался заливистый смех, приглушаемый шумом помех — в метро связь действительно ловит неважно. — Хорошо. Всё, пока. Люблю тебя. — И я тебя, сокровище. Е Байи сбросил вызов и поймал себя на том, что продолжает улыбаться. У его возлюбленного есть совершенно невероятная способность поднимать ему настроение одним телефонным звонком. Не то, чтобы мужчина был против. Он отложил телефон и вернулся к чтению, стараясь всеми силами заглушить нетерпение, что скопилось клубком бабочек в его животе. Уже почти месяц Е Байи не видел Се Вана не то, что голым, тот даже футболку отказывался снимать, не желая показывать то, что медленно, но верно вырисовывал на его коже тату-мастер. Это немного выводило из себя, и мужчина чувствовал себя мелким пацаном, нахлебавшимся уксуса, но сделать ничего не мог. Мучился, но добросовестно ждал, когда его любовник разрешит-таки взглянуть на «шедевр». Е Байи понятия не имел, что такого напридумывал его возлюбленный. Все его знания заключались в том, что: во-первых, тату в основном на спине (в данном контексте «в основном» играло ключевое значение), во-вторых — это не змея (пожалуй, единственная подробность, которую мужчина смог выпытать у своего парня), и в-третьих — «это моя мечта» и «тебе точно понравится». Что ж, весьма интригующе. Спустя каких-то сорок минут из коридора донёсся скрежет замка, а после наконец хлопнула дверь. — Я дома! — Слышу, ещё не до конца оглох. Мужчина положил книгу на журнальный столик и с тихим кряхтением поднялся на ноги (колени действительно болели), направляясь в прихожую. Се Ван к тому времени успел стянуть с ног массивные ботинки и повесить пальто на вешалку около двери. Завидев возлюбленного, он тут же повис на его шее, прижимаясь к чужим губам своими и получая в ответ нежность и крепкие объятия. — Я соскучился. — Я тоже, дорогой. Хочешь посмотреть? — Риторический вопрос. Се Ван довольно рассмеялся и ловким движением стянул свитер через голову, выкручиваясь из объятий мужчины, чтобы повернуться к нему спиной. — Боже ж ты мой… Е Байи тихо охнул и осторожно прикоснулся пальцами к чётким черным линиям на спине парня, не в силах поверить, что тот действительно это сделал. Ещё около года назад Се Ван говорил, что хочет тату скорпиона. То было сказано в шутку в контексте обсуждения значения имени парня и совершенно точно не подразумевало под собой ничего серьёзного. По крайней мере, Е Байи решил, что это было не серьёзно. Зря. На спине Се Вана красовался изящный скорпион. Тонкие линии изгибались в форме клешней на лопатках, скользили по светлой коже ниже, переходя друг в друга и создавая очертания спинных щитков, что шли вдоль позвоночника парня, и лапок, проходящих по очертаниям рёбер Се Вана. Большая часть хвоста существа скрывалась под поясом брюк. Е Байи тихо вздохнул и обвил руками талию возлюбленного, притягивая его ближе к себе и нежно целуя в обнажённое плечо. — Очень красиво. — Тебе нравится? — Очень. Что ниже? — Хвост. Секунду. Се Ван нехотя выкрутился из объятий мужчины и быстро стянул с себя брюки, едва не зацепив вместе с ними бельё. —Ай… Короче, смотри. Он покрутился на месте, демонстрируя тонкую чёрную линию, обвивающую его талию на животе и уходящую на спине куда-то вниз. — А ниже? — Байи, хватит хлебать уксус литрами, я тебя прошу. Там жало, и оно болит, потому что набили только сегодня. Посмотришь, когда сниму плёнку. — Господи Боже… И как ты это напридумывал, а? — Да ничего ж такого!.. — У тебя скорпион на полтела, Любо!.. — Тебе не нравится?!.. — Меня всё устраивает! — Ну вот и не надо мне тут! Се Ван натянул на себя свитер и поднял с пола брюки, немного осуждающе глядя на возлюбленного. Тот нахмурился тихо буркнул: — Что? — Ничего. У тебя сегодня особенно сильный приступ ворчания. — Я даже не начинал… — Байи. — М? Парень тихо рассмеялся, видя, как мужчина недовольно поморщился, сложив руки на груди. Даже голову опустил, будто провинившийся ребёнок. Се Ван бросил брюки обратно на пол и положил ладони на щеки Е Байи, заставляя того посмотреть на него. — Я не злюсь, правда. Я знаю, что тебе тяжело это всё терпеть. Правда, прости, что заставляю тебя, но… Совсем немного, хорошо? — Я устал, что ты секретничаешь… — Я знаю, мне жаль, правда. Но для меня важно, чтобы это осталось секретом, пока я не доведу дело до конца. — Я понимаю. Ты уже тысячу раз мне это объяснял… — Байи… — Я стараюсь. — Любимый… Е Байи шумно выдохнул и притянул парня к себе, обнимая его за талию и утыкаясь носом в его шею. Се Ван обнял мужчину в ответ и зарылся пальцами в его волосы, что ещё с прошлого вечера были заплетены в аккуратную косу, теперь чуть растрёпанную после сна. — Давай я переоденусь, и мы поговорим где-нибудь не в коридоре, хорошо? — А то задницу из-за меня отморозишь… — Байи… — Хорошо. Мужчина тихо выдохнул и выпустил парня из своих объятий, мягко улыбаясь, почувствовав лёгкий поцелуй на своей щеке. — Я быстро. — Заварю чай. Се Ван кивнул и скрылся в спальне, а Е Байи направился на кухню, неосознанно кусая губы. «Он делает меня слишком уязвимым».

***

Через пятнадцать минут они сели на диван в гостиной. Се Ван накинул на плечи возлюбленного плед, игнорируя все попытки мужчины начать ворчать, и, забравшись на подушки с ногами, крепко обнял его, позволяя положить голову на своё плечо. Е Байи обезоружено вдохнул и обнял парня в ответ. Он уткнулся носом в его тёплую шею и шумно выдохнул, почувствовав нежные прикосновения к своим волосам. — Что с тобой, м? Се Ван поцеловал любимого в макушку, принимаясь осторожно расплетать косу, что сам заплёл ему прошлым вечером. Мужчина неопределённо пожал плечами и прикрыл глаза, постепенно расслабляясь в руках парня. Через пару минут молчания он тихо зашептал: — Мне кажется, что, когда ты начинаешь что-то скрывать, мы становимся дальше друг от друга. — Почему? — Мы недостаточно откровенны друг с другом… — Байи… — Я знаю, что тебе важно сохранять тайну, пока ты не реализовал свои планы, чтобы не давать никому ложных надежд. Я услышал тебя. — Но? — Но это не отменяет того, что мне тяжело стоять в стороне от тебя. Я чувствую себя посторонним в твоей жизни. Будто мы чужие друг другу. И я… Я не хочу быть в стороне. Быть посторонним для тебя. Я хочу быть ближе к тебе, разделять с тобой всё, что ты чувствуешь. Я хочу, чтобы ты делился со мной всем. Чёрт… Е Байи тихо всхлипнул и на мгновение выпустил парня из своих объятий, чтобы быстрым движением стереть слёзы, заскользившие по щекам. Се Ван поджал губы и обхватил лицо возлюбленного ладонями, нежно целуя его в лоб. Мужчина зажмурился и через мгновение несдержанно разрыдался, пряча лицо в изгибе плеча парня, крепко обнимая его за талию. Он вцепился пальцами в свитер на спине Се Вана, и тот прижал его ближе к себе, успокаивающе поглаживая мужчину по волосам и спине. — Я рядом, Байи. Я с тобой. Ты не посторонний. Ты самый дорогой для меня человек, я хочу, чтобы ты помнил об этом всегда, хорошо? Получив в ответ судорожный кивок, парень тихо продолжил: — Я буду делиться с тобой всем, хорошо? Я обещаю… Я хочу, чтобы ты был рядом… — Я рядом… — Я знаю. И это знание делает меня самым счастливым. Е Байи поднял голову и тихо рассмеялся, нежно стирая солёные слёзы со щёк возлюбленного. — Дурак… — И не говори… Самый настоящий. — А я… — А ты старый дурак. Се Ван тихо хихикнул и прижался лбом ко лбу мужчины, чуть прикрывая глаза и облегчённо выдыхая. — Нам следовало сделать это раньше. — Ты прав. Но я привык держать в себе… Действительно, старый дурак. — Я могу как-то помочь? Е Байи неопределённо пожал плечами и тихо усмехнулся. — Слушай моё ворчание. Я свожу в шутку всё, что меня беспокоит. — Я думал, что мне кажется… — Когда кажется — надо креститься, сокровище. Се Ван тихо рассмеялся и покачал головой, открывая глаза и кладя руки на шею любимого, нежно поглаживая большими пальцами углы его челюсти. Е Байи шумно вздохнул и прошептал еле слышно: — Ты делаешь меня слишком уязвимым… — Тебя это пугает? — Нет, мне это нравится. Се Ван мягко улыбнулся и нежно поцеловал любимого в губы, успокаивающе поглаживая его по щекам. Мужчина мягко ответил на поцелуй, накрывая одну руку парня своей, чтобы прижать тёплую ладонь к своей щеке. — Я люблю тебя, Байи. — Я знаю, сокровище. Е Байи мягко прижался губами ко лбу парня и прижал его к себе, укутывая в плед их обоих и тихо шепча: — И я люблю тебя. Бесконечно сильно. А чай так и остался забыто стоять на кухне. Но про него ещё вспомнят. Просто чуть позже.

Я любовь эту буду теплить и вынашивать так Чтоб она разрослась во мне деревом Чтобы кончики пальцев стали ею окрашены И чтобы ее во мне немерено

Ее храни, храни, храни глубоко в себе, там ей теплее и мягче Там она в своем белоснежном белье тихо-тихо от счастья плачет Ее бы укрыть, ее бы обнять, ее бы раздать Дай Бог ее хватит

лампабикт, Элли на маковом поле — немерено