Слишком глубоко

Констанция заворчала про себя, когда свет снова замигал, а гул машинерии стал прерываться. Она работает в мегакорпорации Альтерра в составе первой исследовательской группы, находящейся в рукаве Ариадны на планете 4546B. Другой сотрудник Альтерры оказался здесь несколько лет назад и непреднамеренно устранил здесь самую худшую угрозу, очистив место от охватившего его смертельного вируса Хараа. Теперь Констанция была здесь с несколькими уцелевшими образцами — Альтерра сохранила их живыми для исследовательских целей. Констанция не возражала против самой работы — она была очень интересной, и ей удалось увидеть образцы микробиологии, которые еще никто не задокументировал должным образом. С другой стороны, 4546B почти на 100% состоит из воды, поэтому для того, чтобы она могла проводить исследования, ей пришлось перейти в лабораторию на дне океана. Это не то место, где вам хотелось бы оказаться, когда свет начинает мерцать уже в сороковой раз! Констанция подошла к биореактору и заглянула внутрь, на постепенно истощающуюся биомассу. Это был источник энергии для всей подводной лаборатории, поскольку на данный момент это своего рода опорная станция меньшего размера, но это не самый эффективный источник энергии. Она не сможет выполнить работу, если ей придется постоянно заполнять его! Констанция взглянула на аквариум. «Извините, мистер Губ, но я не могу прерывать работу ради надевания гидрокастюма». Она вытащила рыбку из аквариума и бросила в биореактор. Он перерабатывал биомассу, а это означает, что в качестве топлива можно использовать буквально всё биологическое. Голос компьютера раздался, когда Констанция вернулась к своей работе: — Благородная жертва, но необходимая. Отключение электроэнергии на подводной базе несет в себе и другие опасности, чем просто необходимость работать в темноте. — Да, если отключится электричество, отключатся и кислородные насосы, и мне не хватит воздуха, чтобы дышать. — И если вы израсходуете весь воздух, в базе понизится давление и она сомнётся, как консервная банка, из-за чего Альтерре будет трудно извлечь плоды ваших исследований. — Да… конечно, это тоже, — вздохнула Констанция. Она работала над исследованием существ класса «левиафан» в районе кратера 4546B — единственной суши, расположенной достаточно близко к поверхности, чтобы до неё доходил солнечный свет. Все существа класса «левиафан» обладали устойчивостью к вирусу Хараа. На самом деле был один вид с полным иммунитетом, но, к сожалению, он также чрезвычайно редок, поэтому найти хотя бы одного для исследования оказалось невозможным. У большинства существ класса «левиафан» был общий предок, поэтому все они были хотя бы в некоторой степени устойчивы к вирусу. В данный момент Констанция исследует ДНК Призрачного Левиафана, потому что их образцы легче всего найти. Они одни из очень, очень немногих существ, которые могут выжить за пределами кратера — в бездонных, вечно черных, сокрушающих глубинах мира, который почти полностью состоит из воды. Остается только догадываться, что они едят, чтобы выжить в пустоте. Они по-прежнему гнездятся внутри кратера, поэтому, даже когда они не живут здесь будучи взрослыми, им все равно это требуется как часть их жизненного цикла. Констанция наблюдала, как ее оборудование передало часть генома Призрачного Левиафана случайной рыбе, которую она добыла ранее в качестве образца, и которая подверглась воздействию её образцов вируса Хараа. На этом этапе ей придется дать оборудованию время поработать самостоятельно — оно будет медленно преобразовать ДНК рыбы в ДНК Призрачного Левиафана и смотреть, в какой момент Хараа больше не сможет в ней укореняться. В отличие от некоторых более редких образцов, его иммунитет рождается из генетической особенности, а не из какого-либо фермента, который можно было бы легко извлечь и перенести — в противном случае её исследования были бы уже наполовину завершены. Констанция вытащила оставшуюся часть образца Хараа и пошла отнести его в холодильник, но все здание сильно затряслось, и она уронила образец — Рифоспин подплыл к ее базе! У них нет глаз, поэтому, если вы построите что-то, выступающее из морского дна, то они иногда могут просто вслепую столкнуться с этим. Констанция посмотрела на пролитую на себя светящуюся мерзкую зеленую слизь: — Компьютер… каковы шансы заразиться, если я прямо сейчас удалю всё это?! — Почти полные. Это был чрезвычайно концентрированный образец вируса — к тому времени, как вы очиститесь, он проникнет в ваши клеточные стенки. Вирус очень универсален, и ему достаточно одной или двух клеток, чтобы проникнуть внутрь, — последовала короткая пауза. — В этой связи я хотел бы напомнить вам, что сотрудники Альтерры несут ответственность за обслуживание своего оборудования — ваше текущее уничтожение сохранённого Алтеррой образца Хараа оценивается в четыре миллиарда семьсот шестьдесят миллионов три кредита. По возвращении вам будет выставлен соответствующий счет. --… откуда в таком ровном числе три кредита? — Стоимость флакона, в котором он содержался. — А как насчет моей жизни, а? Я только что заразилась смертельным вирусом! — При вашей нынешней заработной плате в четырнадцать кредитов в час плюс ожидаемой продолжительности вашей жизни еще сорок лет, предполагая, что вы никогда не будете спать и будете работать каждый день до конца своей жизни, вы все равно не компенсируете стоимость. — Это… не то, что я имела в виду. Подожди! Образец левиафана!» Раз у неё есть машина, которая может ввести в неё прогрессирующую ДНК Призрачного Левиафана, то эта ДНК должна продолжать работать до тех пор, пока она не поделится силой своего иммунитета против Хараа — это её единственный шанс! Даже Призрачный Левиафан не обладает стопроцентным иммунитетом, но он чрезвычайно силён. Констанция ввела себе его ДНК. Она понятия не имела, в какого урода это её превратит, но она предпочла бы быть генетическим чудовищем, чем трупом. После этого она очистилась в обеззараживающей камере, какую бы малую пользу это не принесло. И некоторое время Констанция не чувствовала ничего особенного. Через какое-то время у нее снова пошли мурашки по коже — странное ощущение в области позвоночника. И как только она снова попыталась сесть, она заметила, что у неё появился маленький хвост! Констанции пришлось наклониться вперед, чтобы не раздавить его о стул. Как только она прикоснулась к нему, мурашки появились снова, и рост ускорился! Маленький мясистый конус быстро вырвался из нее. Она чувствовала, что сначала растет мышечная структура, давя на кожу изнутри, и хвост выглядел раздутым — прежде чем кожа начала растягиваться вместе с внутренней массой, а затем внутри образовались хвостовые позвонки, придавая ему большую структурную целостность. Как только шишка хвоста вытянулась примерно на полметра, ее кожа начала становится другой. Она стала синеть, а её поры постепенно разглаживались, из-за чего кожа выглядела почти влажной из-за ее неестественной гладкости. Констанция застонала и на мгновение задержала голову от странного ощущения, будто что-то пытается вытолкнутся изнутри её черепа! С приглушенным хрустом из её головы под кожу вылезли два бугорка — они росли у переднего края ее висков, как рога, но не имели заостренных кончиков, и поэтому не разрывали кожу. Ее хвост тоже всё ещё рос, медленно, но неуклонно, и не думая останавливаться. Кожа на мгновение стала выглядеть почти металлической, когда ее хвост вырос за отметку в полтора метра. Она могла контролировать его, но поскольку мышцы всё ещё наростали, его движения становились хаотичными всякий раз, когда она пыталась сознательно пошевелить им — потому что сигналы пересекались. На ее лбу также образовался странный гребень; она понятия не имела, что это такое. Давление ее растущего хвоста, казалось, нарастало у его основания и, казалось, медленно проникало в остальную часть ее тела. Констанция рванулась вперед, и ей пришлось ухватиться руками за стол, поскольку позвоночник несколько раз щёлкнул и расправился. Его сегменты набухали, и появлялись новые — громкие хлопки означали, что существующие сегменты на мгновение раздвигались, чтобы втиснуть между ними новорастущие. Теперь, помимо того, что ее хвост все еще рос, ее тело также стало длиннее! Хвост начал сталкиваться с мебелью и вынужден был огибать предметы в лаборатории, чтобы найти место для роста. Констанция медленно передвигалась руками по столу, поскольку ее тело продолжало расти. Она даже не могла встать — её живот был слишком длинным, ее позвоночник не мог выдержать такое большое расстояние с такой небольшой опорой. Она снова вздрогнула от странного ощущения и глубоко вздохнула, почувствовав, как внутри нее разветвляется позвоночник — у нее выросли новые ребра, в результате чего ее грудь удлинилась. Это дало ее туловищу больше поддержки, позволив ей снова встать со стола, хотя она шаталась и была вынуждена наклониться под опасно наклонным углом. В этот момент, даже если бы она могла стоять совершенно прямо, она бы ударилась головой о крышу. Её штаны были вокруг бедер, чтобы дать хвосту достаточно места, а рубашка не могла покрыть примерно метр туловища. Констанс немного споткнулась, когда ей показалось, что силы покидают её ноги! Ее ахилловы сухожилия кажется ослабли, и когда она посмотрела вниз, то увидела, что ее ступни сжимаются и, кажется, теряют свою четкость. Вместо того, чтобы просто уменьшаться в размерах, они выглядели так, будто тают — их форма становилась менее четкой, как масса плоти, которая только напоминала форму ступни. Посмотрев вниз, она также заметила, что ногти исчезли с её рук — вполне возможно, что в следующий раз она потеряет и их, ведь у призрачных левиафанов нет конечностей. Ногти становились все мягче и мягче, пока не стали как плоть вокруг них, а затем углубление, в котором они росли, сгладилось. Кожа по всему телу начала приобретать легкий синий оттенок, однако ее хвост был значительно дальше впереди. Теперь он настолько большой, что она использовала его, чтобы сдвинуть мебель в сторону комнаты, сердясь от нехватки места. Плоть ее хвоста стала выглядеть очень жилистой, а затем она увидела (через кожу), как мышцы набухают, сморщиваются, а затем вытягиваются вместе с хвостом снова и снова… Призрачные левиафаны получили свое название потому, что выглядят призрачно: они живут в регионах, куда никогда не попадает солнечный свет, и поэтому им совершенно не нужны пигменты в коже — она прозрачна! Констанция покраснела и хапнула воздуха в замешательстве, когда ее соски стали очень напряженными, а затем и сама грудь, а затем все нервы удовольствия внутри внезапно напряглись! Она смотрела, как ее рубашка поднимается перед ней, а ткань туго натягивается на ее груди, расширяясь. Что ж, это было странно… У Призраков определенно нет даже груди. Констанция попыталась задрать рубашку, но ткань слишком туго обмотала ее грудь — попытка подтянуть ее также привела к поднятию её грудей! Они все еще росли! Она заметила, что ее грудь тоже стала выглядеть венозной сквозь растягивающийся воротник — вдруг светящаяся линия толщиной с волос пробежала по ее левой груди. Через несколько мгновений справа появилась полоса, а левая исчезла. Затем, через несколько мгновений, исчезла и правая. Из-за рубашки стало труднее дышать. Затем внезапно ее грудь несколько раз глухо хлопнула и начала расширяться — или, по крайней мере, попыталась это сделать. Едва способная теперь дышать, Констанция отшатнулась и упала на пол, пытаясь добраться до полки, но ее ноги ослабели и выглядели менее развитыми, поэтому она больше не могла стоять. К счастью, полка была достаточно низкой, а ее тело достаточно длинным, чтобы она всё же смогла схватить с полки нож. В ту секунду, когда лезвие ножа коснулось ее одежды, давление оказалось настолько сильным, что ее рубашка лопнула, как воздушный шарик! Ее груди вырвались из ее верхней части, выдернулись из нее и в сторону друг от друга под давлением, затем шлепнулись в обе стороны, прежде чем отскочить друг от друга. Их теперь тоже стала прозрачной, и она могла видеть, как их внутренности тоже начали исчезать и становиться проще. У Призрака нет груди, поэтому ее грудь деградирует, но ее человеческие черты уже спровоцированы на рост из-за генов Призрачного Левиафана. Итак, это означает, что у нее все еще будут груди, даже если она превратится в настоящего левиафана, но только похожая на настоящую. Они просто похожи на груди, но не функционируют как оные. Ей пришлось задышать глубже, поскольку её легкие сильно расширились. Ее сердце росло, отдаваясь громким звуком в ушах. Ее грудь чрезвычайно расширилась, заставляя ее выглядеть почти комично большой по сравнению с остальной частью ее тела. Это также привело к тому, что основание её грудей растянулось шире, придав им форму полусфер, а не каплей. Соски и их ареолы исчезли, но первые всё еще были хорошо видны, хотя и больше не работали как нужно. Полосы света, которые она видела раньше, пульсировали по их поверхности, и означали, что ее тело начало вырабатывать люциферин — у призрачных левиафанов есть бледно-оранжевые биолюминесцентные пятна по всему телу, и иногда можно увидеть тонкие полоски, когда тело производит его больше и направляет свечение в точки сбора. У Констанции теперь есть две ярко светящиеся точки на передней части её «грудей» — там, где раньше были её соски. Ноги Констанции были не очень и больше напоминали заостренную лапшу. Ступни едва угадывались, а ноги втягивались обратно в тело, становясь все более узкими к концу по мере того, как они становились все короче и меньше. Руки стали очень слабыми, до такой степени, что просто держать их поднятыми было очень напряжно, а пальцы на них укоротились. Она уронила нож на пол. В любом случае, чтобы снять штаны, он не понадобится — её хвост по мере роста заставлял штаны сниматься, и скоро всё равно не будет ног, которые можно было бы вставить в штанины. Она издала громкий стон, когда рога на ее голове начали увеличиваться в размерах, но из-за расширенной груди и легких ее стон больше походил на натужный рев. Рога выросли и начали расширяться. Они полностью закрыли ей виски и начали стягивать голову. Внутри них кость фактически представляла собой относительно тонкий каркас, заполненный хрящом. Её череп начал расширяться, вытягиваясь вперед и назад, из-за чего ее лицо выглядело немного растянутым. Потом он начал вытягиваться только вперед, вытягивая лицо вместе с собой. Её стоны и кряхтения начали звучать глуше и громче, чем она предполагала. Когда челюсти расширились, зубы превратились в большие длинные клыки, из-за чего ее челюсти раздвинулись еще дальше, а максилла удлинилась. Новые зубы сзади, предназначенные для жевания и дробления костей, выросли такими же острыми, насколько и маленькими и широкими; а впереди выросли длинные клыки, предназначенные для разрывания. И когда ее лицо вытянулось, кожа стала более прозрачной, и её пигментация постепенно исчезла вникуда. На ее подбородке появилось вздутие, а лицо вытянулось, быстро становясь длиннее, начиная ярко светиться, но в отличие от других биолюминесцентных пятен на теле — бело-голубым светом. Вздутие стало шипом на подбородке, окрашенным в более привлекательные оттенки — поскольку используется как приманка для более глупой добычи. Её рот стал высоким и узким, как у Призрачных Левиафанов, а из-за того, что кожа стала полупрозрачной, можно было увидеть свет с другой стороны головы, сквозь щёки. Теперь плоские, широкие «рога» на голове стали настолько большими, что казалось, что из её черепа растут плоские крылья! Когда они стали еще больше, череп издал несколько громких глухих хлопков от растяжения, и в нём появилось несколько отверстий. Кожа над ними была вдавлена, но затем раздулась из-за внутреннего роста. Ее мозг болел, пытаясь воспринять информацию от новых органов чувств. Четыре опухоли раскололись, обнажив четыре новых глазных яблока — два на внешней стороне первоначальных глаз, и два над ними. Кожный гребень, что образовывался на лбу раннее, теперь проходил через весь череп, разделяя линию волос пополам и вытягиваясь в похожий на парус бескостный плавник, имеющий хрящевой каркас и рыхлую полупрозрачную кожу. «Рога» образовали выросты — точно такие же, как на голове акулы-молота, за исключением того, что на них не было глаз, а только две люминесцирующие точки, действующие как ложные глаза-приманки. Эти выросты используются, чтобы оглушить более крупную добычу перед едой, но они также используются для бодания головами с сородичами в рамках их брачных привычек. Бедной Констанции теперь было трудно дышать — способ дыхания начал переходить в водный, но это означало, что она задохнется на своей базе. Её голос был глухим и напряженным в попытке говорить: «Компьютер… затопи эту часть… лаборатории». «Я не могу подчиниться. Это может привести к повреждению ценных биологических образцов и оборудования Альтерры.» Констанция издала что-то очень похожее на гневный рёв. Компьютер с радостью позволил бы ей умереть — он измеряет всё только в денежном выражении, — а она стоит не так уж и много. Хвост Констанции стал настолько длинным, что начал обвивать всю комнату и сворачиваться кольцами! Он был настолько большим у основания, что казалось, будто вытолкнул анус вперед и слился с вульвой, превратившись в щель клоаки, в месте, где заканчивается туловище и начинается хвост. В отличие от змеевидных земных существ, это привело к тому, что клоака расположилась выше относительно длины всего тела — у змеи большая часть её формы представляет собой туловище с относительно небольшим хвостом, но у Призрачного Левиафана большая часть формы представляет собой хвост с относительно небольшим телом. Массивное расширение ее груди начало распространяться вниз по диафрагме, достигая хвоста. Как только это произошло, ее тело вытянулось еще длиннее, вырастая за пределы таза, которого теперь не стало, оставив остатки ее ног свободно колебаться. Более плотное внутреннее тело Призрачного Левиафана слишком толстое, чтобы его можно было увидеть, поэтому нельзя увидеть его органы через мышечную ткань, а только сквозь его внешнюю оболочку, из-за чего всё выглядит так, будто его настоящее тело покрыто прозрачным покровом из плоти. Кожа имеет синий оттенок, но поскольку биолюминесценция оранжевая, свет смешивается с естественной окраской, придавая ей сине-зелёный цвет. Кольцевые мышцы на его полупрозрачном внешнем панцире улавливают свечение биолюминесценции, что делает его гораздо более заметным, чем остальные. Глаза Констанции наполнились бледно-оранжевым светом, делая невозможным увидеть ее радужную оболочку или зрачок из-за его яркости. Ее пальцы были не чем иным, как маленькими шишками на концах ее истаивающих рук. Когда силы покинули её регрессирующие конечности, они начали растягиваться пополам! На мгновение они выглядели так, как будто они были сделаны из жидкости — и разделились пополам, оставив четыре почти бесполезных конечности. Мышцы ее спины напряглись и сжались, оттягивая их еще дальше назад вместе с бесполезными лапшевидными ногами. Не имея возможности увидеть, как они выглядят позади нее, Констанция поняла, что они превратились в шесть спинных «плавников». Они слишком малы и слабы, чтобы каким-либо образом способствовать его движению, и лишь незначительно помогают в управлении им. Иногда во время плавания они оставляют тускло-голубое свечение — это избыточная биолюминесценция и сигнал феромонов, указывающий другим левиафанам, что эта особь в данный момент охотится и потому стоит держаться от неё подальше. Констанция тяжело дышала — едва ли в силах дышать воздухом в принципе… она превратилась в настоящего Призрачного Левиафана, и к этому моменту становилась только больше, что заставляло её всё больше и больше сворачиваться калачиком в замкнутом пространстве, в то время как бывшая мебель и оборудование превратились в обломки между ней и полом под давлением её возрастающего веса. Если её не сдавит насмерть из-за нехватки места, то она скоро задохнется из-за того, что ее убогий компьютер не запрограммирован быть с эмпатией… Внезапно несколько длинных клыков прорезали корпус ее базы над ее головой! Чёрт, вот и третий вариант — её съедят, потому что база атакована и у нее нет возможности её защитить! Челюсти разрушили часть металлической секции, отпустили — а затем протаранили корпус, разрушив его ещё больше. Констанция выглянула в образовавшиеся промежутки и увидела сияние еще одного Призрачного Левиафана. Подождите-ка… Зачем Призрачному Левиафану заходить так далеко на мелководный океана?! Он здесь не для того, чтобы атаковать базу — он слышал её рев раньше! Он думает, что она одна из них; пытается вырвать ее из этого металлического кокона! Когда отверстие, которое он образовал, стало достаточно большим, она зацепилась за него головными выступами и выдернула себя головой — так как у неё больше нет конечностей. Как только воздух покинул ее базу огромными пузырями, металл начал сминаться в себя, и электрические импульсы распространялись в воду вокруг него — база разрушалась благодаря давлению воды, также разрушая её проклятый компьютер. Констанция посмотрела на другого Призрачного Левиафана, не зная, что делать или говорить, поскольку она не говорит на его языке. Он издал что-то вроде раскатистого шипения, почти похожего на вздох, а затем скользнул и поплыл обратно в тёмные глубины. Констанция понятия не имела, что делать, поэтому просто последовала за ним. Даже когда она перестала расти, она была необычно маленькой для взрослого Призрака (длина которого может достигать ста семи метров), и на её груди всё ещё сохранились два больших, широких пузыря полупрозрачной кожи, которые раньше были ее грудями. Казалось, это были последние человеческие черты — кроме ее мозга. Ладно. Похоже, предмет исследований немного поменялся — теперь она будет изучать жизненный цикл и повадки Призрачного Левиафана. В чужой монастырь…