***
Годы идут, камера покрывается пылью. И Деннис снова находит её, но его раны уже зарубцевались; на этот раз он берёт её в руки.***
Лаванда идет первой. Ее легче всего убедить; она гордится шрамами, которые портят ее шею, плечо, спину, руку. Ее раны выглядят свежими даже спустя годы; она носит их как высокую моду: красивое кружево белых и розовых шрамов. Её шрамы — это все, что есть на ней. Когда она пронзает его взглядом карих глаз со странным янтарно-желтым блеском, Деннис чувствует себя кроликом, замершим под взглядом хищника. Она поднимает свои длинные волосы, чтобы обнажить густую паутину шрамов на спине, смотрит в камеру через плечо и выглядит ошеломляюще, нерушимо прекрасной на черно-белой фотографии.***
Кэти Белл приводила бы в ужас, если бы не была такой милой и дружелюбной. Когда она приходит в его студию, она приносит ему домашний яблочный пирог и переживает, что он такой такой худенький. Она позирует дважды, и Деннис показывает фотографии вместе. Два профиля, каждый из которых мило улыбается в сторону. Один выглядит прекрасно: безупречная сторона ее лица невинна и чиста. Другой — это ужас пурпурных, вязких вен, вплетенных в посеревшую кожу, словно извивающийся паразит, присосавшийся к внешнему углу отравленного чёрного глаза.***
Мораг МакДугалл и Энтони Гольдштейн сфотографированы вместе. Он сидит в кресле, а она стоит позади него, ее неукротимые каштановые кудри развеваются как нимб. Она ухмыляется, прижав руки к его глазам, ее собственные ярко-голубые глаза сверкают. Руки Энтони тянутся вверх и закрывают ее уши, его собственные уши розовеют на фоне аккуратных черных кудрей волос. Не слышу зла, не вижу зла. Она слепая, а он глухой. Его розовые уши плохо слышат, ее искрящиеся голубые глаза смотрят в никуда. Они носят одинаковые обручальные кольца на левой руке и, кажется, существуют в отдельном мире, где таким, как они, можно быть вместе.***
Следующим идет Джордж Уизли. Когда Деннис выставляет фотографию, какой-то невежественный критик придирается к композиции. «Несбалансированная, перекошенная… пустое место слева. Ужасная фотография… не хватает чего-то жизненно важного», — заключает он. Деннису трудно объяснить, что именно в этом суть. Это шрамы войны; белая пустота фона по правую руку — это шрам, а не едва заметное отсутствие уха. Ну разумеется, не хватает чего-то жизненно важного. В этом-то и дело.***
Пока Деннис настраивает свет и возится с камерой, Чарли Уизли просматривает наполовину завершенную галерею. Увидев фотографию Лаванды, он присвистывает и спрашивает кто это. Деннис украдкой делает фотографию Чарли, прислонившегося к стене, наведя объектив на его мускулистую, обожженную, веснушчатую, татуированную руку на фоне красного кирпича стены. Чарли спрашивает имя Лаванды, чтобы послать ей сову. Деннис говорит ему, хотя уверен, что ни одному мужчине, даже этому грубому, уверенному в себе Уизли, не хватит смелости пригласить совой на свидание совершенно незнакомого человека.***
Деннис делает их свадебные фотографии год спустя. Все эти дурацкие традиционные фотки с платьями, свадебными вечеринками и тому подобным. Но сначала они делают другую фотосессию. Очевидно, эту идею ей подкинул Чарли. Лаванда прижимается к груди жениха, поврежденная кожа на ее спине блестит серебром и золотом. Сотни имен, к которым присоединятся новые, сверкают блестящими чернилами, словно крошечные элегантные цепочки из драгоценного металла, вплетенные в грубую ткань ее шрамов. Лаванда вытатуировала памятник на руинах себя, превратившись в живое напоминание. Это почти высокомерно, но ужасно красиво. На фотографии не видно, что Чарли накрыл грубой мозолистой рукой сияющее серебром звено цепи на спине Лаванды. Он точно знает, где найти Фреда Уизли.***
По правде говоря, фотография Гарри наименее интересна. Конечно, она была бы самой дорогой, если бы Деннису пришла в голову мысль выставить коллекцию на продажу (не то, чтобы он собирался когда-либо делать это), но сама по себе она совершенно предсказуема: в кадре только шрам и яркая зелень его глаз. Он фотографирует ещё один шрам, круглый ожог на груди, который ему нравится гораздо больше. По просьбе Гарри он помечает фотографию «Аноним».***
Андромеда Тонкс со своим Тедди. Это еще одна фотография, сделанная «неофициально», в перерыве между съемками, чтобы успокоить кричащего разъяренного малыша. Он не совсем понимает, как кто-то может выглядеть одновременно потерянным и уверенным в себе, но по-прежнему красивая Андромеда прекрасно справляется. Ее лицо выражает одновременно отчаяние, горе, решимость, любовь и надежду, когда она нежно утешает своего внука, тихо воркуя с ним, пока он плачет ей в плечо, зажав в кулачках её длинные каштановые локоны. В кадре она выглядит маленькой. Андромеда выглядит одинокой.***
Невилл твердо, хотя и вежливо, отказывается фотографироваться. Вместо этого он отправляет фотографию своих родителей, счастливых и молодых, с малышом между ними. Если вы ищете шрамы… — пишет он на обороте.***
Сестры Монтгомери держат между собой фотографию своего младшего брата, которому всего пять лет, и он никогда не станет старше. Грейбек оставил на них более глубокий шрам, чем на любой из жертв, носящих следы его когтей.***
У Ханны Эбботт на коже нет шрамов. Она выглядит весьма озадаченной, когда приходит по просьбе Денниса. На ней жемчужное ожерелье покойной матери. Это очень красивая фотография: нижняя половина улыбающегося лица Ханны и кремовый блеск жемчуга на ее ключицах.***
Молли и Артур Уизли — еще одна непостановочная фотография. Он случайно заходит на кухню во время ежегодного собрания в Норе Отряда Дамблдора и Ордена, а там они вдвоем с любовью и грустью глядят на заколдованные часы. Молли сжала металлическую стрелку, висящую сбоку. В кадре часы высоко по центру, Артур с одной стороны и Молли с другой. Деннис запечатлел момент, когда Артур потянулся, чтобы схватить руку Молли (и Фреда в ее руке). Он быстро уходит и не уверен, что они вообще заметили его. Кажется, фотографию следует назвать «Держаться за руки», но он полагает, что немногие понимают, что в кадре не только мужчина и женщина, и замечают маленькую металлическую часовую стрелку в руке Молли, упавшую с часов, но за которой тщательно ухаживают.***
Парвати и Падма больше не идентичны. Каждая носит свои шрамы. Щека Парвати изуродована шрамом от ожога, подбородок и нижняя губа Падмы покорёжены и искривлены каким-то темным проклятием. Они стоят нос к носу, по-прежнему отражаясь друг в друге как в зеркале.***
Шедевр коллекции — последняя фотография. Деннис сделал её спустя годы после того, как коллекция была выставлена на обозрение. Люди возмущённо орут, когда он добавляет её к показу. Как ты смеешь, ему не место среди героев! Драко Малфой сидит в центре, бледная кожа и волосы белые на черном фоне, голова склонена над обнаженным левым предплечьем. Там только шрам… слабый, едва заметный. Вместо чёрного узора паутина белых рубцов. Деннис думает, что это была идея Астории; она была в галерее за несколько недель до того, как связалась с Деннисом и предложила фотосессию. В то время она была на последнем сроке беременности; когда они приходят в его студию, она держит на руках новорожденного, а Драко тащит через плечо сумку для подгузников. Драко немного сопротивляется, когда Деннис просит его позировать. Астория тверда. «Ради твоего сына, Драко». Его глаза встречаются с ее глазами, и между ними возникает ток, и Деннис искренне жалеет, что его камера в этот момент находится в другом конце комнаты, потому что это именно та фотография, которую он на самом деле хочет сделать. Малфой, рухнувший на стул, с мольбой и сожалением смотрит на жену и ребенка. Утомленная Астория с двухдневным сыном на руках оглядывается назад. Продолжай. Он пытается выглядеть высокомерным, но под глазами у него круги, он выглядит усталым, и где-то там таится тень стыда. Когда он закончил (это было быстро, он знает, что это именно то, что надо), Драко встает, собирает свои вещи и немедленно уходит, он готов взорваться от всего этого. Астория благодарит его, пока Драко ждет в холле, а затем уходит, ее сын пускает слюни на ее дорогую мантию, спит и, приоткрыв ротик, прижимается к ее груди. У нее очень добрая улыбка.***
Люди требуют сделать еще одну коллекцию, но вдохновение ушло. Деннису временами кажется, что на самом деле это была работа Колина, что он оставил все это в камере, чтобы брат смог однажды найти. После того, как Малфои ушли, он убирает камеру Колина, и на этом все заканчивается.