Состоявшаяся карьера

Ури не переодевался женщиной. Он не надевал парики или каблуки, не красил губы и не подкладывал ничего под рубашку, чтобы сымитировать грудь. Но из-за роста и фигуры его и так постоянно принимали за девушку, несмотря на короткие волосы. Чтобы избавить случайных встречных от сомнений, ему оставалось только сменить штаны на платье, в стиле тех, что носил Первый король — супруг Прародительницы. Ури не видел в этом ничего предрассудительного. «Девушкой» его бы точно не узнали во время вылазок в город: даже брату, который стерег его, словно ребенка, ни разу не пришло в голову дать отряду распоряжение искать короля или похожую на него девицу. А если и пришло, он держал мысли при себе: позора брат боялся даже больше, чем неуловимых Аккерманов, если таковые еще остались. Конечно, юбка привлекала к нему и иное внимание, но справиться с парой-тройкой дебоширов не составляло труда: Ури даже не требовалось погружаться в Пути, он просто сощуривался и дергал за невидимую нить, заставляя мужчин разворачиваться в противоположную сторону. Да и девица из него, честно говоря, получалась не слишком привлекательная. «Бледная моль», как сказала однажды отвратительная толстуха, приревновавшая к нему своего не менее отвратительного мужа. Сегодня Ури слегка нервничал с самого утра. Род пас его строже обычного, недовольный участившимися отлучками. Что, по его мнению, могло угрожать всесильному королю, одной Имир известно, но Ури заражался его нервозностью. К тому же, дело предстояло непростое и крайне деликатное. Сестра Анны, Эленор, вышла за барона Веспера, который позорил их семью многочисленными любовными похождениями. Это, конечно, было делом привычным среди знати, но трахаться барон предпочитал исключительно на пьяную голову, и под градусом выбалтывал шлюхам все, что можно, и нельзя. Так как Эленор по глупости поделилась с ним главным секретом семьи Райсс, а Род, некстати подружившийся с Веспером, отказывался принимать меры, Ури придется разобраться с ним самому. Пол Деккерне мог помочь ему напрямую, так как каждый второй его подчиненный ел с рук Рода, но в перерыве между собранием он невзначай упомянул о самом известном наемнике из Подземного города. Кенни-Потрошитель отличился тем, что перебил пару десятков полицейских, отучив их спускаться под столицу. Так себе рекомендация, но навыки говорили сами за себя. Он ни разу не попался в руки правосудия и слыл человеком, безупречно выполняющим любой заказ. А самое главное: имя заказчика не всплывало еще ни разу. Как раз то, что нужно. Ури вышел из дома вечером, незадолго до наступления темноты. Он надел серое платье, накинул на голову и плечи толстый шерстяной шарф: ни издали, ни вблизи его нельзя было отличить от обычной горожанки. Легко подавив волю охранников, Ури спустился в Подземный город. Большинство темных делишек проворачивались именно в здесь, поэтому Ури изучил подземелье достаточно хорошо, не теряясь в узких улочках, будто построенных по примеру муравейника. Однажды Ури даже просидел полтора часа на собрании бунтовщиков, планировавших свергнуть короля-марионетку. Сегодня же он направлялся в бар под названием «Сэр Пентиус», где, как упомянул Деккер, чаще всего проводил вечера Кенни-Потрошитель. Единственная сложность — Ури понятия не имел, как тот выглядит. Знал только, что мужчина носит шляпу, но подобное описание подходило к каждому второму мужчине за тридцать. Бар, что ни удивительно, оказался… борделем. В Подземном городе, особенно после ухода Военной полиции, подобные места плодились на каждом шагу: каждая пивнушка по совместительству превращалась в игорный дом, а если у хозяина имела пара свободных комнат — то заодно и в гостиницу с широким перечнем дополнительных услуг. Если бы Ури знал заранее, куда придется заявиться, то, наверное, в виде исключения надел брюки. Он прошел по первому этажу осторожно, опасаясь, что кто-то ущипнет его за задницу, но заведение было не из дешевых, поэтому на фоне грудастых официанток и проституток с блестящими кудрями и упругими задницами, Ури не вызывал у посетителей и тени интереса. Он был не уверен, что чувствует по этому поводу. Его интерес к мужчинам не являлся секретом, по крайней мере в семейном кругу, но если они воображали вереницу королевских любовников, то сильно ошибались: те немногие, кто знали его личность, охотились за деньгами и властью, а другие… Что ж, по крайней мере он, как и хотел, не привлекал лишнего внимания. Выцепив глазами самого мутного типа во всем баре, Ури направился прямо к нему. Мужчина ковырял в зубах ножом, и его слепой глаз, будто подернутый молочной пенкой, двигался синхронно со здоровым. Шрамы на лице и отлично скроенное пальто создавали впечатление нищего разбойника, который выгрыз себе более высокое положение. Ури уважал таких людей сильнее, чем большинство аристократов: они, в отличие от Веспера и ему подобных, свою гнилую сущность не скрывали и не оправдывали, а деньги и имущество заработали пусть и нечестным, но трудом. — Извините, господин, — негромко обратился Ури, и у преступника глаза на лоб полезли от вежливого обращения, которое, возможно, не звучало в этом заведении ни разу с самой застройки. — Я ищу Кенни-Потрошителя. Не подскажете, где он может быть? — Ох… — одноглазый почесал висок острием ножа. — Да вроде здесь был с мелким. Глянь за покерным столом. Если «с мелким» означало «с ребенком», то Ури был искренне удивлен. Он не стал уточнять, как выглядит Кенни, чтобы избежать ответных вопросов одноглазого, и двинулся в указанном направлении. По пути его два раза пихнули плечом и облили пивом. Ури невольно утыкался бандитам лицом в грудь и надышался потом, но все-таки сумел пробиться сквозь толпу в боковое, более свободное помещение. По ушам сразу ударил громкий, слегка наигранный смех. Высокий мужчина в шляпе потрясывал картой перед носом у багрового от злости усача. Среди пресутствующих было еще несколько человек с покрытой головой, но ни одного из них не удавалось представить в роли убийцы: кто ростом не вышел, кто слишком стар, кто хромой. Ребенок в помещении был только один — хорошенький мальчик лет десяти с застилавшей глаза черной челкой. Ури пристроился у стены. Он боялся обознаться и решил подождать: тот, к кому подойдет ребенок, и есть Кенни. К его сожалению, мальчик оставался за столом. Игроки начали новую партию, а бармен выставил поднос со рюмками, которые ребенок принялся натирать с неожиданным воодушевлением. Даже издалека было видно, как мутное стекло начинает блестеть. Ури стоял так долго, что устали ноги. Никто больше не пихал его. Люди вообще не обращали на «серую моль», и Ури начал задаваться вопросом, не слился ли он со стеной. Часов поблизости не было, но, по ощущениям, уже перевалило за полночь. Худшее время для Подземного города, когда случалось большинство драк. Возможно, не избежать таковой и сегодня. Усатый мужчина и другие соигроки предполагаемого Кенни злились все сильнее, а тот и не думал уйти, забрав деньги. Есть вероятность, что он намеренно нарывался на потасовку, что Ури совсем не устраивало: никто не обсуждает дела после поножовны. Когда очередной раунд закончился и тощий как спица игрок встал, чтобы принести выпивку, Ури, вальсируя между немногочисленными посетителями зала, подобрался к мужчине в шляпе и наклонился прямо к его уху. — Вы — Кенни-Потрошитель? — спросил он. Другие присутствующие не обратили на него внимания. Кажется, они собрались объединиться против Кенни-не-Кенни и якобы незаметно переговаривались условными знаками. Даже Ури, ничего не понимающий в картах, догадался, что усатый сообщил им о спрятанной в рукаве даме. — Есть такое. А ты кто, кроха? — спросил Кенни, и в его устах это прозвучало довольно ласково. — Я здесь по… рабочим вопросам, — прошептал Ури, теряясь под оценивающим взглядом убийцы. — Работа, говоришь, — хмыкнул Кенни и внимательно всмотрелся в его лицо, после чего сгреб монеты в кошелек. — Ну что, неудачники, на сегодня с вас хватит. А если ты в следующий раз попробуешь мухлевать, я тебе эту руку в жопу запихаю, понял? — пригрозил Кенни потупившему глаза усачу, а затем кинул мешочек с деньгами скучающему мальчику. — Леви, иди домой. Ребенок сполз с высокого барного стула, сохраняя все то же мрачно-недовольную физиономию, и последовал к выходу. Кенни же обхватил Ури двумя пальцами за предплечье и поволок в сторону лестницы. — А ребенку не опасно идти одному в такое время? — испугался Ури и, выкручивая шею, посмотрел Леви вслед. — Какой ребенок, ему почти четырнадцать. Недоросток просто. Я в его годы уже… не важно, — прервал Кенни, описав рукой в воздухе неопределенную фигуру. Ури вопросов не задавал. Он предположил, что его ведут в кабинет, и не сопротивлялся, однако бдительности не терял. Вряд ли Кенни или любой другой преступник ударит по единственному уязвимому месту — он в жизни не слышал, чтобы у кого-то в драке пострадала задняя сторона шеи — но все-таки, если он захочет «дернуть за ниточку», лучше сделать это сразу. Если кто-то увидит, как рана дымится и затягивается на глазах, придется стирать память и свидетелям, а Ури был не очень в этом искусен и мог задеть лишнего. Род и другие посвященные точно не обрадуются, если по Подземному городу прокатится загадочная эпидемия слабоумия. Однако бить его Кенни не собирался. Он сжимал его руку едва ощутимо, без намека агрессию, и мягко втолкнул в комнату, как только они добрались до нужной двери. Ури сделал внутрь два шага, прежде чем понял, что это не кабинет, а спальня. Он раскрыл рот от удивления, а Кенни неспеша повесил на крючок пальто и шляпу. — Как ты, говоришь, тебя зовут? — спросил Кенни, подходя ближе. Ури все еще находился в расстерянности, и ситуацию не улучшило то, что Кенни придвинул его к себе и погладил по плечам. «Кажется, он подумал, что речь идет о моей работе», — с ужасом осознал Ури, вспомнив, что находится в борделе. Кенни принял его за женщину: вряд ли он обрадуется, нащупав под платьем член. Прежде чем это произошло, Ури напрягся, взывая к путям. Но они, словно оглохнув, впервые не откликнулись в ответ. — Расслабься, кроха, — доброжелательно сказал Кенни и толкнул его на кровать. Дар речи отказал Ури, и он стянул с головы шарф, показывая остриженные волосы, но Кенни равнодушно скользнул по ним глазами и придвинулся, устраиваясь между его ног. От страха у Ури поджались пальцы на ногах. Вся его бравада держалась на силе Прародителя, которая вдруг отключилась. Такого не могло произойти: титан оставался титаном до последних дней жизни. Но все он, уже привыкший повелевать людьми, как фигурками на шахматной доске, не мог ухватиться за загадочного Кенни-Потрошителя. Убийца задрал подол его юбки. Ури не носил исподнее — было бы неловко, наткнись кто-нибудь в его спальне на женские панталоны — и зажмурился, готовясь к неизбежному удару и проклятьям. Любой уважающий себя разбойник убил бы за то, что его обманом заставили прикоснуться к мужчине. Но тяжелый кулак все не опускался и не опускался. Ури приоткрыл глаза, почувствовав, как Кенни гладит его между ягодиц. «А может, он сразу понял, кто я?» — подумалось Ури. Почему-то существование проституток мужского пола до этого момента ни разу не приходило в голову. Убийца поймал его взгляд своими темными глазами, и заявил: — Ты или новичок, или не шлюха. Впрочем, несмотря на такие выводы, руку он убирать не собирался. Напротив, пальцы надавили сильнее, но проникнуть насухую не пытались. Ури облизнул губы. Последний раз он оказывался в подобном положении перед Деккером, но командор смущался так сильно, что с тех Ури притворялся будто ничего не было. Прошло уже месяцев шесть, если не больше… Несмотря на испуг, член заинтересованно налился кровью. — Еще одна кроха, — беззлобно хохотнул Кенни и погладил ствол двумя пальцами, заставляя его проподняться. Ури смотрел на его крупные кисти, широкую грудь, благородный профиль, упавшую на лоб каштановую прядку. В другой жизни он бы ни за что не лег под разбойника, испугавшись срамной болезни, но титан делал его невоисприимчивым к заразе. И он уже очень, очень давно не встречал действительно сильного и уверенного в себе мужчину, который знает, что нужно делать. Тяжело дыша, он оставлял комментарии Кенни без ответа, но раздвинул ноги чуть шире. Возможно, Род не зря считал его неразумным и нуждающимся в охране: тот факт, что сила Прародителя отказала рядом с убийцей, должен был пугать, но вместо этого горячил кровь не хуже спиртного. Кенни, разглядев на его лице очевидные признаки желания, нашарил под матрасом масло и ввинтил внутрь сразу два пальца до последнего сустава. В этом не было грубости, только настойчивость, которой так не хватало с Деккером. — Давай сразу, — попросил Ури, которому давно не грозили ни боль, ни травмы. — А может и не новичок, — приподнял брови Кенни, но смутить его было сложно, если вообще возможно. Уперевшись ладонями по обе стороны его головы, он плавно вошел. Определенно, это был самый большой член, с которым Ури доводилось иметь дело. Прижавшись лицом к чужой шее, король простонал позорным для мужчины тонким голосом, но Кенни это понравилось. Оглаживая его бедра, убийца размеренно раскачивался, пока Ури не вцепился ему ногтями в спину, красноречиво подталкивая вперед. Эта ночь, скорее всего, будет первой и единственной: он будет мучиться, если не узнает, на что способен этот мужчина. — А «тихий омут» — это про тебя, да? — пошутил Кенни и перестал сдерживаться. Ури зажмурился так, что перед глазами поплыли звездочки. У него был секс, но впервые в жизни его по-настоящему трахали. Прежде партнеров смущали то статус короля, то хрупкое на вид тело, то кроткий нрав, за которым не каждый мог разглядеть любовь к настойчивости в постели. Ури вцепился зубами в ключицу Кенни, когда тот слегка сбавил темп, и убийца, зарычав, стал долбиться всем весом, так что зашаталась хлипкая кровать. Прародителя не пробудили даже цепкие пальцы, сжавшиеся на королевской шее. С широко раскинутыми, как у последний шлюхи, ногами, давно нуждающийся во вдохе, Ури изо всех сил вдавил ногти в чужую спину и кончил первым. Кенни толкнулся еще несколько раз, прежде чем отпустил его шею, и проникший в глотку поток воздуха показался блаженством. Обычный человек, наверное, зашелся бы кашлем, но Ури был полностью доволен и расслаблен. Кенни же с шипением повел лопатками — вот уж кто не обошелся без синяков — и посмотрел на него с благоговением и примесью ужаса, как на Имир во плоти. — С тобой что-то не так, да? — спросил убийца, впрочем, не спеша отстраниться. — Да, — согласился Ури и в тот же момент на него снизошло запоздалое озарение. — А ты Аккерман. Они молча смотрели друг на друга, пока Кенни не поднялся, чтобы рухнуть спиной на матрас подле него. Аккерманы никогда не забывали о прошлом эльдийского народа и, вероятно, передавали эти знания из поколения в поколения. Но недостаточно подробно, раз Кенни сразу не узнал его по пурпурной радужке. — И зачем ты пришел? — восстановив дыхание, спросил Кенни и закурил сигарету. — Мне нужен наемник, чтобы убить одного человека. Сколько берешь? — Ури кое-как собрал ноги вместе, впервые за сегодняшний день почувствов дискомфорт: мышцы бедер ныли почти невыносимо, но, к счастью, недолго. — А ты? — хмыкнул Кенни, намекая на его несостоявшую карьеру проститутки. «Или состоявшуюся?», - задался вопросом Ури. — Столько же, — в шутку ответил он, но убийца с ухмылкой перекатился на бок, чтобы пожать ему руку. В следующий раз, когда Род скажет, что он не умеет заключать выгодные сделки, Ури придется изо всех сил сдерживать смех.