Преследование и нападение

Его сознание внезапно очнулось. Голос, пробудивший его, предложил сделку ‐ жизнь в обмен на помощь, услугу за услугу. Лю Эр не мог отказаться от такой возможности, сразу же приняв предложение, к тому же, в нём начали просыпаться эмоции и чувства, в особенности ненависть и желание завладеть им для мести. Он прекрасно помнил, как оказался мёртв и вскоре после соглашения с голосом, он оказался на земле. Наконец, он мог почувствовать что-либо, наконец узрел траву, небо и деревья вновь. Его одежда была на нём, но на удивление, была как новая, никаких следов пребывания трупом или следов битвы, во время которой и пал. Вместе с ним, рядом оказался и ключ. Помня про договор с, как он понял, Леди Костяной Демон, он, спрятав ключ в карман, отправился развеяться и осмотреться, чтобы ознакомиться с изменениями после момента смерти.

***

Прошло несколько дней после воскрешения. Михоу изучил ближайшие территории, его никто, даже Король обезьян, не обнаружил. Голос демона требовал скорейшего освобождения, но он был не готов. В его голове уже намечались планы и Демон мог помешать своей стремительно нарастающей угрозой. Именно поэтому, найдя пещеру в безопасном месте, он спрятал ключ среди камней, накрыв листьями, заверив демона о возвращении после небольшой мести. Леди Демон была недовольна, но согласилась на некоторую отсрочку от своего плана, дав Михоу время в месяц на свой план. При невозвращении после этого срока, она пригрозила выбраться иными силами и переломить ему все кости. Вот и договорились. Ныне же, Лю Эр, раскрыв свои шесть ушей, принялся слушать вблизи цветочно-фруктовой горы. Он слышал многое, используя магию и навыки, чтобы его не заметили раньше времени. Отсутствие голоса демона прекрасно помогало не отвлекаться и слышать абсолютно всё. Он узнал, что Сунь Укун остался практически той же самолюбивой обезьяной, вдобавок ещё и с учеником. Проблем добавилось, подумал сначала Макак, но потом додумался – а ведь это можно использовать. Последующие пару дней, тихо и незаметно, в основном по ночам, он приближался к дому Царя. Он ожидал, затаивался и прятался в тенях, пока не добрался до личной комнаты Укуна, наблюдая за ним по ночам. Вскоре сон Царя ухудшился, постоянное наблюдение тревожило и озадачивало его. Даже без слов, по одному лишь взгляду, Макак видел его беспокойство и продолжал своё преследование, молча наблюдая и испытывая терпение Укуна. Тот же не понимал, как такое могло быть, ведь известный ему Демон теней, который мог бы так поступить, был мёртв, да к тому же он бы не стал тратить время на такое действие, с насмешками и дураками сразу же показавшись ему. Михоу понимал, насколько сейчас отличается от себя прежнего, долгое время пребывания мёртвым и сделка с другим демоном вынудили его меняться, чтобы все планы шли как по маслу, хоть ему и пришлось пожертвовать некоторыми своими желаниями, остввляя их на потом, когда всё будет схвачено, когда он наконец завершит свой план - тогда он и разрешит себе поиздеваться. Тишина и осторожность стали его основными инструментами на это время. Он видел эффективность этих действий, ведь его не засекли и даже сам Король не подозревал, что тот мог возродиться и начать творить подобное. Огромное количество времени он убил на слежку и терроризирование Укуна. Наблюдать за его мучениями приносило ему удовольствие, наблюдать, как тот, от нарастающей тревожности и бессонницы, бродил по комнате кругами, осматривая её и пытаясь найти следы чужака. Но Макак был скрытен и молчалив, держа себя в руках. Начинается следующий этап. Макак, чтобы сильнее изматывать Укуна, освободил Леди Костяной Демон, рассказав ей малость о своём желании измотать Короля, что может пойти и ей на руку, избавляя или же заметно снижая опасность одного из сильнейших врагов. Леди согласилась отпустить Макака для выполнения этого плана, занимаясь своими делами. Это сработало. Множество дел навалилось на плечи Короля, и уроки для МК, и тревога с бессоницей по ночам, а теперь и Костяной Демон. Порой, Король не успевал даже на гору вернуться, но Макак следовал за ним по пятам, прячась в его собственной тени и будучи в курсе обо всех его действиях. Он не покидал Укуна ни на секунду, постоянно наблюдая, нервируя его и не позволяя расслабляться, иногда дополнительно пугая его, невзначай касаясь его со спины, от чего тот вздрагивал и оборачивался. От испуганного и уставшего лица Укуна Макаку хотелось засмеяться ему в лицо, но он ждал, он даже начал перемещать вещи в доме Укуна и рядом с ним, медленно сводя его с ума. Доводя его до предела, пока, наконец, не дождался нужного момента: После битвы за карту, чтобы найти огонь Самадхи, Сунь Укун остался совсем без сил. На воздушном судне Сэнди, к ночи, Укун лежал на своей кровати без сил. Макак же продолжал наблюдать из тени, начав улыбаться от преждевременно нарастающей радости. Укун, измотанный за прошедшие дни, уже игнорировал наблюдение, но тревога оставалась. Он, с пустым взглядом, смотрел в потолок, пока не начал медленно прикрывать глаза, уже вырубаясь. Около двух с половиной, даже почти три месяца Король держался, но сейчас начал сдаваться. "Так легко ты не уснёшь" – возразил про себя Макак, вытянув руку из тени и ущипнув Короля за бок, от чего тот вздрогнул и тут же встал, явно раздраженный из-за бессонных ночей, он начал швырять вещи в комнате, пока вновь не выбился из сил, с дрожью в конечностях и пеленой перед глазами, после чего снял с себя часть одежды, в бреду считая, что ему всё мерещится от перегрева, сел на пол, переводя дух. Король остался лишь в штанах и бинтах. Макак заметил напряжение Короля, как дрожит он от усталости и нарастающей агрессии, вызванные отсутствием сна и взвалившимися делами. Тогда-то, когда Укун был слабее, чем когда-либо, Макак решил действовать. Прямо перед Королём он начал выходить из тени, показывая себя. Он улыбался, будучи довольным своей работой и предстоящей игрой и местью тому, кто предал и убил его. Укун округлил глаза, в удивлении, ярости и беспомощности одновременно, он поморщился, вздохнув и попытавшись встать. – Так и знал, что это ты. – прорычал Король, но Макак, без сожаления или опасения, поставил ногу ему на плечо, с лёгкостью придавив того к полу. – Я или не я, ты всё равно слаб и тебе лучше не дерзить. Ты даже встать не можешь, убить тебя будет легче лёгкого. – с насмешкой произнёс Макак, обнажив клыки в улыбке, продолжая с силой прижимать врага к полу, даже невзирая на то, что он, уже без сил, не шевелился, а лишь скалился да смотрел на него со злобой. – Только попробуй, я сам тебя убью, как и сделал однажды. – в ответ на угрозу, Укун получил лишь пинок по лицу и злобный смех Макака. – Не сможешь. Леди Костяной Демон уже могущественна, а ты слаб. Не буду распространяться о своём мнении на счёт её плана, ведь мне не впервой умирать, а отомстить тебе я желал ещё с момента предательства. – Макак присел, держа ногу на груди Укуна, смотря ему в глаза, в то время как у самого Короля пошла кровь носом от силы удара и слабости. – Кх. И что же ты собираешься со мной делать? Убьёшь? – Нет, убить - слишком легко и скучно. – Макак отстранился от Укуна, дав ему тщетную попытку встать, сам же подошёл к двери и закрыл её на замок, а окно зашторил. Своими тенями он усилил защиту от проникновения, повернувшись к Царю, который не то чтобы встать, даже перевернуться был не в силах. Он молча лежал, не двигаясь и не сопротивляясь, в ожидании своей участи, чтобы это всё быстрее прекратилось. – Вижу, ты совсем ослаб... А знаешь, у меня есть идея получше чем пытки. – Макак неожиданно изменился в настроении. – Понишь наши юношеские ночи? Он подошёл к Царю, что взглянул на него удивлённо, но ответа так и не дал. Лю Эр схватил его за шкирку, от чего тот тихо пискнул, бросив на кровать. – Как ты мог забыть, Укун? Конечно, мы были молоды и смущены и так до чего-то интересного и не дошли, лишь... объятья нагишом да поцелуи... впрочем, ты проявлял тогда инициативу, может, и сейчас проявишь? – он говорил серьёзно, насмешливо, заметив в почти померкших от усталости глазах Короля блик, а после и смущение во взгляде. – Прекрати шутить, оторви мне уже что ты там хочешь и оставь в покое! Мне ещё мир спасать. – Король в замешательстве отвёл взгляд, продолжая лежать перед Лю Эром, как на ладони, в штанах и бинтах. Смотря на это, Макак в полной мере осознает слабость Короля перед ним и возможность творить с ним что хочет. Он, неожиданно для себя, проводит рукой по рыже-коричневому меху на груди Царя вниз, достигая низа живота. Он замечает, как изменился Укун за время его мучений, исхудавший, бледный, шерсть начинает выпадать и терять свой яркий цвет. Макак усмехнулся – Не может быть. Я довёл тебя до такого состояния, просто мешая тебе спать и подкинув проблем. – радость вдруг сменяется странным ощущением. Видеть ранее жизнерадостного и активного Укуна, в таком состоянии, заставляет его душу скрипеть от осознания своей причастности. Он всё ещё помнит, как, в далёком прошлом, они были друзьями и даже подумать не могли, что станут врагами или же, что когда-нибудь дойдёт до такого момента. Макак напрягается, продолжая держать руку на теле старого друга, даже на мгновенья забывая об их вражде. Его переполняет чувство, которое он испытывал к старому Укуну, но не к тому, кем он стал. Лю Эр переводит взгляд на лицо Царя - мешки под глазами, кровь из носа, потрепаный вид. Осознание, что он не хочет видеть Укуна в таком беспомощном виде, хотя недавно желал именно этого, переполняет Лю Эра, в то же время, он продолжает желать мести, желает его крови на своих когтях и клыках. Два совершенно разных желания. Соредотачиваясь на своих мыслях и замешательстве, Макак даже не заметил, что Укун осторожно, собрав последние силы, коснулся руки Лю Эра, видя возможность на более мирный исход. В ответ же он получает второй удар по лицу, но уже кулаком незанятой руки. Смешанные желания и чувства переполняют Макака и он решает всё же как-то их совместить, чтобы не начинать кататься на качелях между этими желаниями. – Я сделаю всё и сразу, всё, как я хочу. – тихо, с рычанием шепчет Макак, прижавшись к Укуну. В странных чувствах, он внезапно становиться необычайно ласковым, трясь об него, плавными движениями рук оглаживая его тело. – Хорошо, хорошо. – в ответ шепчет Король, желая избежать лишних травм, чтобы всё-таки иметь возможность противостоять Леди Демону. Лю Эр, в заключении своих желаний, продолжает приставать к Царю, вспоминая первую неловкую ночь, что так ничем и не закончилась. Неспешно, он сует руки за резинку штанов Укуна, неспешно ощупывая бедра и стягивая одежду, а ответ же получает осторожные и местами пугливые движения от ослабевшего врага, что сначала трогает его руки, по ним переходя к груди, не отрывая рук от тела, чтобы Макак имел представление о передвижении чужих рук. Аккуратно, наблюдая за ответной реакцией, Укун взаимно пытается раздеть Лю Эра, проявляя соучастие в деле, чтобы расслабить противника и расслабиться самому после дней мучительной тревоги. Долго он не получал ласки, касающейся его тела, особенно от бывшего друга, с которым он был ближе чем к кому-либо когда-либо. Макак отстраняется, понимая, что из-за состояния Укун никак не может снять с него броню и одежду, несмотря на желание, из-за чего тот сам снимает с себя всё, вновь возвышаясь над Королём. Шерсть Макака выглядит не лучше, чем у Укуна. Воскрешение и оставшиеся раны дали о себе знать, видно многочисленные шрамы и шерсть в плохом состоянии. Укун, наблюдая да этим, тоже ощущает вину, медленно потянувшись к животу Лю Эра, нежно погладив по шерсти и шрамам, чувствуя равномерное дыхание и спокойствие по отношению к прикосновениям со стороны друга. Черношерстная рука, в ответ, тянется к шее Короля, сильно сдавливая до удушения и боли, от чего тот дрожит и хватается за руку, пытаясь убрать от своей шеи, ощущая, как задыхается. Макак вновь прижимается, коснувшись носом чужой груди, вдыхая запах и постепенно, неспешно, спускаясь ниже и ниже. Всё тело Укуна пахнет стенами и камнями, об которые он ударялся во время битв, имеет часть запаха МК и лишь самую малость запаха от былого Укуна, проводивший время на горе среди листвы, других обезьян и персиков. – Тебя жизнь помотала за последние недели. – вслух проговаривает черношерстный, спустившись к голым бедрам Укуна, отпустив его шею, позволяя шумно глотнуть воздуха и отдышаться. Макак встал, повернув Царя на бок и, неожиданно жестко схватив его за основание хвоста, до протяжного скуления его обладателя, отодвинув от промежности, мешая как либо прикрыться. Вид безвольного, обнажённого и слабого царя возбуждает, особенно Макака, долгое время мечтавшего узреть его в слабости, от чего к его промежности бежит кровь, наполняя член. Он уже думал бесцеременно, со всей жесткостью, отыметь уязвимого Короля, но жалость к нему была сильнее. Сунув руку в тень, Макак достал масло и духи, чтобы удовлетворить все свои желания. Сняв некоторые бинты, перед взором Михоу обнажились свежие раны, на которые он пшикнул персиковыми духами, вызывая боль, от которой Укун жалостливо простонал, сдерживаясь от криков. – Теперь от тебя пахнет лучше. – прокомментировал Лю Эр, после, добавив. – Как старый добрый друг Укун. После этих слов, он открыл бутылку с маслом, вылив часть содержимого на промежность Царя, отложив бутыль в сторону, он начал смазывать окружающие участки тела Укуна, скоро добравшись до подергивающегося кольца мышц, коснувшись их с нежностью. – Расслабься, Укун, сейчас идёт важная часть ночи. – спокойно, с ноткой ласки, проговорил Лю Эр, взглянув на Укуна, что сжался и держался за потревоженные раны, закрыв глаза от боли и смущения. Видя это, Михоу наклонился, прикрыв глаза и неловко поцеловав друга в щеку, почувствовав как они краснеют и как Укун с надеждой и доверием смотрит на него. Открыв глаза, они пересекаются взглядами, продолжая неуверенно смотреть друг на друга, пока Макак не начал проникать в горячие внутренности Короля, подготавливая к своему органу и смазывая их для более комфортного акта. Долго не ожидая, Михоу проникает в смущенно постанывающего Укуна ещё двумя пальцами, елозя в нем и исследуя стенки кишок, сгиная и будто бы прощупывая ткани организма, выискивая уязвимые точки для использования. Он чувствует дрожь мышц изнутри, как эта дрожь усиливается стоит Михоу дальше проникать и сильнее давить на стенки. Вскоре, он слегка касается одной из уязвимых точек - простата - от прикосновения к которой мышцы сжались и Укун непроизвольно вздрогнул. Заметив это, Лю Эр с настойчивостью массировал эту точку, наблюдая за возбуждающей реакцией Короля, наблюдая, как он дрожал и вздрагивал от этих прикосновений. Ждать он уже не мог, он вынул пальцы из Царя и, схватив свой член этой же рукой, другой же с любовью взяв Укуна за руку, поддерживая с ним связь, головкой коснулся сфинктера, после, с уверенностью и плавностью, вошел внутрь Укуна, которого пробрало до мурашек и выгнуло от размеров Михоу. Своим членом он касался всех тугих стенок кишков, сжимающие его, всех нервов; его член доставал куда глубже, чем пальцы, доводя Короля обезьян, болью и удовольствием, до слез. Не теряя лишнего времени на привыкание, Лю Эр сразу же начал двигаться взад-вперёд, безжалостно расширяя проход и давя на нервы, в особенности на простату, желая видеть реакцию в ответ на эти действия. Рука Укуна с дрожью сжала руку Михоу, не в силах самостоятельно справляться с чувствами, он лил слезы, сжимая челюсти, чтобы никто не понял чем они тут занимаются. Голова Царя гудела от усталости и давления на органы, от чувств и духов, дурманящие разум. В ответ Михоу держал руку Укуна, продолжая свои движения, со временем ужесточаясь, он, возвышаясь над Царем, вцепился зубами ему в плечо, сжимая с невероятной силой, чуть-ли не отрывая мясо из истощенного тела, пуская кровь. С трудом разжав свои челюсти, Лю Эр рычал, вновь схватив Укуна за хвост, натягивая и сжимая, насаживая его на свой член, перестав щадить его тело, ныне он избивал его внутренности, от чего Укун уже не мог сдержать голос, крича от каждого толчка и вздрагивая, извиваясь в огонии и удовольствии, рефлекторно сильнее сжимая руку Лю Эра, ища помощи и милосердия, пытаясь скрутиться в безопасный клубок. Однако Михоу схватил Царя за шкирку, зажав и кожу с мышцами, выпрямив его для наилучшего обзора на истощенное тело и лицо, передававшее всю боль и эйфорию от происходящего, лицо того, кого сейчас имеют как сучки и врага одновременно, без жалости, желая доставить как можно больше боли и удовольствия, чтобы наконец свести с ума. Укун не в силах терпеть, в заплаканных глазах всё мутнеет и начинает темнеть, но всё быстро возвращает в норму жесткая пощёчина. – Будь в сознании, пока ничего не закончилось. – прорычал ожесточившийся Михоу, продолжая свою приятно болезненную пытку, продолжив держать Укуна за шкирку, хвост же придавив к матрасу ногой. Дело уже шло к концу, и Укун, и Макак ощущали это, уже готовясь к завершению. Внезапно, Михоу поднял Укуна, повернув к себе лицом, с озверением и похотью смотря в его глаза, видя уязвимость и поддатливость. Лю Эр крепко держал руки Царя прижатыми к его телу, вызывая боль и препятствуя какому-либо нежеланному движению, с большей жестокостью насаживая на свой член, пока не насадил по самые яйца, изливаясь в его внутренности, от чего окончил и Укун, ощущая дурманящую заполненность и горячесть жидкости, поступающую в его тело. Лю Эр неожиданно обнял в конец ослабевшего Царя, с любовью и нежностью прижимая к своему разгоряченному телу, пока продолжал наполнять его, постепенно успокаиваясь и усмиряя свой пыл. Через пару минут Михоу аккуратно вышел из тела Укуна, уложив его на кровать и вытерев полотенцем, которое достал из тени, чтобы избавиться от доказательств. Укун в это время всё ещё был в сознании, он горел изнутри от боли и приятного ощущения спосойствия и теплоты внутри себя, но всё так же не мог пошевелиться. От количества семени на его животе даже был виден бугорок, который было слишком отчетливо видно на худом теле. Видя это, Лю Эр, приведя себя в порядок и укрыв Укуна, ушёл. Король обезьян, после всего произошедшего, уже посчитал, что Михоу сбежал, как и всегда, уже начав засыпать, как почуял запах еды и услышал его голос вновь. – Хей, Укун, не спишь? Я тут подумал... ты выглядишь плохо, поэтому я останусь с тобой. Надо бы тебя выходить, тебе ещё с Леди бороться... я тебе тут лапши и воды принес, ты же ешь это, верно? – на лице Михоу читалось желание позаботиться о старом друге и легкое смущение по поводу этого, но Укун был этому даже рад, слабо посмеявшись – Ох, Макак, не думал что ты можешь быть заботливым – Ну да, могу... так ты это... есть будешь? Я тебе помогу. Негоже герою выглядить как веточка во время сражения. – Михоу сел на кровать рядом с Укуном, держа тарелку с лапшой и бутылку воды, ожидая ответа Укуна. – Да, конечно, Мак, – Укун улыбнулся