aftertaste.

      Сатору судорожно выдохнул, стараясь выровнять дыхание и привыкнуть к странным ощущениям, когда влажный кончик члена осторожно толкнулся внутрь.       И хотя он был подготовлен, пальцы не идут ни в какое сравнение с этим.       — Все в порядке? — сзади послышался искренне обеспокоенный голос, и чужая рука, что до этого придерживала за талию, переместилась выше, поглаживая его бок в успокаивающей манере, — Сатору, посмотри на меня.       Отсутствие ответа заставило Сугуру нахмурится и он тут же наклонился вперед, утыкаясь носом в светлый затылок.       — Сатору, — тихо мурлычет своим бархатным голосом, оставляя россыпь мелких поцелуев на бледной коже, — мы можем остановится, если тебе больно или некомфортно.       Со стороны Сатору слышится сдавленный хрип, он смущенно(насколько позволяет положение) поворачивает голову и произносит:       — Прекрати, Сугуру. Ты можешь продолжать. Я... справлюсь и вообще, почему ты так медлишь?       Сугуру притворно-драматично закатывает глаза и улыбка сама по себе появляется на его лице.       — Оу, не будь так самоуверен, Годжо, — хрипло шепчет Сугуру ему на ухо, прекрасно зная, какой сильный эффект оказывает на Сатору его голос. Другой рукой Сугуру проводит по его торсу, едва касаясь кончиками пальцев розовых сосков.       — Ммм, Сугуру, — Сатору приходится собрать всю свою силу воли, чтобы подавить скулеж от таких ненавязчивых ласк.       С уст Сугуру слетает смешок.       Такой милый.       Почувствовав, что Сатору достаточно расслабился, он сделал пробный толчок и прикусил нижнюю губу в попытке сдержать шипение. То, как хорошо нежные стенки обхватывали его возбужденную плоть, было просто божественно. Сам того не осознавая, он чуть усилил хватку на чужой талии.       — Давай, еще немного, — говорит он, прижимаясь ближе и толкаясь глубже, стараясь удержать Сатору на месте, — Тору, ты такой тугой и теплый.       Щеки Сатору мгновенно порозовели от такого глупого, но милого сокращения его имени.       — Не называй меня так.       — Оу? — губы Сугуру изогнулись в фальшивом удивлении, — тебе не нравится? — шепчет он, просовывая свободную руку вниз и дразняще проводя по мягкому животу, мысленно ухмыляясь тому, насколько чувствительным был Сатору и как мало нужно времени, чтобы заставить его кожу покрыться мурашками. Но он, конечно, об этом ему не скажет.       Сатору рвано дышит, цепляется за ткань белоснежной простыни как за спасительный круг и инстинктивно раздвигает ноги шире, в попытке почувствовать его еще ближе.       Сугуру волнительно выдыхает от этой великолепной картины. Годжо Сатору, сильнейший маг поколения и выходец одного из трех великих кланов, бесстыдно отдается во власть другому мужчине, но не просто мужчине — ему. И это то, что невероятно тешит его эго.       Наверное, Сатору готов с уверенностью заявить, что прямо сейчас видит звезды перед глазами, когда член Сугуру с высокой точностью проезжается по простате, посылая искры по всему телу. Его кристальные голубые глаза слезятся, а ресницы мелко подрагивают от волны ощущения наполненности и совершенности. Совершенности в руках Сугуру, его Сугуру.       — Черт, — он слышит, как Сугуру рычит и вдавливает его в матрас, оставляя следы на бедрах, которые позднее расцветут яркими бутонами на его нежной коже, — Ты так хорошо принимаешь мой член, Тору, — его губы скользят по гладко-выбритому затылку. Сугуру смелется, оставляет игривые покусывания в области шеи и тут же заботливо зализывает, словно делает маленькие извинения за причиненную боль.       Он грубо хватает Сатору за подбородок и утягивает в глубокий поцелуй, ловя на языке мелодичные стоны, пока его ствол так приятно скользит в чужое податливое тепло. Он горячо выдыхает и мажет по виску, оставляя мокрый поцелуй за ушком.       — Сугуру, — протяжно хнычет Сатору. Маленькие горошины слез словно сами по себе скапливаются в уголках глаз, — Сугуру-у-у, пожалуйста... Ещё, ещё...       Без лишних слов Сугуру меняет положение, помогает Сатору лечь на спину, а сам вновь нависает над ним, удобно устроившись между его ног. Он наклоняется ближе, его дыхание щекочет кожу, а темные волосы красивым каскадом спадают вниз. Сугуру улыбается такому хрупкому и по-особенному очаровательному Сатору, заботливо вытирает большим пальцем его мокрые щеки, пока другой рукой ведет по голени. Сатору глупо моргает, все еще ощущая внутри себя пульсацию чужого члена. Он мило щурится, когда Сугуру тычется кончиком носа ему в изгиб шеи, словно котенок. Дыхание мгновенно перехватывает от такой близости. Чувствовать Сугуру настолько хорошо — было на грани чего-то невозможного. То, с какой осторожностью и нежностью он с ним обходится, заставляет внутри что-то сжиматься и трепетать. Сатору даже не верится в правдоподобность всего происходящего, но вот, он здесь, стонет от невероятно умелых рук, горячего дыхания на своей шее и сладкого привкуса чужих губ на собственных.       — Могу я? — хрипло спрашивает он, и Сатору сглатывает внезапно накопившуюся во рту слюну, при виде такого Сугуру.       Сугуру, на дне зрачков у которого в глазах огромная и безудержная бездна, наполненная животной страстью.       Сатору кивает быстрее, чем успевает это осознать.       Вес чужого тела вдавливает его в кровать, и он хватает ртом воздух, когда член Сугуру резким движением входит до упора, наполняя его полностью и без остатка. Сатору прикусывает нижнюю губу в попытке сдержать стоны от грубых, беспощадных толчков, которые так идеально попадают по его самым чувствительным точкам и так хорошо растягивают его нежные стенки, заставляя изнывать от стимуляции. Его собственный член давно истекает естественной смазкой и пачкает животы обоих, но это не имеет значения. Все ,что сейчас важно, — это Сугуру.       Сугуру, Сугуру, Сугуру.       Он повторяет его имя словно мантру и чувствует, как чужой горячий язык лижет ему пульсирующую жилку, грозясь укусить.       — Хочу тебя съесть, — с придыханием шепчет Сугуру и оставляет за собой дорожку мокрых поцелуев тут, здесь и там. Звук шлепков тел, тяжёлые вздохи и жар исходящий от них — заполняют всю спальню. Сатору чувствует, как внизу скапливается сладкое предвкушение долгожданной разрядки, и тянет Сугуру на себя, обнимая за шею.       — Внутрь, пожалуйста. Я... Хочу внутрь, — плачет он, и кто Сугуру такой, чтобы ему отказать?       Он ловко подхватывает Сатору под колени и нажимает, буквально втрахивая его в несчастный матрас, вырывая с каждым глубоким толчком высокий стон. Сугуру жмурится до белых пятен перед глазами — перед ним самое что ни на есть божество. Одновременно дерзкий, уверенный и наглый Годжо Сатору, заставляющий вскипать кровь в жилах. Безобразный в самой своей сути, но такой желанный. Судьба сыграла с ним плохую шутку.       Сатору не выдерживает первым, он кончает с протяжным стоном, пачкает своей спермой их обоих, и хнычет от чрезмерной стимуляции, когда Сугуру продолжает входить в него. Тело сводит от такого сильного оргазма, и он пару раз моргает, чтобы позволить капелькам слез упасть с его розовых щек.       Следом кончает Сугуру и утробно рычит, вгрызается в бледную шею зубами, заставляя Сатору болезненно вскрикнуть и дернуться.       — Б-больно, — шипит он и упирается рукой ему в грудь. Низ ноет, Сатору чувствует, как Сугуру вытаскивает член и вместе с ним ощущение липкости между ног.       — Прости, — говорит Сугуру. Он осматривает весь тот беспорядок, который они устроили, и ухмыляется. Сатору со сбившимся дыханием пытается прийти в себя, весь измотанный и испачканный в сперме, с дрожащими мокрыми ресницами и милыми покрасневшими щеками выглядит неряшливо, но так уютно. Подушечками пальцев Сугуру поглаживает чужую ногу, пока не доходит до внутренний стороны бедра, а потом давит на дырочку с каким-то извращенным удовольствием, когда белая жидкость вытекает и пачкает простынь.       Сатору возмущенно шлепает его по руке. Сугуру посмеивается и тут же льнет к нему, целуя в щеку.       — Ладно, — довольно тянет он, не сдерживая хихиканье, когда в него грозятся кинуть подушку, — давай помогу.