Этюд

Я попалась.       Сейчас только эта, отрезвляющая сознание, пугающая мысль занимала голову юной девушки. Как гром среди ясного неба, как ведро холодной воды, выплеснутой в лицо после вечера в компании двух бутылок игристого шампанского. И откуда только он взялся? Её глаза с бешенной скоростью заскользили по единственной фигуре в этой, похожей на подсобное помещение, комнате. Из-за полумрака было довольно непросто хорошенько разглядеть разоблачителя, поэтому девушка боязливо втянула голову в плечи, поджала босые ноги ближе к себе. От неизвестного, высившегося около довольно громко щёлкнувшей двери, веяло незримой опасностью. Девушка будто почувствовала это, вжалась в мягкое кресло под собой ещё сильнее, прежде чем в воздухе залетал звучный полутон мужского голоса.       — Расскажешь всё сама.       Утерянные обрывки воспоминаний наконец выстроились в памяти в единое целое с нынешней ситуацией. Указание начальника; пятиминутная подготовка; забытие и, судя по исходу, фееричный провал. А сейчас — разъяснение. Буквально перед этим моментом он, крепко прихватив её за предплечье, заволок сюда.       Боже, это будет страшно. Дурацкая беззаботная ухмылка медленно сползала с лица. Девушка, посерьёзнев, недовольно накрыла ладонью ушибленную руку, на которой, как ей казалось, остался красный след его хватки. Думать, собравшись в кучу, после такой резкой смены обстановки невероятно трудно, поэтому только по истечению минуты мёртвой тишины она соизволила прийти в себя и приподнять голову, так и не осмыслив сказанных нежданным собеседником слов.       В сумраке комнаты блёкло отсвечивала пряжка ремня на тёмных брюках неизвестного до этого момента мужчины. Ей вторила цепочка на шее, приоткрытая расстёгнутыми верхними пуговицами чёрной рубашки. Пальцы скрещенных на груди рук выжидательно глухо постукивали по ткани одежды. Затуманенный алкоголем девичий взгляд метнулся выше. В комнате стало неприятно прохладно, холодок защипал кожу оголенных ног и плеч. Глядя на него, в памяти всплывали те самые образы маньяков из прочитанных ей книг. Именно так, наверное, они ей представлялись. Узкое белёсое, цвета слегка пожелтевшей газетной бумаги, лицо, блёклые тонкие губы, растрёпанные волосы, синяки под глазами, а сами глаза… болезненные, светлые, не голубые — серые, тормошащие душу изнутри, видящие все твои страхи и желающие добавить новых.       — Хорошо, язык мы проглотили. — она поёжилась, когда мужчина, запрокинув голову, шумно выдохнул, опустил подбородок к груди, сбросил руки, будто неимоверно устал каждую пятницу вразумлять подобным ей, что шпионство до добра не доводит, и стал стремительно подходить ближе. Девушка нахмурилась, приосанилась, чтобы не выглядеть перед потенциальной опасностью затравленным зверем, не отводя, решившего так не вовремя расфокусироваться, взгляда от его рубашки. Неумышленно довольно угрожающе хрустнув суставами, он уселся на корточки, поравнялся с ней взглядом и тем же тоном продолжил.  — Ты уже прокололась, строить дуру дальше нет смысла. Говори.       В голове вмиг опустело, хотя девушка не припомнит, чтобы за этот вечер мысли надолго там задерживались. Но отголоски здравого смысла вдруг проскочили в разгорячённый мозг. Она вспомнила, как выглядит. Тут же осознала, что прикид танцовщицы бурлеск-шоу, будь он неладен, мягко говоря, не выглядит приличным, чтобы в нём свободно расхаживать по залам, а тем более находиться в одном помещении наедине с мужчиной. Да такую юбку сложно юбкой назвать! И как она согласилась на это?       Про себя проклиная начальство, она, словно так и должно быть, невозмутимо сдвинула ноги ближе друг к другу, скрестила лодыжки и, дабы отвлечь ненужное внимание от своего внешнего вида, уставилась собеседнику прямо в глаза. Это всегда работало. Людям становилось неловко, и они не обращали внимания на внешние аспекты. Стой перед ними обнажённой, ничего не заметят.       Легче не стало, стало холоднее. Неужто ветер сквозит из его туманных глаз. Повторяя про себя «всё отрицай и не выходи из образа», девушка выдавила из сжавшегося пересохшего горла лишь одно слово.       — Что?       Мужчина вдруг фыркнул, зажмурился и обнажил зубы в нескрываемой усмешке, отвернулся и склонил голову, пряча эмоцию в плечо, будто горе-шпионка неудачно пошутила, но ситуация всё равно комична из-за своей нелепости. Когда он почти тут же повернулся обратно, девушке сделалось горько от его взгляда. Так умиляются ребёнку, сморозившему глупость. Она застыла в замешательстве, но виду не подала. Пока она держится изо всех сил, он ничего не прочитает по её лицу, только удивится, насколько чудной и преданной своему делу можно быть, и будет играть по её правилам. Разъяснит её образу недотёпы, что желает услышать.       — На кого ты работаешь? Имя, фамилия, должность, сообщники и конкретное место нахождения.       Девушка удивлённо выпучила глаза. Заложить тех, на кого работаешь вот так просто, без боя — преступление против своей чести. Да и что с ней сделают потом… Метаться между двух зол и не находить другого выхода, кроме как склонится к одной из сторон, где в каждой её ждёт незавидная участь. И всё могло пойти совершенно иначе, у неё мог бы быть более обширный выбор, если бы не он. Он понимает, что просит добровольного самоубийства?       В полутьме повисла гнетущая тишина. Разоблачитель не отводил от неё взгляда, явно ожидая исчерпывающего ответа, а у неё не было достаточно сил даже на то, чтобы продолжать удерживать зрительный контакт. Этот тип точно раздевает людей глазами.       Тактика провалена. Она облокотилась спиной на спинку мягкого кресла, а её тёмные глаза перепрыгнули на еле различимый силуэт настенной картины за его спиной. В голове вмиг заметались сотни других хитростей, одна из которых была как нельзя подходящей, и какую девушка так старательно избегала.       — Я тебя впервые вижу. Понятия не имею, насколько ты козырная фигура здесь. Может, бармен обычный, а я перед тобой распинаться буду. — Она всем своим видом говорила, что ей вполне комфортно тут находится, и что внеплановый допрос её ни разу не пугает. Мужчина оживился, услышав от неё не односложный ответ. Уголки его губ еле заметно дёрнулись вверх, а тон стал более ехидным.       — Понимаю, не хочется одно и то же два раза повторять. — девушка вновь поймала его взгляд. Странное веселье плескалось в непроглядном сером омуте — Но придётся. Суд потребует. — вдруг в изречении из неоткуда появился нажим, только сейчас распознанная опасность.       — Это угроза? — маска напускной скуки треснула, её кусочки отламывались, позволяя различать истинные эмоции. Непонимание от его неоднозначных эмоций. Как разобрать, что он выкинет прямо сейчас?       — Предупреждение. — прохладно отозвался он — Действительно, может если перед тобой будет стоять дилер, ты станешь более разговорчивой? … Так ты не намерена со мной разговаривать? — она ничего не ответила — Предлагаешь выпытывать из тебя слова?       На этом моменте девушка опешила. Выпытывать? Силой?       Она снова окинула его взглядом. Он не выглядит как вышибала с не смытой кровью на костяшках, но знать наверняка нельзя. Настолько неоднозначного человека она ещё не встречала. А может ли он поднять руку на человека, а скольких людей он мог избить?       Она не смогла утаить своего напряжения и запугано дёрнулась, когда он вдруг резко поднялся на ноги. Сердце заколотило о рёбра. Он подошёл ещё ближе, опёрся коленом на сиденье кресла рядом с её ногой, склонился к её лицу почти вплотную. Девушка струхнула, попыталась отстраниться, подалась назад, с ужасом ощутив затылком спинку кресла. Пути к отступлению отрезаны. Она почувствовала, как его напряжённые руки легли на изголовье позади её головы, как пальцы задели её волосы.          — Это чрезвычайно важный приём, в зале сидят чрезвычайно важные люди, которые не поскупятся на все средства, чтобы информация о них не оказалась рассекречена. Твоя очаровательность там роли не сыграет. А я не буду им сопротивляться. Возьму тебя под белые ручки и отдам без зазрения совести. Не врёт же. Слышно железные нотки в голосе. А ещё сладкий аромат.       Ненароком вдохнув немного глубже, она фактически у себя на губах ощутила что-то сахарное и дурманящее. Кажется, рассудок помутился. Дознаватель между тем замолк, сверля взглядом. Девушка смотрела в сторону.       — Что будет дальше сама додумаешь или мне рассказать?       Она уже не думала ни о чём.       Красавцем его не назовёшь. У него не было пресловутых ясных голубых глаз, блондинистой вьющейся шевелюры и шести кубиков пресса, которые так жаждут видеть перед собой многие женщины, но в этот момент он был притягательнее любого мужчины с обложки. Он видел, что ей доставляет его манер и внешний вид, и умело пользовался этим. Его сладкая речь, как он ласкал разговорами, доводил до экстаза своим голосом с придыханием. Поэтому девушка почти с трепетом приступила с последней возможности спастись.       — Там не сыграет… а здесь? — она раскрыла зажатые плечи, склонила голову вбок, блуждая глазками по его лицу, и заигрывающе покачала ножкой — Можно же прервать всё сейчас и не пустить это дело дальше… — ей актёрская игра показалась убедительной, но он различил дрожь в её голосе, понял, что у него получилось пошатнуть её уверенность, напугать, и она вот-вот расколется, стоит лишь немного надавить.       — Не строй из себя проститутку. У них колени не дрожат при виде мужчин.       Провал. Девушка застыла, не отводя взгляда от его лица, на котором расцвела победная издевающаяся усмешка, и с силой подавила желание хлестнуть его ладонью по щеке. Приказать ему прекратить, ведь она ещё не определилась нравится ей то, что происходит или нет.       Полутьму помещения разрезала полоса желтоватого света. Мужчина обернулся. В комнату, хохоча и спотыкаясь, ввалилась пестрая особа, похожая на ту, с которой девушка копировала образ, когда готовилась к заданию. Нежданная гостья, завидев их, находящихся так близко друг к другу в тёмной комнате, на секунду застыла с выражением удивления на лице.       — Вышла. — коротко, но настолько жестко прозвучал его голос, что визитёрша вздрогнула и вылетела за дверь. Выхода нет. Я выложу всё подчистую, стоит ему сказать хоть слово…