***
Все было понятно сразу. Им показали командира, положили перед каждым по две бумаги — с согласием на нечто, ещё не впечатанное, и на показания против «Брока Рамлоу, купившего их и шантажом привлекшего в свою преступную группу». Они, не посмотрев друг на друга, подписали первый листок. А потом Юстас успел заметить, как Алексу прилетело в затылок чуть раньше, чем ему. Очнулись они с жуткой головной болью, кляпами во рту и связанным по рукам и ногам. Вокруг было темно, сильно качало, в виски била боль, а в стену рядом — волны. Вскоре к головной боли добавилась тошнота от укачивания, но итак уже не было сомнений, где они. Тело затекло в неудобной позе, попытки ослабить путы разбивались о профессиональные морские узлы, как волны о днище. Желудки выводили трели на одной волне с работающим где-то совсем недалеко двигателем. Скорее всего, их отдали на старый пиратский корабль, что до сих пор ходили на угле. Даже без возможности отслеживать время братья поняли, что уже достаточно долго плывут, а к ним так никто не спустился. Не в силах терпеть, они уже дважды сходили под себя. Из-за этого, да вкупе с пустым желудком, усилившейся качкой и онемевшими мышцами, тянуло блевать, хотя, казалось бы, нечем. Спать не давали мысли и усиливающаяся вонь. — Загадили апартаменты? — неожиданно раздался голос, хотя шагов слышно не было. Подняв голову, близнецы увидели стоявшего в шаге от них крепкого рослого мужика, тому приходилось даже пригибаться. Мужик подошёл и резко выдернул кляпы из рта. — Вас отдали как аргумент, чтобы кто-то там вёл себя, как надо. А нам лишние руки не помешают, если за них ещё и доплачивают, — хмыкнул мужик. Сердце пропустило удар, но переглянулись они уверенно. Что бы ни пришлось делать — выдержат. Их не убьют, они нужны, а всё остальное не имеет значения. Мужик снова усмехнулся и потянулся рукой куда-то за спину. Тут же по полу стукнули дном жестяные миски с водой и холодным непонятного цвета месивом, по запаху похожем на кашу с перетëртыми бобами, что входила во все армейские сухпайки и часто использовалась и на судах дальнего плавания. — Ужин вы пропустили, кок отдельно отказался готовить, — мужик подвинул миски ближе. — Голодом вас морить нам не с руки, уплачено. Завтра будет лучше. Сейчас ешьте, вам в ночную. Мужик поднялся и, не оборачиваясь, вышел. Братья переглянулись и, немного растерев освобождённые от верёвок запястья, принялись есть. Прямо так, руками. Потом за ними пришёл пират, поднял наверх и довёл до угольной ямы. И как ещё такие посудины ходят? Но корабль резво рассекал волны, а пятиминутным интструктажем по почкам близнецам объяснили их обязанности. — Мы выдержим, — уверенно произнес Юстас, когда Алекс повернул голову. — Мы не подведём командира, — согласился брат. — Не подведём, — повторил Юстас, — если командир будет жить. Их вернули в трюм уже под утро. Едва помещающаяся в низком проёме фигура подошла почти вплотную и присела на корточки. Это был мужчина лет сорока пяти, высокий, крепкий, сильный. Кожа его была значительно светлее, чем у Фьюри или Таузига, хотя при более близком рассмотрении отдавала заметной смуглостью. Квартерон. Можно было сказать, что он был бы мужественен, если бы не этот взгляд и гнилая, с червоточиной, душа. — Говорю сейчас и один раз, — заговорил он. — На шее у вас не просто украшения. Внутри заряд взрывчатки, достаточный, чтобы оторвать голову без разрушений вокруг. Но даже не это будет сдерживать вас. Юстас искоса посмотрел на брата. Прикушенная губа младшего говорила о том, что оба они понимают, что на самом деле. Кто. Командир. Малейший их проёб рикошетом ударит по нему. Первые сутки выдались насыщенными, в тяжёлый сон братья буквально рухнули. После угольной ямы было особенно холодно…Пункт 11. Юстас. Пункт 12. Алекс
12 февраля 2024 г. в 08:23
Уходить было и легко, и до невозможности сложно. Тони был прав. Брок будет сидеть на жопе ровно, чтобы тонкий лучик надежды, появившийся сегодня, стал светом в конце тоннеля. Если Старк взялся за дело — так оно и будет.
Только терпение.
Только не сорваться.
Только не позволить боли от провокаций застить глаза.
— Брок, это было потрясающе! — засветился голографический экран, едва Рамлоу спустился к главной входной двери. Пепс сияла, демонстрируя пустую баночку из-под мороженого в руках. — Обещай привезти мне ещё такого! Тони жутко боится, что мне станет плохо на улице, сам как всегда занят, ещё и этот космический проект. А я хочу ещё, но могу потерпеть. Пару дней. Не больше!
Пеппер лукаво подмигнула Броку, и экран потух.
Брок улыбнулся сообразительности Старка, Пепс или их обоих, да и сам не иначе как провидением судьбы был сегодня занесён в старую итальянскую кофейню, чтобы заручиться причиной регулярно возвращаться в Башню.
— Обещаю, мисс Поттс, — кивнул он, и, приняв от дворецкого куртку и перчатки, вышел в услужливо открытую им дверь.
Сразу колюче обдало холодным ветром. А ведь каких-то пару часов назад стояла отличная погода, светило солнце, соблазняя распахнуть куртку. Брок уже начал привыкать, что слишком многое в его жизни сейчас обусловлено странными аналогиями и предвидениями, и подспудно поëжился. Стало особенно холодно…
Застегнув куртку, выбранную лично Барнсом в каком-то частном магазинчике, и, по его утверждению, существующую в единичном экземпляре, до самого ворота, Брок шагнул на дорогу, нащупывая в кармане ключи. Парковаться на стоянке Башни он не стал, а занял удачно освободившееся место возле расположенной в соседнем небоскребе булочной, запланировав на обратном пути сначала зайти туда за пончиками: с белой глазурью — для Стива, с тёмным шоколадом — Барнсу. В булочной Брок немного задержался, решив подождать ещё и почти закончившийся печься хлеб с клюквой — такой любили в их семье, и Брок, увидев его в ассортименте, решил сравнить. Обняв горячий бумажный пакет с пышущим хлебом, пытаясь согреться, Брок потряс головой от того, как всё так же морозило изнутри. Загрузив выпечку на заднее сиденье, Брок захлопнул дверцу и только сейчас заметил, что выезд ему загородил тонированный чёрный монстр. И если бы Барнс, но на пути выезда перед машиной Брока стоял кажущийся безжизненным джип.
Всякое бывает, час пик в разгаре, и Брок терпеливо подождал целых пять минут, но ничего не менялось, и он решил подойти. Классический способ — пнуть по колесу — и на вой сигнализации быстро прибегал владелец.
Брок подошёл к заднему левому, примерился, рассчитав силу удара, несильно замахнулся и был молниеносно втянут в ту же секунду в стремительно распахнувшуюся дверь.
— Не дëргайся, и, может, даже курточку не помнëм.
Брок поëжился уже от осознания, что у этой случайности есть вполне конкретное имя, и замахнулся локтëм в направлении голоса.
— Ты смотри, какие мы резвые!
Локоть перехватили и вывернули за спину так, что Брок, взвыв, вытянулся струной, попутно долбанувшись макушкой в потолок. Машина сорвалась с места. Глаза постепенно привыкали к густой темноте — тонировка была запредельна для принятых у владельцев обычных машин норм и не пропускала внутрь свет, делая очертания происходящего вне её расплывчатыми словно в предрассветные часы. В машине, кроме водителя и мужика рядом с ним, были ещё четверо. «Танк» и снаружи впечатлял, а изнутри был просто огромен: казалось, что ещё столько же свободно разместятся.
Привычных сидений не было, и продолжавшего зло вырываться Брока не без труда бросили коленями об пол.
— Советовал же не дёргаться… по-хорошему советовал…— перед лицом смазанной тенью возник обладатель первого голоса — крепкий мужик во всём чёрном и такой же маске на лице, открывающей лишь глаза.
Брок тут же почувствовал, как грубым толчком раздвинули ноги, а вывернутые в плечах руки так стянули за локти, кажется, широким ремнем и им же, выворачивая лопатки, вздернули к креплению в крыше. Мужик в маске профессиональным захватом стиснул подбородок Брока, откидывая его голову назад.
— Говорили же, что им будет ещё хуже…
Мужик чуть отодвинулся в сторону, и Брок замер, на закрепленном между двумя передними креслами планшете увидев двоих.
— Это чтобы ты в следующий раз лучше думал, решая пропасть со связи. Директор очень расстроился.
То, что ребятки подосланы Фьюри, Брок уже понял, как и то, что даже самые логичные его объяснения не будут не то что рассмотрены — услышаны. На происходящее сейчас с ним самим было откровенно плевать, все мысли, стискиваемые в бессильном отчаянии злых слëз зубы были с ними, двумя… Картинка шла бесшумно, но Брок «слышал» каждый звук громче, чем билась кровь в виски, а неизвестные за спиной рвали на нём одежду. Первый удар в почку Брок принял одновременно с одним из близнецов — мальчишек так понукали резвее бросать уголь в ненасытное нутро старой посудины, какие ещё встречались на пиратских просторах. Мальчишек действительно отдали пиратам, и видеть их полуголыми, в саже, но даже она не скрывала синяки и кровоподтёки, было для Брока больнее, чем кастет в поджавшийся живот. Он их берëг как младших сыновей, никогда не забывая, какими нашёл в водах Бискайского залива, и не колеблясь отдал тогда деньги, отжатые у других пиратов. Впервые Брок не выполнил условия договора и не жалел. И когда вместо невозвращëнных денег отписал свою квартиру — тоже не жалел. Люди с другой стороны договора были серьёзные, такие закатывают в самый качественный бетон, но для Брока цены двух жизней не стояло. Ни тогда, ни сейчас.
Брока отпустили, больше не держа — отстали и от близнеца. И Брок остался на месте. Он отключился, воспринимая происходящее с ним — его мысли, его сердце были по другую сторону экрана, он отводил от сына боль. Вот так — без всяких там образных кавычек. Его избивали, не щадя, не рассчитывая силу. Тело горело, боль оглушала, даже когда кастеты обрушивались в места, прежде нетронутые.
Брока швыряло от одного карателя к другому, словно куклу. Кажется, он потерял сознание. Его привели в чувство и с новой силой, какой позавидовали бы сейчас суперы, продолжили. А Брок смотрел на экран в стойко глаза второго близнеца, без раздумий закрывшего собой брата, когда того отшвырнули к стене трюма, и он не удержался на ногах. Что-то хрустнуло в плече, огнём пронзило дикой болью вниз по всему позвоночнику, словно огненные стрелы схлестнулись, и Брок впервые глухо закричал.
— В следующий раз хорошо подумай, — прошипел на периферии уплывающего сознания голос.
Очнувшегося Брока мотнуло на новой крутой волне боли, резко обдало холодом, в тьму ада на колесах проник неожиданно обжëгший глаза свет. Брок понял, что его прямо на ходу, не тормозя, выкинули из машины как был — полуголым, в крови, напоследок натянув куртку. Из-за зацепившегося за что-то рукава его протащило несколько метров по асфальту обнажённым животом, прежде чем треснув рукавом, та отцепилась, и он, от толчка на повороте откатился в сторону на ещё более ярко вспыхнувший свет и под истошный визг тормозов отключился.