Любопытство.

Густой лес столь загадочен и опасен, особенно для незрелых умов.. Любая тень скрывает в себе тайны и человеческие мысли, а шорох листьев кажется чьим-то шепотом, давящим на голову, проникающим прямо в грудь. Страх окутывает сильно бьющееся сердечко, не позволяя расслабиться не на секунду, а непроницаемые ветви, через которые даже солнечный свет проходит с большим трудом, будто поджидают жертву, чтобы схватить её и утянуть вглубь рощи. Аластор Харрис знаком с этим чувством. Издавна известна эта беспомощность в роли кролика среди стаи волков, но теперь он никогда не позволит навредить себе, готовясь поклясться об этом на могиле собственной матушки. Его дух невозможно сломить, а намерения убийств, которые совершал "охотник" нельзя предугадать. Зато скрывается он неплохо... Хотя, кого я обманываю - радио-ведущий даже не старается скрываться, наоборот: стал медийной личностью и живёт в шаговой доступности от леса, в котором как раз и находят трупы, частенько приезжая на своём джипе для закапывания нового "удобрения" для почвы или популярной на то время охоты на что-то крупное. Всё дело в том, что люди глупы. Они не замечают очевидные вещи, находящиеся на поверхности, в связи со своей недоверчивостью, стараются найти подвох там, где его нет и быть не может. И не было хотя бы одной дамы, которая после жаркой ночи, заметив алые капли на чужой рубашке, обратилась бы к шерифу, ни одного человека, который заметил бы сущий ад за маской обоятельности. Этим и пользуется Аластор. Ему так спокойнее жить, не смотря на то, что каждый Божий день он проходит мимо листовок, где с каждой страницей на тебя смотрят лица тех, у кого ты отнял жизнь, а взгляды будто бы всё время направлены в твою сторону и шепчут о скорой смерти. Но судить действия Харриса будет только Бог, в которого тот, по большей части, не верит, как и в сверхъестественную чушь, поэтому совершенно никакого беспокойства шатен не испытывает. Бордовые глаза никогда не отвечают на те самые взгляды, разве что изредка мужчина может позволить себе проявить усмешку. Не сходящая с лица улыбка уже должна о чëм-то говорить, но жители слепы. Да.. Слепы. И ему это а руку, как и их бездействие. *** Попивая горький кофе, столь же чëрный, как и его внутренний мир, на деревянной веранде собственного дома, Аластор никуда не спешит. А зачем? Жизнь идёт так спокойно, не возникает даже мысли о том, чтобы быть пойманым. Народ запуган, народ понимает, что за лишние слова можно поплатиться головой, так что напрягаться просто не за чем. Остывающий напиток приятно ополаскивает глотку, но как же жаль, что он не вечный, да и дел у аристократа по горло. Встреча с дамой, которую он подцепил для удовлетворения своих маниакальных потребностей, должна вот-вот состояться, поэтому, оставив кофе недопитым, мужчина поднимается с места и направляется в сторону дома, где на вешалке ожидает заранее выстиранный и поглаженный пиджак, жаждущий проявить себя. Рука быстрым движением стягивает предмет одежды и накидывает на собственные плечи, после чего уже обе руки проскальзывают в рукава. Поглядевшись на себя в зеркало некоторое время для утешения обыкновенного человеческого самолюбия, Аластор поправляет галстук бабочку и довольно хмыкает. Пока, всё идёт по плану: главное просто не обречь себя на провал. Хотя, хах! Он уверен в себе на все сто и всегда имеет туз в рукаве. Выйдя из дома, предварительно заперев его на замок, Харрис направляется к машине, ничего не ожидая запрыгивает в неё и спустя пару минут трогается с места. Мадам живёт не так далеко, однако всё же нужно произвести впечатление на будущую смертницу, хоть как-то порадовать перед трагичным концом, о котором даже никто и не узнает. В этот раз он спрячет тело намного лучше. Дорога проходит быстро. Цоканье женских каблуков, подходящих к машине, обрывается, как только миниатюрная особа с невероятными кудрявыми волосами, кажется, её звали Дороти, подходит к двери с пассажирской стороны. Мужчина выходит из машины и открывает дверь даме, убеждается, что она села, закрывает дверь и садится сам. Какие же женщины, нынче, доверчивые. Готовы сесть в машину к любому, кто будет похож на идеал внешне, но никогда не задумаются о внутреннем мире, вновь и вновь попадая в ловушку его цепких рук. Хотя на самом деле, это не его проблема. *** — Господин Харрис, — прерывает тишину тонкий голос с соседнего сидения, — Вы сегодня особенно молчалив, — подмечает та, хотя пока поездка заняла всего-лишь пять минут времени, таких ничтожных и ненужных, — Надеюсь, мы сможем хорошо провести время. Ваша компания, признаюсь-с, мне льстит. Внимательно слушая каждое слово собеседницы, которая, на самом деле, не представляла для Аластора никакого интереса, маньяк сворачивал то на одну, то на другую дорогу, путая девушку рядом с ним, создавая ложную атмосферу безопасности, которая разобьëтся всего из-за одного падения. Как забавно, что такой, казалось бы, очевидный жест, был незамеченным. У брюнетки рядом был шанс не сесть в машину к собственной смерти и она его упустила, так пусть теперь опробует землю на вкус и станет её частью. Но нужно было терпеть. Убивать вечером, находясь в городе, было достаточно рискованно, ведь именно в это время люди всё больше и больше выходили на улицу, да и слишком очевидно, что кто-то да что-то заметит. Тем более, "олень" не собирался пачкать машину. Зачем же ему это, когда дорога резко изменяет свой маршрут в очередной раз и уже выходит на приближение к лесу? — Моя милая Дороти, поверьте, ни Вас, ни нас не разочарует эта встреча. Прошу прощения, что не могу полностью вас удовлетворить сейчас же, однако я стараюсь обеспечить нашу безопасность и смотреть на дорогу, так что будьте снисходительны, молю вас, позвольте мне сосредоточиться, — отнекивался от любой коммуникации Харрис, надеясь на то, что жертва просто заткнëт свой рот. После того, как уже через несколько секунд никакого ответа, кроме невнятного мычания со стороня девушки, не последовало, Аластор улыбнулся ещё более широко и довольно, — Благодарю-с. Поворот.. Ещё поворот.. И вот, дорога изменяется всё сильнее. "Радиодемон" в человеческом обличии неожиданно сворачивает в лес, от чего машина слегка подпрыгивает. Взвизг дамы рядом с ним гулко проходится по машине, от чего брови мужчины сгущаются к переносице от неприятного звука. Будь он хищным животным, то сожрал бы Дороти сразу, после этого, но хотя бы теперь он может не делать вид, будто она ему приятна. — Аластор, куда мы едем?! — не может удержать свой испуг девушка, после чего резко отстëгивает ремень безопасности, — остановись, открой дверь, я хочу выйти! — никакого ответа Дороти не получает, потому она начинает с силой дëргать ручку двери и колотить по стеклу, — Помогите! Помогите, пожалуйста! Кто-нибудь! — эмоциональная женщина просто напросто заплакала, а инстинкт самосохранения заработал, как надо. Вот только уже явно поздно. Добесить Харриса было крайне тяжело, он старался сохранять спокойствие даже в такой ситуации и его хладнокровность душила жертву ещё сильнее, вот только сейчас, рывком затормозив, его терпение окончательно лопнуло. Достав из внутреннего кармашка пиджака платочек, заранее пропитанный хлороформом, Аластор поворачивается к заплаканной спутнице, чей макияж уже начал медленно плыть, а тушь с чужих глаз оказалась на щеках. — Ну что же вы так нервничаете, милая Дороти? Давайте не будем плакать, вам это не к лицу. — он приближается к смертнице, а та, лишь бы её не коснулись, вжимается в машину и скулит, словно собака. Ну ничего. Протянув руку, он так вытирает чужие слëзы, — Ну вот. Так-то лучше, я ведь прав? — с издëвкой вопрошает Аластор, на что получает кивок: видимо, ему хотят угодить, чтобы остаться вживых. Но проблема неожиданно решается, когда он в один рывок чуть-ли не переползает на сидение Дороти, на что получает ещё более дикий визг и даже попытки расцарапать его ногтями, но вовремя зажимает чужой рот и нос тем самым платочком. Удержав его некоторое время у лица бедолаги, которая постепенно начала терять сознание и прекращала дëргаться, Харрис довольно улыбнулся, убирая руки и переползая вновь на своë сидение, забросил кусок ткани куда-то назад. Позже разберëтся с этим. Вытащив отключеную тушу из машины, предварительно захлопнув дверь с водительской стороны при выходе, шатен забросил Дороти на плечо и понёс куда-то в чащу леса, куда-то во тьму, вперёд к неминуемой смерти, если вдруг какое-то обстоятельство не повлияет на его решение.. А такого не будет. Его беспощадность не знает никаких границ. Тело сваливается с плеча на какой-то опушке, после чего мужчина тяжело выдыхает. —" Тяжëленькая сегодня попалась", — промелькает в мыслях маньяка, пока тот достаëт из штанов маленький складной ножик. К несчастью жертвы, она начала постепенно просыпаться, а её шевеления заметил аристократ. Не успела та даже толком открыть глаза и открыть рот для крика, как её горло в один рывок перерезают, забрызгивая кровью всё, что ей можно забрызгать. Под хлюпанье, бульканье и попытки дамы зажать свою глотку, лишь бы отсрочить момент гибели, Аластор, кажется, только сильнее начал улыбаться. Как же ему нравится видеть чужое отчаяние в глазах, видеть, как чья-то жизнь полностью принадлежит ему и человек находится в его власти.. Так будоражит и, на самом деле, возбуждает аппетит. Удар. Ещё удар, а следом за ним несколько таких же, без разбора попадающих в разные части тела спутницы. Кажется, он не собирается останавливаться, потому как глаза раскрываются, а зрачки расширяются, будто у кота, увидевшего что-то очень приятное для себя, в то время как Дороти просто прекращает дышать. Но тут неожиданно для себя, мужчина слышит треск ветвей и шорох листьев где-то недалеко, от чего все действия резко останавливаются, нож медленно выходит из чужого тела, а Сам Харрис поднимает взор и видит.. Девушку с корзинкой. Её пышные, белые локоны так миловидны, а удивлëнные голубые глаза так и хочется забрать себе.. Интересно, как же её зовут? Аластор машет ей рукой, той же, в которой держит нож, с усмешкой. Но знакомиться она явно не желает, ведь кричит и срывается на бег, роняя бедную корзиночку, с которой сыпятся все собранные до этого ягоды. Чëртова сука. Свидетель. Нужно устранить её. Прямо сейчас. Начинается погоня. Пока блондинаа спотыкается об каждую ветку и чуть-ли не падает, радиовещатель ни разу даже на ветку не наступает, зная каждый клочок этой земли наизусть. Нельзя приходить в логово к зверю и надеяться на что-то хорошее: он всегда на шаг впереди, ведь находится в своих владениях. ___ С тяжëлой отдышкой, Чарли Морнингстар останавливается, прекратив слышать звуки чужих тяжëлых ударов ботинок о землю. Принаклонившись, дабы легче было отдохнуть, она замечает, как капелька пота скатывается по носу и, оглядевшись вокруг, с точностью убеждается, что никого нет рядом. Только.. Деревья, куча деревьев и тьма. — Я.. Хах.. Ох Боже.. Господи.. Кажется, оторвалась.. Фух.. — радуется Шарлотта и выпрямляется, пытаясь понять, куда же ей теперь идти, ведь с дороги она сбилась, а лес ей неизвестен. — Хм, да, у тебя почти получилось это сделать, юная леди. — принаклонившись к чужому уху, одной рукой убирая блондинистые волосы с него, Аластор, тихонько подошедший сзади, начинает шептать, даже скорее рычать, — Но в следующий раз тебе стоит попытаться получше. — Бабах. Харрис наносит тяжёлый удар по чужой голове в шляпке, после чего небольшое тело валится без сознания на землю. *** Глаза Чарли медленно начинают открываться, когда она осознаëт, что крепко привязана к стулу, а на рту изолента. При том, Морнингстар сидит за обеденным столом. Здание кажется ей совершенно неизвестным, но так оно и есть: это дом Аластора и очевидно, что они находятся на кухне, ведь прямиком перед ней её похититель моет руки в раковине, уже без пиджака, в той самой окровавленной рубашке, напевая что-то. Брови девушки хмурятся, когда та начинает слегка подëргивать руки, в надежде высвободиться, но одно неловкое движение и кисть ударяется об стул, создавая неприятно-громкий характерный звук, который явно был замечен. — Не пытайся выбраться, моя дорогая. Даже если ты вдруг каким-то чудом распутаешься, ты же понимаешь, что я бегаю явно быстрее тебя, не так ли? — Харрис поворачивается к жертве, предварительно выключив воду, а затем подходит и оглаживает овал лица, — А так, своими стараниями ты лишь повредишь свою бедную, бледную кожу. — радиовещатель обходит Чарли и остаëтся позади, резко нагибая стул назад, чем вызывает вскрик, но держит он крепко, уж точно не позволит бедолаге так просто упасть, — Знаешь, тебе невероятно повезло, что ты всё ещё жива. Я терпеть не могу таких любопытных глупышек, как ты. Они все заканчивают одинаково. Ну ничего. Мне слишком нравятся твои глаза. Быть может, мне стоит просто забрать их и покончить с тобой? — улыбка сильнее растягивается на его лице, в то время как Шарлотта явно не оценила такую шутку и её глаза исказились в ужасе, — Ха-ха, я всего-лишь шучу, дорогая. Что же ты такая эмоциональная? Это действительно.. Занимательно. — отпустив стул так, чтобы он ровно встал, Аластор подходит к холодильнику, и, перебирая тары, достаëт мясо, кажется не так давно приготовленное, после чего ставит его на газовую плиту для разогрева, — Ты ведь хочешь есть, я прав? Я думал, что ты умерла, блондиночка. Ты так долго спала, даже забавно, что ты смогла это сделать в такой-то обстановке. Но я не виню тебя. У такого лучика, как ты, совсем не было выбора. Наверное, ты чувствуешь опустошение. — мясо разогрелось достаточно быстро, ведь посуда была железная, поэтому мужчина, подхватывая полотенце и не отводя взгляда от спутницы, снимает пищу и кладëт в две тарелки, разделяя почти поровну, разве что себе немного больше: девушка наверняка следит за фигурой. Теперь уже Аластор сам садится за стол и ставит тарелки перед собой, а после перед Шарлоттой, начав трапезу при помощи вилки и ножа. Складывается ощущение, будто он издевается над чужим голодным желудком, ведь Морнингстар пилит его взглядом, но нет, это не так. Поторопившись, ведущий откладывает грязную посуду, а затем, не брезгуя, своей же вилкой накалывает кусочек мяса из чужой тарелки, немного вытягиваясь над столом. Вторая рука срывает скотч с миловидного личика, от чего Чарли тихо вскрикивает, стараясь, видимо, не насолить, — Не переживай. Я не настолько жесток, чтобы морить мою жертву голодом, ха-ха! Но знаешь, мне было бы интересно услышать, как ты кричишь в прямом эфире, дорогая. Надеюсь скоро ты порадуешь меня этими прелестными звуками, а пока.. Скажи "Ааа".— отказывать было глупо. Шарлотта открыла рот и промычала это "Ааа", после чего получила еду и быстро прожевав, проглотила, — Умничка. Будешь продолжать в том же духе и может поживëшь немного подольше. Кто меня знает. Тиканье часов напрягало всë сильнее. Сколько же сейчас времени, если Аластор сказал, что Чарли долго спала? Было страшно думать над временем, чьë течение ей не удалось проконтролировать. Нужно придумать, как отсюда выбраться, но всевозможные ходы заблокированы, да и Харрис прав - он быстрее и ловче, тем более Морнингстар зашла в лес совсем с другой стороны, у неё практически нет шансов на спасение или выживание в ночном лесу. Нужно потерпеть. Да, потерпеть и совсем скоро придёт помощь. — Ох, я совсем не слежу за манерами. Я - Аластор Харрис, юная леди. Могу ли я узнать ваше имя? — снова он накалывает кусочек мяса и протягивает к чужому рту. Шарлотта понимает, что ей нужно сделать и снова принимает то, что дают, но всё так же брезгливо отводит взгляд, — Ну что же ты так боишься. Я ведь не угрожаю тебе ножом или пытками. Как говорила моя матушка, нужно улыбаться даже в самой ужасной ситуации. Ну же. Улыбнись мне, дорогая. Оголи зубы. Без улыбки ты практически раздета. — Я.. Я Чарли. Шарлотта Морнингстар.. Пожалуйста, отпустите мен-.. — не успевает она договорить, как старший кладëт вилку в тарелку и растягивает чужие уголки губ двумя пальцами, создавая таким способом подобие улыбки на женском лице, чем вызывает недоумение и почти сразу молчание, после удивлëнного мычания. Кусочек. Ещё несколько. Скоро тарелка совсем опустела и повисла неловкая тишина, которую Аластор прервал, поднимаясь и убирая тарелки, мыча очередную песенку под тяжëлый взгляд голубых глаз. Морнингстар мучало множество вопросов, таких давящих, тяжëлых, разрезающих сердце. Почему именно она? Как же она могла позволить себе прекратить контролировать ситуацию всего на секунду и попасть в ад на земле, где непонятно, будет она жить или совсем скоро погибнет, а тело её просто выкинут? На самом деле, ответ на все вопросы был гораздо проще, чем придумывал испуганный мозг. Обычное любопытство, которое испытала Чарли, подойдя к кустам, за которыми слышались странные звуки, поимело разрушительную силу, а интерес маньяка к её внешнему виду лишь усугубил ситуацию. Пока монстр продолжал вглядываться ей в глаза и они, считай, играли в молчанку, прошёл час. Уже давно окончилось кормление бедной Шарлотты, которая даже не подозревала, что мясо, которое она ела - человеческое. На самом деле, Аластору было интересно, возможно ли внедрить в какую-либо персону тягу к пожиранию себе подобных, поэтому попробовать на таком невинном существе звучало очень.. Занимательно. Вот только, когда солнце полностью зашло за горизонт и Харрис, кажется, потерял интерес к слежке за чужими действиями, он просто.. Ушёл, выключив за собой свет. Никакой мягкой подушки, ничего приятного, как в некоторых романах, не последовало. Лишь тихие всхлипы Морнингстар пробивались сквозь тишину.