Отрывки из "прошлой жизни".

      Случилось это маленькое приключение в старые добрые времена, которые я частенько вспоминаю с теплом и благодарностью судьбе.       Жили мы в тех краях, где лето было короткое, погода частенько переменчивая, а ветра были такие, что при определённых навыках можно было спать на потоке воздуха во время тайфуна.       Зимы были снежные, но не слишком морозные. Снега наметало с несколько этажей. Но местами, где случались завихрения типа сквозняков с большой продуваемостью из-за рельефа местности, земля была почти голая, а где сквозняк «заканчивался», там сугробы достигали высоты в несколько человеческих ростов. Деревья в тех местностях не бывают высокими. Они частенько корявые, а верхушки плоские, словно срезанные и размазанные во все стороны — опять же, из-за сильных ветров.       Впрочем, случались и прекрасные «погоды» — солнечные, яркие, снежные, восхищающие белизной снега и переливами мириадов снежинок под лучами солнца, бьющими по глазам. Когда на улице без очков — невозможно смотреть вокруг: вышибает слезу и адски свербит в носу от такой яркости. И простор! Никаких высоток. Как говорят лётчики — с видимостью «миллион на миллион».       Вот такую погоду нужно ловить и выдвигаться на природу, ибо не знаешь, как долго продлится это всё великолепие, и насколько по времени испортится погода в следующий миг.       В один из таких снежных дней решили мы с подругой рвануть «в бамбуки». Вернее, на речку, на рыбалку. За радужной форелью. Рыбалку я обожала раньше. Я и сейчас её люблю, но только спортивную. И то, после того, как я пару раз подсекла за брюшко рыбок, и они погибли мучительной смертью, завязала и с этим видом спорта, забросив все свои удочки, лески, крючочки и прочее «рыбальское».       А нужно отметить, что горные, текущие вдоль подножия вулканов, речки в тех местах — ледяные даже летом, что говорить за зиму. Кроме того, они не замерзают. Но над неширокими речками зимой образуется «капюшон» из снега, наметаемый ветрами. Так что если не знать, где речка протекает, можно шагнуть в снег, а обвалившийся «капюшон» отправит тебя прямо в водоворот.       В общем, где находилась речка, мы с подругой знали. Там была низина между двумя холмами, поросшими коварным гибким бамбуком (если кто читал один из моих рассказиков, помнят, в чём его коварство).       Мы тоже помнили, поэтому шли по тропкам, протоптанным в снегу между занесёнными снегом зарослями бамбука. Люди ходили пешком на дальние расстояния, рейсового транспорта в тех местах не было в принципе — кроме военной техники.       Мы и пошли по протоптанной тропинке. Но у нас же сидело по шилу в определённых местах. Идти по тропинке — ну не в кайф. И тогда мы с подругой ломанулись на свой страх и риск в сторону от тропинки (адское нарушение техники безопасности). Но места знакомые. Вроде, всё знаешь. Но одно дело летом, когда можно было идти через бамбук, другое дело — зима…       Выдрались мы на вершину небольшого холма с удочками наперевес, с котелком, спичками, солью — со всем, что нужно в походе для ловли рыбы и приготовления ухи. Если честно, выдохлись нереально. В какие места нам попал снег — даже упоминать не хочу. Но холодно не было. Было нереально жарко.       А одеты мы были по-зимнему. Шапки, теплая обувь, куча тёплых штанов и тёплые куртки. На тот случай, если резко испортится погода и похолодает или придётся пробыть на природе подольше запланированного, чтобы не замёрзнуть.       И случай такой предоставился.       Вышли мы на плато, огляделись и буквально скатились вниз по бамбуку — в низину. Понимаем, что речка должна быть здесь. Но её нет. Скрыта снегом, не поймёшь, где кончается берег. Вычислили мы берег по тому, как определённый участок низины был совершенно свободен от растительности: от бамбука, от низких деревьев. Всё это заканчивалось двумя стенами растительности резко с двух сторон — в нескольких метров напротив друг друга. А между ними извивающаяся белая пустота.       Было очень страшно провалиться. Мы с подругой люди не рисковые до безумия.       Остановились и думаем, как же прощупать, где заканчивается почва.       И тут Лена (подруга моя) и говорит, мол, смотри, наверное, ещё не конец берега — деревья стоят. <tab>Действительно — два деревца стояли прямо посередине безрастительного пространства. Две корявенькие берёзки.       Подруга и выдвинулась туда. Я за ней.       Мы были на расстоянии двух метров друг от друга. Она была абсолютно уверена, что в том месте или суша, или изгиб речки.       Не знаю, каким местом, но я почувствовала, что — вот оно! Ещё шаг, и всё.       Ору во всё горло:       — Наза-а-ад!       Подружка только отмахнулась. Она буквально махнула рукой в мою сторону, чтобы я не паниковала.       И в ту же секунду снежный капюшон над речкой обвалился, и моя Ленка с адским, характерным для падающей массы снега, звуком моментально провалилась в реку, вскинув вверх руки, как на американских горках во время спуска.       Вы когда-нибудь видели, как обваливается стена гигантского ледника в океан, вздымая охулион брызг вокруг себя?       Вот нечто подобное я наблюдала в тот раз, когда подобно айсбергу, увлекая за собой огромный пласт снежной насыпи, молча рухнула в воду моя подруга, засыпаемая сверху остатками снежного «капюшона».       В месте провала моментально образовалась зияющая водная чернота метра три на три — омут — обрамлённая снежным покровом вокруг, и под этот снежный покров уносило мою Ленку.       Она так и плыла, погрузившись в эту черноту — молча, не барахтаясь. Только одна голова торчала наружу из воды, разворачиваемая вокруг своей оси.       Ленка разворачивалась вокруг своей оси, одновременно смещаясь в сторону вместе с течением, и молча испуганно смотрела на прямо мне в глаза. Это было… непередаваемо.       Держалась она на поверхности благодаря своей надувшейся одежде.       На подсознательном уровне я поняла, что ещё пару секунд — и всё.       Наплевав на то, что я могу пойти следом (не за кораблём, за подругой), бросаюсь всем телом в то место, где, предположительно, есть ещё берег.       Падаю на живот и с воплями протягиваю руку и успеваю схватить Ленку за воротник. Притянуть её к себе было сложно, но, очевидно, подруга помогла мне, оттолкнувшись ногами от дна и тем самым уменьшив нагрузку.       Как мы вылазили обе — вспомню, наверное, только под гипнозом… Но на этом история не закончилась.       По идее, нужно было нестись со всех ног домой, греться. Но мы были уставшие, вокруг горы снега, бежать нужно было далеко и вверх по местности. Хватило ли бы нам сил быстро добежать — это вопрос.       И вот стоит моя подруга на снегу в набухшей от воды одежде, с неё стекают литры воды, и отказывается идти домой: мама убьёт. Потому что переживает за своего ребёнка.       В общем, решили мы сушить Ленку на месте. Наломали бамбука побольше — благо было много сухого. Развели костёр, подкинули какого — то «валежника».       Пришлось мне раздеться наполовину — отдать свитер и куртку, брюки, носки.       Повезло ещё, что день был солнечный.       Внизу, среди бамбука, безветренно — снег и стены бамбука защищают.       Сидит моя подруга у костра — греется. А я в это время залезла на берёзу.       Развесила её трусы, колготы, свитер, брюки. Наверху, почти у самой верхушки крепенькой берёзки был лёгкий ветерок. И всё это «дамское великолепие» развивалось по ветерку как цветные сигнальные флажки на верёвочках на военном судне.       Сижу, значит, я на берёзе, как примат на пальме, обхватив столб, оглядываюсь вокруг, чтобы сориентироваться на местности. Вдруг слышу — мужские голоса.       Несколько голосов. Там, где мы жили, было безопасно совершенно, но страх меня охватил недетский — сама не знаю, почему.       Слетела я с берёзки вниз как кокос с пальмы из рекламы Баунти.       Сидим мы с Ленкой у костра, трепещем, прислушиваемся. А голоса всё ближе и ближе. И почти совсем рядом вдруг замерли.       Через несколько секунд снова заговорили и проплыли мимо нас, удаляясь.        Как потом оказалось, мы совсем немного не дошли до одной из протоптанных новых тропинок, по которой люди ходили на работу.       Тропинка проходила почти под берёзкой, на которой я как Робинзон разглядывала окрестности. Нас разделяла всего лишь небольшая полоска бамбука, укрытая снегом.       Могу только представить ощущения проходящих, когда они увидели берёзку, украшенную трепещущими на ветру женским бельём и одеждой.       И боюсь даже представить реакцию нас всех, обнаружь люди нас на мини-поляне у костра раздетых и перепуганных.       Сушились мы долго. Благо, в материале для костра не было недостатка. Да и под ногами набросанный бамбук помогал не замёрзнуть.       К вечеру прителепались ко мне домой. Моя мама умничка — высушила до конца одежду подруги. Накормила нас, напоила. Растёрла спиртом пострадавшую. Потом отвели Ленку домой во избежание скандала у неё дома.       Подруга потом, приезжала в Харьков. Мы тогда жили на квартире. Познакомилась с моими родственниками, жила у них, пока я не приехала из одной поездки. Она очень восхищалась тогдашним Харьковом. Говорила, что такого зелёного города она не встречала нигде.       Спустя время нас раскидала жизнь по разным точкам нашей некогда общей необъятной страны.       Мобильных не было, телефонов не было. Я поменяла место жительства. Мы знали только ФИО и даты рождения друг друга.       Я пыталась искать свою подругу, писала письма по её адресу, но всё было напрасно.       И вот в один из летних вечеров в моей квартире раздался телефонный звонок.       Мы совсем недавно поставили телефон — и это было счастье, когда телефонизировали наш район.       Мужской голос в трубке спросил, такая-то такая-то здесь проживает?       Отвечаю, что это я.       Он спрашивает, а Елену такую-то вы знаете? Я аж покрылась туевой хучей огромных мурашек.        Да, отвечаю, знаю.       А человек этот и говорит. Мол, Елена вас разыскивает. Мы случайно с ней познакомились. Разговорились. И когда Елена узнала, что я из Харькова, она попросила человека найти меня по паспортным данным, когда он окажется в Украине.       Человек и разыскал меня. Как оказалось, мы живём в одном микрорайоне. А подруга моя живёт в Шотландии.       Там у неё родились замечательные детки — четверо дочек.       И первую дочь она назвала Юлией — в честь меня))