Special Episode

      Честно? Не так Тарн представлял провести выходные. Конечно, он немного беспокоился, что родители Тайпа окажутся такими же гомофобами, какими был их сын раньше, но он также много думал о Тайпе на пляже, может быть, даже топлесс, с его теплой от солнца кожей и…       Вместо этого над ним издевались, заставляя есть такую острую пищу, что у него до сих пор немного болит живот, а отец Тайпа даже угрожал мачете. О, и, конечно же, ему сказали, что если бы он был «женой», то их отношения приняли бы. Тарну нравится называть Тайпа своей женушкой (потому что однажды он наденет кольцо ему на палец и сделает это правдой навсегда), но он не думает, что это имеет какое-то отношение к чьему-либо мнению о том, кто сверху, а кто снизу.       Кроме того…       Он переворачивает Тайпа обратно, так что его милая маленькая женушка снова оказывается под ним. В комнате полумрак, лишь слабый отблеск лунного света проникает через окна, поэтому Тарн видит возлюбленного лишь частично: изгиб челюсти, темные глаза, то, как мягко приоткрыты губы…       Тарн и Тайп знают, что им нравится, и это никого больше не касается.       — Иди сюда, иди сюда со мной, — бормочет Тарн, поднимая Тайпа на ноги. Он почти чувствует, как Тайп поднимает бровь, глядя на него в темноте, и Тарн знает, что это, должно быть, выглядит глупо — он берет Тайпа на руки и носит его с собой повсюду сегодня вечером. Но Тарн ищет что-то, что было бы в самый раз, и он еще не нашел этого…       Но тем временем есть много других вещей, которыми они могли бы заняться.       Тайп стягивает с себя майку, а Тарн помогает с шортами и боксерами. И вот Тайп стоит голый, и Тарн чувствует, как его член слегка дергается в его собственных шортах от того, насколько его парень красив, насколько он совершенен, когда он голый и уязвимый в объятиях Тарна.       — Такой идеальный, — бормочет он, покрывая шею Тайпа легкими поцелуями, тот откидывает голову назад, позволяя ему это.       — Ты собираешься раздеваться? Или слишком боишься, что войдет мой отец? — нахально спрашивает Тайп, а затем слегка взвизгивает, когда Тарн щиплет его за задницу.       — Может, я просто хочу трахнуть тебя вот так, в одежде? В то время как ты совсем голый и готовый для меня? — отвечает Тарн, слыша, как у Тайпа перехватывает дыхание при этой мысли. Да, его малышу нравится знать, кому он принадлежит. Хотя… — Он ведь спит, правда?       Тайп фыркает.       — Да, определенно. Ты можешь делать со мной все, что захочешь.       — Хорошо, — Тарн позволяет своему голосу стать глубже, просто ради удовольствия почувствовать, как Тайп дрожит рядом с ним. В полутьме все остальные чувства кажутся обостренными: теплый запах песка и соли, исходящий от кожи Тайпа, ее мягкость, когда Тарн сжимает его задницу, тихий вздох, который издает Тайп, когда Тарн прижимает его к себе.       — Куда ты упаковал смазку? — спрашивает Тарн, поглаживая пальцами вверх и вниз по расщелине своего парня. Боже, он хочет быть внутри, хочет погрузиться глубоко в тугой горячий жар, хочет, чтобы Тайп подпрыгивал на его члене, пока не начнет умолять.       — В обеих наших сумках есть немного, — ахает его нетерпеливый маленький котенок, а Тарн ныряет за ближайшей — своей — и роется в ней, пока не находит нужную вещь. Тайп буквально откидывается назад в его объятиях, и Тарн обхватывает его рукой за талию, чтобы прижать к себе, пока готовит его, все еще стоя, быстро и жестко, при этом Тайп кусает его за плечо, чтобы скрыть свои стоны, в то время как Тарну приходится стиснуть зубы от того, как сильно его пальцы сжаты.       Затем, в третий раз за ночь, он приподнимает Тайпа, крепко обхватывает женушку за сильные бедра — о, черт, это еще лучше, когда Тайп голый — и затем перемещает их так, что Тарн сидит на краю кровати, Тайп у него на коленях и всем своим весом давит на его член.       Тарн засовывает руку, все еще влажную от смазки, в шорты, чтобы вытащить свой член, слегка шипя от того, какой он твердый, и трется кончиком об анальное колечко. Тайп обвил обеими руками его шею для равновесия и отчаянно цепляется за него, пока Тарн трет головку своего члена взад-вперед, дразня их обоих.       — Ай’Тарн, ты засранец, вставь его в меня! — слова вырываются прямо над ухом Тарна, и он усмехается тому, насколько отчаянно они звучат, хотя он еще даже не вошел. Бедра Тайпа двигаются еле заметными движениями, как будто он умоляет, чтобы его трахнули.       — Тогда возьми его, — хрипит Тарн, скользя рукой вниз, чтобы крепче обхватить себя у основания. Тайпу не нужно повторять дважды, он наклоняет бедра, чтобы одним полным движением опуститься прямо на Тарна, и, блять, они оба задыхаются, целуясь одновременно, пытаясь сохранить тишину, а также просто обмениваются поцелуями, потому что они никогда не могут этого не делать.       Это были не те выходные, о которых думал Тарн, но прямо сейчас, прямо в этот момент, когда тело Тайпа склонилось над ним, мягкое и сияющее в лунном свете, его руки сомкнулись на затылке Тарна, и их тела соединились так, словно они никогда не расстанутся.…       Это та жизнь, о которой Тарн всегда мечтал.       Бедра Тайпа теперь двигаются быстрее, его малыш прижимается к нему с какой-то яростью, и Тарн кладет руки ему на бедра, чтобы направлять его. У него кружится голова от того, как хорошо внутри Тайпа и как сильно ему нравится смотреть на него вот так, прижавшись друг к другу — но, блять, боже, он так сильно хочет кончить, хочет отметить Тайпа, чтобы тот знал, кому он принадлежит…       — Не смей, блять, кончать внутрь, — выдыхает Тайп, двигаясь всем телом, когда он неистово скачет на Тарне. Он наклоняется, чтобы схватить свой собственный член, а другой рукой еще крепче обнимает возлюбленного за шею, прижимая их лбы друг к другу. Тарн просто стонет, черт возьми, он хочет, но знает, что не может, не здесь, не сейчас…       — Ах, ах, Тарн, там, там… — внезапно выдыхает Тайп, закусывая губу, чтобы не шуметь. Тарн хватает его за бедра обеими руками и насаживает на свой член, врезаясь глубже, чем когда-либо, в то маленькое местечко, из-за которого с губ его парня срываются пронзительные звуки. Каждый толчок заставляет его внутренности болеть от того, как сильно он хочет кончить.       — Кончай за мной, Тайп, — приказывает он таким глубоким голосом, что Тайп задыхается. — Кончай за мной, женушка, я хочу посмотреть, как ты кончаешь.       — Ах, блять, блять!       Тайп дрожит на нем, каждый мускул напрягается, и Тарн смотрит на него, его малыш, его парень, его любовь всей его жизни, прекрасного в лунном свете, когда он кончает на члене Тарна, а затем у Тарна есть полсекунды, чтобы вытащить себя, прежде чем он тоже кончит. Его сперма, горячая и густая, извергается на живот Тайпа.       Они оба тяжело дышат и обмениваются ленивыми поцелуями. Тайп становится мягким, податливым и ласковым, как он всегда делает, когда его трахают по–настоящему хорошо — а это всегда так, самодовольно думает Тарн. Он очень осторожно опрокидывает своего возлюбленного на бок, а затем отправляется на поиски тазика с водой и мочалки, которые он стащил ранее. Его член снова дергается, когда он бросает взгляд на Тайпа, лежащего на кровати, все еще тяжело дыша, со спермой по всему его прессу, но Тарн строго приказывает ему вести себя прилично, когда он начинает его умывать.       — Ай, засранец, холодно!       — Хочешь вместо этого пойти в душ? — спрашивает Тарн, прекрасно зная, что Тайпу придется пройти мимо спальни родителей, чтобы попасть в душ. Его сварливая женушка, надув губки, успокаивается, поэтому Тарн награждает его дополнительными поцелуями и заворачивает в одеяло, когда он заканчивает, согревая Тайпа своим теплом. У Тайпа уже есть его голова, его сердце, его душа, что такое немного тепла тела по сравнению со всем этим.       Тайп широко зевает, весь измотанный и сонный. Тарн перекладывает их в их обычное положение для сна, крепко прижимаясь к своему возлюбленному. Их руки переплетаются, и он лениво смотрит на них, вспоминая разговор, который у них был с мамой Тайпа.       — Эй, Тайп?       — Чтоаааа?       Тайп уже наполовину спит, запечатлевая легкий поцелуй на их сцепленных руках, потом он снова утыкается носом в грудь Тарна. Тот прижимает его ближе, крепче, так близко к сердцу, как только может.       — Ты выйдешь за меня замуж?       — Ай’Тарн, хватит постоянно спрашивать! Я же говорил тебе, что собираюсь сделать тебе предложение.       Но даже отвернувшись, Тарн знает, что его лицо расплывется в той крошечной улыбке, которая появляется у него каждый раз, когда Тарн спрашивает его, и которая будет появляться у него с этого момента и до того дня, когда Тайп скажет «да». И тогда он станет мужем Тарна, настолько близким ему, насколько может быть близок другой человек.       Тарн счастливо вздыхает и нежно целует Тайпа в шею. Острая пища, мачете, пф. В конце концов, эти выходные не так уж и плохи.