Зарядка

— Ты не понимаешь! — кричит Тэхён, подскакивая на диване и выпучив глаза, — Если поставить Железного Человека один на один с Человеком-Пауком, то у Питера Паркера не будет ни единого шанса! — Я не согласен! — визжит Чонгук в ответ, ударяя кулаком по столику. — С этим нельзя не согласиться, это факты, — самодовольно отвечает Ким. — Нет! — Да, Чонгук, тебе даже нечего возразить, ты только и можешь, что кричать «нет», но не приводишь ни единого аргумента, — подмечает старший, складывая руки на груди и снова усаживаясь на диван. — Да знаешь что! — возмущается Чон и вскакивает с дивана, чтобы направиться в свою комнату, завершив спор громко хлопнувшей дверью. — Что и требовалось доказать, — бормочет Тэ, делая уверенные шаги в сторону ванной. Ему просто необходимо умыть лицо холодной водой, чтобы остудить жар возмущенного лица и успокоиться после такого длительного и утомительного спора. Вы не подумайте, Тэхён очень любит Чонгука. Больше него он любит наверное только ругаться с младшим по мелочам, чтобы любоваться краснотой мягких щёк и очаровательно нахмуренными бровями. Когда Ким начал смотреть на своего друга, с которым они дружат уже десять лет, глазами, полными обожания? Хм, может, в первую встречу? Когда перепуганный Чонгук убегал от разъярённой собаки и, увидев Тэхёна, спрятался за его спиной, со всей силы вцепившись в футболку, а тот героически отогнал пса и проводил десятилетнего мальчишку до дома? Или может когда тринадцатилетний Чонгук, прелестно краснея и натягивая рукава толстовки на вспотевшие ладони, признался, что впервые поцеловался, а у Тэхёна тогда больно кольнуло в груди? Нет, Ким окончательно признал свои трепетные чувства к мальчику, когда тот, будучи семнадцатилетним школьником, разругавшись в пух и прах со своими родителями, рванул за Тэхёном в Сеул, где тот поступил на первый курс университета. Старший чуть с ума не сошел, когда ему позвонила рыдающая миссис Чон и умоляла позаботиться о его мальчике, который, по её словам, жить не мог без Кима. Так и получилось, что они почти три года уже живут вместе на квартире, которую им изначально снимали родители, а потом оба парня устроились на подработку и способны были оплачивать её сами. Чонгук и Тэхён за это время безумно привыкли друг к другу, настолько, что Ким иногда забывается и может чмокнуть младшего в щёку, как своего парня, а потом суетливо сбегать в свою комнату, осознавая, какую глупость сделал, и совсем не замечать мягко краснеющих щёк своего друга от таких действий. В общем, парни довольно успешно делят быт, иногда ругаются по пустякам, а потом мирятся за двумя бутылочками пива и просмотром чего-нибудь интересного. К вечеру Чонгук так и не вышел из своей комнаты и Тэхён, уже приняв душ и подготовившись ко сну, решил, что отложит примирение с младшим на завтра, прикупив его любимых шоколадных круассанов. Ким уже собрался нырнуть под одеяло, как вспомнил, что забыл зарядку в комнате Чонгука, а айфон показывал предательские десять процентов, поэтому Тэ развернулся и направился в сторону соседней комнаты. — Чонгук, я заберу… — пробормотал Ким, уверенно распахивая дверь чужой спальни и так и застыл на пороге, округляя глаза. — Тэхён, какого хуя! — взвизгнул Чонгук, пытаясь натянуть на себя одеяло, чтобы хоть как-то прикрыться, — тебя что, стучаться не учили? И вообще-то нет, не учили, у них просто было не принято стучаться, так как друг от друга в принципе не было никаких секретов, но, как оказалось, Чону всё-таки есть что скрывать. Ким медленно, всё еще не отойдя от шока, прикрывает дверь и на дрожащих ногах двигается в сторону кровати, на которой сейчас лежит полуобнажённый Чонгук и всё еще пытается справиться с одеялом. — И что по-твоему ты тут делаешь, м? — хрипит старший, упираясь руками в край матраса. За чем он там заходил? — Это ты что делаешь? Просто уйди! — пищит Чон, судорожно пытаясь отодвинуться от надвигающегося на него хищником тела. Тэхён резко замер и прокрутил всю ситуацию в голове: ни о чём не подозревающий Чонгук просто удовлетворял себя в своей комнате, на что, кстати, имеет полное право, а Тэхён, как какой-то придурок, действительно собрался накинуться на младшего и сделать невесть знает что. Ким взглянул в растерянные глаза Чона, которому всё-таки удалось натянуть на себя одеяло, и начал пятиться назад, чтобы покинуть комнату. — Тэ? — Нет-нет, молчи пожалуйста, — заикается старший, прерывая Чонгука, — я полный дебил, я знаю, прости меня, я просто… — Тэхён немного задумывается, пока его рука крепко сжимает дверную ручку, — Впрочем, не важно, — заканчивает он и наконец отгораживает себя дверью от смущённого младшего.

***

Две недели. Они избегали друг друга уже две грёбанные недели. И знаете, это довольно сложно, когда вы буквально живёте в одной квартире и учитесь в одном и том же университете, благо что на разных курсах и факультетах. Тэхён даже пошёл на такие жертвы, как ранний подъём, чтобы не пересекаться утром с младшим во время сборов. Чонгук в свою очередь, кажется, начал всё реже оставаться ночевать дома, и Ким даже не хочет думать о том, что Чонгук ночует, например, у своей девушки. Он же не мог, правда? Он бы обязательно рассказал, Тэхён же его лучший друг, ну, по крайней мере был им. После своей выходки он уже даже не может быть уверен в том, что является для Чона кем-то важным. Когда Чонгук второй день подряд не появляется дома, старший начинает не на шутку волноваться. Сердце сходит с ума, а мозг начинает накидывать варианты, что с младшим вообще могло что-нибудь случиться, и он даже не хочет думать, что конкретно. Уж лучше пускай действительно ночует у какой-нибудь девчонки, чем лежит избитый и окровавленный в ближайшей подворотне. И вот Тэхён решается: он впервые за две недели набирает номер Чонгука, чтобы узнать, где конкретно он находится. Дрожащими руками Ким берет телефон и набирает уже давно выученные наизусть цифры. Ответом служат сначала длинные гудки, а потом голос автоответчика, сообщающий, что абонент занят и нужно ему перезвонить позже. Прекрасно, просто, блять, прекрасно. Тэхён еще раз пробует набрать, но в этот раз телефон Чонгука вообще оказывается выключенным и вот тут он начинает по-настоящему паниковать. Он судорожно роется в контактах, чтобы отыскать номер телефона человека, который может стать единственной надеждой Кима. — Алло? — раздаётся по ту сторону спустя два, Тэхёну это казалось бесконечно долгим, гудка. — Юнги, привет. Это Тэхён, узнал? — Узнал. Что-то хотел? Хотя нет, дай угадаю: Чонгука потерял наконец-то? — с какой-то издёвкой проговаривает парень по ту сторону телефонной трубки. — Юн, я знаю, что ты его единственный друг, не считая меня, и я… — запинается старший и прикрывает глаза, прежде чем на одном дыхании выпалить: — пожалуйста, скажи, что мой Чонгуки у тебя. — Твой Чонгуки? Как это забавно слышать, — посмеивается Мин в трубку. — Юнги, твою мать! — кричит Тэхён, не сдерживаясь, — у тебя же, да? Я сейчас приеду, — продолжает чуть спокойнее он, кидаясь к вешалке с куртками и быстро запихивает ноги в ботинки. — Здесь твой ненаглядный, — Тэ уверен, абонент по ту сторону закатил глаза, — у тебя полчаса, опоздаешь - и я сам выпру его из дома, — заканчивает парень и отключается. Тэхён, кое-как одевшись, хватает ключи от квартиры со столика и хлопает дверью, бегом добираясь до остановки. До дома Юнги ехать двадцать минут, и Ким даже радуется, что у него есть время подумать, как будто этих двух недель не хватило. Он втыкает наушники в уши и откидывается на сиденье, чтобы перебрать в голове варианты того, что он будет говорить Чонгуку, когда его увидит. Уже стоя перед дверью чужой квартиры, Тэхён чувствует себя не так уверенно, как когда кричал на Юнги по телефону. Палец замирает над дверным звонком и Ким всё не решается позвонить, сам признаётся, что боится столкнуться в конце концов с чёрными омутами любимых глаз и прочитать там отвращение или злость. Он всё-таки нажимает на звонок, и уже через пару секунд дверь распахивает Юнги, позади которого мнётся Чонгук, опустив голову. — Ну наконец-то, — Юнги оборачивается на Чона и выталкивает того вперёд, хватая за плечи, — я уже реально хотел его выгонять. Ни Тэхён, ни Чонгук, вообще не успевают сообразить, как их обоих отталкивают от порога и захлопывают перед их носами дверь. Они вдвоём смущённо тупят друг на друга, пока Тэхён наконец не решается подать голос: — Привет, Гуки, я скучал. — П-привет, хён — заикаясь говорит младший, теребя замочек своей куртки и вперив взгляд в стену подъезда. — Думаю, подъезд не лучшее место для разговоров, — почти шёпотом говорит Ким, перехватывая плечи парня напротив, — как на счёт вернуться домой и обсудить всё там, м? — Хорошо, — выдыхает Чонгук, и первый двигается в сторону выхода из подъезда. До дома они добираются фактически молча. Даже на остановке Чонгук стоит поодаль от Тэхёна, и Киму это навевает мысли о том, что Чон готовится сбежать. Благо этого не происходит, и они, хоть и сидят в разных концах автобуса, всё-таки добираются до своей квартиры, каждый раз случайно пихая друг друга в маленьком коридоре, когда раздеваются. — Гуки, я… — начинает было Тэхён, когда оба усаживаются на диван в гостиной, кидая свои взгляды куда угодно, только не друг на друга. — Нет, хён, позволь мне сказать, — перебивает его Чонгук, наконец сталкиваясь с обсидановыми глазами напротив, — прости меня, я правда пойму, если я тебе противен после увиденного в комнате, всё-таки не каждый день узнаешь, что твой лучший друг любит такого рода… — младший втягивает воздух через ноздри и прикрывает глаза — развлечения. — Подожди, — Ким непонимающе хмурится и обхватывает дрожащими ладонями крепко сцепленные кулаки младшего, — я не понимаю о чём ты. — Не понимаешь? — Чон в удивлении распахивает глаза, еще сильнее сжимая кулаки, — разве ты н-не… Не видел? — А что я должен был увидеть? Слушай, я сейчас вообще не понимаю за что ты извиняешься, ведь это должен делать я, — Ким удобнее перехватывает руки парня напротив, придвигаясь чуть ближе, — мало того, что имел наглость не постучаться, так еще и увидев как ты… делаешь то, что делал, не вышел из комнаты, а продолжил пялится и… — он честно не знал, как обозначить своё поведение тем вечером, поэтому не стал заканчивать предложение. — То есть ты не видел! — Чонгук неожиданно подскакивает на диване и заключает ничего не понимающего Кима в крепкие, почти удушающие объятья. — Да что я должен был увидеть? — Тэхён хмурится от непонимания, но позволяет себе обвить руками талию младшего и притянуть ближе. — Да не важно, хён — шепчет Чонгук, — я люблю тебя, — на этих словах сердце старшего болезненно ёкает и Ким пытается отстраниться от тела напротив, но ему не позволяет это сделать мёртвая хватка крепких рук, — и я скучал, безумно просто, — заканчивает Чонгук на грани слышимости. — Я тоже очень по тебе скучал, мой хороший, — проговаривает в ответ Тэхён и позволяет себе уткнуться носом в мягкую кожу шеи напротив, — прости меня пожалуйста, никогда больше не позволю себе такое поведение. — Хён, а… — Чонгук отрывает лицо Тэхёна от своей шеи и неуверенно, почти шёпотом, задает волнующий его все две недели вопрос: — ч-что ты тогда собирался сделать? Тэхён может поклясться, что почувствовал, как его тело в секунду парализовало от макушки до кончиков пальцев ног. А что он вообще собирался сделать? И как это всё объяснить Чонгуку так, чтобы не получить кулаком в нос? — Я… Я отвечу тебе, только если ты скажешь, что такого необычного я должен был тогда увидеть, — лучшая защита, это нападение, да? Вот и Тэхён сейчас цепляется за последнюю соломинку, чтобы спасти свою задницу от жестокой расправы младшего. — Ладно, ладно, я скажу, — неожиданно уверенно выдаёт Чонгук, замечая как в глазах напротив мелькает тень ужаса, — но ты обещай, что ты тоже честно расскажешь! — Обещаю? — совсем неуверенно, можно даже сказать вопросительно ответил ошарашенный Ким. — Хорошо, в общем… — Чонгук весь подбирается, сцепляет свои очаровательные пальчики между собой и опускает голову, — я не просто… не просто дрочил, я… — Дрочил не просто? — подкалывает Тэхён, пытаясь разрядить обстановку. — Да не перебивай же ты! — Возмущенно вскрикивает Чонгук и быстро, на одном дыхании, выпаливает: — язасовывалвсебяпальцы. Время смерти: 16.08. Так и запишите в медицинской карте Тэхёна. — Ладно, окей, я… эм… я понял, — суетливо проговаривает Ким совсем не зная, куда деть свои глаза, в то время как руки начинают неконтролируемо теребить подол чонгуковой футболки, — ну знаешь, многим девушкам это тоже нравится, так что я не вижу в этом никакой проблемы. Тебе просто надо будет найти подружку, которая сможет делать с тобой… ну… — Подружку? — удивленно проговаривает Чонгук, вцепляясь пальцами в плечи старшего, — эй, посмотри на меня, — просит он Тэхёна. Тэхён неуверенно поднимает свой взгляд на младшего и рассматривает смешинки в его глазах. Ну и что он не так сказал? Чонгук натурал, но ему нравится растягивать себя пальцами, значит ему нужна просто подходящая девушка, готовая на эксперименты. — ТэТэ, я не люблю девушек, — говорит Чон, сильнее впиваясь пальцами в чужие плечи, — вернее, я их люблю, чудесные и нежные создания, но я не хочу их целовать, спать с ними, заводить семью и тому подобное, — он слегка прикрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем выпалить следующую фразу: —Я гей, хён, стопроцентный, — сказал, ну надо же… Тогда была клиническая смерть, а вот сейчас Тэхён абсолютно точно, по-настоящему умер. Ким столько лет себя мучал, отгораживал от Чонгука, скрывал свои тёплые и трепетные чувства, из-за которых после каждого касания и каждого разговора с Чонгуком Тэхен просто разрывался изнутри на части. Он правда думал, что тому будет мерзко и неприятно получать любовь другого мужчины, пытался сохранить их дружбу, пряча чувства в самый дальний уголок своей души и ради чего? Хотя подождите. То, что Чонгуку нравятся парни, еще совсем не значит, что ему нравится и Тэхён, так ведь? — Признаюсь, это было неожиданно, — всё же говорит хриплым голосом Тэхён, хватаясь руками за талию младшего и пододвигает его ближе, почти усаживая к себе на колени, — и когда же ты это понял? — Помнишь, я в тринадцать лет поцеловался с одной девочкой? — старший кивает, конечно, он помнит. Еще бы он забыл такое новое, доселе еще не знакомое чувство жгучей ревности и обиды, — так вот, мне не понравилось. Совсем. А через два дня меня зажал в раздевалке её брат, и у меня встал за две секунды, — на этих словах Чон стыдливо утыкается Киму в плечо, — тогда я и понял, что крепкие мужские тела привлекают меня гораздо больше, чем мягкие формы девушек. — Оу, ты мне о таком не рассказывал… — Тэхёна кольнуло обидой, почему Чонгук не делился с ним такими фактами? Лучшие друзья они или кто? — Мне было стыдно, — тихо отвечает младший, — я думал, что тебе будет противно со мной дружить, когда я признаюсь, что залипаю на крепкие задницы парней. — Чонгуки… — шепчет в ответ Тэхён, всё-таки притягивая Чона к себе на колени и продолжает: — я бы не посчитал тебя мерзким, даже если бы ты признался, что переспал с миссис Чхве. — Фу, Тэхён! — пищит Чонгук, ударяя кулачками по груди старшего, а тот не может сдержать свой смех, глядя на разъяренного Чонгука, — ей же лет семьдесят! И от нее пахнет так, как будто она последний раз мылась в позапрошлом веке! — Вот-вот, — посмеивается Ким, хватая руками кулачки Чона, — поэтому ты никогда не будешь для меня мерзким, Гуки. Тем более, что я сам… — а стоит ли вообще об этом сейчас говорить? — Ты сам?.. — с надеждой в глазах смотрит Чонгук, обмякая в руках старшего. — Типа, сам засматриваюсь на мужские задницы? — Киму показалось, или он только что услышал звук упавшей челюсти своего друга? — Ты гей? — уточняет Чонгук очевидное. — Я гей, малыш, — уверяет Тэхён, слегка посмеиваясь. — Забавно, я гей, ты гей, и оба этого не знали друг о друге, вот уж друзья конечно, биба и боба два долбоёба, из нас бы вышла отличная пара, — без задней мысли спешно проговаривает Чонгук и тут же прикрывает рот ладошкой, ошарашено глядя на Тэхёна, — то есть, блять! Я не то хотел сказать! — Чонгук, я люблю тебя, — наконец решается Ким. — Что? — Я люблю тебя. Как парень любит парня, как твоя мама любит твоего папу, как ты любишь круассаны с шоколадом. Я люблю тебя. Чонгук неверяще уставился на Тэхёна, хлопая своими длинными ресничками и прокручивая в голове на повторе его слова. Младший даже мечтать не смел о том, чтобы услышать такое от Тэхена в свою сторону. Ущипните кто-нибудь бедного парня, он точно спит и видит свой лучший сон. Ведь его хён такой чуткий, такой прекрасный, такой… Внимательный. Например иногда, после очередных жизненных неудач, Чонгук превращается в маленького хнычущего ребенка, которому нужны море поддержки и утешающие объятия. И вот ровно в такие моменты Тэхен чудесным образом появляется в его комнате, говорит утешающие слова и покрепче сжимает в своих руках. А еще Тэхен идеально считывает настроение Чонгука и прекрасно знает, когда стоит к нему поприставать, а когда нужно дать побыть в одиночестве. Тэхен всегда готов прийти к нему на помощь, с ним всегда можно посмеяться, поругаться, пообниматься и даже подраться! Для Чонгука Тэхен с самого детства был по меньшей мере идеалом мужчины. Любовь к своему хёну он воспринимал уже как константу, ему даже казалось, что он с ней родился, и тут такое? — Может скажешь что-нибудь? — мягко интересуется Тэхён, перехватывая подбородок младшего и разворачивая к себе, — если тебе неприятно и… Договорить ему не дают мягкие губы, расположившееся на его собственных. Ладони Чонгука сжали его щёки, а язык сразу же начал активно вылизывать рот Кима так, будто это единственное, что имеет значение в жизни. — Люблю тебя, — задыхаясь говорит Чон, тут же проходясь мелкими поцелуями по всему лицу Тэхёна, — люблю тебя так сильно. — Зайчонок, притормози, — начинает было Ким, плотнее притягивая к себе младшего и ощущает, как в мягких домашних штанах начинает твердеть, — Гуки, господибожемой, — стонет он в голос, когда ощущает сомкнувшиеся челюсти на коже своего горла. — Думал…думал с ума сойду, хён, — проговаривает Чонгук в перерывах между горячими поцелуями. — Понимаю тебя, мой маленький, — шепчет Ким, мягко цепляя нижний край худи Чонгука, — позволишь хёну? — Да, прошу, — и худи тут же валится бесформенной кучей на пол, как и футболка Тэхёна. — Умница, чудесный мальчик, — хвалит Ким, присасываясь губами к одному из сосков, руками проникая под домашние шорты младшего, чтобы сжать в руках крепкие ягодицы. Ему не нравится с какой суетой они сейчас идут к самому главному, но сдерживать себя, когда наконец добрался до тела своего самого любимого человека кажется чем-то из разряда фантастики. — Тэ, нам надо, — пытается собраться с мыслями Чонгук, когда единственное, чего хочется - это стонать в умелых и любимых руках, — надо в спальню. Его тут же подхватывают на руки и уносят в сторону комнаты младшего, весь путь не отлипая губами от сладкой кожи горла. Тэхён бережно укладывает Чонгука на холодные простыни и переходит поцелуями на подтянутый живот, прикусывая чуть выше пупка. — Тэ, сними их, ну же, — умоляет Чонгук и коротко толкается бёдрами вверх, намекая на свои шорты. — Всё как скажет мой сладкий мальчик, — хриплым голосом говорит Тэхён и стягивает с него шорты вместе с бельем, — такой красивый, — любуется Тэхён очаровательным возбужденным членом и сочными бёдрами. — Тээээ, — хнычет Чонгук, когда поцелуи Кима возобновляются, на этот раз лаская кожу карамельных бёдер со всех сторон. Пальцы Чонгука впиваются в кудри старшего, а пальчики поджимаются от удовольствия, когда поцелуи переходят на болезненно возбужденный член. Ким хватает смазку под подушкой, ухмыляясь на стыдливый взгляд Чонгука, и одновременно с тем, как влажные губы захватывают головку члена, в разморенное тело на пробу проникает сначала один, а потом, совершенно не встретив сопротивления поддатливых мышц, сразу два пальца, плавно и легко скользя на всю длину. Младший даже не пытается подавить свои стоны, когда умелый язык вылизывает его член, а длинные пальцы продолжают двигаться внутри него. Чонгук чувствует, что вот-вот кончит от стимуляции, но Тэхён прекращает все манипуляции, прерывая такое долгожданное наслаждение. Чонгук трясется всем телом и начинает хныкать, когда теряет тепло чужого тела, но в момент, когда Тэхён возвращается к нему целиком обнаженный, то ощущение чужого возбужденного члена, прижимающегося к его бедру, перекрывает все остальные чувства. — Сейчас малыш, тебя нужно еще немного растянуть, — задыхаясь говорит Ким, выцеловывая мягкие и уже опухшие губы напротив, одновременно с этим проникая внутрь тремя пальцами. — Тэ! — Да, мой хороший, — стонет Тэхён, ускоряя движения и переходя поцелуями на чувствительные ушки, — так чудесно справляешься, зайчонок. — Хён, прошу, — скулит Чонгук, до боли вцепившись в чужие плечи и активно подмахивая бёдрами. Он чувствует, как Тэхен переодически цепляет пальцами простату, доставляя какое-то нереальное удовольствие, даже близко не сравнимое с тем, когда трахаешь пальцами сам себя. — Ладно, ладно, — Ким и рад бы уделить больше времени прелюдии и растяжке, но у него самого уже так болезненно стоит, а вид влажного, взъерошенного и умоляющего Чонгука никак не облегчает ситуацию. Ким аккуратно приподнимается на локтях и плавно скользит внутрь на всю длину, облегченно выдыхая от горячей узости родного тела. — Всё хорошо? — обеспокоенно интересуется Тэхён, выцеловывая призывно торчащие соски Чона. — Двигайся, Тэ, прошу, — Чонгук сам пытается насадиться на чужое возбуждение, притягивая голову Тэхёна за затылок для поцелуя. Ким начинает плавно двигаться, каждый раз практически выходя из мягкой влажности. Ему доставляет непомерное удовольствие наблюдать за тем, как тянутся ниточки смазки от сладких карамельных бёдер Чонгука к собственному паху каждый раз, когда Тэхен разъединяет их тела и тут же соединяет обратно, будучи не в силах сопротивляться местами животному желанию быть внутри податливого тела. — Ты у меня такой невероятный, самый сексуальный и самый любимый, — слегка задыхаясь на каждом толчке произносит старший, губами склоняясь к уже расписанной его засосами шеей. — Ммм, хён, хочу еще сильнее, так хочу… — стонет Чонгук, стараясь подмахивать бёдрами в такт толчкам, но все равно иногда сбивается с ритма и от недовольства крепко сжимает кудри старшего у корней, позволяя себе впиться пятками в крепкие ягодицы. — Хочешь меня объездить? — неожиданно интересуется Тэхен, отлипая от шеи Чонгука и устремляя на него свой затуманенный возбуждением взгляд. Чонгук судорожно кивает, не в силах выговорить даже одно слово и в ту же секунду взвизгивает от неожиданности, когда Тэхен, крепко прижимая к себе разогретое тело, резко разворачивается, оказываясь на сбитых простынях. Член старшего выскакивает от такого действия, но младший, растеряв всякое стеснение, сам хватает возбуждение старшего и направляет в себя, предварительно специально пару раз проведя по ложбинке между ягодиц, просто чтобы подразнить. К моменту, когда Чонгук опускается на всю длину твёрдого члена, руки Тэхена находят место на бёдрах младшего, крепко сжимая и разжимая, как антистресс. — Господи Иисусе, я бы просидел так вечно, — на выдохе произносит младший, начиная аккуратно двигаться на чужом члене. — Я готов уволиться с работы и бросить учебу, только чтобы наблюдать за тем, как моя малышка красиво прогибается и скулит, сидя на моем члене, — хмыкает Тэхен, позволяя Чонгуку самому задавать темп, лишь иногда не сдерживаясь и толкаясь членом чуть глубже, чем позволял младший. Чонгук грациозно покачивался на члене, то замедляя темп, то прыгая как сумасшедший, чтобы найти тот самый темп, который обоих доведет до долгожданной разрядки. Руки младшего путаются в волосах Тэхена, который позволяет оттягивать их до лёгкой боли, пока сам старается руками обласкать всё тело Чонгука, не оставив ни одного сантиметра без внимания. — Ты так красиво смотришься на мне, — хрипит Ким, обхватывая наконец ладонью член младшего, — Хочу увидеть, как ты кончишь. Покажешь хёну, какой ты умничка? — Тээээ, - стонет младший, начиная в сбитом ритме ёрзать на чужом, загнанным на всю длину члене, каждый раз до сумасшествия стимулируя простату. — Давай маленький, я тоже близко, — проговаривает Тэхен и начинает активнее двигать рукой по члену младшего, второй рукой обхватывая одну из бусинок сосков. Ким не заметил, в какой точно момент Чонгук начал сильно дрожать и судорожно сжиматься на члене, он только почувствовал, как в этот момент его собственное возбуждение нашло свой выход, и горячая тёплая сперма толчками выходила внутрь младшего, который начал скулить от гиперстимуляции и грузно упал на грудь старшего, все еще переодически сжимая горячую плоть в себе. — Умничка, ты прекрасно справился, мой любимый, — тяжело дыша похвалил своего мальчика Тэхен, поглаживая чужую спину и переодически оставляя поцелуи в мокрых волосах. — Люблю тебя, — шепчет младший, оставляя робкий поцелуй на чужой груди и устраивается удобнее на чужом теле, позволяя члену выскользнуть из горячей узости, внутренне ловя дикий восторг от вытекающей из себя спермы. — Давно? — шёпотом интересуется Тэхён, накидываая на них простынь и сильнее стискивая в объятьях горячее тело. — Давно, хён, дольше, чем существует планета Земля. — с лёгкой улыбкой отвечает Чонгук, проваливаясь в лёгкую дрёму. — Дурачок, — улыбается старший, прикрывая глаза, — я тоже тебя люблю, больше жизни люблю, котёнок мой, — признается тихонько, в надежде, что его всё еще слышат. В ответ он получает только мягкий поцелуй в шею и притирающийся туда же проворный носик. Старший так и засыпает с глупой улыбкой на губах, держа в объятьях самое дорогое что у него есть. Своего Чонгуки. Вселенная окончательно схлопнулась в одном человеке.