Ужин в среду вечером

      — Нам нужно укрепить нашу оперативную деятельность на Ближнем Востоке, — вещал руководитель одного из отделов SIS.       Собрание спецагентов MI6 традиционно проходило в глубокой подземной комнате, освещенной мертвенно белым светом.       Леви пришлось проморгаться, прежде чем глаза сумели сфокусироваться на большом экране, где прямо сейчас показывались горячие точки столкновений боевиков с силами британского спецназа.       — Разведка также доложила о диверсантах, орудующих в южных и западно-южных районах. Поэтому тактическим группам предстоит быть вдвойне осторожными, — перевернув лист с отчётом, продолжал руководитель, пока на мониторе стрелками показывались последние передвижение врагов. — Следует рассмотреть возможности сотрудничества с местными для получения дополнительной информации о ДРГ. Каковы ваши мнения?       Начались переговоры.       Голоса сослуживцев полились со всех сторон, и Леви с неохотой пришлось поддерживать данную дискуссию. Незадолго вернувшись с очередного задания, он был сильно вымотан и обессилен, а потому мысли его находились далеко не здесь. С трудом отвоёванный у начальства отпуск уже маячил на горизонте — пять дней за четыре беспрерывных месяца службы. Смешно, конечно, однако такова была работа, и Леви ни в коем случае не жаловался.       Вибрация в кармане брюк, внезапно вернувшая его в реальность, заставила моментально вытащить телефон. Леви слегка откинулся на спинку кресла, чтобы незаметно посмотреть на загоревшийся экран под столом. На нём сверкнуло сообщение от анонимного абонента. Странно, ведь этот номер Леви был лишь у считанных людей. Серые глаза сузились, пробежавшись по одной короткой, однако очень ёмкой фразе: «Ужин в среду вечером, mein Schatz».       Леви усмехнулся и сразу всё понял — объявилась его Ирма. И что он наконец-то возвращается домой.

***

      Рейс Лондон - Франкфурт прибыл без задержек. Это не могло не радовать, так как дело уже близилось к вечеру, а Леви больше всего терпеть не мог опозданий.       Аэропорт встретил его привычной суматохой — шум багажных тележек, объявления диспетчеров о новых посадках, голоса, говорящие на совершенно разных языках. Леви вдохнул ароматы кофе и выпечки, когда прошел терминал, и ускорился за прибывшей толпой, везя за собой маленький компактный чемодан. Вдалеке завиднелся выход, обозначенный яркими вывесками и указателями. «Надо же, даже сумел не заблудиться», — подумал про себя он.       Словив такси, Леви указал водителю адрес «Кайзерштрассе 29», погрузил в багажник свои вещи и сел на заднее сидение. Машина легко тронулась аккурат начавшемуся дождю. Что ж, весьма ожидаемо от Германии.       Таксист — по видимому, турок, — не удержался от пары лестных слов о вечно пасмурной погоде, с чем Леви и согласился, проронив короткую фразу на немецком. Язык он знал весьма поверхностно, однако на поддержание диалога с мужчиной, говорящим с сильным акцентом, хватило и этого.       Попросив сделать остановку около цветочного, Леви прислонился к окну и, устало выдохнув, стал скучающе смотреть на серый город за окном. Мелкие дождевые капли били по стеклу, устраивая следом «гонки».       Через минут пятнадцать стандартные и более классические здания начали плавно сменяться высотками, что означало скорое прибытие к пункту назначения. Район, также известный как "Mainhattan", соединял в себе названия реки Майн, протекающей через весь город, и известного нью-йоркского Манхэттена, славящегося своими огромными небоскрёбами.       Именно здесь находилась их совместная с Ирмой квартира.       Охранник в форме вежливо поприветствовал его, узнав в нём непостоянного жильца, и открыл дверь, позволяя войти в вестибюль. Пока ожидал прибытия лифта, Леви невольно засмотрелся на букет белых роз в руках, что заблаговременно успел заказать и забрать по пути сюда.       Ирма, как и любая другая консервативная немка, отдавала предпочтение неумирающей классике, а потому выбор Леви быстро остановился именно на розах. С цветом долго морочиться также не пришлось — белые цветы часто преподносят в честь встречи после долгой разлуки. А не видел Леви свою женщину, если память не подводит, с середины осени. Тогда посчастливилось ненадолго пересечься в Будапеште, в то время как оба были при исполнении своих рабочих задач. Однако Ирма всегда говорила, что такой расклад был всяко лучше, чем когда один партнёр обременён вечным ожиданием другого.       Лифт оповестил похожим на колокольчик звуком о своём прибытии, и Леви прошёл внутрь. Вслед за ним в кабину вошла пожилая дама с собачкой.       — Господин Аккерман, вы наконец вернулись из командировки? — любезно спросила она, приглаживая шёрстку маленького йорка.       Для обычных людей легенда Леви гласила, что он работал на крупную строительную компанию, отчего вопросы о длительных отъездах пропадали сами по себе.       Обернувшись к женщине, он нацепил на себя учтивую улыбку.       — Только с аэропорта.       — И уже с цветами. Повезло ведь вашей супруге. Правда, Бруно?       Было не совсем ясно, с кем именно старушка вела беседу, ведь сейчас обращалась она непосредственно к своему питомцу. Леви толком ответить ничего не успел, так как в этот момент они поднялись на десятый этаж, и, вежливо попрощавшись, женщина покинула лифт. Ну а он поехал дальше — на шестнадцатый.       Едва не забыв, Леви вынул из внутреннего кармана пиджака своё обручальное кольцо и поспешил надеть на безымянный палец. Естественно, что с его специфической работой такие красноречивые атрибуты носить было категорически запрещено, однако дома все эти правила испарялись так же быстро, как менялась пресловутая немецкая погода.       Входная дверь тихо захлопнулась. Первое, что почувствовал Леви — запах её духов. Он прикрыл веки на мгновение, позволив себе наконец расслабиться, а после снял верхнюю одежду.       Похоже, что Ирма была не в гостиной и не на кухне, иначе бы точно услышала, как Леви зашёл домой. Ну что ж, это даже хорошо. Будет сюрприз.       Чемодан остался в прихожей. Прихватив с собой цветы, Леви двинулся вглубь их апартаментов.       В приглушенном свете торшеров гостиная была погружена в приятный полумрак, дополняемый заранее зажженными аромасвечами — Ирма такое любила.       Так сложилось, что за создание уюта в квартире всегда отвечала именно она, ведь Леви многого в этом не смыслил, а её отец, господин Юрген — добрейшей души человек, — был достаточно успешным дизайнером интерьеров. И дочь свою некоторым тонкостям обучил. Поэтому высокие бежевые стены гостиной украшались классической лепниной, а на полу лежали большие вискозные ковры.       Длинные шторы из тяжелой тёмной ткани мерно покачивались, из-за чего Леви сделал вывод, что балконные двери были открытыми — вот куда подевалась его пропажа. Ухмыльнувшись, он направился на террасу, минуя кожаный диван и приставленный к нему низкий стеклянный столик.       Леви с Ирмой никогда не устраивали бурных сцен с восклицаниями и слезами счастья. Конечно, такие встречи очень трогательны, но это было совершенно не в их характерах. Серьезная работа с годами закалила обоих, сузив тем самым эмоциональный спектр до базового минимума. Однако это вовсе не мешало им проявлять необходимую заботу и любовь по отношению друг к другу.       Накинув на плечи любимое твидовое пальто, спиной к Леви стояла его Ирма. В одной руке она держала тонкую сигарету — дурная привычка, которой она поддалась ещё на первом году службы, — а второй упиралась в перила. Уложенные блондинистые волосы трепал лёгкий ветер, а дождь к этому времени уже успел закончиться.       Леви застыл в проёме, позволив себе полюбоваться ею несколько секунд, после чего наконец шагнул на балкон.       — Что-то ты рано, — послышался мягкий голос.       Ирма всё же услышала, как Леви подходил к ней. Распознать почти бесшумное передвижение тайного агента было трудно, однако это с лёгкостью сможет сделать другой такой агент, коим она и являлась.       Не успела Ирма обернуться, как сильная мужская рука обвилась вокруг её талии, притягивая к себе. Леви прижался к желанным губам именно в тот момент, когда лёгкие наполнились сигаретным дымом. Он сделал это намеренно.       Сдержав просящуюся улыбку, Ирма стала медленно выдыхать ему в рот, наблюдая из под полуприкрытых век как ускользающее облачко дыма обволакивало их обоих.       Давняя забава, к которой они прибегали на первых свиданиях.       Целовать любимого человека было невыносимо приятно. Всё скопленное за месяцы службы напряжение постепенно испарялось, когда нежные ладони проходились по затылку, а пальцы зарывались в тёмные волосы. Эти мгновения после долгой разлуки ощущались особенно ярко, не превращаясь в обыденность или рутину. Такие интимные, даже сакральные моменты оставались надолго в памяти, согревая в тяжкие дни.       Да, у вынужденных отношениях на расстоянии бывали и свои плюсы.       — Замёрзла уже вся, — с укором произнёс Леви, когда нехотя отпрянул от холодных губ. После чего он наконец достал из-за спины припрятанный букет.       Голубые глаза его женщины немного округлились от неожиданности.       — Какие красивые, — поднеся цветы к лицу, Ирма вдохнула сладкий аромат.       Небольшая записка, украшенная тонкими завитками и узорами, привлекла внимание. Аккуратно вынув её из букета, Ирма прошлась взглядом по забавной фразе, отсылающую на их с Леви знакомство:       «To my one and only partner in crime»       — Я поражена. Такое внимание к деталям.       Леви кивнул.       — А ещё у тебя появился повод зайти погреться на кухню и поставить цветы в вазу, — предложил он, заметив, как подрагивает рука супруги от прохлады февральского вечера.       — Согреться я предпочла бы иным способом, но всё ещё впереди, — лукавая улыбка тронула губы Ирмы. — Как долетел?       — Без приключений.       — Это радует.       Хотелось побольше расспросить друг друга о работе. Не происходило ли каких-нибудь внештатных ситуаций? Не приходилось ли прибегать к оружию и уж тем более рисковать жизнью? Много, слишком много вопросов, которые они никак не смогут задать в виду безопасности. Как ни крути, а служили они в разных разведывательных службах.       — Что ж, пойду спасать букетик. Докуришь?       — Угу.       Протянув Леви сигарету, Ирма направилась в комнату, перед этим не забыв чмокнуть его в щёку и шепнув на ухо тихое «спасибо».       Вечерний Франкфурт завораживал. Горящий огнями, он никогда не засыпал. По ту сторону Майна располагались узкие тихие улочки многовекового центра, а в современных кварталах неустанно кипела ночная жизнь. Такие контрасты, признаться, приходились Леви по душе.       Вместе с сигаретным дымом он вдыхал ещё влажный после дождя воздух, наслаждаясь царившим покоем и предвкушая то время, которое он будет проводить с любимой.       Когда Леви вернулся в комнату, Ирма как раз занималась обрезкой роз, придвинув к себе хрустальную вазу. Параллельно с этим она говорила с кем-то по телефону, зажимая его между плечом и ухом.       — …Nein, gestern bin ich zu Hause angekommen, — родной немецкий звучал в её исполнении очень мягко, несмотря на устаканившиеся стереотипы.       Мастерски орудуя щипцами, Ирма отрезала кончики стеблей, после чего отправляла розы в набранную из под фильтра воду.       — Ich hab jetzt was vor, Mike. Störe mich nicht bis Montag, — тут Леви уже догадался, что звонок этот был, вероятно, от коллег. Следом послышался усталый вздох. — Ach so, ja… ja. Dann, hast du sie erhalten? Gut… — очередная роза оказалась в вазе. — Danke, gleichfalls. Auf Wiederhören.       Подоспев как раз вовремя, Леви помог взять телефон в свои руки, чтобы закончить вызов.       — Всё не отпускают тебя?       — Ага, — протянула Ирма, — связной думал, что отчеты мои потерял. Но всё обошлось. И вообще, давай больше не будем о работе.       — Согласен.       — В духовке доготавливаются твои любимые рёбрышки.       — Уже узнал по запаху, — усмехнулся Леви и следом коротко поцеловал Ирму в плечо, обняв её со спины. — Повезло мне с тобой.       — Ты это только спустя пять лет понял? — вскинув голову, спросила она.       Пользуясь моментом, губы Леви переместились на красивую шею. Светлые волосы щекотно касались лица мужчины, когда дорожка из поцелуев завела его к Ирме за ушко.       — Я понял это, когда ты сорвалась ко мне в Лондон, узнав, что меня вражеской пулей задело.       — Было дело, да, — кивнула она, наконец закончив с цветами. Хотела обернуться, но хватка Леви оказалась сильнее. — Меня после такого самоуправства чуть от дела не отстранили.       Они говорили о тех далёких временах, о которых было написано в записке к букету. «Соучастниками» стали они, когда BND работала над общей целью вместе с агентами SIS по раскрытию сети террористических финансовых операций, идущих через Германию и Британию в страны Среднего Востока.       Начальство обеих служб поставило Леви с Ирмой в команду для идентификации лиц, ответственных за те денежные переводы. Сначала девушка курировала своего напарника дистанционно, став голосом в его подслушке. В виду долгой кропотливой слежки за подозреваемыми, волей неволей, они стали узнавать друг друга получше. Ирма порой отпускала остроумные шуточки про британцев, а стоило ей прознать про фамилию Аккерман, то к шуткам добавилось нескрываемое умиление — оказалось, что в родословной Леви имелись и немецкие корни. В целом, Ирма вела себя довольно раскованно. В свою очередь Леви, привыкший работать слажено и сосредоточенно, поначалу раздражался, но вскоре и сам не заметил, как пристрастился к её игривому тону у себя в ухе и совсем уж непрофессиональным разговорам во время службы.       Ирма попросту флиртовала с ним, а понял он это слишком поздно, чтобы предпринять попытки сопротивления.       Ключевым событием стала та пресловутая пуля, выпущенная одним подонком при взятии главных лиц преступной организации. Она прошла по касательной, задев плечо Леви. Ранение не смертельное, однако этого хватило, чтобы загреметь на несколько недель в больницу.       В то время как Аккерман умирал на койке со скуки, созерцая однотипный серый Лондон за окном, в его палату неожиданно ворвалась одна роковая блондинка. С виду вся такая элегантная, пахнущая цветочным парфюмом вперемешку с сигаретным дымом. А когда она заговорила, Леви с того ни с сего бросило в жар — оказалось, что перед ним стояла Ирма Майер. Неумолкающий голос в подслушке. Заядлая шутница.       Соучастница в его подвигах.       За первой встречей последовала вторая, третья… Пока дело террористов не закрыли полностью, у них был целый месяц свободного времени, который проводили они в неожиданной компании друг друга. Странное притяжение, возникшее между ними, заставляло раз за разом искать причины, чтобы увидеться. В очередной такой вечер принесённая Ирмой бутылка немецкого Егермейстера вылилась в пьяные поцелуи, и как итог — прекрасный секс.       Так и завязались их отношения. А спустя два года, опустившись на одно колено, Леви сделал Ирме предложение.       Такая вот история. И была бы она абсолютно счастливой, если не горькое «но», упирающееся в вечные разъезды, риски и невозможность быть рядом в трудную минуту. Старались они об этом слишком часто не думать, а просто жить и наслаждаться обществом друг друга без каких-либо сожалений.       Прямо как сейчас, когда руки Леви бесстыдно блуждали по женским бёдрам, тянулись вверх и обвивались вокруг талии. Тонкая бретелька платья как бы случайно скользнула вниз по плечу.       — Люблю, когда ты такой.       — Какой?       — Тактильный.       Шепот Ирмы вызывал у Леви мурашки, пока она продолжала плавиться от его ласк. В ответ послышался лишь тихий смешок и очередной поцелуй. Теперь уже в щёку.       Белая шёлковая ткань приятно холодила её кожу, контрастируя с горячими прикосновениями любимого мужчины. Его ладонь ненавязчиво спустилась вниз и проникла под разрез платья, вынудив Леви втянуть воздух сквозь зубы:       — Чёрт…       На ней не было нижнего белья.       Не давая и шанса, чтобы опомниться, Ирма подалась назад и сильнее прижалась к паху Леви, ловя его стон своим ртом. Волна возбуждения накрыла с головой. Целовала она всегда напористо, смело, пуская в ход язык и вовсе не стесняясь порой прикусывать его губы.       — Сколько у нас времени?       — М?       — Не могу больше ждать, — шумно выдохнул Леви.       — О, я это уже ощущаю, — усмехнулась Ирма, и слегка склонилась к часам духовки, на которых стоял таймер. — Минут двадцать, и рёбрышки готовы.       — Замечательно, — мужская рука вновь скользнула под платье между бёдер, почувствовав, что Ирма тоже была готовой. — Нам хватит.       — Люблю тебя, Аккерман.       — Аналогично.       Леви выпустил девушку из своей хватки ненадолго, ведь в следующую секунду их пальцы переплелись между собой, и он повёл её за собой в сторону спальни.       Ирма и здесь подготовилась — окна плотно зашторены, а на комоде и туалетном столике уже горели зажженные свечи с запахом ванили. Заправленная сатиновая простынь немного смялась, когда она уселась на край кровати, подняв совсем уж не невинный взгляд на Леви, что принялся быстро освобождаться от душащего чёрного галстука. Пиджак вскоре отправился вслед за ним на бархатную банкетку.       — Какой нетерпеливый, — ворковала Ирма, склонив голову набок. Светлые локоны обворожительно упали на её тонкие оголенные ключицы. — На тебя так отсутсвие белья подействовало? Или же мой шёпот в твоё ушко.       — И то и другое.       Пальцы Леви уже добрались к пуговицам белоснежной рубашки.       — Признайся, мой голос возбуждал тебя ещё с того момента, как я подключилась к твоей подслушке.       — Признаю, — не соврал он и слышно выдохнул, когда Ирма придвинулась ближе, начав разбираться с пряжкой его ремня, — У тебя чертовски сексуальный голос.       — А у тебя чертовски сексуальный торс.       Пряжка ловко расстегнулась, и Ирма прижалась губами к ярко выраженному прессу, заставляя Леви немного вздрогнуть. Было щекотно и безумно приятно. Он опустил взгляд, смотря на неё сверху вниз, признавая, что с этого ракурса Ирма выглядела так соблазнительно. Она оставляла на нём влажные следы поцелуев, пока возбужденное сознание в красках рисовало всё то, что Леви так давно хотел сделать с ней.       Наклонившись, Аккерман уперся коленом между её ног и обвил рукой талию, подтягивая Ирму за собой. С края кровати они перебрались выше, утонув в мягких подушках. С одной стороны хотелось растянуть эту прелюдию, позволить себе медленные ласки и неспешный темп, однако желание почувствовать друг друга было сейчас куда сильнее. Ирма прижала Леви к себе, блаженно утыкаясь носом в ему плечо, когда он потянулся к прикроватной тумбочке за презервативом. Послышался звук выдвигающейся шухляды и шуршание упаковки. Мягкий свет ложился на мужское подтянутое тело, и Ирма с вожделением рассматривала хорошо знакомые ей рельефы, пока Леви был занят надеванием защиты.       Спустя пару секунд он вернулся к ней. Задрав края платья, обхватил бёдра Ирмы и притянул их ближе, удобно устраиваясь между ними. В глазах таилось нетерпение. Ровно так же, как и у неё. Поддавшись вперёд, Леви медленно вошёл, срывая с уст своей женщины протяжный мягкий стон.       — Как же я скучала по тебе, — выгибаясь, вымолвила она. — Во всех смыслах.       Жар разгонялся по венам, а тепло обволакивало их целиком и полностью. Ирма коснулась лица Леви, прошлась пальцами по подбородку, вынудив его наклониться к ней. Оперевшись локтями по обе стороны головы, он погладил её переливающиеся золотом волосы и начал плавно двигаться.       Чувство наполненности вязало приятный узел внизу. Ирма запрокидывала голову, позволяла Леви припадать к её нежной шее, осыпая множественными поцелуями. Шумное дыхание ласкало его слух, однако этого ему было недостаточно. Пальцы крепко сжали талию по бокам, оставляя на коже бледные полосы. Глаза Ирмы распахнулись в явном удивлении, когда следом до неё донёсся недовольный стон, похожий в некоторой степени на рычание. Выжидающий взгляд Леви и то, как он замедлился давали очевидные намеки предпринять что-нибудь.       — Хочешь слышать мой голос? — догадавшись, жарким шёпотом спросила Ирма в самые губы.       В подтверждение Леви вошёл глубже, нависнув сверху.       — Всегда хочу.       — Боже мой, ты от этого с ума сходишь.       Ирма права. И сама виновата в том, что подсадила его на словесные игры как на наркотик. Порой ей приходилось напрягать свою фантазию, чтобы удовлетворять своего покорного, однако развращённого слушателя. Леви очень любил, когда она прижималась к его щеке и шептала прямо в ухо. Как в старые добрые. Нравилось, когда Ирма говорила с придыханием, иногда касаясь языком или задевая мочку зубами. Он наслаждался её прорывающимися сквозь слова стонами и тем, как управлял всем процессом. Это было его слабостью. Его фетишем — если уж совсем пошло. Леви не любил уходить в откровенную вульгарщину, а потому Ирма всегда соблюдала грань и мило называла его своим британским джентельменом.       — Я думала о тебе каждую секунду, — она закинула руки на плечи Леви, притянув ближе к себе. Горячее дыхание обдало кожу, когда Ирма оставила короткий поцелуй на его скуле и провела языком по уху, вызывая табун мурашек. — Все те месяцы ты не покидал мои мысли.       — И какими они были? — возобновив темп, Леви стал подыгрывать.       — Самыми разными.       Голос Ирмы был глубоким и тягучим, словно патока. И она чудесно умела им пользоваться, доводя своего мужчину до настоящего экстаза.       — Начиная от невинных, где ты обнимаешь мои плечи, оставляешь поцелуи на шее, и заканчивая теми, где я выкрикиваю твоё имя, когда ты берёшь меня на своём рабочем столе, — заметив, что Леви с силой сжал простынь, Ирма продолжила: — Какие тебе нравятся больше?       — Очевидно — последние.       — Я представляла, как мы опрокидываем со стола всю канцелярию и чёртовы бумажки, наплевав, если услышат.       — А если бы кто вошёл?       Аккуратные длинные ноготки впились в спину Леви.       — Главное, что вошёл ты, — тихий смех следом разлился по спальне. — Ну ты понял.       — Не отвлекайся, — буркнул Аккерман, вдруг приняв вертикальное положение.       Подхватил стройную ногу Ирмы, проведя ладонью от бедра до самой голени, и закинул себе на плечо. Тем самым он сделал угол проникновения более ощутимым. Ирма вжалась в подушку рукой. В мягком свете сверкнуло на пальце обручальное кольцо с сапфиром — под стать её глазам, что сейчас закатывались от удовольствия.       — На столе, значит, — хмыкнул Леви.       Задвигавшись быстрее, глубже, он наблюдал, как часто вздымалась грудь его любимой женщины.       — Если продолжишь, я стану выкрикивать твоё имя прямо сейчас, — ахнула Ирма, когда Леви резко вошёл в неё на всю длину.— В нашей кровати.       Сердце несчастно колотилось, дыхание напрочь сбилось. Прильнув к голени щекой, он оставлял на коже влажные поцелуи и красноватые следы.       Рука скользнула вниз к бёдрам, намерено проходясь пальцами около чувствительного места, но не задевая его. С губ Имры сорвался молящий стон. Подобная пытка кружила голову.       — Леви!       — Да?       — Сделай это, — вновь простонала она.       Аккерман продолжил дразнить и вбиваться в её разгоряченное тело.       — Сделай что?       — Заставь меня кончить.       Хищно улыбнувшись, Леви подался вперёд. Впился в желанные губы Ирмы так страстно и жадно, чувствуя, что на пределе находится и он сам. Решил сжалиться. Коснулся большим пальцем её клитора и стал выводить по нему круги, стремительно наращивая напряжение внизу живота. Женское бедро, что прижималось к Леви, начало заметно подрагивать.       Ирма сдержала обещание — его имя, безустанно повторяемое собственными устами, доводило до исступления.       В какой-то момент она потеряла связь с реальностью, утопая в сладостных ощущениях, что накрыли её с головой. Жадно глотая ртом воздух, Ирма устремила расфокусированный взгляд на Леви. Спустя несколько интенсивных толчков он догнал её, уткнувшись лицом в спутанные блондинистые волосы. Его затрясло, а с исцелованных губ сорвался последний глухой стон.       Звук таймера, похожий на трель, не дал им обоим и секунды, чтобы опомниться.       Вернувшись в прежнее положение, Леви лукаво посмотрел на свою супругу. Ирма прыснула со смеху, оставив несчастные попытки успокоить сбившееся дыхание.       — Надо же, — обрывисто произнесла она, — немецким поездам бы поучиться твоей пунктуальности.       — Я старался.       Поцеловав её, Леви медленно вышел, чувствуя, как приятная усталость начала растекаться по телу.       Как же хорошо было оказаться дома.       Ирма, приподнявшись, отдернула края платья. Смахнула со лба слегка взмокшие волосы.       — Сходи в душ, — предложила она, свесив ноги с кровати. — А я пока накрою нам на стол.       Леви одним ловким движением поправил её съехавшую бретельку.       — На этом столе потом я вновь займусь тобой. Не письменный, но тоже сойдёт.       — Договорились.