Tender Lies

Как бы Сесилия не была поражена местной обстановкой, фееричным Монте-Карло, бесспорным богатством Леклера и роскошью его владений, она все же потихоньку стала привыкать к своей новой жизни, как и любой другой человек, способный привыкнуть ко всему, а к хорошему — подавно. И у неё были для этого все необходимые ресурсы, время и... одиночество. Она ошиблась, думая, что будет видеть самодовольное лицо Леклера каждый день. Напротив, Си не видела его совсем. Его не было дома днём, не было и вечером; и только тогда, когда она располагала голову на подушке, доносился звук быстрых шагов из коридора и хлопка двери его спальни. А если они и виделись, то Шарль просто делал ей какое-то небрежное движение, показывая, что она не призрак, и он ее замечает; но Леклер не здоровался, не сообщал о своих планах и практически не говорил с ней — так затянут он был водоворотом собственной жизни. Для девушки стало очевидным, что монегаску, откровенно говоря, нет до неё никакого дела, что для него она не более, чем не самая приятная часть работы или какой-то кратковременный проект. Сесилия ни минуты не думала о Шарле и его равнодушии в ее сторону. Вот-вот она должна была пойти на учебу, ее гардероб был полон модных вещей, огромный пустой особняк был в ее распоряжении,— так она рассуждала про себя. Хотя, конечно, она бы соврала, если бы сказала, что порой не скучала в нем, совершенно одна, не имея возможности выйти в город. И она стала исследовать окрестности и всю ту изобилующую местность, где был дом Шарля. А местность, в свою очередь, была чудная и более чем устраивала ее. Пышные сады, безукоризненные дома по соседству, богатая растительность и мечтательное лазурное море. Район был крайне идиллическим и спокойным местом, таким, где любой успешный богач мог найти прибежище для покоя. А когда хотелось шумихи, можно было поехать в центр и как следует развеяться. Шарль как раз-таки жил подобным образом, не считая того, что дома он так часто не бывал ввиду своей работы. И Сесилия ощущала, как ничего в его доме не говорило о том, кто его владелец. Она бродила в тени деревьев и вокруг будто бы не было ни души, и тогда она чувствовала себя совершенно одной, но по той причине, что одиночество было ей по душе и все, казалось, складывалось удачно, на ее душе оседала какая-то теплота и спокойствие. И с самыми положительными чувствами она ходила по улицам. Девушка как раз спускалась к воде, в хлопковом брючном костюме, который она взяла с собой из Италии, улыбаясь прекрасному дню. Несмотря на осеннюю прохладцу, море ловило и отражало золотые лучи солнца, песок приятно шуршал под ногами. Воздух был здесь влажный и свежий, и Си чувствовала, как он наполняет ее легкие. Итальянка ощутила на себе пристальный взгляд и инстинктивно повернувшись в сторону того, кто его бросил, она встретилась глазами с молодым парнем. — Bonjour Mademoiselle. Je dois dire que tu es si belle et soignée. Quel est ton nom? (Здравствуйте, мисс. Должен сказать, вы выглядите очень хорошо. Как Вас зовут?) — заговорил он,делая паузы. Она стояла, не говоря ни слова, вспомнив, что должна была записаться на курсы французского. — А... так вы не местная? — продолжил парень, для которого, как оказалось, английский был родным языком. — Niente affatto, sono italiano di Firenze. (Совсем нет, я итальянка из Флоренции.) — ответила Си. — Ничего не понял. — он озадаченно почесал затылок. За его головой простиралось чистое небо, с неторопливо плывущими по нему пушистыми облаками. — Я тоже, когда вы заговорили. — усмехнулась она. Он тоже усмехнулся и глянул на неё с интересом. — Чудесно, теперь мы можем познакомиться. Я Уильям Ротемер, не подающий надежд студент, приехавший на год в Монако. Родом из Англии. А вы? — он протянул ей свою руку, немного улыбаясь. — Сесилия, ровно такая же не подающая надежд студентка. — его смех заставил девушку улыбнуться. Уильям предложил ей пройтись, и они стали медленно бродить по линии пляжа. — Вы здесь учитесь? — спросил англичанин. — М-м, нет. — отозвалась она. — Живете? — С недавних пор. Расскажите лучше про вашу учебу. — Учеба здесь превосходная. Но жизнь студента Монако — это куда больше... Вечеринки, тусы и все такое. Сесилия посмотрела на его профиль, теперь задумавшись о его внешности, которая вполне сошла бы за обыкновенную, если бы не яркие и заинтересованные во всем вокруг голубые глаза цвета океанских глубин. Было в них что-то очень манящее и необычное, невольно притягивающее взгляд. Уильям принадлежал к богатой английской семье. И, как он сказал это сам, приземлился в Монако временно, до тех пор, пока не закончит учебу. Он был в той же мере, что и Сесилия, захвачен этим местом и даже напрашивался устроить ей экскурсию. — Я знаю кое-кого, кто устроит мне экскурсию не хуже твоей. Он местный. — она пожала плечами с улыбкой. — В таком случае захвати и меня, заодно познакомлюсь с твоим таинственным монегаском. Я могу его знать. Кто он? — Гонщик Формулы-1. — быстро и совершенно серьезно сказал она, бегло глянув на Уильяма. Тот только искренне рассмеялся, ни на секунду не усомнившись в том, что это была шутка. — Так ты знаешь здешних знаменитостей? — продолжил Ротемер с насмешкой. — Леклер — настоящий принц Монако и всеобщий любимец. Да, конечно, он симпатичный и крутой, но... — он смолк, наблюдая за ее серьёзным сосредоточенным выражения лица. — Боже, не говори, что ты, как добрая половина женского населения, в него влюблена. Кажется, у него есть девушка, так что... От того, какой оборот принимал их разговор и от того, что говорить о Шарле ей совсем не хотелось, Сесилия вдруг решила положить конец этой болтовне и сообщила, что должна возвращаться домой. — Но как же мы увидимся теперь? — крикнул он ей в спину. — Я почти уверенна в том, что мы увидимся, Уильям. — туманно ответила девушка. Дома она застала повара Шарля — Лучано — за приготовлением обеда. Ей нравился этот итальянец, потому что она могла говорить с ним по-итальянски и он напоминал ей ее родственников и потому что он готовил специально для неё что-то особенно вкусное и позволял красть ингредиенты прямо со стола. Как и сейчас, когда она стащила с деревянной тоски кусочек ветчины и хлеба, угощаясь этим бутербродом. — Не перебивайте себе аппетит перед обедом. — сказал Лучано. — Месье Шарль спустится с минуты на минуту, и вы пообедаете вместе. Он сказал это мне сам. — Вот как. — ответила она, не находя других слов от удивления. Застать Шарля дома средь бело дня было весьма странно для неё, но узнать, что он пожелал пообедать вместе с ней — это было почти сюрпризном. Но она только пожала плечами, будто отмахиваясь от своих мыслей, расслабилась и выбрала себе место за столом, аккуратно присаживаясь. В просторную светлую комнату, с панорамными окнами, выходящими на зелёную часть двора, совмещавшую гостиную и кухню, вдруг зашёл Шарль. — Ну здравствуй. — он повёл бровями. — Я подумал, что было бы неплохо нам пообедать вместе. — спокойно продолжал парень. «Ну, конечно, ведь мы живем под одной крышей уже пять дней, но не сказали друг другу и пяти слов», — подумала она, не озвучивая этого вслух. Си вдруг поняла, как она давно не видела и не слышала его, не говоря уж о простом разговоре. И ей бы захотелось поговорить с ним, прямо как тогда... — И обсудить дела заодно. — отрывисто добавил Шарль, смотря на неё внимательно, будто чего-то ожидая. «Обсудить дела». Вот к чему все будет сводиться. Но чего она ожидала? Продолжения невинных солнечных разговоров, как в Италии? Игривого, но острожного общения? Пора бы очнуться и четко отделить черту, подписав ее словом: «работа». Своеобразная работа, но не теряющая своей важности, а особенно, учитывая, какую роль она играла в дальнейшей судьбе Сесилии. — Да, хорошо. — ответила она, но ожидание в его глазах никуда не исчезло. Но вдруг Шарль вышел из комнаты, чтобы открыть дверь Николасу. Значит, что-то намечается, раз он его позвал. — Дорогая, здравствуй. — Ник обнял ее с некоторой фамильярностью, которую он позволял себе в общении с красавицами. — Что это за костюм на тебе? Я не помню, чтобы ты его покупала. — Я привезла его с собой из дома. — ответила она, притупляя взгляд вниз, как бы окидывая бегло свой прикид. Девушка почувствовала внимательный взгляд зелёных глаз справа и услышала легкий смешок Шарля. — Таким красивым девушкам, вне сомнения, идет все. Но носи, пожалуйста, те вещи, которые ты выбирала с Надией, хорошо? — не оставлял ее Ник. — Не забывай, брендовые вещи — это теперь часть тебя и твоей жизни. — Я думала, они для публики и наших выходов. А это можно носить... — Кстати, куда? — подал голос Шарль, усаживаясь за стол, оказываясь напротив неё. — Я был удивлён, когда не застал тебя здесь. — сложил он руки на столе, не отрывая взгляда от ее прекрасных глаз. И в его словах проскальзывал настойчивый вопрос и желание выудить из неё информацию. За последние дни в его жизни происходило слишком много, и он даже позабыл об этом милом существе, которое делило с ним одну крышу. Об этом «ангелочке», слишком острым на язык и восприимчивому к любому неверному отношению к собственной персоне. И только сейчас он задумался над тем, что она все это время была предоставлена сама себе, в незнакомом новом месте, без друзей и знакомых. Леклер отчётливо ощутил вину, но эгоистичная часть его разума пыталась тщетно пыталась убедить парня в том, что он ничего ей не должен, кроме комфортабельной жизни. — А я была удивлена, когда застала тебя дома. — тем не менее, преспокойно и даже весело отозвалось это прелестное создание, с великим самообладанием. Она бросила ему его же мяч; ну и хорошо, значит, словесным поединкам — быть! — Тебя удивляет, когда успешный мужчина часто занят? Похоже, они тебе редко встречаются. — несмотря на колкость его слов, сама манера и тон оставались безобидными и только добрая насмешка рисовалась на его красивом лице. Но тут он смолк, потому что Лучано стал подавать на стол, Николас неодобрительно глядел в его сторону, а Сесилия, наоборот, подняла брови вверх и собиралась ответить что-то эдакое, резкое и точное, но без грубости. Но она так и не нашлась и только усмехнулась, признаваясь: — Ты прав, кажется, я не знаю ни одного. А тот, который претендует на это звание — слишком «недоступный», чтобы я убедилась. — Теперь я весь в твоей власти, Си. — сделав акцент на последнем слове, медленно и отчётливо произнеся его, сказал монегаск. — Ник, ведь это так? — Я рад, что вы наконец меня заметили, голубки. — закатил глаза британец. — Да, завтра вас ждёт вечеринка, на которую вы пойдёте вместе. Сесилия познакомится с твоими друзьями, Шарль, найдёт себе парочку-другую собеседников. Вы не будете проводить много времени друг с другом, не будете много стоять рядом, но главное — мы пустим слух. — Bella, тебе все понятно? И запомни: не приближайся ко мне более, чем на десять метров, даже несмотря на то, как тебе хочется находиться рядом. И не смотри на меня более трех раз за вечер, хоть я и знаю, как тебе трудно оторвать от меня взгляд. И не смей меня целовать — держи себя в руках, я прошу. — продолжил Леклер с невероятной серьёзностью. Сесилия пыталась сохранить строгое выражение лица и сказала даже, как он невыносим, но ожившая улыбка не осталась незамеченной обоими мужчинами. Николас искренне рассмеялся, и тогда растянулся в улыбке и Шарль. — Сегодня я был в университете Монако. — теперь по-настоящему с небрежной, будничной серьёзностью заговорил Леклер, и от него не укрылось то, как зажглись ее глаза и просияло лицо. — Я договорился насчёт твоей учебы. А Ник подыскал тебе репетитора. Я установил тебе гибкий график, чтобы ты могла ездить на мои этапы. Первое время ты будешь посещать пары на английском языке, а потом уже и на французском и пар, конечно, станет больше, потому что университет франкоязычный в первую очередь. — Спасибо. — бесшумно одними губами промолвила она, продолжая глядеть на Шарля, как и он на неё. Но тут, отведя взгляд, Леклер задал интересовавший его весь день вопрос: — Теперь расскажи мне, чем ты занимаешься в мое отсутствие. — сверкнул глазами монегаск. — Я... ничем. — она пожала плечами, отправляя в рот кусочек изумительной курицы, отмечая про себя бесспорное мастерство Лучано и продолжая есть. — Кажется, сеньора слишком голодна, чтобы отвечать на твои вопросы. — заметил Николас. Сесилии не понравилась его реплика, и она метнула недовольный взгляд в его сторону. — Я запрещаю тебе за моим столом говорить, кто сколько ест. — тут же сказал Леклер. — И где, черт возьми, твоя английская манерность? Расселл, например, уж очень вежлив. Да и Ландо с Хэмилтоном тоже. Тебе доводилось слышать эти имена, Сесилия? — Нет. — чуть улыбнулась итальянка, благодарная за то, что Леклер переменил тему разговора. Он все-таки не так уж плох и эгоистичен. . — Мне знакомы имена Шумахера, Алена Проста и Алонсо... Но ведь они в прошлом. — Очень даже нет. Фернандо задаёт нам всем жáру и сейчас. — усмехнулся Шарль, и в его словах отчётливо слышалось уважение к пилоту старшего поколения. — Неужели? — Си искренне изумилась. — Как долго длится карьера гонщика? — В сравнении с другими видами спорта, довольно долго. — ответил Шарль. — Или ты решила, что наш контракт будет длиться до самого окончания моей карьеры? Даже не мечтай. — он усмехнулся, а Сесилия закатила глаза. Беседа продолжалась теперь между Николасом и Шарлем. Они обсуждали дела, планы и предстоящие гонки... то есть то, до чего Сесилия не было дела, а тем более в такую минуту, как сейчас. Ведь девушка унеслась мыслями к университету; неизвестность будоражила ее. И вдруг в голове всплыла встреча с Уильямом Ротемером и его слова об учебе в Монако. Девушка прокрутила их разговор еще раз, припоминая детали. Шарль посмотрел на неё, на поглощающую ее задумчивость, рисовавшуюся на самой поверхности ее карих глаз. Но как только он заговорил с ней, она быстро вернулась обратно на землю, легко отвечая ему. — Я брожу здесь вблизи. — сказала она просто. — Сегодня спускалась на пляж. Но позже ни к ужину, ни к разговорам за ним Си так и не вернулась, в мыслях мечась то к университету, то к завтрашнему выходу в свет. И последнее, несмотря на ее внешнее спокойствие и самообладание, нагоняло на неё лёгкую тревогу.