tell me what it is you wanna know, finish up the bottle and we’ll go, babe
Клуб. VIP-зона. Два небольших дивана, обитых черной кожей, белый столик из холодного мрамора между ними. Два бокала и бутылка красного вина. Ваза причудливой формы, четыре розы. – Почему четыре, кто-то умер? – спросил беловолосый парень, одетый в рубашку с коротким рукавом и черные джинсы. Три пуговицы сверху на рубашке были расстегнуты: в клубе жарко. А еще глаза собеседника, который думал, что это не так заметно, то и дело бегали по части оголенной груди. – Да, малыш Йени, я умер. Смотрю на тебя и умираю, – ответил сидящий напротив. Каштановая челка, обычно закрывающая лоб, сейчас была тщательно уложена по бокам, только пару прядей спадали на лицо. Парень, одетый в строгий черный костюм, вальяжно развалился на противоположном диване, широко расставив ноги, откинув один локоть на спинку дивана. Он выглядел абсолютно спокойным и расслабленным. Единственное, что выдавало притворство его холодности – его глаза, бегающие по лицу и телу собеседника, и рука, частенько поправляющая галстук-бабочку на шее. – Я просил прекратить так называть меня. Сбивает с мысли. О чем ты хотел поговорить, многоуважаемый Ким, черт тебя дери, Сынмин? – блондин тяжело посмотрел на парня напротив и наклонился, поднимая тонкими пальцами бокал со стола. – А меня ты сбиваешь с мысли, не хочу страдать один, – оскалился Сынмин и повторил жест собеседника, поднимая бокал, но не делая глоток. – Я хотел увидеть тебя, выпить с тобой и, возможно, совсем немного попытаться наладить отношения. Вот зачем я позвал тебя сюда, многоуважаемый Ян, я предпочитаю тебя вместо черта, Чонин. – Издеваешься? С чего бы нам налаживать отношения? Если ты не забыл, именно из-за твоей семейки на рынке пошатнулось равновесие, – Чонин стиснул зубы. У него кулаки чешутся начистить лицо этого ухмыляющегося придурка. Сынмин не спешил с ответом. Он закинул одну ногу на другую и отпил вино, смакуя во рту терпкий привкус. Постукивая пальцами по спинке дивана в ритм ненавязчивой клубной музыки, он оглядел Чонина, по телу которого расстилалась красная подсветка. – Не забыл. Но, видишь ли, меня не интересуют дела моей семьи. Я ненавижу своего отца, и продолжать его бизнес не стану никогда в жизни. Меня интересует другое. Ты, – Ким хищно ухмыльнулся: ему нравилось наблюдать, как Чонин старался не реагировать на эти комментарии, но его тело каждый раз вздрагивало от злости. – Да и тем более, я никак не причастен к этому скачку на рынке, и ты это знаешь. Ян нервно мотнул головой, стараясь подавить ярость. Он залпом допил бокал и шумно выдохнул носом. – Ты из семьи Ким, это уже клеймо. – О, так трогательно – малыш Йени всей душой предан своей семейке зажравшихся торговцев оружием, – Сынмин сделал жалостливое лицо и поднял бутылку со стола. – Гляди, мы все выпили. Ким встал с дивана, прокашлялся и подошел к караоке, которое находилось в другом углу комнаты. Он подцепил микрофон и, покачиваясь, подстроился под ритм песни. Ян фыркнул: показушничество Сынмина выводило из себя. Тогда почему он еще здесь? Почему не ушел, как только понял, что их встреча бесполезна? Он думал об этом, но так и не нашел ответа, он просто сидел, прикованный к дивану, и смотрел на Кима. Сынмин вдохнул и протянул бархатным голосом в микрофон, устремив взгляд прямо в темные глаза Яна:«and I’m so down if you’re ready, I’m floating but I’m heavy and I’ll show you if you let me»
Ким упивался реакцией Чонина, который не знал, что у Сынмина прекрасный голос. Ян округлил глаза, сглотнул и взъерошил волосы. Сынмин не стал петь дальнейшие строчки, он положил микрофон, подошел к столику, наклонился над ухом Чонина и прошептал: «will you?». Сынмин вытянул из вазы одну розу, взял ее в зубы и медленно снял пиджак. И все это, смотря в глаза Чонина. Тот все еще пытался выглядеть злым, все еще старался всем своим видом показать ненависть к Киму. – Ты знаешь, что выдавало тебя все эти шесть лет? – пробормотал Сынмин с розой в зубах. – О чем ты, Ким? – проскрежетал Ян. – Глаза, малыш Йени. Если бы я не сказал, сколько еще ты собирался ненавидеть меня, но раздевать глазами каждый раз? Не отвечай, ты бы продолжал это целую вечность, преданный своему папочке сынок, – Сынмин вновь осклабился и отошел на пару шагов от Чонина, провоцируя его встать. – Да что ты мелешь... – Ян замахнулся кулаком, но Сынмин и не вздрогнул. Ким просчитал наперед все его движения. Он знал, что сделает Чонин дальше.I’m burning up, yeah, all I see is red, she said, «fuck me like I’m famous». I said, «okay».
Злостно рыкнув, Ян вырвал изо рта Сынмина розу и швырнул на место, с которого вскочил. Следом за цветком полетел галстук-бабочка. Сынмин стоял смирно: ему было интересно, что конкретно Чонин будет делать, когда его наконец раскусили. Жилистые руки Яна сжали воротник белой рубашки и рванули парня напротив на себя. Пересохшие от напряжения губы нетерпеливо, яростно и страстно впились в мягкие губы Сынмина. Чонин рвано выдохнул, укусил Кима за нижнюю губу и прижался к нему всем телом. Сынмин пытался спокойно стоять на месте, но в конце концов не выдержал и стал отвечать на смазанный, полный нетерпения поцелуй, запустив одну руку в белые волосы Чонина. Второй рукой он толкал Яна в плечо, делая шаги к дивану. Сынмин рухнул на диван, пытаясь отдышаться. Он облизнул губы, поднял взгляд на стоящего в оцепенении Чонина и похлопал ладонью по коленям, приглашая. – Будь ты проклят, Ким Сынмин. Зачем я с тобой связался... – прохрипел Ян, усаживаясь на бедра Сынмина. – О да, малыш Йени, я уже проклят, как минимум тобой, – Сынмин ухмыльнулся, принимая новый, не менее горячий поцелуй, одной рукой притягивая Чонина за шею, а второй поглаживая его бедро. – Пошел ты к черту, – прошептал блондин, тяжело дыша.you're buried in the pillow, yeah, you're so loud, but I'm about to show you, baby, slow down
Ян схватил Сынмина за волосы на затылке, оттягивая его голову назад и припадая к нежной коже на шее. Пока руки Кима гуляли по горячей широкой спине Чонина, тот оставлял на его шее влажные поцелуи, укусы и красные пятна. Непослушные пальцы Яна нетерпеливо стали расстегивать пуговицы чужой рубашки, но выходило из рук вон плохо, так что он рванул ткань в стороны, заставляя несколько пуговиц покатиться по дивану. Заставляя Сынмина испустить еле слышный стон, Чонин укусил его возле ключицы и стал спускаться ладонями вниз по стройному телу.slow down, slow down, I'm about to show you, baby, slow down.
– Тише, малыш Йени, не торопись так. Я знаю, что ты нетерпелив, но притормози. Растяни момент, получай удовольствие, – Сынмин привстал, поднимая Чонина и укладывая его спиной на диван. – Я обещаю, тебе понравится.