Утренняя звезда

8 ноября 2003 года. Солнечные лучи пробиваются сквозь занавески и неприятно светят прямо в глаза, заставляя просыпаться. Обычно в это время года достаточно дождливо и тускло, но сегодня небесное светило наполнило всю комнату яркими красками. Это утро началось на удивление тихо. Обычно ранний подъем обоснован совсем не греющими лицо солнечными зайчиками, а маленьким ураганом, забирающимся в постель и крушащим все спокойствие и умиротворение. А нет, это утро ничем не отличается от обычного… — Мама, мама! — кричит маленькая девочка, подбегая. — Доброе утро, моя звездочка. — Гермиона встает с кровати и подхватывает светловолосую малышку себе на руки. — Доброе утро, мама, — ребенок потирает свои большие серые глазки. — А мы когда пойдем гулять? — Какая ты нетерпеливая, ты же только что проснулась. Ты знаешь правила, в начале завтрак, а потом все остальное! — достаточно строго, но при этом со всей любовью и заботой говорит Гермиона и щелкает малышку по маленькому носику. Еще во времена учебы в Хогвартсе Гермиона и представить не могла, что ее жизнь будет выглядеть именно так. Грандиозные планы на карьеру в Министерстве магии, помощь эльфам-домовикам и искоренение несправедливости. Все это пришлось забыть в угоду заботе о дочери. Неожиданная беременность, которую необходимо было скрывать от всех в секрете, просто не позволила мечтам сбыться. Золотая девочка, лучшая ученица и староста Хогвартса забеременела на последнем курсе. Этот позор обрек бы ее на издевательства и осуждение со стороны всего магического сообщества до конца жизни. Нет, никто не должен был узнать. Можно было бы избавиться от ребенка, как это делали некоторые девочки в школе. Гермиона подслушала, как Лаванда Браун и Парвати Патил сплетничали в спальне девочек Гриффиндора о том, что какая-то слизеринка сделала себе что-то вроде магического аборта в больнице Святого Мунго. И обсуждали они это с таким порицанием, что даже правильной Гермионе стало неловко от их осуждения ранней беременности в стенах школы. Но она не могла себе даже представить, как можно избавиться от собственного ребенка. Это же убийство. Нет, девушка не могла себе позволить это сделать. Гриффиндорка себе бы не простила. Даже несмотря на то, что ребенок был зачат в таких обстоятельствах… Забеременеть во время учебы, да еще и не находясь в отношениях с отцом ребенка, возводило в ранг «шлюхи» для всех. Страшно представить, как травили бы Гермиону, несмотря на ее статус героини войны. А Рита Скитер ликовала бы от счастья, публикуя статью об этом инциденте в «Ежедневном пророке», не пренебрегая возможностью дополнить ее выдуманными фактами. Эта новость точно бы оказалась на первой странице. Нет, безусловно Гермиона любит Дану, она ее маленькое счастье, яркая звездочка. Каждый день эта кудрявая малышка заставляет улыбаться. Она стала смыслом существования. Да, жизнь определенно выглядит иначе, но она не хуже, чем могла бы быть без нее. Ведьма точно не жалеет о своем решении оставить ребенка. *** Ровно 5 лет назад. Ноябрь 1998 года. «Вот черт, меня сейчас стошнит», — пронеслось в голове Гермионы прямо во время ЗоТИ. Гриффиндорка страдала от тянущих ощущений в животе уже с самого утра, но конечно же, не придавая этому никакого значения, так как явных симптомов для беспокойства пока не было. Попросив у профессора разрешения отлучиться по причине плохого самочувствия, побледневшая девушка выбежала из аудитории, направляясь в ближайший туалет. «Только бы успеть, только бы успеть, только…», — говорила про себя Гермиона, и еле добежав до кабинки, собирая на своем пути все углы, склонилась над унитазом в последний момент и выпустила наружу свой завтрак. Только этого еще не хватало. Отравиться. Но чем? Она ничего такого не ела. Только то, что едят все. Но она не видела, чтобы кому-то кроме нее было плохо. Надо заглянуть к мадам Помфри и разобраться. Решив сделать это сразу же после всех занятий, Гермиона ополоснула рот водой, покрутилась перед зеркалом, чтобы привести себя в некомпрометирующий вид, и направилась обратно на урок. Когда Гермиона вернулась в аудиторию, на нее уставились ученики обоих факультетов. Гриффиндор смотрел на нее с пониманием, кто-то даже с сочувствием. А вот ученики Слизерина кидали в ее сторону явные ухмылки. Одна только Дафна Гринграсс смотрела на Гермиону шокированными глазами. Еле просидев до конца учебного дня, девушка поспешила в больничное крыло. Прибыв на место, Гермиона обнаружила, что палата совсем пустует, и только одна лишь Мадам Помфри сидит за своим столом и что-то старательно записывает в журнал. Год только начался, так что пустующие койки не были удивлением для девушки, хоть и в обычное время это место было как проходной двор. Сделав несколько шумных шагов внутрь, целительница вздрогнула и вскочила со своего места. — Мисс Грейнджер, добрый день! С вами что-то случилось? — тревожно спросила женщина. Вряд ли в больничное крыло заглядывали для чего-то кроме болезни или травмы. Поэтому тревога мадам Помфри была легко объяснима. — Добрый день. Ничего серьезного. У меня тянет живот сегодня все утро и даже немного вырвало. Возможно я отравилась, но я не уверена… — тихо произнесла Гермиона. — Дорогая, присаживайся на кровать, сейчас я посмотрю. Гермиона аккуратно села на край койки и принялась ждать. Мадам Помфри в этот момент достала из кармана своего медицинского фартука волшебную палочку и аккуратно стала выводить руны вокруг девушки. После того, как целительница произнесла какое-то неизвестное заклинание, из палочки вылетела искра света. Но через мгновение искра трансформировалась в четкую схему из сияющих зеленых линий. Гермиона вглядывалась в узор, но к сожалению ничего не понимала. Она узнала о диагностических чарах из книг в библиотеке Хогвартса еще перед тем, как отправиться за крестражами. Но этой информации определенно недостаточно, чтобы научиться в этом разбираться, так как она была поверхностна, и лишь только объясняла принцип этих заклинаний, но не учила читать диаграммы. Но несмотря на это, гриффиндорка запомнила кое-какие данные о цветах. Например белая диаграмма означает, что диагностируемый здоров. Красная говорит о сильных повреждениях. Желтый отражает воспалительный процесс. Но что значит зеленый, Гермиона не знала. Для девушки зеленый означал леса, спокойную и непоколебимую природу, и, в конце концов, жизнь. Этот цвет был ее любимым. Какое совпадение. — Ох… — неожиданный вздох целительницы вытянул Гермиону из раздумий. — Мисс Грейнджер, это определенно не отравление. — Но что… что тогда со мной, — голос юной ведьмы дрогнул. — Дорогая, вы беременны! — твердо проговорила мадам Помфри. Нет, этого не может быть. Этого просто не может быть! Это была катастрофа, гребаный апокалипсис. Мир Гермионы рухнул. Какой срок? Нет, глупый вопрос, я ведь знаю ответ. Два месяца. Как я раньше не догадалась. У меня не было месячных, хотя они и не показатель в моем организме. После того как я бегала по лесам, подвергая себя ежедневному стрессу, отсутствию правильного и постоянного питания, месячные стали нерегулярными. Вот и в этот раз я не обратила внимания на сбившийся цикл. Гермиона сидела на краю койки, не произнеся ни слова и не двигаясь. Мысли так и крутились в ее голове. *** Настоящее время. Дом семейства Грейнджер был не самым большим, но уютным. Приятные светлые тона, мебель была достаточно старой, но грамотно подобранной в интерьере. Царил стерильный порядок. Каждый предмет занимал именно свое место. Джин Грейнджер четко следила за этим. Похоже, это профессиональные привычки врача, от которых не убежать даже в собственном доме, находясь в отставке. Отец Гермионы умер еще в 2002 году. Это было ударом для семьи. Мать Гермионы тяжело переносила утрату. Единственной ее отдушиной стала кулинария. Она ушла из своей профессии дантиста и занялась развитием кулинарных навыков. И естественно, как истинная Грейнджер, Джин довела свои навыки до совершенства. От ее продукции не было отбоя у покупателей. Вначале это были соседи, которые стали первыми жертвами пекарского мастерства. А после, сарафанное радио сделало свое дело. Женщина стала настоящим домашним шефом пекарем сладких булочек с различными вкусами. Гермиона жила с дочерью на мансардном этаже. В комнате было все для воспитания маленькой четырехлетней проказницы. Крошечная детская кровать с одной стороны комнаты и большая для матери с другой. Разного рода игрушки, но в основном, конечно, развивающие головоломки. Вдоль одной из стен стоял широкий стеллаж, заполненный книгами от пола до потолка. Причем, снизу были детские книжки, пока что в основном только с картинками. Но чем выше находилась полка, тем взрослее становилась литература. Девочка росла любознательной и очень способной. К своим четырем с половиной годам она уже грамотно умела разговаривать, достаточно логично мыслить, конечно, для такого возраста. Но главная ее страсть заключалась в астрономии. Дана постоянно просила маму приносить ей все новые и новые книжки с изображениями созвездий и планет. Она даже научилась находить некоторые из самых ярких созвездий на ясном ночном небе. Гермиона даже подумывает подарить ей телескоп, когда она чуть подрастет. Пока Гермиона хлопотала на кухне, чтобы приготовить завтрак для всей ее небольшой семьи, в дверь неожиданно постучали. На сегодня не запланированы никакие выдачи заказов для маминых клиентов, да и кому захочется заявиться к ним в раннее субботнее утро. Девушка поспешила к двери, а маленькая Дана сидела за обеденным столом и с упоением листала свежий выпуск журнала «Популярная астрономия». Это издание от Общества популярной астрономии Великобритании издается всего раз в два месяца, так что девочка ждала этот выпуск с сентября. Особенно она любила раздел для юных звездочетов и небесный дневник. Но пока мама была занята, девочке приходилось только просматривать картинки, но и это было безумно интересное занятие. Открыв дверь Гермиона была очень удивлена, ведь на пороге стоял сам министр магии Кингсли Бруствер. Они были с ним в хороших дружеских отношениях. Во время операции «Семь Поттеров» он лично защищал девушку, когда они во время полета на фестрале отбивались от пяти Пожирателей смерти. Но все равно это был неожиданный визит. — Мистер Бруствер, здравствуйте. Проходите! — Гермиона обеспокоенно поздоровалась, распахнула перед министром двери и жестом пригласила пройти в дом. Кингсли точно не мог появиться на ее пороге только для того, чтобы поприветствовать. Значит, случилось что-то серьезное. — Доброе утро, мисс Грейнджер, — министр улыбнулся широчайшей улыбкой и направился прямо внутрь дома. — Я бы хотел с вами побеседовать. Гермиона провела его в гостиную с предложением разместиться на диване за журнальным столиком. — Подождите здесь, я сейчас принесу нам чай, — засуетилась волшебница. Через несколько минут чай был уже готов и она устроилась прямо напротив министра магии в кресле, нервно попивая свой напиток, стала ждать. Ее ощущения резонировали с расслабленным и даже умиротворенным выражением лица Кингсли. «Спокойно, Гермиона. Раз он спокоен, то и ты должна. Ничего страшного не произошло», — пронеслось в голове у девушки, и она стала приходить в себя. В последние годы нервы ведьмы сильно пострадали. Война, ранняя беременность, изолирование себя от внешнего мира ради спокойствия дочери. Она жила как на иголках. Ее постоянно преследовал страх. Вначале она боялась за Гарри и Рона. Потом к этому списку добавились родители, которых пришлось отправить на другой материк при этом стерев память. Это было сделано для того, чтобы защитить от темного волшебника. А сейчас это ее звездочка Дана. — Мисс Грейнджер, приступим ближе к делу. В Министерстве магии один из очень ценных сотрудников скоропостижно скончался. Его настигло проклятие, полученное во время второй магической войны. Это было очень неожиданно для Министерства. И мы подыскиваем нового человека на это место, — закончил свою речь министр магии и загадочно улыбнулся, попивая чай и смотря прямо в глаза Гермионы. — Так, и что вы хотите этим сказать? — неуверенно произнесла Гермиона. Она прекрасно понимала, к чему он клонит, но признавать этого ей не хотелось. — Мы ищем человека на должность руководителя Комитета по выработке объяснений для маглов в Отделе магических происшествий и катастроф. Мистер Поттер настоятельно рекомендовал вас на это место. Мне показалось это отличным решением. «Так вот в чем дело. Гарри порекомендовал. Ну я ему устрою», — фыркнула про себя Гермиона. — Но я уже давно не отношусь к магическому миру, и у меня есть обязанности, которые я не могу так просто оставить. Рождение ребенка было тайной для всего магического мира ради безопасности. Если эта информация просочилась бы в прессу, то о спокойствии можно забыть. Ни о каком нормальном детстве ребенка речи быть не может, когда по пятам начнут ходить журналисты, чтобы выведать грязные подробности ранней беременности героини войны. Как только все это случилось, Гермиона не раздумывая отказалась от своих планов и стала жить тайной жизнью с родителями на окраине Лондона. О рождении ребенка знал только очень узкий круг лиц, которым можно было доверять. Без них не получилось бы провернуть эту операцию. Пока малышка не пойдет в школу, Гермиона не хотела что-то менять, попросту по причине неуверенности и страха за дочь. Из-за статуса героини войны Министерство магии платило ей пособия, которых хватало, чтобы вырастить ребенка. Так что это могло повременить. Та ответственность и амбиции, с которыми Гермиона училась в Хогвартсе и строила планы на будущее, трансформировались в другие заботы. Приоритеты пришлось сменить. Но рвение осталось прежним. — Вы всегда будете относиться к магическому миру, вы его неотъемлемая часть. Я не знаю ни одну кандидатуру, которая подошла бы лучше на данную должность. Она требует сочетание в себе отличных знаний мира магии и мира маглов, а также острый ум, находчивость и осознание ответственности. А насколько мне известно вы умнейшая ведьма магической Великобритании, — уверенно проговорил Кингсли. Гермиона никогда не сомневалась в своих способностях, она не была зазнайкой, как ее считали многие, но она четко знала, в чем она сильна, а в чем нет. Однако, у нее были причины переживать и сомневаться в его предложении. В глубине души у нее остались мечты о работе в министерстве, но она старалась об этом не думать. Закопать настолько глубоко в себя, чтобы не было больно. У нее не было права на это. По крайней мере, пока дочь не станет более самостоятельной. — Но, мистер Бруствер, у меня есть Дана, я не смогу совмещать материнство и работу. Моя мама не часто находится дома, ей приходится отлучаться по рабочим делам. С кем я оставлю дочь? А также как объяснить мое неожиданное появление спустя 4 года отсутствия? Гермиона знала, что нанять няню небольшая проблема. Но признавать этого не хотелось. Ей просто было непривычно от того, что она действительно может себе это позволить сделать. Она всегда думала о других в первую очередь и редко думала о себе. Девушка хотела согласиться, но ее желания не так важны, как забота о малышке. Помимо дочери, девушку беспокоило ее многолетнее отсутствие. Естественно, она не могла исчезнуть из поля зрения всей магической Великобритании без объяснения причин. Была придумана легенда, что она просто уехала учиться в другую страну, и, конечно же, без подробностей. Чтобы никто не смог поймать ее на этой лжи и найти. В этом ей помог и сам Кингсли. — Не вижу причин для беспокойства, мисс Грейнджер. Насколько мне известно, вы все эти годы отлично учились во Франции на факультете юриспруденции в самом престижном университете Пантеон-Сорбонна. А теперь по моему личному приглашению вернулись в Лондон, чтобы проявить себя на этой должности, — Кингсли произносит эту ложь настолько уверенно, что даже Гермиона на секунду ему поверила, а в конце он с улыбкой ей подмигивает. — А что касается дочери, с этим я смогу помочь. Можете не сомневаться. На время вашего рабочего дня я назначу гувернантку, естественно за счет министерства магии. — Но… — неуверенно протянула девушка. Аргументы кончились. Она не знала что сказать. Ей очень хотелось согласиться. И тут пришел в голову последний аргумент, — но я недостаточно компетентна, чтобы занять должность сразу руководителя. Вы можете назначить любого человека из этого отдела. У меня ведь даже нет опыта. И в этот момент министр магии бросил смешок. Это была не ухмылка, скорее его забавляли ее попытки его переубедить. — Мисс Грейнджер, кажется я уже говорил, чем обосновано мое решение позвать именно вас. «Не сработало», — щеки Гермионы загорелись алым. — Хорошо, вы дадите мне время подумать? — Конечно, буду ждать от вас сову. Как только министр магии вышел за порог, Гермиона закрыла дверь, прижалась к ней спиной и скатилась на колени с отчаянным вздохом. Она ощущала себя потерянной, раздавленной и просто предательницей. Ей срочно нужно было с кем-то поговорить. А еще кое с кем разобраться. Ведьма оставила Дану с Джин, накинула на себя кофту, сильно натянув капюшон на голову, и аппарировала на порог дома по адресу Площадь Гриммо, 12, незадолго после ухода Кингсли. В этом доме живет Гарри Поттер со своей женой Джинни. Они поженились сразу после того, как младшая Уизли закончила свой седьмой курс вместе с Гермионой. Гарри не стал возвращаться в Хогвартс, чтобы завершить упущенный год, впрочем как и Рон. Так что во время последнего года обучения Гермиона и Джинни сильно сблизились, даже стали лучшими подругами. Они и до этого прекрасно ладили, но сейчас их дружба основывалась на более глубинных привязанностях. Им обеим было очень тяжело, они многое пережили во время второй магической войны. Так что обстоятельства сложились таким образом, что эти две девушки нашли опору друг в друге. Вот и сейчас Гермиона отправилась к своей лучшей подруге, чтобы посоветоваться. А если она застанет дома Гарри, то это двойная удача, ведь ей надо отвесить ему парочку оплеух за его длинный язык. Спустя несколько секунд после того, как девушка постучала, дверь распахнулась. Гермиону встретила лучезарная улыбка Джинни. Она знала, что Джинни дома, так как у нее были для этого веские причины. У них с Гарри пару месяцев назад родился первый сын — Джеймс Сириус Поттер. Кому как не Грейнджер знать, что такое двухмесячный малыш. Так что сомнений не было. Она дома. — Гермиона! — радостная Джинни бросилась в объятия подруги. — Я так рада, что ты пришла. Я уже с ума схожу. Гарри ушел рано утром на работу, его срочно вызвали, но он скоро вернется, а Джеймс плачет все утро. Ой… прости… а зачем ты пришла? — Джинни неловко отпустила Гермиону из объятий, накрутила свой огненно-рыжий локон на палец и жестом попросила войти. Она сильно засмущалась. Это было видно по ее краснеющему лицу. Гермиона лишь рассмеялась от этого свойственного только Джинни приветствия, и прошла в дом. — Привет, Джинни. Извини, что без предупреждения. Просто мне надо с тобой поговорить. Поттер провела Гермиону в столовую, поставила на стол печенье и чай, взяла на руки Джеймса и села напротив подруги. — Я даже не знаю, с чего начать… — неуверенно протянула Гермиона, смотря в упор на столешницу, боясь поднять взгляд. — Начни с начала, — Джинни одобрительно улыбнулась. Рассказ вышел коротким, но четким. Джинни хоть и была почти на два года младше, но при этом очень умна, хотя и эмоциональна. Так что Гермиона была уверена, что она обратилась к нужному человеку. Но реакция рыжеволосой ведьмы разительно отличалась от ожиданий девушки. — Ты что, смеешься? Ты еще сомневаешься в этом предложении? — Джинни не удержалась и воскликнула. Джеймс на ее руках от такого резкого звука начал капризничать. — Но Джинни… — Никаких но. Мы с Гарри давно тебе говорили, что пора выходить из этого твоего «мамочкинского» кокона, — теперь более тихо произнесла Поттер, одновременно укачивая своего сына на руках. — А если кто-нибудь узнает о Дане? Что тогда? Нам не дадут спокойно жить! — Гермиона панически схватилась за голову. — Ты умнейшая ведьма, что-нибудь придумаешь. Тем более ты же как-то умудрялась скрывать свой живот на протяжении последнего курса от всей школы. Как-то же это получилось. А это было гораздо более нереально. — Джинни, я боюсь. — измученная Гермиона наконец посмотрела на свою подругу. — Ты же гриффиндорка, героиня войны. Не говори глупостей. Ты самая храбрая ведьма во всей Великобритании. Ты не боишься, ты просто не можешь принять свои желания и поставить их наконец в приоритет. — Мы говорим о моей дочери! Естественно, я ставлю ее в приоритет, а не себя. Ты бы тоже сделала для Джеймса все, что в твоих силах, чтобы его уберечь. — Я не думаю, что когда твоя дочь вырастет, она будет рада видеть тебя в таком состоянии, в каком вижу я тебя в последние годы. Ты ведь не такая, ты не домохозяйка. Девушки долго смотрели друг на друга и молчали. Но Гермиона нарушила эту паузу. — Но мне совсем нечего надеть, — голос был робким. Джинни ненадолго застыла, будто задумавшись над сказанным, а затем ее глаза резко округлились — Так значит ты согласна? — Джинни перешла на писк и радостные подпрыгивания на своем стуле. Джеймс опять был от этого не очень в восторге. — Не долго то ты и ломалась, подруга. Впервые за все эти годы Гермиона призналась в том, что хочет она сама для себя. Ее это пугало. Но она действительно хочет работать в Министерстве. И у нее есть для этого все возможности. Раньше она хотела работать в этом месте, чтобы помогать всему миру. Теперь ее мир смотрит на нее серыми, но такими глубокими глазами. Но пора подумать и о себе. Джинни права. Когда Дана вырастет, она определенно будет чувствовать себя виноватой за то, что ее мать отказалась от карьеры, о которой всегда мечтала из-за нее. Никому от этого затворничества не будет лучше. Надо соглашаться. — По поводу одежды не беспокойся, я отдам тебе несколько своих платьев, у меня все равно их много и сейчас совершенно некуда носить. А в какой-нибудь из дней я оставлю Джеймса с Молли и мы отправимся по магазинам. Джинни уложила своего сына на дневной сон, и они отправились в ее гардеробную для поиска подходящих нарядов. У бывшей Уизли определенно был вкус. Хоть она и выросла в доме, полном одних парней, она все равно была безумно женственной. Гермиона же, как ей самой казалось, сексуальностью не отличалась. Первым, что рыжеволосая девушка ей подсунула, оказалось платье из плотной темно-зеленой ткани с рукавами, но с открытым декольте и длиной по колено. — Джинни, оно прекрасно, но в офис точно не подойдет, есть что-нибудь более… закрытое и менее праздничное. — Да, точно, офис. Тогда может это? — подруга указала на следующий наряд. Девушки потратили почти два часа на то, чтобы перебрать весь гардероб и найти то, что идеально подходит для работы в Министерстве. Джинни очень любит подчеркивать все свои достоинства, поэтому для чопорной Гермионы было тяжело подобрать что-то более или менее приличное. Но выбор был сделан. Это были как брючные костюмы, так и платья. Все они были невероятно красивы. — Есть еще кое-что, что ты обязана будешь надеть в понедельник! И это не обсуждается! — Поттер грозно подняла палец в верх. После этих слов Джинни подбежала к комоду и достала оттуда черную коробку небольшого размера. Подхватив ее под руку, девушка направилась в другую сторону комнаты, к платяному шкафу. Недолго провозившись внутри, она вытащила твидовый костюм тройку, состоящий из юбки, жакета и белой полупрозрачной блузки. Костюм был очень красивым и достаточно строгим, но при этом не создавал ощущения, что его стянули с профессора Макгонагалл. Он был бежевого цвета в белую тонкую клетку. Но вот блузка Гермиону смутила, она слишком откровенна. — Это еще не все, — Джинни улыбнулась какой-то особенной улыбкой и протянула Гермионе коробку. Девушка неловко взяла ее в руки, посмотрела вопросительно на подругу и открыла крышку. Брови Гермионы от того, что она там увидела, полезли на лоб. В коробке лежал комплект белья белого цвета. Чашечки лифа были тонкими, но непрозрачными. Весь комплект был выполнен из нежнейшего кружева. А трусики оказались вовсе не трусиками. Это были стринги. Также там лежали белые чулки с красивым цветочным обрамлением по краям. — Джинни, зачем мне в первый рабочий день это? — Гермиона указало взглядом на комплект, находящийся в коробке. — Ты так и хочешь остаться матерью одиночкой? Я так не думаю. Поэтому надевай все это вместе и не выпендривайся. — Но я ведь пойду работать, а не клеить мужчин! — Гермионе стало неловко от своих собственных слов. — Надевай! «С ней невозможно спорить», — подумала девушка и стала натягивать на себя все эту одежду, включая белье. Гермиона подошла к зеркалу и была шокирована. Костюм сидел идеально. Жакет хоть и не был застегнут, но все равно хорошо перекрывал грудь, которую еле было видно через блузку. Лифчик едва выглядывал, что добавляло какую-то изюминку этому образу. Юбка до середины бедра отлично показывала ноги в белых чулках. Но несмотря на свою открытость, образ был сдержанным, без явного намека на откровенность. — Красивое нижнее белье всегда придает уверенности, а тебе она определенно понадобится, — Джинни улыбаясь, сказала это своей лучшей подруге. — Почему ты отдаешь его мне? — Гермиона наконец оторвала взгляд от своего отражения и обратилась к рыжеволосой. — Я покупала его перед родами, чтобы устроить сюрприз Гарри, но моя фигура изменилась и оно мне так и не пригодилось из-за этого. Не пропадать же этому комплекту в пыльном комоде, — подруга пожала плечами. Неожиданно внизу стали раздаваться звуки. Вначале было похоже на хлопок входной двери, а потом звук трансформировался в шаги. — Это Гарри! — радостно воскликнула Джинни. — Гарри? Ну я ему сейчас устрою, — Гермиона яростно прокричала и побежала вниз к своему другу, но на данный момент врагу. Добежав до гостиной, она увидела Гарри Поттера, который не ожидая увидеть свою лучшую подругу в собственном доме, да еще и в таком виде, от шока взвизгнул. — Гермиона, что ты здесь делаешь? — Нет! Это ты что делаешь? — оборвала его разъяренная ведьма. — Я требую объяснений! — О чем ты? — Гарри встал в ступор. — Почему ко мне сегодня рано утром заявился сам Кингсли с предложениями о работе. При этом он сказал, что именно ты его направил ко мне? — Гермиона ткнула в него пальцем. — Ах, ты про это… — Гарри неловко замялся. Его лучшая подруга медленно наступала на него с огнём в глазах. — Гермиона, Джеймсу нужен отец, — перебила их улыбающаяся Джинни. Она в это время сидела на диване и с интересом наблюдала за этой сценой. Ей не хватало только попкорна. — А тебе я значит не нужен? — закатил глаза Гарри, обращаясь теперь уже к своей жене. — Конечно нужен, любимый. Но этот аргумент сработал бы слабее, чтобы спасти твою жизнь. — ответила ему Джинни и шепотом добавила прикрывая рот рукой, будто пряча свои слова от Гермионы. — Она согласилась. — Так, Гарри, Джинни, хватит! — перебила теперь уже Гермиона. — Гарри, ты не имел никакого права без моего ведома предлагать мою кандидатуру. — Ты согласилась? — теперь уже лучший друг перешел на крик, но от радости. После этих слов Гарри схватил Гермиону за плечи и крепко обнял. — Я так рад, что ты согласилась. — Но Гарри, мы не договорили. — находясь в объятьях парня, промычала Гермиона. — А это имеет значение, если ты согласна? Ты хотела этого всю жизнь. Да, не тот отдел, но в будущем… да и вообще, мы все видели, что ты несчастна. — Но я счастлива! — девушка возразила. — Не ври себе, Гермиона. Ты сама лишила свою жизнь красок. Да, это было необходимо, но теперь пора и о себе подумать. — Сразу видно, муж и жена… — девушка улыбнулась. — Но все равно, это было неправильно поступать так за моей спиной. Гарри знал, что Гермиону это разозлит. Но каждый раз, когда он приходил навестить свою лучшую подругу, он ее не узнавал. Она была серой, понурой, все разговоры всегда сводились к дочери. Гарри любил Дану, он даже стал ее крестным. Она была очень похожа на Гермиону в детстве, такая же умная и безумно добрая. Девушка всегда говорила, что ее полностью устраивает такая жизнь, но он знал, что это ложь, и что скорее всего даже сама Гермиона в нее верит. Когда он занялся расследованием неожиданной смерти мистера Говарда, который являлся руководителем Комитета по выработке объяснений для маглов, он понял, что на его место в скором времени будут искать нового сотрудника. В этот момент и пришла мысль, кого стоит пригласить на эту должность. Он, не раздумывая направился к министру магии. А тот, в свою очередь, посчитал эту идею гениальной. Этот отдел в последнее время работает достаточно слабо, а ведь он напрямую защищает тайну магического мира от мира маглов. Все, кто там сейчас работают — полукровки, которые всю жизнь прожили в магической Великобритании. Именно поэтому они и понятия не имеют, как стоит взаимодействовать с маглами. Гермиона подойдет на эту должность идеально. *** Вечером девушка принялась за написание письма. Было очень сложно решиться, она еще долго сидела с опущенной головой над чистым пергаментом, обдумывая, не совершает ли она ошибку. Нет, не совершает, она этого хочет. Все живут как хотят, а она чем хуже? Ничем. «Уважаемый мистер Бруствер! Я принимаю Ваше предложение и готова буду приступить к своим обязанностям в самое ближайшее время. Гермиона Джин Грейнджер.» Девушка запечатала конверт, привязала его к лапке своей совы и отправила министру магии. Все, дело сделано, дороги назад нет. Пора превращаться обратно в храбрую гриффиндорку. Возможно, она когда-нибудь об этом пожалеет. Но, если она это не сделает, то жалеть будет еще больше. Ответ не заставил себя долго ждать. Буквально полчаса и в окно Гермионы постучала клювом большая серая сова с черными глазами. Девушка приняла письмо и сразу же направилась читать. «Уважаемая Мисс Грейнджер! От лица Министерства магии Великобритании благодарю за оказанную честь принять предложение. В понедельник 10 ноября 2003 года буду ждать Вас в своем кабинете в десять часов утра. В этот же день в восемь утра я направлю в Ваш дом гувернантку. Министр магии Кингсли Бруствер» *** 10 ноября 2003 года. В дверь постучали ровно в восемь. «Пришла вовремя, не опаздывает. Это хороший знак», — подумала Гермиона и ринулась открывать двери. Ведьме никогда не приходилось оставлять дочь с незнакомыми людьми. Для нее это было очень волнительно. Но ведь ничего страшного не может случиться. Многие родители нанимают нянь, а в чистокровных семьях воспитанием детей занимаются эльфы. Успокаивала себя Гермиона. Гермиона распахнула дверь и увидела на своем пороге улыбчивую женщину с аккуратно уложенными волосами в тугой пучок. Она одета консервативно и опрятно. На вид ей лет шестьдесят. Первое впечатление очень положительное. — Мисс Грейнджер, доброе утро! Меня направил к вам мистер Бруствер. Я буду гувернанткой вашей дочери. Меня зовут Миранда Фицджеральд. — женщина протягивает руку для приветствия. Гермиона тем временем любезно жмет ее в ответ и, не растерявшись, отвечает. — Доброе утро, мисс Фицджеральд, прошу, проходите. Гермиона направила мисс Фицджеральд прямиком в столовую, чтобы познакомить ее с дочерью. Девочка в это время доедала свой завтрак. — Дана, познакомься. Это мисс Фицджеральд. Теперь когда я буду уходить на работу, она будет за тобой ухаживать, — очень мягко обратилась Гермиона к дочери. — Здравствуйте… — малышка неуверенно посмотрела на женщину. Было видно что она смущается. — Меня зовут Дана. Гувернантка присела на колени перед ребенком. Удивительно было наблюдать взрослую женщину в такой позе. Сразу было видно, что она умеет общаться с детьми. — Здравствуй, Дана. Ты можешь называть меня просто Миранда. — после этих слов девочка улыбнулась. — Дана, мы сейчас поговорим с мисс Фицджеральд наедине и вернемся к тебе, хорошо, звездочка? — Гермиона нежным голосом обратилась к своей дочери и поцеловала ее в макушку. Отправившись в гостиную, девушка заговорила. — Мисс Фицджеральд, спасибо большое, что пришли. Мне правда так неловко. — Не стоит, дорогая. Для меня это большая честь. — Но все же… — девушка замялась. — Мне, наверное, стоит показать вам дом и подробнее рассказать о распорядке дня, к которому привыкла моя дочь. — Да, это было бы замечательно. — улыбнулась гувернантка. Гермиона проводила экскурсию на протяжении целого часа, при этом рассказывая обо всем самом важном, что только может пригодиться. Она даже оставила несколько заметок на кухонном столе. После того, как экскурсия подошла к концу, девушка поспешила к себе в комнату собираться в Министерство. — Постойте, мисс Грейнджер, но мы с вами не обсудили какие уроки мы будем изучать с вашей дочерью, — остановила девушку Миранда. — Ах да, точно. Я даже не знаю, а что обычно изучают дети в таком возрасте? Гермиона родилась в обычной маггловской семье, и до того как пойти в школу не было принято чему-либо обучаться. — Обычно это история магии. Также дети в таком возрасте начинают изучать другие языки. — А астрономия? — заинтересованно спросила Гермиона. — Астрономия в таком возрасте достаточно сложна для понимания. — Это ее любимое увлечение, так что думаю давайте остановимся на астрономии. — Интересно… За все сорок лет работы гувернанткой, Дана всего лишь второй ребенок, который в таком возрасте увлекается таким сложным предметом, — загадочно и с придыханием проговорила женщина. — Да, она у меня особенная, — Гермиона улыбнулась. *** Приготовления заняли больше времени, чем планировалось. Гермиона отвыкла от того, чтобы куда-то выбираться, кроме как погулять в парке, сходить в магазин или заглянуть в гости к Гарри и Джинни. Она надела подготовленный твидовый костюм, слегка подкрасила свои ресницы и нанесла неяркий блеск для губ. Осталось разобраться с волосами. Слава Мерлину, Гермиона вспомнила, что не так давно Джинни подарила ей новую разработку средства для непослушных волос. Оно отличается от снадобья «Простоблеск» тем, что его можно комфортно использовать каждый день. Всего за пять минут девушке удалось сделать аккуратные волны на своей голове, которые не путаются между собой и не торчат во все стороны. Отражение в зеркале заставило Гермиону светиться от счастья. Такой красивой она себя видела в последний раз на Святочном балу. «Время, черт. Без пятнадцати минут десять, пора бежать», — крутясь перед зеркалом, ведьма неожиданно вспомнила, что опаздывает. С этими мыслями Гермиона вышла с территории своего дома и аппарировала к телефонной будке. Набрав номер 62442 и объяснив цель прибытия, девушка провалилась под пол и моментально оказалась в Атриуме. Люди, которые до появления девушки шли по своим делам, резко замедлили свой ход и стали шокировано оборачиваться в сторону Гермионы, чуть ли не сворачивая свои головы по пути. Надо поскорее попасть к министру, иначе через пару минут тут окажутся папарацци. Ее встретил дежурный. — Здравствуйте, я Гермиона Грейнджер, и мне назначено на десять утра к министру магии Кингсли Брустверу. Дежурный посмотрел на ведьму косым взглядом, было ясно — он ей не доверяет. О Гермионе ведь нет вестей уже более четырех лет. — Позвольте вашу палочку, — суровый голос тучного мужчины заставил вздрогнуть. Гермиона протянула свою палочку и стала нервно ждать. Как только дежурный на специальном устройстве проверил ее, он шокировано посмотрел на девушку и его взгляд тут же потеплел. — Держите, мисс Грейнджер, — протянул он ей древко. — Сейчас я вас проведу к мистеру Брустверу. Дорога заняла много времени, ведь кабинет министра магии располагался на первом уровне. Предварительно постучав, Гермиона распахнула дверь. Министр тут же встал со своего места и с широчайшей улыбкой поприветствовал волшебницу. — Я так рад, что вы пришли, — сказал Кингсли. — На самом деле я тоже… рада, — Гермиона улыбнулась. — Что ж, давайте приступим. С сегодняшнего дня вы будете занимать должность руководителя Комитета по выработке объяснений для маглов в Отделе магических происшествий и катастроф. Он находится на третьем уровне. Рабочий день будет с восьми до шести. В вашем подчинении пять сотрудников. Гермиона прекрасно знала, чем занимается этот отдел. Именно это подразделение принимало участие в устранении последствий злости Гарри, когда он случайно раздул до размеров тролля свою невоспитанную тетку Мардж. — Я поняла и готова приступать к изучению рабочих процессов. — Отлично, сейчас я вас проведу к главе отдела, и он вас познакомит с обязанностями подробнее. Чтобы попасть на третий уровень, необходимо было поехать на лифте. Народу было слишком много, и это беспокоило Гермиону. На нее косились как на прокаженную, будто не могли поверить своим глазам. Пока не было официального объявления о возвращении Гермионы, люди не понимали как себя вести. Девушка определенно изменилась, и скорее всего такое поведение было обусловлено именно этим. Ее просто не узнают или не могут поверить в то, что это правда может быть она. Кингсли привел девушку к большой массивной двери цвета темного дуба и вошел первым в кабинет. Девушка последовала за ним. Сделав первый шаг Гермиона будто уперлась в непроходимую стену. Ее дыхание остановилось, а глаза расширились от неожиданного испуга. Нет, нет, нет, этого просто не может быть. Гермионе хотелось сбежать, спрятаться. За все те несколько секунд, что она стоит на пороге кабинета, девушка успела тысячу раз про себя чертыхнуться, заставить саму себя ненавидеть за то, что она подписалась на это, согласилась. Обрекла себя на ежедневные напоминания о той боли, которую она испытала пять лет назад. Она будто снова почувствовала себя восемнадцатилетней девочкой. Разбитой, растоптанной, униженной, одинокой и такой потерянной в собственном горе. Ощущения, которые сейчас испытала девушка, похожи на резкое погружение в ледяную реку, течение которой подхватывает и затаскивает под лед, из-под которого уже не выбраться. И ты кричишь, бьешься о ледяную корку, но ничего не происходит. Так ощущается безысходность. Дыши, просто дыши! — Грейнджер… Этот голос, прятавшийся в ее воспоминаниях, вырвал из мыслей в реальный мир. Он ухмылялся, растягивая каждую букву ее фамилии, будто пробуя на вкус. Гермиона, придя в себя, надела маску безразличия. И на удивление получилось вполне неплохо. Хоть и приложено слишком много усилий. — Малфой.