конец августа выдался необычайно дождливым. улицы были залиты лужами, зеркальная поверхность которых создавала симпатичную картину на улицах маленького провинциального городка. дети впрочем частенько размеренную картину портили, с громким смехом прыгая на водную гладь.
сегодняшний день был не иначе как благославлен тёплыми лучами солнца, на небо были редкие облака. люди в кои-то веки радостно оставив дома зонтики, с тихим умиротворением от хорошей погоды, гуляли на улицах почти с самого утра.
неужели на работу не ходят.
так, слишком грустно думал цинсюань. он с самого утра был погружён в учёбу, даже несмотря на выходные, ведь у него стояли дополнительные занятия. дурацкие экзамены. сидя у окна он прекрасно видел резвившихся на спортивной площадке детишек: они гоняли мяч, иногда неуклюже подскальзываясь на всё ещё мокрой траве. цинсюань в свою очередь уныло сгибал краешек тетради, иногда возвращаясь мыслями к учителю. даже несмотря на дожди, август всё ещё оставался месяцем лета и от приятной, не такой горячей как в июле, температуры, клонило либо в сон, либо в желание просто слоняться по улицам. никак не к учёбе и дурацкой математике.
вот сейчас закончатся допы и пойду играть с пацанами в баскетбол.
эта мысль была спасительным кругом в трёхчасовом занятии: ши цинсюань был уверен, если бы не это, он уже предпочёл бы отойти в мир иной.
даже зная, что математика рано или поздно закончилась бы, прощание учителя с учениками казалось нереальным. может ему это снится? но нет! к его радости школьники засуетились, собирая принадлежности в портфели. ему понадобилась секунда, чтобы осознать это и двадцать, чтобы вылететь из класса, обгоняя опешевшего учителя. в дверном проёме они понимающе переглянулись и мальчишка с громким «до свидания» умчался прочь.
закатное солнце раскрасило небо в приятные оттенки алого и оранжевого, а тёплый ветер играюче трепал длинные волосы цинсюаня. он устроил передышку только на улице, когда был уверен, что школа не захлопнет перед его носом двери, а учитель не догонит, чтобы преподать ему ещё часа два математики. чувство свободы щекотало сознание, а губы сами собой растягивались в озорной улыбке. ноги же понесли в стороны знакомой площадки.
может я чем-то разгневал бога дождя?
как-то слишком уныло пронеслось в светлой (и как говорили друзья — пустой) головушке цинсюаня. потому что только до его друзей осталось пройти всего ничего, как небо застилали пусть и не грозовые, но всё же тучи. на улице стало ощутимо темнее, но на удивления его не мрачно. дождь начал с маленьких капель, которые звонко отбивали неизвестный ритм об почти сухой асфальт, и чуть более глухой, об листья деревьев.
ши цинсюань тем не менее упрямо направлялся к площадке, пока друзья не уведомили о том, что уже ушли.
что ж. он поднял голову к небу и долго думал. с одной стороны — ругать божество, при том, что он неверующий — вроде нормально, с другой — а вдруг боги существовали? будто прочитав его мысли, тучи сгустились и капли начали падать уже крупные, неприятные и холодные. мальчишка злобно пыхтел: дурацкие небеса.
он развернулся на пятках в противоположную сторону и, бросая вызов стихии, высокомерно подняв голову, шагал нарочито медленно и скучающе. где-то сверкнула молния. ши цинсюань побежал.
добежал он до остановки, где был навес и автобусы в сторону его дома. белая рубашка ожидаемо намокла, а в кедах уже была лужица. портфель, который нещадно использовали в качестве зонта, тоже промок до основания. он недовольно зыркал по сторонам, пока вдруг не зацепился взглядом за тёмную фигуру неподалёку от него.
парниша, явно старше него, но тоже очевидно школьник, стоял с такой же недовольной рожей. волосы будучи тёмными, а ещё и мокрыми, выглядели слишком нереально чёрными. он стоял неподвижно, однако взгляд его бегал по всей доступной зоне видимости перед ним.
ши цинсюаню стало неспокойно. его иногда охватывало это чувство, мама звала это интуицией. но он считал иначе — это что-то другое. тёмное, вязкое, как болото. это чувство просыпалось в его ночных кошмарах, в тьме комнаты, в янтарном отблеске глаз чёрной кошки. а ещё в глубине морских вод и в мёртвых рыбьих глазах. ши цинсюань ненавидел всё из перечисленного и всегда начинал паниковать и прятаться в объятиях старшего брата.
но это впервые, когда он ощущал себя подобным образом рядом с человеком. и впервые, когда в подобной ситуации брата не было рядом.
он не мог отвести взгляд от незнакомца, казалось, перестанешь на него смотреть и он исчезнет. а потом появится за твоей спиной и схватит. как в самых дурацких ужастиках. да и вообще, страху надо смотреть в глаза, пусть даже они направлены совсем не на него.
в какой-то момент последнее быстро перестаёт быть актуальным, потому что парень поворачивается к нему. ши цинсюань держится, чтобы не упасть прямо на месте. и дрожит. фигура клонит голову набок и цинсюань уже злится. да чего ему боятся? пусть подходит! он не трус и не слабак, будет биться до последнего!
так он думает, пока незнакомец не начинает приближаться к нему. стук своего сердца он слышит громче, чем уже начавшийся крупный ливень.
— че ты пялишься? — парень подходит почти вплотную, хмурит брови и задаёт вопрос мягким и очень уставшим голосом. и смотрит.
смотрит своими глазами: светло-карими, с отблеском как-будто бы золотого. они почти как у кошки, думает цинсюань, или у мёртвой рыбы. а ещё они печальнее всех глаз, которые когда-либо видел цинсюань. и как-будто виноватые. может так из-за формы глаз кажется? хотя вроде обычные. и выражение лица вроде не благовит на такие мысли, незнакомец всё ещё корчит недовольную мину.
sweet and shy,
nice, nice guy
дурацкое тяжёлое чувство страха или беспокойства или... чего бы там не было, вдруг пропадает. растворяется в шуме дождя и звуке собственного дыхания. ши цинсюань вдруг чувствует такую лёгкость, что улыбается неосознанно.
— совсем дурак?
— прости, просто ты красивый.
— ...
— слушай, ты веришь в судьбу?
хэ сюань, мрачный, мокрый и почему-то отпустивший в один короткий миг тревогу, терзающую его сколько он себя помнит, просто отворачивается от
наверняка придурошного мальчишки.
— а я верю, давай дружить! меня зовут ши цинсюань!
в наушниках у сюаня инди-волна и любимый трек. за спиной щебет цинсюаня, а в душе глоток воздуха, потому что чёрные воды наконец дают ему выплыть.
sweet and shy,
nice, nice guy
