Закат

Пока вся новая страна погрязла в разборках и находилась под властью различных группировок, Вячеслав с Родионом выбирали место для дачи. Первый предлагал у себя, у него потише, да и река широкая, по которой можно поплавать и порыбачить, второй же был не против, от центра подальше, тем более давно хотели съехаться, а ситуация в стране не очень позволяла. Сейчас ситуация как-никак располагала. Хотя Орёл и был сначала не очень рад отъезду из своей области, много жаловался, но Везельев смог его переубедить: свидание, пару поцелуев, обещаний и орловчанин уже сидел с ним и выбирал материал для дома. Огород, баня, небольшая ферма с лошадьми для прогулок, гусями и другими птицами, козами, обязательно веранда, небольшая отдельная мастерская для золотых рук Белгорода, широкий двор. Попрощаться лично они смогли только с Воронежом, который остался в общем штабе Черноземья один, пока остальные разбежались, разбираясь со своими проблемами. Парочка приглашала его поехать с ними, чтобы тому не было одиноко, но тот вежливо отказался, намекая, что это их личное дело и не хочет влезать между ними третьим колесом. Единственное, согласился приехать в гости как-нибудь и если что помочь, если вдруг у них появятся проблемы, а остальным пообещал передать их письма. Белгород долго просил его после этого, но под уговоры согласился с вышеуказанными условиями и ушёл с Родионом. Как-никак дружил с Валерием. Когда с материалом было решено и даже нашли компанию, которая предоставит материал, они выбрали местность. На поле недалеко от смешанного леса. До реки конечно не очень близко, но лучше уж занять ровную местность с хорошей почвой, да и подальше от лишних глаз. Всё разметили, Родион занялся вспашкой и каркасом дома, Вячеслав занялся животиной и её размещением. Пока шла стройка, парочка спала в палатке, а готовила на костре или на полевой кухне, которая осталась у Белгорода. Было довольно романтично: Орлов играл на гитаре по вечерам, пока Везельев готовил или когда они не могли уснуть, костёр хрустел, высоко в чистом небе сверкали белые мириады звёзд, а вокруг пели птицы. Часто они сидели рядом, обнимаясь и смотря на заходящее солнце, и засыпали также сидя. Когда они достроили всё, Белгород уже собирал урожай, а Орёл с полными любви глазами наблюдал за ним со своего места на веранде и особо тщательно он наблюдал за белыми словно ангельские крылья волосами и такими же чистыми голубыми глазами. Да, он точно был ангелом, пусть советское правительство, канувшее в Лету, и отрицало что-то подобное. После войны Родион поклялся защищать своего ангела без крыльев, а ведь само сравнение с небесным посланником смешило другого и он просил его так не называть, но что мог поделать Орлов с такой красотой. — Я бы мог потаскать воды для своего ангела, — шатен опёрся о перила, с улыбкой смотря на любимого. Тот не сдержал лёгкого смешка и повернул голову в его сторону, выпрямляясь после того, как всё собрал. — Ангел ждёт теплицы уже какой месяц, — он миловидно улыбнулся, беря в руки корзину, и передал Орлу, чтобы он забрал её в дом. — Будет она скоро, материалы ещё не привезли, — орловчанин поцеловал светловолосого в лоб, забирая корзину. — Когда привезут, сразу сделаю только ради тебя. — Орлов, ну и умеешь же ты подлизаться. — Всё лишь бы ты забрал моё фамилию, — Родион рассмеялся при появлении румянца на бледноватом лице белгородца и перелез через перила после того, как отнёс овощи на почти готовую кухню. — Или я могу твою. — Орлов! — Вячеслав несильно ударил его плечо, смущённо отворачиваясь от владельца названной фамилии. Тот лишь обнял его со спины и уткнулся в затылок, счастливо улыбаясь. Всё же и правда ему достался ангелочек. После постройки парочка не прекращала иногда сидеть на улице и смотреть на закаты, а потом на усеянное звёздами небо со светлой дорожкой. Часто Орлов читал Славе стихи, сочинённые им же, или тихо напевал, а тот подпевал, что часто перерастало в пение вдвоём. Вячеслав же в редкие моменты мог приняться и за гармошку, полюбившуюся им на фронте. Попозже Валерий, который сдержал обещание и приехал, привёз им радио и помог с проводкой, с которой Родион намаялся за всё время. — Может в следующий раз привезу вам телевизор и книжек, а то вы совсем от цивилизации отстали, — брюнет поставил на стол приготовленную им рыбу. Белгород благодарно кивнул. — Мы специально уехали, чтобы не влезать в эти конфликты, — Орёл многозначительно обвёл рукой воздух. Не понаслышке от строителей они знают, что творится в городах по, всей стране и меньше всего хотелось подвергать чувствительного Вячеслава этому. — Да и на природе очень даже неплохо. — На природе? Вы буквально тут отстроили дом, — моряк сел за стол, мягко улыбаясь двоим. Пусть без них было одиноко в погрязшем в преступлениях городе, особенно без Липецка, Курска и Тамбова, но он всегда отдёргивал себя от тоски мыслью, что его друзья были вместе и невредимы, а это главное. — Оставайся на пару дней, тебе нужен отдых, — светловолосый с напором посмотрел на него, отчего Воронский с Орловым рассмеялись. — Я ничего смешного не сказал, друзья мои. — Тут дело не в том, что ты сказал, а с каким видом, — мягко проговорил Воронеж, уперевшись щекой о кулак. Ещё долго Везельев гонял этих двоих по участку, приговаривая что-то об уважении и доброте, и, стоит отдать должное, выносливости у него было очень много. Очень. Воронский спрятался в комнате, которую ему выделили, а шатену пришлось же, как самому близкому, получать по шапке и успокаивать гневного ангелочка. Этот самый ангелочек споткнулся о шланг и, не будь удача на его стороне, а точнее Орёл в нужном месте, разбил бы себе нос, так отделался небольшим ворчанием с мужчины под ним и поцелуями в знак извинения. Когда Воронеж по старой привычке уснул раньше них, те ушли сидеть на веранду, выходившую на западную сторону. Родион уселся за своим столом, достав толстую тетрадь с ручкой, а Белгород сел недалеко от него, иногда заглядывая в тетрадь, иногда смотря на часы. Скоро будет садиться солнце, поэтому они и пришли. Голубоглазый положил голову на плечо другого, обнимая и смотря на уже окрашенное в оранжевый цвет небо, получив ответную реакцию в виде руки на плече и чуть усилившейся хватки. Всё было идеально, все были на своих местах, а дом, который они с таким упорством строили, был готов. — Помнишь наш первый поцелуй? — тихо спросил Белгород, жмясь к шатену от холодного осеннего ветерка. — Конечно помню. Такое трудно забыть. Год как закончилась война, сентябрь, все из Черноземья собрались, а мы наоборот ушли на балкон. Тогда и закат начался — Орёл отложил ручку, замолчав на пару секунд, и провёл свободной рукой по подбородку белгородца. — Хочешь повторить? — А почему бы нет, писатель мой?