другая нечисть

в маленьких городах минусов больше, чем в бета-излучении. соын не помнит, с чего всё началось: с белого фургона перед маленьким белым домом, золотого ретривера по кличке Лаки или соседского барбекю по пятницам, но заканчивается всё на чон хэрим с её волосами цвета шипучки, подвёрнутыми джинсами и липким блеском с клубникой, который есть, кажется, у всех крутых девчонок старшей школы. хэрим старше на целых два года, но соын кажется, что между ними лет десять разницы, поэтому она лишь стыдливо улыбается, встретив новую соседку в магазине на углу, где продаются эти самые шипучки. соын больше всего на свете хочет побыстрее уйти, потому что, скажем честно, сегодня у неё bad hair day, она не выспалась, да и кому вообще нравятся эти small talks. но хэрим. хэрим делает всё ещё более неловким и подмигивает с улыбкой, а потом протягивает соын одну шипучку из пакета в руках. — ежевичная — моя любимая. колокольчик над дверью звенит неожиданно громко, а соын чувствует, что на тепле её щёк в данную секунду можно будет прожить всю зиму и оставить немного мощности для маминой теплицы с ежевикой (how ironic). в этом заключается первый и главный минус маленьких городов — в них нельзя затеряться, профессионально занявшись избеганием. в них вообще ничего нельзя сделать при свете дня без взглядов со стороны. *** хэрим на удивление хорошо сливается с остальными учениками единственной старшей школы. она так и светится желанием подружиться со всеми и не против зайти в забегаловку после уроков — этого оказывается достаточно, чтобы слухи, возникшие летом, превратились в приглашения поиграть в приставку или съездить в торговый центр. даже небесно-голубой цвет волос перестаёт всех смущать. — почему она переехала к нам? — спрашивает сукён на обеде, потягивая шоколадное молоко из картонной упаковки. его осталось немного, и звук получается раздражающе-громким, на который соын обычно закатывает глаза. но на этот раз виноват совсем не звук. — почему я вообще должна это знать? — вздыхает она и откидывается на спинку стула. — мы виделись от силы три раза и говорили один. well, говорила только хэрим, а соын пыталась вспомнить, зачем ей даны лёгкие и как ими пользоваться. — не знаю, вы же соседи, это сближает, — пожимает плечами сукён и больше не пытается поднять эту тему. если дружба длится с шести лет, можно научиться угадывать настроение человека по движению бровей и качество сна по цвету носков. сегодня, кстати, на соын носки из разных пар, и сукён надеется, что это никак не связано с новенькой. соын видит новую соседку везде: на автобусной остановке каждое утро, в магазине на углу, у стеллажа фэнтези в библиотеке, в очереди в кинотеатр, чувствует её духи в кабинете биологии и замечает отпечатки кроссовок на газоне. хэрим окружает её повсюду, опутывает сетями весь город, превращая её в ловушку. и каждый раз хочется подойти, взглянуть в глаза, потрогать небесные волосы, так напоминающие любимый вкус мороженого, а затем выстрелить прямо в сердце (кому именно пока непонятно), но вместо этого она лишь закусывает губу и отводит взгляд, прогоняя мысли подальше. дни превращаются в привычные школьные будни, несут её по течению и выпускают лишь за неделю до хэллоуина. второй минус маленьких городов — на вечеринку в доме у королевы школы приглашаются все, и соын просто не в праве отказаться, если не хочет получить нагоняй от сукён. она даже под угрозой средневековых пыток не признается, что больше всего на свете боится подойти к хэрим слишком близко и позволить эмоциям взять верх над слабым телом. но ведь хэллоуин — единственный праздник, когда можно встретиться со своими страхами лицом к лицу. — мы что, единственные запарились над костюмами? — первым делом говорит сукён, проталкиваясь через толпу старшеклассниц в ярких купальниках и кошачьих ушках к столу с напитками, — будешь что-нибудь? соын с благодарностью принимает бутылку чего-то холодного и кислого, видимо, пива, и позволяет себе выдохнуть. на первом этаже голубой макушки не наблюдается. — нечисть теперь выглядит как модели playboy. это многое говорит о нашем обществе, — глубокомысленно изрекает кан и получает в ответ ухмылку подруги. — а тебе больше нравятся демоны с голубыми волосами? — сукён, мать твою, на что ты намекаешь? — i’m just saying. — заткнись, пока я не вспомнила все твои неудачные delusionships с участниками бойз бендов, — полушутливо толкает её в плечо соын и уходит танцевать под треки с радио, захватывая по пути ещё бутылку. стоит признать, что маленькие города знают толк в вечеринках. соын впервые со столкновения в магазине расслабляется и позволяет себе просто прыгать в такт трекам шакиры из огромных колонок, глядя на счастливые лица таких же пьяных подростков вокруг. ей нравится такой high school experience, немного банальный, но чудовищно искренний. возможно, это годы могли бы быть самыми счастливыми в её жизни наравне с временами, когда она ещё не знала всех социальных традиций, законов физики и путала право и лево. в этой комнате сейчас тоже больше детского, чем взрослого: глаза полузакрыты, руки тянутся вверх, а искренняя любовь к окружающим переполняет. соын даже не сопротивляется чужим объятиям сзади и только расплывается в улыбке после комплимента от ведьмочки в непропорционально большой шляпе с острым концом. она позволяет незнакомке взять её руку в свою и увести из толпы, переставляет ноги в такт музыке, поднимаясь на второй этаж. возможно, не будь она в состоянии алкогольной эйфории, то заметила бы клубничный блеск с приторным химическим запахом на губах девушки. но все страхи и предосторожности остались на дорожке, ведущей к входной двери дома. музыка отдаляется ещё больше, слышится звук захлопывающейся двери, а дальше всё происходит слишком. слишком быстро, слишком близко, слишком хорошо. она чувствует дыхание девушки на своей щеке, растворяется в её глазах и пытается сократить количество нейронных импульсов до минимума, чтобы голова не взорвалась от нагрузки. секундное оцепенение заканчивается, и ведьмочка накрывает губы соын своими, притягивая её лицо руками. вкус клубники проникает в каждую клеточку тела, действуя не хуже пива, и тело соын расслабляется в тёплых руках девушки, позволяя поцелую повториться ещё раз. она подаётся навстречу и передаёт мысленное послание, молясь, чтобы оно дошло, а потом. — и где ты научилась так целоваться? этот голос соын узнает из тысячи. этот голос она выберет из предложенных, когда её попросят опознать главный страх в её жизни. — хэрим? я- я не знала. блять. прости, — выплёвывает она, вылетая из комнаты со скоростью, близкой к световой. никогда нельзя недооценивать хэллоуин. она в спешке находит сукён, вылавливая её из массы двигающихся тел, и силой тянет к выходу, игнорируя отчаянные попытки подруги сопротивляться. как только они выходят на свежий осенний воздух, в голове немного проясняется, а сердце успокаивается, в отличие от сукён, требующей объяснений. — ты мне объяснишь что случилось? почему мы ушли? it’s not like ты поцеловалась с хэрим or something. ответом служит гробовая тишина и пристыженный взгляд кан под ноги. — ты сделала ЧТО? я не верю. ты бегала от неё четыре месяца, чтобы поцеловаться по пьяни на первой же вечеринке? — типа того. иногда сукён слишком невыносимая, потому что от неё нельзя ничего скрыть. она замечает абсолютно всё, как видеорегистратор, чтобы в удобный момент выдать результаты многочасового анализа, добавив пару штрафов за превышенное количество безрассудных решений. такое было, когда соын соврала, в надежде отмазаться от сложного проекта по психологии в прошлом году, такое было, когда соын расстроилась из-за слов руководителя хора о её вокальных данных в третьем классе, такое было слишком много раз, чтобы всё ещё верить в благоразумность соын. — я сильно облажалась? — настолько, что даже я не смогу помочь. *** третий минус маленьких городов заключается в том, что все вокруг хотят тебе помочь, даже если ты в этой помощи не нуждаешься. мама разрешает остаться дома на пару дней и участливо смотрит на соын, когда ставит на стол тарелку с нарезанными фруктами. папа заходит в комнату, смотрит в окно и оставляет короткое «всё образуется» прежде чем закрыть дверь. счётчик пропущенных от сукён перевалил за два десятка, и даже школьный учитель истории заезжает к семье кан после уроков, чтобы предложить свою помощь. соын хочется кричать и молчать ближайшую тысячу лет. ей хочется сменить имя, внешность, осветлить брови и сбежать в большой город, устроиться на работу в забегаловку с неоново-красной вывеской и никогда не вспоминать ночь, ставшую кошмаром наяву. ей хочется выбросить из окна все вещи с запахом клубники и вырвать все корни этой поганой травы из земли, а потом сжечь до единого. успокаивает только то, что за прошедшие пару дней хэрим ни разу не появлялась в поле зрения соын, и она даже надеется, что теперь соседка ненавидит её до глубины души, потому что если бы ненавистью можно было питать электричество, её хватило бы на всю электросеть страны и всё звёзды в галактике. она ненавидит город, ненавидит школу, ненавидит кабинет биологии, ненавидит шумные вечеринки, магазин на углу, голубую шипучку и больше всего на свете она ненавидит чон хэрим. как она посмела ворваться в тихую жизнь соын, переехав в начале июля в дом по соседству? зачем отдала ей ежевичную шипучку? почему поцеловала на вечеринке, заставив соын переосмыслить всё, в чём она была так уверена? ведь соын искренне нравились парни. она даже встречалась с юном в средней школе и слушала все его песни о несчастной жизни подростка. ей нравилось держаться за руки, гуляя по одинаковым улицам, есть мороженое со вкусом жвачки, вырезать кривые валентинки и обниматься на прощание. это казалось таким простым и обыденным, даже детским в исключительно хорошем смысле. а теперь соын повзрослела, и с приходом прыщей и странного вкуса в музыке пришли ночные вылазки в комнату брата, чтобы посмотреть на выпуски playboy (в образовательных целях), клипы бритни спирс по кабельному (ради музыку разумеется) и фильмы с анджелиной джоли в главной роли (типичный переходный возраст, ничего необычного). само существование хэрим перечеркнуло все законы физики маленького мира соын, который она старательно выстраивала годами, ловко обходя острые углы. но нельзя вечно жить на предохранителе, иногда надо бросаться вперёд с головой и надеяться, что кто-то впереди расставил руки и готов тебя поймать. it turns out соын нравятся девушки в самом прямом смысле этого слова. и нравится чон хэрим с её небесно-голубыми волосами, клубничным блеском и искренним желанием узнать младшую ближе. — сукён? возможно, я сейчас совершаю самый глупый поступок в своей жизни. как считаешь, у меня есть шансы? — кан соын, ты невыносима, — бубнит девушка в трубку, но после недолгого молчания добавляет уже увереннее, — но твой самый глупый поступок в жизни ещё не наступил, так что расслабься. и всё снова встаёт на свои места. носки теперь одного цвета и размера. плюс маленького города — кризисы ориентации тоже маленькие. *** — я могу войти? эти двадцать шагов от двери до двери были самыми сложными в её жизни. не верьте астронавтам, даже луна не так жестока к человечеству, как обычные чувства подростков. за дверью показывается знакомая яркая макушка, а затем неловкая улыбка. хэрим ведёт наверх, не задавая вопросов, и соын накрывает дежавю, заставляя нервно хихикать себе под нос. комната хэрим совсем не похожа на логово колдуньи или какой-нибудь другой нечисти. на двери висит палкат аврил лавин, в углу стоит проигрыватьель голубого цвета (how ironic), а на кровати целая гора из мягких игрушек, в которой что-то шевелится. — это мой кот, мин, — отвечает старшая на неозвученный вопрос. они садятся на кровать настолько далеко друг от друга, насколько это вообще возможно. соын перебирает чужой плед в руках, боясь нарушить повисшее молчание, как вдруг. — я нормально целуюсь? типа, как тебе вообще? соын вздрагивает от волнения, которое слышит в голосе девушки напротив. она поднимает взгляд и замечает, что у той еле заметно трясутся руки. мой бог. лучше бы соын выстрелила себе в сердце прямо на той вечеринке, предварительно обняв хэрим и пообещав всё самое лучшее, потому что она совершенно точно не заслуживала такого, не заслуживала оставаться в неведении все эти дни, мучительно задаваясь вопросами, что и где она сделала не так. — идеально, — отвечает соын быстрее, чем отдаёт команду мозгу, — даже лучше, чем идеально. — тогда, может, повторим? если обещаешь больше никуда не убегать. слабая улыбка на лице хэрим становится больше с каждым сантиметром, исчезающим между ними. соын совершенно точно никуда не убежит, потому что бегала все четыре месяца до этого. бегала от себя и бегала кругами, возвращаясь в одну и ту же точку, раз за разом игнорируя финишную ленточку. хорошо, что в маленьких городах невозможно убежать далеко. бета-излучение сменяется чистейшими альфа-частицами.