Вы выжили, но какой ценой?

Маргарет Форестер стояла на палубе крейсера, держа за руку своих маленьких детей — Эдварда и Эйдена. Её тёмные волосы, обрамляющие измождённое лицо, колыхались в воздухе, словно даже их охватывала тяжёлая атмосфера горечи и отчаяния. Её зелёные глаза, полные боли и страха, смотрели вдаль, пытаясь разглядеть что-то, что могло бы пролить свет на эту мрачную ситуацию. Она смотрела сквозь слёзы на землю, где оставались те, кто не смог попасть на борт; Форестер лила слёзы о том, что её муж находится сейчас на фронте, не с ними. Маргарет перевела взгляд туда, где простирались бескрайние воды. Сначала она ощущала дрожь в ногах, словно каждая волна напоминала о том, что теперь их дом — нечто никак не схожее с данным понятием. Они покинули своё жильё, свои привычные места — и теперь их жизнь зависела от этого огромного корабля, который казался единственной надеждой на спасение. В её глазах отражалось отчаяние и надежда, смешанные в тяжёлом танце неведения и страха. — Мы справимся, — Маргарет прошептала сама себе, сжимая край длинного пальто. Вокруг неё звучали голоса других выживших, и некоторые взгляды сочувственно или совсем пусто встречались с её взглядом. Стремление защитить детей окутывало её, и, несмотря на внутренний трепет, она старалась улыбаться, обещая, что всё будет хорошо; что их отец вернётся. «Обязательно вернётся…» Маргарет не хотела, чтобы дети чувствовали тот страх, который она сама переживала. Их охватывало неведение, некогда совсем недавно начатая реальность поменялась в миг, где «до» и «после» не имеют никакого сходства. Когда они большой толпой осматривали крейсер, Маргарет ощущала едва живой привкус надежды. Этот металлический лабиринт был новым домом для их семьи, новой главой в их жизни. Она молча прощалась с прошлым, зная, что теперь те должны двигаться вперёд, даже если путь был затуманен. Нужно выстоять хотя бы ради детей, протянуть руку помощи нуждающимся и продолжать гордо жить! Когда они вошли в свою каюту, Маргарет почувствовала, как воздух наполнился напряжением. Каюта была маленькой и тесной, со скромной мебелью и узкими койками, занавешенными тонкими шторами. Свет от маленького иллюминатора бросал блики на стены, прибавляя обстановке сумрачности и угрозы. В каюте уже располагалась их соседка по имени Люси. Она была пожилой женщиной со светлыми волосами, покрытыми сединой. Её лицо было усталым, но добрым и понимающим, и она смотрела на Маргарет с неподдельным состраданием. Голос её сама нежность и спокойствие, стоит Люси завести беседу с Маргарет или детьми. Ближе к вечеру они уложили детей спать, создав маленький островок безопасности в этом океане энигматичности — страха настоящего времени. Среди мрачных разговоров о прошлом и будущем, эти женщины искали в себе силу справиться с тем, что началось в тени эпидемии. Люси была похожа на Маргарет: она аналогично потеряла свой дом и теперь была вынуждена искать спасение на этом крейсере. Маргарет слабо улыбнулась ей, пытаясь поднять дух Люси, хотя сама тонула в сомнениях о том, что всё уже невозможно изменить. В их разговоре звучали личные терзания, надежда и беспокойство о будущем. Они обсуждали опасения, стремились найти силы и надежду в этом мрачном мире, где каждый день приносил новые испытания и вызовы. Правильно говорят: обстоятельства сближают, а общие проблемы делают людей родными. — Это всё так стремительно произошло, что, кажется, ещё до конца не пойму всю реальность. Когда думаю о том, что происходит на земле, мне становится так страшно… — с тяжёлым вздохом сказала Маргарет, меланхолично смотря на океан из иллюминатора. — Маргарет, я знаю, — ответила Люси. Её голос звучал напряжённо, словно она старалась сдерживать волнение. — Мы были уверены, что всё обойдётся. А теперь… Вспомни тех, кто остался на берегу. Они стали пленниками, а их единственным спасением был этот крейсер. Теперь же их ожидает худшее развитие событий. Но нам нечего нос вешать. Мы бессильны в ситуации, остаётся только держаться… Боже, как же тяжело. Маргарет едва кивнула и обняла Люси, словно желая передать ей хоть каплю своей оставшейся силы и решимости. — Мы должны оставаться сильными, — сказала Маргарет, снова глядя в сторону океана. — Нам надо найти способ продержаться здесь, пока не придёт время. Нельзя позволить страху управлять нами. Их диалог звучал как молитва за выживание, как обет остаться сильными перед лицом неведомого. В этом мире, на их пути к спасению, каждое слово и жест становились источником силы и поддержки друг для друга, за которые те отчаянно цеплялись. *** Утром Маргарет Форестер сидела за столом в кафетерии крейсера, пытаясь поддержать разговор с соседкой, как вдруг раздался громкий звук разбивающейся посуды. Она мгновенно повернулась, лицезрев, как маленький Эйден, сидевший рядом, случайно столкнул посуду своего старшего брата Эдварда, где была его порция. — Эйден! — воскликнула она, встревоженно смотря на него. — Ты в порядке? Эйден, испуганный и смущённый, кивнул, его зелёные глаза наполнились тревожностью. — Мам, прости, — пробормотал он, опустив голову. Маргарет мягко улыбнулась, прикасаясь к его плечу, чтобы успокоить его. — Ничего страшного, мой маленький. Просто будь осторожнее в следующий раз, хорошо? Пока она успокаивала Эйдена, подошёл её старший сын Эдвард. — Что случилось? — спросил он, глядя на разбитую посуду и разбросанную еду, что вызвали шум в помещении. — Эйден случайно опрокинул тарелку с твоей едой, — ответила Маргарет, глядя на своего старшего сына с извиняющимся взглядом. Как никак, её вина, раз недоглядела. На мгновение лицо Эдварда побледнело, а глаза затянулись раздражением. — Эйден, это же моя еда! — возмущённо выкрикнул он, сжимая кулаки. — Эдвард! — встрепенулась Маргарет, чувствуя, как злость накатывает на старшего сына. — Ты знаешь, что нам нужно быть более лояльными друг к другу. Эйден не делал это нарочно. Пожалуйста, пойми! Эдвард, хмурясь, немного остыл, но остался молча смотреть на брата, пока тот соизволит извиниться. Эйден, испуганный реакцией брата, опустил голову, его зелёные глаза наполнились слезами. — Прости, — пробормотал он, его пальцы немного тряслись. Маргарет мягко улыбнулась, прикасаясь к плечу Эйдена, чтобы снять напряжение. — Эйден, ты сделал правильно, что извинился. Будьте осторожнее, хорошо? — Да, мама, — ответили оба брата, и Эдвард немного расслабил свою напряжённую позу, хотя его взгляд оставался чересчур хмурым и серьёзным для своего возраста. Маргарет пододвинула свою порцию Эдварду, ведь детям нужно хорошо питаться в таких условиях. — Возьми, сынок, — сказала она. — Я не очень голодна. Эдвард на мгновение посмотрел с изумлением, но затем благодарно улыбнулся и принял еду. — Мама, спасибо! Но и тебе кушать надо. Ты должна хорошо питаться! Маргарет кивнула в ответ, благодаря за заботу старшего сына, и снова улыбнулась. — Ты прав, Эдвард, но я не голодна. Не беспокойся. Любящий родитель готов хоть неделю обходиться без еды, лишь бы дети оставались с чем-то. *** Погрузившись в общение с другими выжившими на крейсере, Маргарет вскоре обратила внимание на множество интересных деталей, касающихся устройства этого необычного жилища. Она узнала, что система здешнего питания была тщательно спланирована и организована, чтобы обеспечить выжившим рационами, соответствующими их потребностям и здоровью. Как оказалось, крейсер имел собственное сельское хозяйство, развёрнутое на палубе, что позволяло им иметь постоянный доступ к свежим овощам и фруктам, а также другим продуктам питания, выращенным прямо на борту. Это существенно облегчало непростые условия их пребывания, уменьшая зависимость от запасов продуктов и обеспечивая стабильный и разнообразный рацион. Система питания на крейсере была организована таким образом, чтобы обеспечить обитателей разнообразными и питательными продуктами. В каждой каюте был установлен мини-холодильник, где хранились продукты, а также микроволновка и элементарные кухонные принадлежности. Жители крейсера получали рационы еды на каждую неделю, включая свежие фрукты, овощи, мясо и консервы. Семья Форестеров, как и остальные пассажиры, получали эти рационы в специально отведённом месте каждую субботу. С первой недели пребывания на крейсере у Маргарет сложилось впечатление о том, что распорядок дня был тщательно спланирован и упорядочен системой. Утром все выжившие собирались на общих завтраках, где делились впечатлениями о прошедшей ночи и обсуждали планы на день. Затем они направлялись на утренние занятия или на работу по поддержанию и обеспечению крейсера. После обеда было выделено время для отдыха или личных занятий, что позволяло каждому находить время для саморазвития или отдыха. Вечером обычно проводились общие мероприятия, встречи или даже культурные программы, которые помогали выжившим поддерживать дух солидарности и взаимопомощи. Этот порядок дня, хоть и был несколько строгим, но придавал ощущение стабильности и надёжности в мире, где всё было на грани краха. Маргарет понимала, что для того чтобы выжить и приспособиться к новым условиям, им всем придётся следовать этому распорядку и поддерживать шаткий дух сплочённости. Для Маргарет жизнь на крейсере была как плавание в неизведанных водах — она ощущала себя путешественницей, заброшенной на необитаемый остров, где каждый день приносил новые вызовы и испытания. Переживая разнообразные эмоции: от внутренней самоуверенности и решительности до чувства апатии, она старалась сохранять внутренний баланс и не позволять себе потерять надежду. Просыпаясь каждое утро на крейсере, Маргарет чувствовала противоречивые чувства. С одной стороны, она благодарила вселенную за то, что им удалось спастись и найти убежище на этом крошечном островке безопасности в мире, охваченном хаосом и опасностью. С другой стороны, она испытывала тревогу и неопределённость по поводу будущего, осознавая, что каждый новый день мог принести как уже выстраивающуюся рутину, так и опасность. Взгляд Маргарет на мир вокруг неё был подобен зеркалу, отражающее разнообразие человеческих эмоций и реакций. Она наблюдала за собственными сыновьями, видя в их глазах как упорство и стойкость, так и страх и беспокойство. Сталкиваясь с каждым новым вызовом, она приходила к пониманию того, что её роль как матери заключалась не только в защите своих детей, но и в том, чтобы давать им надежду и веру в то, что даже в самых трудных условиях можно найти силы пересилить невзгоды. Маргарет также ощущала глубокое солидарное единство с другими выжившими на крейсере. Их судьбы были связаны красной нитью под названием «общая участь», и они вынуждены были доверять друг другу, сотрудничать для обеспечения общего благополучия. Это чувство взаимопомощи давало Маргарет силы и уверенность в том, что вместе они смогут стать сильнее всего происходящего, с чем им предстоит столкнуться на своём пути. Крейсер стал новым домом и для её детей. Эдварду всего лишь четыре года, но он быстро приспособился к новой среде. Его густые волосы тёмного оттенка и сероватые глаза подчёркивали его решительный характер и стремление к исследованиям. Он, как настоящий исследователь, покорял каждый уголок корабля, изучая его как свою собственную площадку для игр. Его крепкие ноги мчались по коридорам, а глаза сверкали от удивления и радости, обнаруживая что-то новое. Когда он не исследовал корабль, он играл с другими детьми, нашедшими убежище на этом судне. Эти игры не только приносили ему удовольствие, но и помогали адаптироваться к новой жизни. Дети быстро переняли всю происходящую ситуацию, впитывая её без размышлений, поэтому часто в детских играх могут промелькнуть мотивы спасения света, эвакуации людей и нашествия зомби. Младший же брат, двухлетний Эйден, следовал за ним; его тёмные волосы, всегда запутанные, и игривые зелёные глаза, выражающие любопытство и живость, были свойственны его возрасту. В его очах читалось искреннее восхищение, когда он подражал каждому движению Эдварда. Если Эдвард останавливался, чтобы помочь младшему брату, Эйден сиял от счастья, обнаруживая в своём старшем брате образец для подражания. *** После того как Маргарет уложила своих детей спать после ужина и убедилась, что они спокойно дремлют под одеялами, она почувствовала себя немного измотанной, но в то же время решительно настроенной. Её мысли начали возвращаться к идее о том, чтобы быть полезной на крейсере, хотя бы в чём-то. Она рассматривала различные варианты и решила проверить, не нужна ли где-то помощь в вечернее время суток. Направляясь в сторону каюты, где эвакуированные пассажиры временно обосновались, Маргарет ощущала смешанные чувства. С одной стороны, она была готова помочь тем, кто оказался в беде, но с другой, её сердце горестно сжималось от мысли, что некоторые из них, возможно, потеряли близких из-за вируса, тем самым лишаясь части собственной жизни, лишаясь самого себя. В коридоре около каюты Маргарет встретила молодую девушку, чьи глаза выражали горе и потерю. Маргарет нежно улыбнулась ей: она знала, что девушка потеряла родителей из-за вируса, и её сердце изнывало от сострадания, осознания своего бессилия в помощи. Тогда же она и обратила внимание на других, находящихся в каюте — маленького мальчика и девочку, сидящих в углу комнаты. Мальчик казался напуганным, а девочка смотрела в сторону, избегая контакта с окружающими. Маргарет решительно приблизилась к ним, стремясь поддержать их в этот трудный момент. Однако, когда она попыталась заговорить с девочкой, та отреагировала холодно и отвернулась, не желая общаться. Маргарет поняла, что девочка чувствует себя изолированно, и решительно подошла к ней, пытаясь утешить. — Прости, что мешаю, — сказала Маргарет, мягко прикоснувшись к волосам девочки. — Мы можем поговорить. Девочка отвернулась, но в её глазах Маргарет увидела сомнения. Словно она желает что-то рассказать, но боится такого же осуждения. — Нет, спасибо, — ответила она, затем понизила голос, чтобы Маргарет едва слышала. — Все меня считают странной. Они даже не понимают… Маргарет, заприметив то, как выражение лица девочки приобретает более яркие оттенки уныния с каждым мгновением, трепетно обняла её. — Я тебя понимаю, — сказала она, улыбаясь. — Ты молодец, стараешься что-то делать. Другие люди ошибочно воспринимают тебя не так, как тебе бы того хотелось, ведь не каждый станет считаться с тобой и твоими мыслями. Это нормально, просто не прислушивайся к тем, кто так тебя называет. Они продолжали разговаривать, и Маргарет почувствовала, что девочка начинает раскрываться и рассказывать ей о своих интересах и мечтах. В её глазах виднелись живые искры, а с каким энтузиазмом она рассказывал про свои интересы, про любовь к рисованию! Наверняка, этот момент стал началом новой дружбы и понимания. Маргарет чувствовала, как напряжение и тревога начинали ослабевать, когда она находилась рядом с теми, кто нуждался в её помощи. Её сердце наполнялось глубоким состраданием в сторону каждой ситуации, и она решительно стремилась принести хоть какое-то облегчение мирным людям, с которыми она по неволе стала делить одну крышу. Каждый раз, когда она ловила благодарные взгляды или слышала слова признательности, Маргарет чувствовала себя желанной и важной. Это было для неё не только способом оказать помощь другим, но и методом найти своё место, что не является пустым и незначительным. Маргарет осознавала, что даже в самых трудных временах она могла быть тем светом во мраке, который принесёт надежду и тепло в сердца тех, кто тонул в желании быть услышанным. И каждый раз, когда она могла помочь кому-то, она чувствовала себя сильнее и увереннее в своих силах. Это не простое навязчивое желание быть полезной, но и стремление найти смысл в печальной новой реальности, где темень окружала со всех сторон, сцепляя смертельный круг, захватывая субтильную душу в ловушку механизма. Маргарет понимала, что её решимость помогать другим заключалась не только в способе выжить, но и являлась катализатором, что поспособствует сохранению человечности и веры в лучшие времена, которые — она надеялась — ещё наступят. Трудно, как же трудно сохранить своё нутро в условиях выживания…