***
Солнце пробирается сквозь шторы, лучики скачут по стене и всячески норовят дотянуться до Дани. Пока тот кое-как ютился на диване. Грохот, что-то где-то упало, упало так громко, что заставило внезапно проснуться и подорваться с дивана. За резкие действия пришлось поплатиться резкой головной болью и неприятным покалыванием конечностей. Парень устало потирает глаза, пытаясь вспомнить, зачем подскочил, пока из-за двери не слышится не очень тихое «блять». Точно, Никита… Макеев поспешно плетётся на кухню. Заглянув в проход, разделяющий комнаты, Даня сразу же останавливается у арки, опирается на дверной косяк, сонному организму никак не устоять без опоры. Никита неловко оборачивается на чужие шаги, по глазам сразу читается вопрос — «разбудил?» — на что Макеев лишь легонько кивает головой. Тихое «бля» слетает с языка соседа. Утро только началось, а всё, что услышал Даня, это пару ругательств. Уже полгода как он обживается в новой квартире и уже с полгода как «терпит» соседа. Рыжая бестия жила под их крышей, делила с ним быт и называлась Никитой. Как бы так описать своего соседа. Никита Бойко был молодым (лишь на год старше Дани) человеком с не самой завидной судьбой. Внешне был не самым примечательным, такие как он ближе к типажу хулиганов-негодяев, что задирали вас в школе. Подстриженные под тройку рыжие волосы, всегда прятались под шапкой, лицо его покрывала россыпь веснушек, а глаза были светло-голубыми. Почти всегда на вид он был серьёзен, но когда на лице проскакивала улыбка, жизнь явно становилась ярче и теплее. Такому человеку, как он, шла улыбка, она к себе располагала. Никита же об этом знал и часто пользовался своим природным «очарованием». Ходил парень всегда в дешевых и простых вещах, никогда не парясь о внешнем виде. Куча толстовок на пару размеров больше с неким «запасом» и пары три штанов хватало с головой на всю оставшуюся жизнь, со слов самого Никиты. Бойко был бомбой замедленного, а может и не очень действия. С виду ничем не примечательный парень таил в себе нечто большое. И нечто большее было бурей эмоций. Не в самом лучшем их проявлении. Это была злость, ненависть и обида — всё это смешивалось в коктейль, от которого сносило крышу. А Дане лишь приходилось расхлебывать последствия таких стачек. Бомба эта взрывалась, чуть ли не по десять раз на неделю. Эмоции Никита выплескивал шумно, громко, не боясь разнести квартиру или любое место, где такой порыв его настигал, Бойко рушил всё, к чему прикасался, рушил с некоторым изыском, наслаждался своей силой. А Даня за это время раз пять купил себе новую кружку и уже задумывался брать с соседа штраф за разбитые «деньги». Однако это никогда не встанет в один ряд с тем беспределом, что творился по началу. Первые месяцы были вообще сущим адом — такой себе тест на совместимость. Они ссорились и бранились, и совсем не как старая женатая пара, нет! Скорее, как два маленьких ребёнка, не поделившись что-то. Порой ссоры с Никитой доходили до драк. Всё это идёт по одному и тому же сценарию. Бойко с кипящей кровью, от которой руки чешутся, начинает мелкую бытовую ссору о том, купил ли Даня хлеба, вымыл ли посуду и всё в подобном роде. И на удивление, даже в таких диалогах нет правильного ответа. Это ведь лишь предлог для драки, и суть вопроса заключается не в том. Стоит подцепить Даню на крючок, как завязывается драка. Макееву не сложно дать Никите по лицу, особенно если тот, так и просит себя ударить. И вот: размазанная кровь, суровый взгляд друг на друга, одна аптечка и одна сигарета на двоих. Это было что-то вроде разрядки, когда оба достигали точки кипения и никак не могли выплеснуть это наружу. Привычка была пагубной. Однажды они могли бы и поубивать друг друга. Если бы потеряли чувство меры, однако спустя месяц подобных драк, все резко устаканилось. Вот так в один день в дом пришло спокойствие. Даня садится за кухонный стол и устало закидывает голову назад, касаясь затылком стены. — Сделаешь мне чай? — Пять сек. Тишина. Редкое явление в этом месте. Затишье перед бурей? Возможно. Что же ещё было не так в этом месте? Откровенно говоря, язвой на теле тут был именно Никита. Да, Даня живёт не в своей квартире, его ещё и приютили, считай, за символичные деньги. Но дело было именно в Бойко. Он не сомневался. И всё же. Даня был нужен Никите, нужен для того, чтобы это место уцелело. А Дане. Дане был нужен дом. И это место идеально подходило по всем возможным критериям. Дом этот всегда был наполнен теплом и уютом, стены хранили в себе память о каждом событии, что канули в лету с её обитателями. Теперь это были истории, фрагмент памяти, который сотрётся рано или поздно. Чуть позже и вовсе превратится в сказку, настоящие события перемешаются в голове и создадут нечто новое. Да, действующими лицами будут всё те же люди. Но суть будет другой. Сам Бойко относился к этому месту с трепетом, держался за воспоминания бывалых дней, хотел сохранить хоть какую-то память о семье. Все же не чужие люди. В однушке этой была спальня, кухня, и душевая с туалетом. Территория маленькая, но хватало её с головой. Их спальня по совместительству зал и рабочее место. Была украшена бумажными флажками, оставшимися с дня рождения, за ними пряталась небольшая гирлянда, что ночью придавала антуражности. Пара ворованных постеров прямиком из кинотеатров облепили стены. Всякие безделушки в виде фигурок, подаренных той же Яной. В углу комнаты пряталась пара старых и потрёпанных скейтерских досок, Никита сохранил их на память. Где-то там же на кресле смешалась их одежда. Ни один, ни второй не имел как таковых принципов по ношению одежды, и поэтому со временем они заимели общий гардероб. Хоть раньше кресло и выступало в роли кровати для Дани, он очень быстро перебрался на диван к Бойко, кресло же стало местным шкафом. У входа в зал, сбоку расположился старый диван, не самый удобный вариант, но всё же он раскладывался в довольно неплохую двухместную кровать! Кружка приземляется на стол с глухим стуком. Никита же падает на соседний стул, затевая диалог.***
Но финальную точку им предстояло поставить спустя год совместной жизни. Летняя ночь входила в балконную дверь. Постепенно уступая рассвету. Домой после ночной смены удалось вернуться без происшествий. На улице светает, а на часах только пять утра. Работа утомляла, забирала всевозможные жизненные силы, оставляя после себя лишь пустоту. Даня эту пустоту заполнял дома. Это выходило само собой, за прошедшее время «они» — соседи, жильцы, приятели, друзья, семья — сами не заметили, как всё чаще стали ютиться на одном диване, как чаще их разговоры пересекали границу, присущую их статусу отношений. И как совместная жизнь стала привычкой, теперь при походе в магазин было не только «я», но и «ему». Всё превратилось в рутину, но не ту тягучую и нежеланную, а наоборот приятную и долгожданную. Когда спешишь домой, ведь дома ждут, когда весь мир сосредотачивается в однушке, заполняя собой всё место в сердце, когда дом кажется отдушиной от того, гнетущего снаружи. Это был его дом. И сейчас Даня стремился именно туда. Щелчок и плавное движение для проникновения в квартиру, чтобы никого не разбудить. Возможно, Макеев посидит на кухне, приготовит завтрак, а как Никита встанет, подменит его на теплом диване. Квартира встречает его со всем возможным спокойствием, тихим тиканьем часов и лёгкой атмосферой грядущего летнего дня. Довольно быстро с кухни доносится тихий шорох, щелчок зажигалки, а значит, что будить в ней некого. На кухне уже во всю играют первые лучи рассветного солнца. Они скользят по шкафчикам, перебегают на стол и как можно ярче подсвечивают фигуру, стоящую у окна. Никита головы не поднимает. Совсем не замечая пришедшего. Тихое «привет» со стороны Дани звучит слишком громко, заставляя Бойко дёрнуться и выводя из транса. Что-то явно случилось, что-то страшное. Никита, кажется, понял что-то, что очень сильно изменило его в лице. Он был озадачен этим, и «это» легло на его плечи тяжелым грузом. Вопрос таился в глубине его души, глаза искали ответ, мечась из стороны в сторону и намеренно избегая взгляда Дани. Кажется, Никита знал, что у соседа есть ответ, ответ на то, что так терзало внутри. Однако это был самый простой и, кажется, разрушительный путь к его ответу. И Бойко был не готов. Не готов рисковать. А Макееву было не понять. У них всегда были недомолвки, это казалось естественным, нельзя доверить самое важное кому попало, даже если это твой близкий друг, что-то да должно оставаться при себе. И нависнувший вопрос так же был распределен в эту категорию. Однако друга поддержать хотелось, и Даня пристроился у подоконника, чуть подпихнув товарища в бок. Никита вглядывался в пол. — О чём думаешь? — Вот знаешь, ты же вроде шлялся на эти свиданки из Тиндера. Как лучше пригласить кого-то кто нравится? Даня замер. Тема романтики у них была не в почёте. Однажды их разговор заходил на территорию столь возвышенных чувств. Однако так же быстро они сменили вектор чуть подальше. Но уже тогда Даня понял, что Никиту интересует их соседка Яна. Сам же Даня пару раз не ночевал дома после удачных свиданий, но и об этом они особо не переговаривали. Да и к тому же свидания оказались разовой акцией. Как оказалось, несносного Бойко Макееву хватает с головой. Прожив с ним год, он сам не заметил нагрянувших чувств, пока они не постучались в дверь, оповещая о «любви», Даня их высказывать не стремился, его «их» положение и так устраивало. Однако сейчас кто-то замаячил впереди. И если он не ошибался, то это наверняка была Яна. Рука тянется к чужой сигарете. — Ну… смотря какой итог вечера ты хочешь получить. — Начать отношения? Никита поднимает взгляд, смотрит на чужую реакцию. Даня нервно хмыкает. — Если пообещаешь не выселять меня с появлением девушки, то так уж и быть. Бойко чуть тушуется, легонько кивая на такие слова. — На самом деле, всё гораздо проще, может ты знаешь, какие цветы нравятся Яне? И тогда можно было бы… Его внезапно перебивают. — Признание не для неё, — Бойко отрывается от подоконника, подходя к плите и протягивая руку к чайнику. Даня докуривает сигарету, выкидывая окурок в окно. — Вот значит, как… У тебя был на стороне кто-то? Ох! И ты мне не сказал! А как же мы, любимый! — с напущенным драматизмом говорит Макеев. В каждой шутке есть доля правды? Не так ли… — Ну, не прям на стороне, — мимолетная улыбка и звон чайника. — Если бы мы были в отношениях, я бы точно не сбежал от тебя на сторону. — Но ты делаешь это прямо сейчас. — Мы и не в отношениях. — Мы уже год как женатая парочка, мог бы и предложить встречаться. Мгновение, та неуловимая секунда и растерянные взгляды друг на друга. Кажется, их шутка заходит слишком далеко. Тишина… Тишина бьёт по ушам сильнее, чем самый громкий звук. Что делать? Может полезть в драку? А может развернуться и сбежать. Снова бежать? Даня отталкивается от подоконника, направляясь к выходу из кухни. — В любом случае я очень устал после смены, хуйню сморозил, забей. Шаг за шагом, его потряхивает, он напуган — хорошая отмазка? Насколько жалко и плохо это прозвучало. Он чувствует на своей спине чужой взгляд. И тихий шепот, что заставляет замереть. — Давай встречаться?