Проклятые грозы.

Проклятые грозы и постоянные ливни последние несколько дней бушевали так, что мало не покажется. Иссиня-черные тучи заволокли небо аж на несколько дней не сдвигаясь с места, а постоянный ветер не прекращался тем более. По улицам уже бежали целые реки дождевой воды, и люди по лодыжку утопали в лужах. Вот и Се Лянь так же - только вздумал пойти в магазин, как стук капель дождя по панорамному окну остановил его. Ему очень хотелось приготовить что нибудь на ужин и провести вечер за просмотром фильма вместе со своим возлюбленным, который обещал сегодня вернуться раньше обычного с работы, но видимо не судьба. Как обычно кто нибудь да заставит Саньлана остаться на работе, хотя обычно подобные предложения тоже заканчивались не лучшим образом. Юноша уже собирался сесть и хотя бы приготовить уютное место на диване для двоих, и заказать чего нибудь поесть чтобы когда Саньлан вернулся домой его ждал теплый плед и ужин с любимым, однако в тот самый момент в квартире отключилось электричество. Свет от экрана телевизора погас, и все лампочки в доме тоже. Се не сразу догадался, что произошло. У него ушло несколько секунд на осознание, однако вскоре глаза его привыкли к темноте, и теперь без единого электрического привычного звука, вместе со стучащими по крыше и окнам каплями дождя, ему стало не по себе. В человека заложен страх темноты и высоты с рождения, и если второго Се Лянь совершенно не боялся, то с первым у него было посложнее. Не то что бы это вызывало у него сильную панику или стресс, просто становилось не по себе, особенно если рядом не было Хуа Чэна. Как бы глупо и наивно это не звучало, всегда комфортнее, когда рядом есть человек которого ты знаешь, и, тем более, любишь. А когда рядом Саньлана не было, становилось уже тяжелее. У Се Ляня все нормально с головой, но мозг человека работает таким образом, что при долгом взгляде в темноту начинает видеться всякая херня. Вот и у юноши так же - стоит провести минут пять в темноте, как ему начинает казаться, будто на него смотрят порядка тысячи глаз и тянутся около пятисот рук. «Ну, что поделаешь… думаю, скоро восстановят? Обычно надолго не отключают…» - пронеслось в голове у парня, в то время как его руки уже стремительно тянулись к телефону и открыли чат с возлюбленным. Это случилось почти неосознанно, за исключением только того, что молодой человек знал, кому пишет. Се Лянь, похоже, даже не понял почему он написал Саньлану по такой глупости, не ребенок же он, в конце концов. Но спускалась ночь, он был один в квартире, а любимый все еще был на работе, поэтому скорее всего он просто себя так успокаивал. Такой немного странный и причудливый способ отвлечься от темноты вокруг, но помогает ведь, значит не так все и плохо. Через полчаса входная дверь открылась, а затем хлопнула при закрытии. Се, конечно, понимал что это Хуа Чэн вернулся домой, но все равно не смог сдержаться и вздрогнул. Он уже решил проблему со светом - гостинную комнату освещали свечи, купленные как то давно и по случайности. Все таки пригодились. Хоть свет от них и был слегка тускловатый, все же, какой никакой но есть - и в комнате теперь даже некая спокойная атмосфера. — Гэгэ, я дома, — донесся до ушей знакомый и ласковый голос, на который Се Лянь сразу же встал и готов было быстрым шагом пройти в прихожую, как почувствовал обвивающие его со спины прохладные, но одновременно такие теплые руки и дыхание на своих волосах. На душе сразу стало спокойнее. —Саньлан. Я всегда поражаюсь, как ты так тихо ко мне… — он не закончил предложение, лишь только мягко улыбнулся, видя как возлюбленный усаживается рядом с ним на диване. В тусклом свете черты лица Хуа Чэна как будто сглаживались, становились более мягкими и почти нежными. Се Лянь заметил легкую, и все же полную любви улыбку на губах парня, и вздохнул с облегчением. Объясняться за свое внезапное сообщение не стал, а младший и не спрашивал. По выражению лица все становилось понятно, и поэтому Се немедля обвил руки вокруг своего Саньлана, прижимаясь к нему почти как к спасителю. Все таки, с ним даже в темноте было спокойно. Сильные руки притянули Се Ляня ближе, зарылись в густые длинные волосы, а губы оставили мягкий, любящий поцелуй на лбу. Хуа Чэн не говорил об этом вслух, зная, что его возлюбленный обязательно смутится подобным вещам, но ему очень хотелось защитить его даже от таких мелочей, как страх темноты. И никогда в жизни Хуа бы не посмел сказать, что подобный страх детский и глупый. Он прекрасно знает, что его любимый - самый отважный человек на всем белом свете. Оказывается, дождливые ночи при свечах и в объятиях любимого становятся спокойнее.