Давление

Поздно О чём-то думать слишком поздно Тебе я чую нужен воздух... Земфира, «П.М.М.Л.»

Капитан «Нормандии SR2» Джейн Шепард не любит разговаривать с людьми. И вообще с разумными. Каждый второй разговор — из тех, которые вообще что-то значат — заканчивается у неё какой-то непредставимой хренью. От «простого задания по подбору артефакта», вылившегося в грандиозную погоню по всей Галактике за стукнутым на голову Спектром, перешедшим на сторону древних машин-убийц, до «расследования сигнала бедствия», вылившегося в спасение удерживаемых в рабстве гражданских, пострадавших от нейротоксинов в инопланетной пище. От последнего поцелуя — вообще последнего, потому что Торфан взял свою плату — до понимания, что в неё влюбилась по уши гениальная азари-археолог. Шепард терпеть не может разговаривать с разумными, потому что всем постоянно от неё что-то надо. Нужно высадиться, пройти, обезвредить, спасти, убить... Иногда Шепард начинает терять понимание разницы между миссиями. Спасение или карательный рейд? Разведка или сокрытие следов? Ответ слишком часто один. И всегда всё начинается с того, что людям от неё что-нибудь нужно. Шепард очень не любит разговаривать с разумными, потому что большинство из них, кажется, не знают, что такое личное пространство. Пространство тела и пространство души. Упоротые фанаты, желающие получить автограф или подражать ей, кажутся иногда не самым страшным злом. Куда хуже — те, кто желает нагрузить Шепард ещё одной миссией, а в процессе — сто тысяч раз напомнить, что «это важно, коммандер, от этого зависит (подставить нужное), коммандер, (подставить нужное) надеются на вас, коммандер». Как будто сама Шепард не поймёт без дополнительных указаний, что это важно. Как будто этим разумным никогда не объясняли, что пытаться вбить в собеседника свой взгляд — так себе идея. Шепард не любит разговаривать с разумными. Но каждый раз, проходя через БИЦ своего — пусть и построенного «Цербером», пусть и оснащённого ИИ — корабля, она задаёт рыжей девушке у консоли пару вопросов. И не считает, что время, уходящее на это, она отнимает у чего-то важного — пусть даже сами вопросы совершенно примитивны и ответ на них можно было бы найти и самостоятельно. Смеющиеся зелёные глаза. Непослушная рыжая чёлка. Мягкий голос, почти всегда окрашенный искренней радостью. Гибкая фигура в корабельном комбинезоне. Шепард иногда становится горько от того, что она не даёт Келли Чамберс ничего — а сама получает. Получает радость от общения. Получает тепло от того, что кому-то она приятна сама по себе, безо всех героических оболочек и огромных блоков обязанностей в качестве погон. Получает несколько минут простого разговора. Но единственный раз, когда Шепард попыталась поговорить об этом с Келли, та сначала просто не поняла её. А затем сказала, что и так получает очень многое от их общения. Хотя и не возражает против более тесных отношений. Сама Шепард в общем-то тоже не возражает — просто ей всё ещё странно, что идея о романтических связях в командной цепочке может обсуждаться вне контекста взысканий и трибунала. Но Келли не торопит. Келли ждёт, пока коммандер справится со своими привычками, уже не имеющими смысла. И при каждой встрече искренне радуется простому необязательному разговору. Шепард живёт под таким давлением, которое может сломать любого. Даже «Мясника Торфана», «Героиню Цитадели» и как там её ещё называют. Но во время разговоров с Келли Шепард не ощущает давления. И поэтому Шепард всё чаще задумывается о том, что хотела бы когда-нибудь двигаться дальше не одна. Шепард надеется, что это желание будет исполнено. Что когда-нибудь это получится. И что в этом чёртовом «дальше» она будет каждый день видеть рыжие волосы и зелёные глаза.