***
Вечером, сидя у ночника, отдавающего желтым светом, вожатые обсуждали завтрашний день. — Тош, ты чего? Волнуешься? — Погладив по худощавой спине, поинтересовалась Суркова. — Немного. Рассчитывал на Журавля, а он заболел ковидом, валяется теперь дома, а я завтра один на пятнадцать человек... — Тяжело вздохнул зеленоглазый, не отрывая взгляда от лампочки. — Всё будет хорошо! Нужно обязательно подружиться с каждым, узнать про них самую основную информацию, запомнить, ну или на крайняк записать всё. Носить с собой расписание на день, чтобы ничего не проворонить и, желательно, быть расслабленным и веселым. — Всего лишь... А ещё успеть проследить за пятнадцатью детьми и быть мега монстром, чтобы успеть поесть и поспать. Шастун, понимал, что без помощи опытного вожатого ему не справиться. И с мыслями: «Будь, что будет» и «Утро вечера мудренее» заснул, свернувшись калачиком. Вместо будильника его разбудили крики Ильи, который увидел в окне двухэтажный автобус, из которого выходили дети с чемоданами. — Ребята, они нападают на нашу крепость! — Кричал Макаров, представляя, что он живет в средневековье. — Боже, Макар, я думала что-то случилось! — Собранная и накрашенная Окси уже спускалась вниз, не забыв прихватить с собой бумажки. Помятый, во всех смыслах, Шастун бегом отправился в душ, нашёл по запаху самую, на его взгляд и нюх, чистую и глаженную футболку с надписью «Vetements» и чёрные широкие джинсы с протертыми коленями. Откопав свой скетчбук, который вполне можно было попользовать, как блокнот для записей и все важные бумаги, Антон побежал к детям. «На встречу страшному и неизвестному», — решил он. Дети, то и дело, лезли без очереди, пытаясь поскорее записаться в журнал, чтобы выбрать себе комнату и заселиться с друзьями в одну. Переводя взгляд на ровную шеренгу очереди у Оксаны с Олесей, Антон смотрел на свою кучу детей с грустью и отчаянием. Как вдруг, перед ним появился парень среднего телосложения в чёрной футболке и брюках. — Ребят, ну-ка встаньте, пожалуйста, в шеренгу, не важно кто за кем! — Но и его ребята игнорировали, пытаясь пролезть первее паровоза. — Встали быстро в шеренгу по росту! — Прокричал неизвестный басом, так, что Шастун сам испугался подскочив на стуле. Дети быстро встали в ровную очередь, изредка толкая друг друга. А ошеломленные вожатые других отрядов, респектнули такому боевому настрою. Шатен повернулся и высокий увидел перед собой два голубых глаза, которые перекрывали очки с чёрной оправой. — Привет, меня зовут Арсений. Можно просто Арс. — Он улыбнулся и протянул руку. Арсению было 23 года, он учился на актёра театра и кино, любил творчество в любом проявлении и был спортивно сложен. По футболке «Go vegan eat pussy» можно было понять, что он шарил за тонкий юмор и уж точно знал, что надевать в детский лагерь. Русый с недоверием ответил рукопожатием и пытаясь выдавить хоть что-то из себя, почти прошептал: — Антон. Тебя Павел Алексеевич прислал? — Ты здесь первый раз что ли? Проигнорировав вопрос высокого и увидев положительный кивок, шатен сел рядом и начал распределять детей по комнатам, мастерски справляясь с каждым. — Приветик, ты Диана? Хочешь в комнату к Даше и Полине? Оки! Записал. — Давая «пять» ладошкой, тараторил он. — Д... д... Данил! — Ведя палец по списку, искал вожатый. — Ничего себе ты высокий. В баскетбол играешь? Кайф, определим тебя в команду лагеря! Зеленоглазому лишь оставалось удивляться, как тот, так быстро находил общий язык с детьми. Шастун, конечно, старался помочь. Подавал новые листы для заполнения, провожал детей и пытался собрать их в одну кучу. Но нужно признать, что с детьми он ладил на двойку из десяти. Хотелось курить, но сбежать от детей не получалось, потому что они ходили за парнем хвостиком. Когда весь список был составлен, Попов построил отряд и провожая их по комнатам, четко следил, чтобы никто ни с кем не ругался и поселился конкретно так, как записано в документах. — Ребята, даю вам два часа на обустройство комнат, потом на ужин и на вечер знакомств! Все были счастливы началу лагеря и покидав вещи в шкафы, уже начали знакомиться друг с другом. А зеленоглазый был счастлив, что можно смыться в любое место и выкурить парочку табачных палочек.***
На ужине Шастун думал, что чокнется, потому что все хотели сидеть с друзьями, но стол не предусматривал того, чтобы за ним сидели все пятнадцать человек. Арсений снова появился из ниоткуда, решая проблемы. — Ребятки, давайте вы, пожалуйста, рассядетесь. Лера, Света, Алина, Аня и Маша — давайте за этот стол. Дима, Ваня, Данил, Серёжа и Кирилл дуйте за второй. Максим, Мурадил, Полина с Дашей и Диана сядут со мной и Антоном. Всем всё понравилось, начиная от того с кем они будут сидеть, заканчивая расположением стола. Антон мысленно молился, чтобы все всё доели и не остались голодными. Дима ел за троих, поэтому котлеты Данила, Сережи и Вани сразу полетели к нему в тарелку. Данил больше всех заценил компот, выпивая второй стакан до дна. Худощавый сделал отметку у себя в голове, что этого парня нужно будет проконтролировать с туалетом. Сам русый пытался поесть, но меню по понедельникам его не радовало совсем: котлета, гречка и компот из вишни. Что может быть хуже? Только утренняя творожная запеканка со сгущёнкой во вторник. Кстати, у Тоши было неусвоение лактозы, именно поэтому он не любил ряженки, кефир, творог и молоко. Сыр, почему-то, его организм переносил офигенно. И даже, мама в шутку называла его «мышкой». На улице дети стремились перелезть через забор, залезть кто повыше, украсть мелки у соседнего отряда и подтянуться на турниках, кто больше. Глаза разбегались, ноги бегали, а руки боялись, но делали. Со всем этим хаосом Шастун бы давно сошёл с ума. Но в нужный момент, пока он снимал Серёжу с турников, который чуть не сломал себе руку, к нему подоспел на помощь шатен. — Ребята, давайте играть в «Передай обруч»! — Закричал очкастый, показывая мелким предмет из пластика. — Скорее становитесь в круг. Дети послушно подбежали к вожатому и с ярым задором взялись за руки. Попов был довольно гибким, юрким, иначе Антон не может себе объяснить, как шатен, ростом почти метр девяносто, пролез через обруч за две секунды. Разноцветный хула-хуп пошёл по кругу. В какой-то момент русый понял, что он был самым высоким и образовалась новая проблемка — пролезть сквозь кольцо диаметром 80 сантиметров. Собравшись с мыслями, кучерявый залез сначала головой, а потом просунул правую ногу. Дети и сам зачинщик игры смеялись над длинной шпалой, которая несуразно пыталась протиснуться в обруч, чертыхаясь и проклиная всех на свете. Зеленоглазый просунул руку и сложившись в три погибели, еле вылез из этой штуковины целым и невредимым. — Вот это игры у вас... — Посмотрев с недоумением на Арсения, сказал худощавый. Арсений посмотрел на часы и дернув за руку Шастуна, который замыкал круг, потащил весь отряд змейкой в сторону беседки. Дети визжали от восторга такой игры. Один только ничего не понимающий Антон испугался, пытаясь выведать у вожатого, что он творит. — Куда мы идём? «Надеюсь, курить. После такого стресса двух сигарет теперь не хватит», — подумал студент. — Знакомиться! Попов рассадил всех по порядку, усадил рядом с собой товарища и заговорил: — Предлагаю поиграть в снежный ком. Я начинаю! Меня зовут Арсений и я люблю апельсины. — Его зовут Арсений, он любит апельсины. Меня зовут Данил и я люблю дельфинов. За ним продолжил Серёжа, который любил спорт, Максим — мох и чем дальше от голубоглазого говорили дети, тем интереснее и смешнее становилось то, что они любят. Замыкающим стал Антон, который не ожидал такой подставы — повторить всех детей, которые были перед ним. «Ну, что ж, пришло время поднапрячь свои извилины», — подумал студент. — Арсений любит апельсины, Данил — дельфинов, Сережа — спорт, Максим — мох... Тебя, вроде зовут Мурадил? И ты любишь мех. — Пытаясь хоть что-то вспомнить, продолжал он. — Дима любит драники, Кирилл — кукурузу, Ваня — велосипеды, Света — стихи, Лера — лимоны, Алина — ананасы, Аня — акацию. Делая глубокий вдох и выдох, он жалабно посмотрел на Попова и увидев в глазах огоньки и пальцы вверх, продолжил вспоминать, что было перед ним. — Даша — деревья, Полина — пчёл, а Диана — думать. Фух... А я Антон, люблю антонимы. — Молодец! Похлопав по плечу, шатен искренне удивлялся тому, как Шастун смог всех запомнить, ведь мысленно похоронил любые попытки сдружить его с детьми. Уложив всех детей спать, шатен с чувством выполненного долго лег на своей кровати, и раскинул ноги на половину комнаты. — Не плохая комната, видно, Паша делал ремонт недавно. — Сказал лежащий. — Паша? Высокий зашёл следом, прикрывая дверь. Выйдя на любимый балкон и посмотрев по сторонам, он вытащил из кармана пачку и закурил. — Павел Алексеевич. — Привставая на локтях, пояснил он. — Я тут три года назад был вожатым. Меня слезно попросили приехать, помочь тебе бедолаге. — Понял. — Ты куришь? — Ну типо того. — Повертев в руках горящую папиросу, сказал русый. — Это детский лагерь, здесь курить нельзя. — Заявил голубоглазый и подойдя, практически, в плотную, посмотрел в зеленые глаза. Кучерявый затаил дыхание, удерживая табачный дым в лёгких. Лицо напротив было всего в паре сантиметров. Пульс участился, моргать перехотелось. Сердце пропустило один удар и когда парень отошёл от него, резко вытащив из рук предмет Шастуновского наслаждения, Антон выдохнул табачный дым. — Э, мам, отдай! — Ещё раз увижу, что куришь, заберу всю пачку. Арсений затушил сигарету об рядом стоящую банку энергетика и просунул её во внутрь. — Получается и энергетики я теперь не пью. — Получается так. — Ухмыльнулся старший, отвернувшись от окна. Худощавый взял полотенце с кровати, чистое белье и пошёл в душ. Смывая с себя все тяготы и заботы первого дня с детьми, парень просто наслаждался прохладной водой, стекающей вниз по его телу. Он и представить себе не мог, насколько было тяжело работать с детьми такого маленького возраста. Конечно, сравнивая с восьмилетками Оксаны и Олеси, он благодарил Волю за то, что Данил после компота смог остаться в сухих штанах. А ещё его напрягал «мамочка» Арсений, который решил, что в праве перевоспитывать всех в этом лагере, и даже вожатых. Ладно ещё курить, но энергетики, то за что? — Трудно было сегодня? — Спросил его новый знакомый, увидев, как ёжась от холода, парень выходит из ванны в одних шортах. Попов провёл взглядом снизу вверх, сглотнув ком в горле. — До тебя, конечно. Вдвоём полегче. «Хотя с тобой ещё сложнее, чем с детьми, как оказалось». Замечая, что голубоглазый снова смотрит на него, добавил: — Всё в порядке? Я могу одеться, если ты стесняешься, чего-то. Просто, думал, что оба парня и типо... — Всё хорошо. — Отвернулся вожатый, прервав речь коллеги. Русый снял с пальцев кольца и скинув пол кило железа на тумбочку, лег под одеяло. Молча продолжая раскладывать вещи по полкам, очкарик проверял ленту социальных сетей. Ночь настигла корпус быстро. Тихий стук в дверь заставил Попова выглянуть из-за шкафа. — Арс, привет! Сколько лет, сколько зим! — Счастливая Суркова набросилась на голубоглазого, но тут же вспомнив, что он не любит обниматься — успокоилась и отошла от него. — Рад тебя видеть, Окси! — Пойдете с нами, в настолку играть? — Спросила она. Попов кивнул на спящего вожатого, лежащего под одеялом. И отмахнувшись тем, что ему ещё нужно разложить свои вещи, проводил девушку к друзьям. Сон не шёл, мыслей было много. Но больше всего голову занимали мысли воспоминаний того, как этот лагерь принёс шатену невзаимную любовь, интриги, слёзы и кучу загонов. Повторять этот опыт не хотелось. Поэтому договорившись сам с собой ни в кого не влюбляться, не влюблять (по возможности) и не горевать по детям, которые забудят тебя через два месяца, лег спать.