***
— Доброе утречко, мои котятки! Ещё один прекрасный день в академии Ву Шу, и ваш покорный слуга проснулся с первыми лучами солнца ради еще одного дня тренировок! Садитесь поудобнее, захватите свой айс-латте, и не забывайте пить побольше воды, потому что скоро тут станет по-настоящему жарко! Джонни улыбнулся в камеру, наклоняя телефон и показывая свою обнаженную грудь. Он старался держать камеру так, чтобы она показала его пресс и едва заметную дорожку волос, ведущую под резинку шорт, низко сидящих на бедрах. Нужно же было дать фанатам то, чего они хотели, верно? — Сегодня в меню у нас часовая медитация с мастером Сюй, разогрев с мастером Янгом и наконец-то двухчасовое Джит Кун-До с пламенно горячим Лю Каном! Ждите много вкусных селфи, мои преданные фанаты, пока я работаю над этими ребятами. Он дерзко подмигнул в камеру, блистая напряженными мышцами рук, но не слишком нарочито. Команда СММщиков и пиарщиков, которую он нанял, чтобы поддерживать его персону в тренде, стоила каждого чертова пенни. Он научился работать с камерой телефона, так что всегда мог найти лучший свет и лучшие позы, чтобы выглядеть потрясающе, даже когда условия ему не благоволили. Джонни услышал недовольные сопения позади себя, и улыбка на его лице стала шире. — Кое-кто собирается проспать первый урок! — напел Джон в камеру. — Проснись и пой, соседушка! — Клянусь моими предками, если ты направишь на меня телефон — я сломаю его, а потом и все твои кости, — проворчал Кенши. Он натянул одеяло на голову и перевернулся так, чтобы оказаться лицом к стене и спиной к Джонни. Не страшась угроз своего мудацкого соседа по комнате, Джонни запрыгнул на кровать Кенши, «случайно» толкая его локтем в бок. Кейдж услышал, как Кенши ругается по-японски под одеялом, но ему наплевать: он одарил камеру своей улыбкой на миллион долларов, поворачивая телефон так, чтобы большая часть его лица занимала экран. Его самый прибыльный ракурс. — Некоторые люди просто не умеют наслаждаться утром. — Слезь с меня! — Нет, пока ты не расскажешь моим котяткам, как ты восхищен тем, что учишься бок о бок с величайшим мастером боевых искусств Голливуда. — Джон сделал серьезное лицо, продолжая тихим тоном: — Падшая звезда взбирается вновь к успеху, бывший преступник борется за честь, чтобы восстановить доброе имя своей семьи. Вдвоем, непохожие друг на друга друзья… — Мы — не друзья! — …отправляются в путешествие, чтобы спасти землю от величайшей угрозы, известной за последние тысячелетия! Кенши откинул одеяло с лица, посмотрел в камеру и выбил телефон из рук Джонни. — Эй! Я рассказывал нашу историю! — Ты будешь рассказывать о своем путешествии на больничную койку, если не слезешь с меня сейчас же! — Ох, ну что такое, Кенчик? Не можешь перенести, что я все время побеждаю тебя? Джон ткнул Кенши в нос, что только еще больше вывело того из себя. Кенши оттолкнул чужую руку, но Джон схватил его за запястье, прижимая к себе. Трепыхания Кенши только насмешили Кейджа. — Извинись за то, что чуть не разбил мой телефон, и я, возможно, буду милостив с тобой на тренировках. Что думаешь, Такахаши? — Поешь дерьма, Кейдж! — Как-то слишком просто такого страшного, жуткого якудзу, как ты, подмять под себя, — поддразнил Джон, бессовестно двигая бедрами. — Пять! — Ты реально ведешь отсчет? Очень по-взрослому, Кенни. — Четыре! Сказал идиот, из-за которого мы опоздаем! — И что будет на «один»? Ты, как сучка, попросишь пощады? С криком разочарования Кенши оттолкнул Джонни от себя, и они оба упали с его спального места. Игривость немедленно покинула Кейджа, когда он начал бороться с Кенши, отказываясь позволить японцу прижать себя. Этот мудак испортил всю экспозицию, и будет чертовски трудно отредактировать ролик! После долгих кувырканий с выдергиванием волос и царапаньем, Кенши все же прижал Кейджа, ухмыляясь ему сверху вниз; оба тяжело дышали. Растрепанный Кенши тяжело дышал и больше походил на того, кому только что вышибли мозги оргазмом, чем на торжествующего победителя в детском споре. Кенши выглядел — боже упаси, что такая мысль даже пришла в голову Джонни, — сексуальным. — Ты и вправду идиот. Джонни едва ли знал японский, но он был уверен, что засранец только что называл его идиотом. Все мысли о «сексуальности» Кенши вылетели в окно, когда Джонни попытался выбраться из-под него. Однако Такахаши крепко прижал его, и все, что Джонни бы ни делал, — заставляло его и без того низкие шорты спускаться еще ниже. Кенши опустил взгляд вниз, и его лицо залилось краской. — Ну что, нравлюсь? — плотоядно ухмыльнулся Джонни. Кто-то громко прочистил горло, и это заставило двух мужчин отпрянуть друг от друга. Джонни быстро натянул шорты, изображая из себя «прилежного ученика» перед мастером, что прервал их драку. Он надеялся, что это не мастер Ван. Он готов был поклясться, что мастер следил за ним, и все потому, что Джонни сорвал первый урок у мастера Вана, чтобы научить своих одноклассников, как создать идеально провокационные, сексуальные ролики для инсты. Ван был в ярости, но Джонни оказывал услугу своим ближним: он давал ценные советы, которые действительно улучшат жизнь и которые можно применить в реальном мире, а не только в Шаолине. Познакомится кто-нибудь с красоткой в клубе, и что произведет на нее большее впечатление — сексуальный профиль в социальных сетях или владение древними дыхательными техниками и тренировочными стойками? Для Джонни ответ был очевиден, но мастер Ван, похоже, был не впечатлён. У Джонни уже было заготовлено семь оправданий, каждое из которых подставит Кенши. Но когда он заметил, что это всего лишь Рейден, расслабился. — Эй, Рей, как делишки? Лицо Рейдена было еще краснее, чем у Кенши, и он принципиально не смотрел ни на кого из них. — Мастер Сюй послал меня напомнить вам, что пора начинать урок медитации, — только и пробормотал он. Когда Рейден буквально вылетел из комнаты, Кенши закричал ему вслед: — Это не то, чем кажется! Но поскольку, проснувшись сегодня, Джонни выбрал путь насилия, он не смог промолчать: — Это именно то, чем кажется! Я как наркотик для него! Кенчик просто не может держать свои руки при себе! Это настоящая проблема! Когда Джонни оглянулся на своего соседа по комнате, Кенши сердито на него смотрел. — Так тебе и надо. Почти телефон разбил, — произнес Джон. Кенши взял свою оранжевую тренировочную робу, чтобы накинуть поверх пижамы, и пронесся мимо Джонни, толкая его плечом так сильно, что тот едва не потерял равновесие. Отлично. Теперь Кейджу придётся целый день иметь дело с его перепадами настроения. Что, блять, с ним не так?***
— Что?! Ты вошел, когда они трахались?! Лицо Рейдена вспыхнуло, и он шикнул на Кунг Лао. Хотя они еще не встречали монаха, говорящего на их родном диалекте кантонского, здесь достаточно людей, которые могли их понять, и грубость Кун Лао лишь усилила румянец на лице Рейдена. Если он не умер, наткнувшись на то, чем, черт возьми, занимались Джонни и Кенши, отсутствие фильтра у Кун Лао точно прикончит его. — Думаю, они просто дрались. Опять. — Не похоже было на драку с твоих слов. — Я не знаю, зачем я тебе это рассказываю, — простонал Рейден. Конечно, ему нужно было выговориться, но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что это плохая идея. У Кунг Лао была дурная привычка учинять хаос. — Разве я слишком много прошу, говоря, чтобы они сосредоточились на учебе и оставили свои конфликты позади? Урок медитации был сорван. Каждый раз, когда Рейден пытался очистить разум, его отвлекал Джонни, насмехающийся над Кенши, или Кенши, угрожающий самыми изощрёнными способами навсегда заткнуть Джонни. Дошло до того, что мастер Сюй прервал свой урок и рявкнул на обоих мужчин, чтобы они перестали вести себя как трехлетние дети. Рассадить их на большее расстояние, чем они уже были, каким-то образом усугубило проблему. Затем был урок Лю Кана по Джит Кун-До. Лю Кан снова поставил Джонни и Кенши в пару, и Кейдж стал настолько невыносимым после победы в первом спарринге, что Кенши сломал ему нос в матче-реванше. Остальная часть урока превратилась в лекцию об уважении к товарищам по бою во время дружеского спарринга. — Выбранному чемпиону Земного Царства бросит вызов наследная принцесса Внешнего Царства, если он продвинется так далеко, — напомнил всем им Лю Кан. — Это дурно отразится на Земном Царстве, если наш чемпион намеренно причинит вред принцессе, демонстрируя силу. Я ожидаю лучшего от всех вас. У Лю Кана была раздражающая манера менторства — он никогда не выделял учеников, допустивших ошибку, но использовал ее как «возможность обучения» для всего класса. В такие дни, как сегодня, это истощало терпение Рейдена как никогда, но он понимал, что в долгосрочной перспективе этот урок пойдет на пользу всем. Теперь, если бы только здравый смысл смог пробиться сквозь упрямые головы Джонни и Кенши и заставить их вести себя вежливо друг с другом хотя бы один день. — Не знаю даже, — вслух размышлял Кунг Лао. — Может быть, им стоит потрахаться наконец-то и покончить с руганью. О нет. Рейден знал этот взгляд. Он схватил Кунг Лао за руку и оттащил его назад, прежде чем тот успел войти в столовую. — Я не знаю, что ты задумал, но что бы это ни было — забудь об этом! — Ничего я не задумал, — невинно ответил Кунг Лао. — Кунг Лао, — он произнес каждый слог имени друга, давая понять, что не верит ему. Но ухмылка Кун Лао стала только шире. — Расслабься, я знаю, что делаю. Прежде чем Райден успел возразить что-нибудь еще, Кунг Лао перешел на английский и замахал Джонни рукой. — Эй, Джонни! Я слышал сегодня подают пельмешки! Когда Кунг Лао устремился за своим американским другом, Рейдену оставалось только тяжело вздохнуть. Да помогут ему боги, но это не то, к чему он готовился, когда согласился приехать в Ву Ши.***
В течение оставшейся недели напряжение между Джонни и Кенши дошло до такой степени, что они едва могли оставаться наедине дольше нескольких секунд. Каждый раз, когда Джонни пытался снять видео в их общей комнате, Кенши делал все, что было в его силах, чтобы испортить видео и сделать отснятый материал практически непригодным для использования: от грубых жестов руками на заднем плане и чтения вслух руководств по медитации, которые они должны были изучать, до откровенного распространения лжи о качестве фильмографии Джонни, хотя Кейдж был более чем уверен, что этот гаденыш никогда не видел ни одного из его фильмов. Джонни в конце концов отказался от своих утренних обновлений, потому что освещение в большинстве мест академии просто ужасное в пять утра. К тому же однажды, когда он попытался заснять новый ролик, мастер Ван прочитал ему лекцию о том, как он нарушает гармонию пространства для медитации своим «поражающим воображение нарциссизмом». Затем Ван освободил Джонни от первого занятия и заставил его все утро чистить туалеты, чтобы преподать ему урок смирения. Серьезно, Ван точил на него зуб. Джонни в свою очередь тоже ничуть не облегчил жизнь Кенши. Мистер «заноза в заднице» и был причиной, по которой они не могли быть друзьями. Все, о чем Кенши говорил в первые несколько недель в академии, был дурацкий меч, который Джонни взял с собой: отчасти для того, чтобы взбесить Кенши, но также и потому, что он выглядел довольно круто, тренируясь с ним. И каждый раз, когда Джонни пытался подружиться с Кенши, Такахаши оскорблял зрелость Джонни (точнее ее отсутствие) или его личность и вел себя так, как будто Джонни был корнем всех его проблем. И все потому, что Джонни не хотел отдавать меч стоимостью в три миллиона долларов. Черт возьми, как бы круто ни звучала предыстория Кенши, Джонни все еще был наполовину убежден, что это просто уловка, чтобы утащить антикварное оружие, датируемое периодом Эдо. Поэтому, конечно, Джонни терроризировал Кенши при каждом удобном случае в отместку за его высокомерное отношение. Кенши злился и давал сдачи. И цикл продолжался. Итак, вот как обстояли дела сейчас: каждый раз, когда Джонни входил в комнату, Кенши уходил. Каждый раз, когда Кенши был поблизости, Джонни находил предлог, чтобы пойти куда-нибудь еще. Единственное время, которое они проводили вместе, — это когда им приходилось удалиться в свою комнату на время комендантского часа и когда они вместе были на занятиях. — Джонни! Сюда! Джонни взял свою миску супа из свиных костей и улыбнулся, когда заметил Кунг Лао. Его улыбка тут же увяла, когда он увидел Кенши, сидящего рядом с их другом. «Спокойно, Кейдж. Не позволяй этому придурку, делать тебе нервы». Решив, что он будет выше всего этого, Джонни с важным видом подошел к их столику и уселся напротив Кунг Лао. Кенши немедленно пробормотал извинения, схватил свой поднос с едой и ушел. «Скатертью дорожка». Нос Джонни все еще не совсем зажил, а синяки под глазами превращали любую съемку селфи и видео в кошмар. Но у него была хорошая возможность рассказать историю своим поклонникам, и шестеренки в его голове уже скрутили повествование, чтобы он смог использовать свою травму для получения большего количества лайков. Это просто хороший шоу-бизнес. — Что опять не так с Татушкой? Он все еще ноет о том, что я дал тебе Сенто для урока кендзюцу? Когда Джонни узнал, что Лю Кан попросил Кенши давать частные уроки кендзюцу Рейдену и Кунг Лао, у которых практически не было опыта обращения с мечами, Джонни ухватился за возможность насыпать соли на рану своему любимому соседушке. Что могло быть лучше, чем позволить Кунг Лао использовать меч для его занятий раз в две недели после того, как Джонни устроил такой скандал из-за того, что никому другому не позволял обращаться с Сенто? — Он не очень этому обрадовался, — ответил Кунг Лао, шумно прихлебывая бульон. Его, кажется, больше интересовала еда, чем текущие обиды Кенши. — Пусть ему неповадно будет! Он вчера испортил мой урок по уходу за кожей. И все остальное, что я записывал! — Джонни гонял овощи по своей миске, его аппетит слабел, пока он продолжал жаловаться. — Он ведет себя так, будто это я — проблема, хотя это ему бы стоило успокоиться. Люди меня любят! Я — душа компании! Я тот парень, к которому идут, когда хотят повеселиться, получить новые впечатления, или когда от тебя уходит жена, потому что ты потратил все свои деньги на особняк в Малибу и крутой меч, и тебе нужен напарник, который прокатит тебя ночью по городу! Кунг Лао перестал прихлебывать суп, поставил миску на стол и серьезно посмотрел на Джонни. — Так ты хочешь сказать, что хотел бы, чтобы Кенши больше походил на тебя, чтобы он мог быть твоим дружком по вечеринкам? — Да нет. Нет, — хмурясь, произнес Джон. Ладно, может быть, он был немного жалким: расторжение брака, который был безнадежен в течение последнего года, приведшего к тому, что Крис ушла от него, сделало его немного нуждающимся в общении. Делить комнату с кем-то, кто ненавидел его почти так же сильно, как его бывшая жена, было тяжело. — Я просто хотел бы, чтобы он был менее чопорным. Если бы он не был таким озлобленным мудаком, держу пари, мы были бы друзьями. Джонни отправил в рот морковку, и отварной овощ, пропитанный пикантным вкусом бульона из свиных костей, практически растаял у него на языке. Было очень вкусно, но все его мысли были забиты другим. — Возможно, у него есть пара причин быть «озлобленным». Услышав заговорщический шепот Кунг Лао, Джонни наклонился вперед. — Ну? И что же это? — Не знаю, стоит ли мне говорить… — Не томи давай, Лао! Кунг Лао прикусил губу, по-видимому, испытывая противоречивые чувства. Джонни почти готов был закричать от разочарования, но Кун Лао наконец спросил: — Как думаешь, когда Кенши в последний раз с кем-то спал? — Пф-ф-ф, откуда я, блять, знаю?! Но Джонни уже начал думать: Кенши симпатичный парень. Черт возьми, Джонни счел бы его вторым самым сексуальным парнем в Ву Ши, если бы не его дурной характер. У Джонни были глаза, и он умел ценить красоту. Чего он терпеть не мог, так это тех, кто относился ко всему слишком серьезно и осуждал его за то, что он умел веселиться и жить на полную катушку. — Но с его-то дружелюбной натурой, зуб даю, мистеру «у меня трагическое прошлое» не отсасывали лет сто. Кунг Лао, перемешивая оставшиеся в супе овощи, небрежно предложил: — Возможно, кому-то стоит с этим что-то сделать. Джонни пристально посмотрел на своего друга. А затем он разразился смехом, достаточно громким, чтобы монахи за соседними столиками одарили приятелей неодобрительными взглядами. После нескольких громких шиканий Джонни умолк. — Ну, должен заметить, что эта идея хоть и не самая лучшая, но с чего-то же нужно начинать? — Почему же это плохая идея? — Ты видишь здесь женщин? — Джонни указал на монахов, сидящих вокруг них. — Не хотелось бы тебя огорчать, Лао, но это место — сертифицированный фестиваль мясных колбас. Даже если бы мы смогли найти женщину и заплатить ей, чтобы она устроила Кенни «счастливый конец», ты же знаешь Кенши. Он отпугнет ее через пять секунд. Довольный тем, что он высказал свою точку зрения, Джонни отхлебнул своего супа. — Верно, за исключением того, что ты упускаешь важную деталь: Кенши предпочитает мужчин. Джонни подавился супом на середине глотка. Он закашлялся, колотя себя в грудь, чтобы проглотить остатки. Через несколько мгновений он хрипло выдавил: — Ты… ты откуда знаешь? — Ты вообще с ним разговариваешь? Или ты говоришь с ним только тогда, когда ищешь драки? Верно было последнее. Джонни это знал, но не собирался давать другу об этом знать. — Мы… говорим иногда. — Ну да, конечно, — ухмыльнулся Кунг Лао. — Это все из-за него! Если бы он уже угомонился со своим мечом… — То вы бы уже трахались, а не били друг другу морды? — закончил за него Лао. Джонни вздрагнул. Это совершенно не то, что он собирался сказать. На самом деле он был абсолютно уверен, что никогда бы не захотел переспать с Кенши. Конечно, Джонни заметил, что кожа Кенши покрыта красивыми татуировками, и на любом другом мужчине это было бы чертовски сексуально. И да, Джонни всегда нравились мужчины с квадратными челюстями и темными глазами. И да, упругая задница Кенши столько раз приходила Джонни в голову, что с таким же успехом она могла уже и прописаться там. О господи. О нет. Джонни хотел трахнуть Кенши. Он с несчастным видом опустил взгляд на свою тарелку с супом. Может быть, если он продержит в ней лицо достаточно долго, то сможет утопиться, а затем вальсировать в загробную жизнь, притворяясь, что никогда не думал о том, чтобы переспать с — тьфу — Кенши Такахаши. — Как будто я когда-нибудь захочу с ним переспать, — солгал Джонни. — Я мог бы заполучить любого в Голливуде — черт возьми, во всем мире. Я бы ни за что не согласился на Такахаши. — Ты не в Голливуде, — отметил Кунг Лао. — Будь честен: если бы тебе пришлось переспать с кем-то в академии, ты действительно нашел бы кого-то лучше Кенши? — Лю Кан, Рейден, ты… Я бы даже предпочел мастера Вана Такахаши. — Старый озлобленный Ван. Эх, у Джонни нет проблем с возрастом. Ему нравились более «опытные» партнеры. Плюс секс на почве ненависти был бы горячим, и, возможно, Ванг перестал бы все время к нему цепляться. — Или ядовитая змея. Знаешь что, давай возьмем половину животного мира и ту половину, которая, скорее всего, съела бы меня. — Ты ведешь себя нелепо, — пробормотал Кунг Лао. — Ты сам-то хоть помнишь, когда в последний раз занимался сексом? Джонни захлопнул рот. Если говорить честно, то нет. Прошло чертовски много времени. Но Кунг Лао не обязательно было это знать. — У меня было много секса. Со многими привлекательными людьми, — произносит Джонни, отказываясь отвечать на вопрос Кунг Лао. — И каждый из них был сексуальнее Такахаши во всех отношениях. Кунг Лао бросил на Джонни взгляд, говорящий, что он не купился на брехню, которую ему попытались скормить. — Я не говорю, что ты должен это сделать. Я просто предлагал решение. — Каким образом то, что я пересплю с этим козлом, — это решение? — У вас обоих накопилась негативная энергия, — пояснил Кунг Лао. Он сделал паузу для пущего эффекта. И, черт возьми, это сработало, потому что теперь Джонни действительно было любопытно, не являлось ли это какой-то древней техникой, о которой он никогда не слышал. — Эта энергия, Ци, должна как-то высвобождаться, — продолжил Кунг Лао. — Ей нужен положительный выход. Если вы продолжите бороться, вы продолжите накапливать еще больше негативной энергии, и вместо того, чтобы быть конструктивными, ваши взаимодействия с Кенши будут по-прежнему разрушительными. — О, это что, какая-то китайская даосская философия? Джонни немного практиковал тай-чи, а также нанял консультанта по фэн-шуй, когда в начале этого года ремонтировал свой особняк. Так что ему нравилось думать, что он немного разбирался в Ци. — Да, — ответил Кунг Лао, торжественно кивая. В этом был смысл. Джонни больше знаком с японской историей и философией, чем с китайской философией, но у кого-то вроде Кунг Лао, выросшего в сельской местности Китая, определенно было бы больше знаний об этом. — То есть секс стал бы способом позитивно высвободить всю накопившуюся энергию? — Естественно. — Не знаю даже… Могло бы сработать. Но все будет зависеть от того, сможет ли Джонни продержаться больше нескольких секунд без желания врезать Кенши по его глупому сексуальному лицу. — Не напрягайся так, это всего лишь предположение, — произнес Лао, хлопая его по плечу. Пока Джонни обдумывал эту идею в своей голове, Кунг Лао указал на его тарелку с супом: — Доедать будешь?***
— Такахаши. Тишина. За вычетом звуков тихого, ровного дыхания Кенши, спавшего в другом конце комнаты от него. Джонни не сомневался, что бывший якудза притворялся. — Эй, Такахаши, ты спишь? Джонни оглядел комнату, лежа поверх одеял в изнуряющей жаре. Можно подумать, академия могла бы сжалиться над своими обитателями и установить кондиционеры в каждой комнате, но чего нет, того нет. Как в такую ночь, как сегодня, Кенши мог спать в рубашке с длинным рукавом и брюках, для Джонни оставалось загадкой. — Ну же, Кенши, я знаю, что ты не спишь. Со вздохом разочарования Кенши перекатился на бок, лицом к Джонни. Даже в тусклом лунном свете, струящемся в комнату, Джонни видел свирепый взгляд на его лице. — Что такого важного ты можешь сказать мне так поздно ночью? «Настал твой час, Кейдж! Очаруй его, дай знать, что он один из немногих счастливцев, что были допущены до храма Кейджа». — Неужели я уже ничего не могу спросить у своего соседа? На резкий тон Джонни Кенши усмехнулся: «Спокойной ночи, Кейдж», — и перевернулся так, чтобы оказаться спиной к своему соседу по комнате. Блятьблятьблятьблятьблять! — Мы должны заняться сексом, — выпалил Джонни громче, чем намеревался. Кенши вскочил одновременно с Джонни. Двое мужчин сидели на своих кроватях, уставившись друг на друга; лицо Кенши выдавало шок от этого предложения. Если бы Джонни не знал его лучше, он бы поклялся, что Кенши покраснел. — Зачем, — медленно спросил Кенши, — нам это делать? Мы ненавидим друг друга. — Нет, ну ты, конечно, полный придурок, — начал Джонни, и шок на лице Кенши превратился в тихое возмущение, — и я бы предпочел переспать с половиной животного мира, чем с тобой — не спрашивай, это к делу не относится, — но у меня не было секса неделями, и у тебя… наверное, целую вечность не было секса, и я подумал, если бы мы трахнулись, — это решило бы все наши проблемы. Джонни бросил взгляд на Кенши. Выражение лица японца — нечто среднее между недоумением и раздражением. Это… нехороший знак. — Что?! — Понимаешь, когда одного парня привлекает другой… — начал объяснять снова Джон. — Я знаю, как работает секс, Кейдж, — огрызнулся Кенши. — Уверен? Потому что если нет, я всегда могу продемонстрировать. — Мне не нужна демонстрация в твоем исполнении. — Верно, — усмехнулся Джонни, — ты же не умираешь от желания оказаться под Кейджем. Только не говори мне, что после целого месяца, проведенного в тесноте с этим, — и Джонни указал на себя, — ты ни разу не фантазировал о том, чтобы в тебе оказались эти девять чисто американских дюймов. Если раньше Кенши был раздражен, то теперь он был откровенно зол. — К твоему сведению, не фантазировал. И если ты собираешься презентовать свой «агрегат», по крайней мере, используй систему измерения, которой придерживается остальной мир. — Парсек? Кенши возмущенно вздохнул. Ладно, похоже, он не фанат Звездных Войн. — В этом есть смысл, если подумать, — не сдавался Джонни. — Между нами это самое… что-то происходит. Кенши скептически приподнял бровь. — Не в романтическом плане, конечно, — быстро добавил Кейдж. — Но мы вечно цепляемся друг к другу. Мы продолжаем ссориться, и это ни к чему не приводит, а потом это повторяется и становится еще хуже, и мы накапливаем всю эту негативную энергию. Знаешь, ну, эту… плохую Ци. Замечательно. Теперь Кенши смотрел на него, как на умалишённого. — И твое «решение» — это секс? — спросил Кенши покровительственным тоном. — Не извинения за то, как ты обращался со мной. Или за то, что обращался со священным клинком моей семьи как с выставочной игрушкой. Или за то, что разбудил меня в два часа ночи, чтобы сделать это абсурдное предложение, потому что у тебя давно не было секса. — Эм… ну да? Так веселее! К тому же Кенши все это начал, так почему Джонни должен извиняться?! Взгляд Кенши был настолько яростен, что, если бы взглядом можно было убить, Джонни был бы мертв уже десять раз. И в заключение, конечно, Джонни сказал что-то, что усугубило ситуацию: — Не пойми меня неправильно, Кенчик, но последний раз, когда на меня кто-то так смотрел, — мы переспали. — Для кого-то, кто о себе настолько высокого мнения, ты невероятно глуп, — ответил Кенши; он был зол пуще прежнего. — То есть ты подтверждаешь, что я невероятный? Кенши ругнулся на японском, и Джонни точно знал, что на этот раз его назвали ублюдком, мудаком и идиотом. Но вместо того, чтобы броситься на него через всю комнату, Кенши проявил некоторую сдержанность и плюхнулся обратно на кровать, отворачиваясь от Джонни. — Не буди меня больше. Джонни хмуро посмотрел на зад Кенши, но вместо того, чтобы дергать тигра за усы, он снова устроился в своей постели. Что ж, на этом все. Оказалось, даже предложение Кунг Лао не помогло… Погодите-ка. Технически Кенши не сказал «нет». Джонни довольно улыбнулся. Начинается операция — соблазнить Кенши Такахаши.***
За те годы, что они знали друг друга, Рейден понял, что для того, чтобы быть другом Кунг Лао, нужно обладать бесконечным терпением. Он всегда говорил себе, что желание Кунг Лао вмешиваться было просто «причудой», возникшей из добрых намерений. Кунг Лао погружался в свои идеи с головой, даже если они имели неприятные последствия, и эту назойливость Рейден не мог полностью простить своему другу. Но, без сомнения, Кунг Лао — его самый верный друг, и Рейден не променял бы то, что у них есть, на все богатства мира. Но по мере того, как перед ним разворачивалась сцена на уроке Лю Кана, Рейден понимал, что сомневается в своем выборе друзей. — Я телефон уронил, будь куколкой и подними его пожалуйста, — промурлыкал Джонни. Он осторожно дотронулся до предплечья Кенши и ахнул. — Ох, вау, Кенчик! Ты подкачался? Эти ребята тверже стали! Держу пари, не только мышцы рук у тебя твердые. Кенши вырвал руку из хватки Джонни, его лицо покраснело как свекла. Он отступил от Джонни на шаг, слишком смущенный, чтобы смотреть на своего спарринг-партнера, и указал на телефон, который Джонни уронил. — Сам поднимешь, Кейдж. Джонни поднял телефон, устраивая из этого шоу, наклоняясь перед Кенши. Такахаши при этом выглядел так, как будто мечтал, чтобы кто-нибудь убил его на месте. Одна из множеств странных сцен флирта, свидетелем которых Рейден имел несчастье быть все утро. — Кунг Лао, — прошептал Рейден, переходя на их родной диалект, — есть ли какая-то причина, по которой Джонни продолжает так вести себя с Кенши? Кунг Лао подавился смехом, даже не сникая под вопросительным взглядом, который Лю Кан бросил в их сторону. Лицо Рейдена покраснело, поскольку он беспокоился, что Лю Кан, должно быть, подумает, что он соучастник выходок Кунг Лао. Да помогут ему боги не умереть от испанского стыда. Возможно, позже ему все же придется убить Кунг Лао. — Эй, по крайней мере, они больше не пытаются вцепиться друг другу в глотку, — отметил Кунг Лао. — Разве не замечательно? Рейден действительно не мог сказать, так ли это. Как минимум, когда они были на грани того, чтобы убить друг друга, у него не было необходимости выслушивать ужасные подкаты Джонни Кейджа. И, вау, они были кошмарны. Джонни всегда любил аудиторию, и, похоже, он был одержим идеей превратить каждый урок в эпизод своего ухаживания за Кенши. «Тебя сделали в Маттел? Потому что ты единственная кукла-Кен, с которой я хотел бы играть». «Было больно падать с небес? Потому что тебя стоило назвать Тенши». Ну, стоило заметить, что второй подкат был неплох, потому что «Тенши» на японском означает «ангел». И после этой фразы Кенши был таким румяным, каким Рейден его еще никогда не видел. Однако он предвидел, что если кто-нибудь не остановит Джонни, то подкаты будут становиться все хуже и хуже. Может быть, Рейдену стоило сделать это — стать голосом разума, чтобы они, наконец, могли вернуться к изучению урока. Но Рейден знал, что лучше не вмешиваться в личную жизнь других людей, в отличие от некоторых из его ближайшего окружения. — Если я умру от стыда, то вернусь призраком и буду преследовать тебя, — угрожал он. — Замечательно! Мне было бы так одиноко без тебя, — хлопая друга по плечу, Лао улыбнулся от уха до уха. Милое и честное признание Кунг Лао заставило Рейдена вспыхнуть, и он был почти уверен, что покраснел еще сильнее, чем Кенши от ужасного флирта Кейджа. — Могу я отлучиться? — спросил Кенши с нотой отчаяния в голосе. — Конечно. Но, пожалуйста, возвращайся побыстрее, нас ждет новая техника, которой я хотел бы обучить класс, — произнес Лю Кан. — Можно мне тоже выйти? — вставил свои пять копеек Джон. — Даже не думай идти за мной! — прошипел Кенши. — Чего? Мне отлить надо, — защищался Кейдж. — Ты сможешь выйти, когда Кенши вернется, — поставил точку в этом нелепом разговоре Лю Кан. Кенши выбежал из комнаты. Джонни пробормотал что-то себе под нос, печально поглядывая на раздвижную дверь, которую Кенши оставил приоткрытой. Кунг Лао ухмылялся как сумасшедший. Ох, Рейден с таким удовольствием прибил бы его.***
Остальная часть дня проходила почти так же: Джонни флиртовал с Кенши, Кенши раздражался, и цикл повторялся. К тому времени, когда они зашли в душ, чтобы смыть пот после тренировки, Кенши был настолько сыт по горло флиртом Джонни, что пригрозил задеть не только самолюбие актера, если он хотя бы подумает последовать за ним и Кунг Лао в общие душевые. Решив не гневить Кенши лишний раз (в конце концов, нос у него все еще заживал), Джонни остался сидеть один на деревянной скамейке в раздевалке. Одетый только в банное полотенце, обернутое вокруг бедер, он ковырял кутикулу и ждал, когда в душе перестанет шуметь вода. Кунг Лао ушел минуту назад, чтобы посмотреть, закончил ли Райден свое последнее занятие на сегодня, так что Джонни нужно было подождать, пока Кенши выйдет из душа. Вода в душе перестала литься, и Джонни встал, как только Кенши вошел в комнату. Кенши выглядел великолепно, его кожа была румяной от горячей воды. Татуировки на его коже поэтому были еще более заметны, и если бы Джонни был из тех мужчин, которые умели тосковать (он не такой. Джонни Кейдж ни о чем не тоскует), он бы страстно желал провести языком по каждой линии чернил, слизать капельки, стекающие по твердому прессу Кенши, и поймать их прежде, чем они достигнут полотенца, обернутого вокруг талии. Джонни старался открыто не пялиться на своего соседа по комнате и отвел взгляд. У Джонни наготове еще миллион реплик для Кенши, но он был достаточно любезен, чтобы приберечь их для следующего раза. За один день Джонни претерпел уже достаточное количество неудач. — Душ свободен, — произнес Кенши. В его голосе послышалось что-то такое, чего Джонни не мог точно определить. Ну что ж. Он мог препарировать эту мысль в другой раз. Когда Джон проходил мимо, Кенши схватил его за руку. — Если я пересплю с тобой, ты прекратишь меня позорить перед всей академией? Джонни удивленно оглянулся на Кенши, тот покраснел и уставился в каменный пол. Это было… неожиданно. Но кто бы не захотел заняться сексом со знаменитым Джонни Кейджем? Вместо того, чтобы принять победу такой, какая она есть, Джонни сосредоточился на обвинении. — Это каким таким образом я тебя позорю? Кенши отпустил его руку и смерил Кейджа злобным взглядом. — «Это Сенто у тебя в кармане или ты просто рад меня видеть?»; «Эй, Кенши, у тебя есть американские корни, я мог бы поспособствовать?»; «Если бы сексуальность была преступлением, ты стал бы моим сообщником». Достаточно, Кейдж? — Согласись, что про Тенши был хороший подкат, — парировал Джон. Яркая краска залила щеки Кенши, даже когда тот раздраженно покачал головой, — это все доказательства, которые были нужны Джонни. Очко в пользу Кейджа. — Вопреки здравому смыслу, думаю, ты… прав. — И Кенши почти подавился этим словом, как будто признать, что Джонни был прав, — это правда, которую трудно проглотить. Хех. Что ж, у Джонни есть кое-что еще, что ему еще труднее будет проглотить. — Наши ссоры непродуктивны. Это отвлекает от того, зачем мы здесь на самом деле. Так что, может быть, нам стоит испытать… твою идею. — Ха! Видишь! Я же… — Закончи это предложение, я уйду отсюда, и мы никогда больше не заговорим об этом, — предупредил Кенши. Джонни мгновенно заткнулся на полуслове. — Согласен? Больше никаких ужасных подкатов? Джонни вздохнул. Его подкаты великолепны! Но если это то, чего хочет Кенши, ему придется согласиться. — Ладно, никаких больше плохих подкатов. — Это одноразовая акция, — строго произнес Кенши. — Больше ко мне с такими предложениями не подходи. По опыту Джонни, его любовники всегда возвращались, умоляя о большем. — Ладно. — Поклянись, что если я соглашусь, ты не станешь после об этом трепаться. — Честное скаутское! — Я серьезно, Кейдж. Я не хочу слышать от тебя потом что-то вроде: «Ха! Я знал, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул!» — Хех. Честно говоря, не думал, что ты захочешь быть пассивом. — Не в этом суть! — Румянец Кенши дошел до плеч. — Ты такой милый, когда краснеешь, — поддразнил Джонни. Кенши одарил его недовольным взглядом, — Хорошо, хорошо. Клянусь, Кенчик! — Я ведь пожалею об этом, да? — Детка, еще никто не пожалел, связавшись с Кейджем. Кенши на это закатил глаза. С дерзкой ухмылкой Джонни притянул Кенши к себе. Он обнял его за талию, положив руку над краем полотенца. Другой рукой он взял Кенши за подбородок, слегка приподнимая лицо мужчины, чтобы сравнять их разницу в росте в пару дюймов. Но когда Джонни наклонился, чтобы поцеловать Кенши, его губы накрыли чужие пальцы. — Ты что делаешь? — судорожно прошептал Кенши. — Разве мы не собирались трахаться? — сконфуженно спросил Джонни. — Здесь?! — Кенши лихорадочно бросил взгляд на дверь. — Кто угодно может зайти. — Ну и? — Это не самое рискованное место, где Джонни когда-либо занимался сексом. — Все ужинают в столовой. Поверь мне: никто не войдет, а если и войдет, то это их проблема, если они увидят то, чего им не полагалось видеть. — Как осмотрительно, — саркастически ответил Кенши. Через мгновение он расслабился в объятиях Джонни, но его пальцы остались прижатыми ко рту актера. — Полагаю, ты прав — насчет того, что никто не войдет. Но ты все еще эгоистичный мудак. — Кого это волнует? — Джонни ухмыльнулся. — Ты сказал, что я прав. Дважды. — И палка раз в год стреляет. Джонни улыбнулся и поцеловал кончики пальцев Кенши. Когда Джонни попытался во второй раз наклониться, чтобы поцеловать чужие губы, рука снова остановила его. — Без поцелуев. Разочарование Джонни, должно быть, было очевидно, потому что Кенши несколько неловко пояснил: — Я не целую людей, с которыми у меня нет близких отношений. Отлично. Границы. Джонни мог работать с этим. Лично он любил целоваться, любил пробовать своих партнеров на вкус так же, как любил чувствовать свой член внутри них. Но если Кенши этого не хочет, Джонни не будет давить. Каким бы «напористым» ни был его флирт, Джонни на самом деле отвалил бы, когда ему сказали бы. А когда дело доходило до активного согласия, он никогда не переступил бы черту. — Ладно, в губы не целую, — подтвердил Джонни. Он оценивающе скользнул взглядом по обнаженной коже Кенши, кровь прилила к его члену, пока он любовался татуировками. — Что насчет других мест? — Если хочешь, то да. — Кенши казался смущенным под пристальным взглядом Джонни. Хорошо. Потому что Джонни до боли хотел попробовать кожу Кенши на вкус с тех пор, как он зашел сюда. Кенши опустил руку и осторожно положил ее на прикрытое полотенцем бедро Джонни. Джонни тем временем наклонился и прижался губами к подбородку Кенши. Прикосновение колючей щетины вызывало дикую тоску в груди. Прошло так много времени с тех пор, как Кейдж был с другим мужчиной, и он быстро вспомнил то, чего ему не хватало: жестких линий вместо мягких изгибов, естественного мускусного запаха вместо сладких ароматов, которые женщины использовали, чтобы скрыть свой запах. Кенши пах свежестью — сосной и мятой, — в этом запахе было что-то особое, чего так жаждал Джонни. Пока Джонни целовал вдоль линии подбородка, его рука схватила Кенши за задницу через полотенце. Кенши издал что-то похожее на сдавленный вздох, его бедра прижались к бедрам Джонни. Он был уже наполовину возбужден. — Сделаю тебе так хорошо, Кенчик, — пообещал Кейдж. Рука, не мнущая задницу Кенши, ласкала грудную мышцу. Зеленые и красные чернила образовывали замысловатый узор традиционного иредзуми, который Джонни видел только на фотографиях. Он обвел завиток, прежде чем прикоснуться большим пальцем к соску. Звук, который издал Кенши, заставил его член дернуться. — Так хорошо отделаю тебя, что ты будешь чувствовать меня еще пару дней. Ты этого хочешь? — Ты всегда так много болтаешь во время секса? Джонни перекатил сосок под большим пальцем, а затем зажал его. Кенши прикусил губу, чтобы сдержать свою реакцию, и Джонни ухмыльнулся. Похоже, что мистер Злюка будет шумным. — Хочешь сказать, что тебе не интересно, как сильно я хочу тебя трахнуть? — хрипло прошептал Джонни. Он игриво прикусил шею, вызывая дрожь в чужом теле. — Ты, конечно, бываешь придурком, но, черт побери, я тебя так заезжу, что ты прямо ходить не сможешь. Когда ты в следующий раз услышишь мое имя, ты подумаешь не про мои фильмы, а про то, как ты кричал, насаживаясь на мой член. — Твое тщеславие не знает границ. — Твоя красота тоже не знает границ. Не могу поверить, что ты позволяешь мне прикасаться к тебе так, — довольно улыбнулся Кейдж. Он мягко толкнул Кенши к стене шкафчиков, удивленный тем, что Кенши позволил ему это сделать. Затем он зацепил двумя пальцами полотенце на талии Кенши и потянул. Влажная ткань упала, оставляя Такахаши полностью обнаженным. Джонни не в первый раз видел его нагим, но это первый раз, когда ему было разрешено открыто любоваться. Никаких больше взглядов украдкой в душе и слов отрицания, которые проносились у него в голове, когда он пытался убедить себя, что Кенши не был одним из самых привлекательных мужчин, которых он когда-либо встречал. Джонни тихо придвинулся, опуская глаза. Кенши неловко переминался с ноги на ногу. Ему действительно не следовало так стесняться своих татуировок. — Ты поэтому прятал свои татуировки, Кенчик? — вкрадчиво спросил он. Джон провел пальцем вниз по животу Кенши, останавливаясь чуть в стороне от волосков, ведущих к основанию эрекции. Кенши задрожал от его прикосновений. — Знал, что я сойду с ума, увидев все эти чернила? Он наклонился и провел языком по ключице Кенши, следуя рисунку на коже. Кенши старательно проглатывал все звуки, которые так и стремились сорваться с губ. — У меня так стояло, когда я думал о тебе, о вещах, которые я хотел с тобой сделать, — признался Кейдж. — Думал о твоих великолепных тату и как каждый дюйм — прости, сантиметр — будет ощущаться на языке. Джонни проложил дорожку поцелуев вверх по шее Кенши. Обдавая горячим дыханием ухо другого мужчины, Джонни продолжил: — Даже когда ты был на меня зол, я думал о том, как же ты чертовски горяч, воображал, как ты сверлишь меня своими красивыми глазами, пока я ласкал себя. Это случилось несколько раз, когда Джонни удавалось найти достаточно уединенное место, чтобы подрочить. Он начинал с мыслей о прошлых любовниках и любовницах, а кончал всегда с мысленным образом темных глаз и знакомого хмурого взгляда. — Ты все еще хочешь заткнуть меня, Кенчик? — проурчал Джон. — Или хочешь, чтобы я продолжил рассказывать, что меня в тебе заводит? — Я дал тебе разрешение трахнуть меня, Кейдж, — раздраженно произнес Кенши. Он положил руку Джонни на грудь и толкнул, заставляя отступить на шаг. — А ты устроил мне монолог. Если бы я захотел послушать, как ты треплешься, я бы посмотрел твои бездарные фильмы. Джонни собирался сказать Кенши, куда именно он мог бы засунуть свое дерьмовое отношение (спойлер: в задницу), но тут Кенши сорвал полотенце с Джонни и опустился на колени. Одного этого зрелища — глаза Кенши смотрели одновременно торжествующе и вызывающе, — когда он схватил толстый член Джонни, было достаточно, чтобы временно заставить актера замолчать. Кенши приоткрыл губы и скользнул ртом по члену, легко заглатывая большую его часть. Достойный восхищения подвиг, поскольку Джон не лгал о своем размере. Низкий стон вырвался из горла Джонни. Он не ожидал, что влажный жар рта Кенши будет ощущаться так чертовски хорошо. На самом деле прошло так много времени с тех пор, как кто-то отсасывал у него так, что у него закружилась голова, — он даже не собирался пытаться вспоминать, когда Крис в последний раз делала это. Он отодвинулся, прислоняясь спиной к деревянным шкафчикам, и посмотрел вниз, наблюдая, как Кенши двигает ртом по его члену. Блять, как же горячо. Запустив пальцы в темные волосы Кенши, Джонни дал ему понять, как сильно ему это нравится, и к черту предыдущую критику его «монолога»: — Ты великолепно смотришься, когда берешь мой член, Кенчик. Ты уверен, что не снимался в фильмах для взрослых? Сосешь как порнозвезда. Кенши лихорадочно отсасывал, как будто изголодался по члену. И, боже, Джонни хотелось верить, что Кенши мечтает, чтобы его трахнули в глотку, что каждый раз, когда Кенши бросал на него один из своих колючих взглядов, он молча требовал: «Почему ты меня до сих пор не трахнул?» Громкие причмокивания быстро подвели его к финалу, и Джонни знал, что долго сдерживаться от того, чтобы кончить, он не сможет. Не страшно: учитывая, насколько долго он был лишен секса, он уверен, что сегодня ночью у него будет не один оргазм. Кенши оторвался от члена, капли слюны стекали с его губ. Черт, это было так грязно, и Джонни был здесь именно ради этого. — Если ты хочешь увидеть, насколько хорошо я беру член, прекрати сдерживаться, — съязвил Кенши. Джону не нужно было повторять дважды. Он потянул Кенши за волосы, а затем толкнулся в теплый рот. Раздалось громкое хлюпанье, когда он вошел так глубоко, как только мог, головка его члена втиснулась в узкий канал горла. Кенши едва удалось избежать рвотных позывов, и зрелище, которое предстало перед Джонни, когда он опустил взгляд, оказалось настолько непристойно, что Кейдж запечатлеет этот момент в своей коллекции «для дрочки»: нос Кенши зарылся в его лобковые волосы, темные глаза остекленели, когда смотрели на него снизу вверх. Даже если они больше никогда не трахнутся, что было маловероятно, Джонни знал, что позже он будет возвращаться к этому воспоминанию. Когда руки Кенши сжали его бедра, Джонни наполовину вышел из него, а затем вошел снова. — Блять… — вздохнул Джон прерывисто. Он повторил фрикцию, на этот раз сильнее, и Кенши принял это как чемпион. Уверенный, что он не задушит другого мужчину до смерти — а если и задушит, что ж, так тому и быть, — Джонни начал энергично трахать Кенши в рот. — Господи… Ах! Как же ты хорош, Кенчик, — хвалил Джонни, двигая бедрами вперед с каждым толчком, попадая в тугую глотку. — Ты просто обожаешь сосать мой член, да? Тащишься при мысли о том, что только ты можешь сделать — ах! — мне так хорошо? Ровная трель удовольствия, нарастающая в его животе, достигла крещендо, когда Джонни несколько раз толкнулся Кенши в горло. Джонни был вне себя от звука, с которым его член толкался в глотку, от громких стонов, срывающихся с его приоткрытых губ, ощущения горячего рта и вида слез, скатывающихся из красивых темных глаз, когда Кенши с энтузиазмом позволял использовать свой рот. Все это сводило актера с ума, и он вскрикнул, изливаясь в нетерпеливый рот Кенши. Перед глазами у Джонни плясали пятна, и он прислонился спиной к шкафчикам. Он пытался отдышаться и устоять на ногах, но у него подкашивались колени после такого потрясающего минета. Сквозь посторгазменный туман Джонни смутно слышал кашель и хрипы Кенши. Черт, ему стоило, наверное, предупредить Кенши. Глядя вниз на бывшего якудзу, все еще стоявшего на коленях, Джонни нежно провел по влажным после душа волосам Кенши. Этот мягкий жест, должно быть, удивил того, потому что он сначала напрягся, но затем расслабился под прикосновениями. Нежность момента резко контрастировала со слюной, стекающей с подбородка Кенши, и капелькой спермы в уголке его рта; с его влажным взглядом и напряженными вздохами. Кенши выглядел развратным и выебанным. На взгляд Джонни — идеально. — Прости, куколка, слишком увлекся под конец. Собрав оставшуюся сперму большим пальцем, Джонни размазал ее по нижней губе Кенши. Кенши высунул язык, чтобы вылизать его дочиста, и, блять, если это снова не заставило член Джонни дернуться (черт бы побрал его возраст, ему уже не девятнадцать, и ему нужно немного больше времени, прежде чем он будет готов надрать задницу Кенши). Джонни осторожно приподнял лицо Кенши и с трудом отказался от мысли опуститься и поцеловать его, похотливо лизнуть его изнутри и застонать от своего собственного вкуса. Мало что возбуждало Джонни так же сильно, как его собственный мускусный аромат на языке партнера после того, как он кончит ему или ей в рот. — Ты поверишь, если я скажу, что это лучший отсос в моей жизни? — Я думаю, ты пиздабол каких еще поискать, — с хрипотцой вздохнул Кенши. Ох, черт, его хриплый голос звучал невероятно вкусно. Но Кенши был прав: он был не самым лучшим. Джонни встречался с настоящими порнозвездами, еще тогда, когда был никем и готов был трахаться с кем угодно, чтобы пережить одинокие ночи между прослушиваниями. Сейчас ему было наплевать, если бы он встречался с порнозвездой, но он уверен, что это было бы кошмаром для его пиар-агента, и у него точно нашлось бы, что сказать по этому поводу, поскольку карьера Кейджа находилась в разгаре возрождения. — По крайней мере, в пятерке лучших. — Джонни свел брови, а затем поправил себя: — В тройке лучших. А я трахался даже больше, чем положено порнозвездам. Кенши издал насмешливый звук. Джонни не мог быть уверен, раздражен он или просто не впечатлен. Кенши начал вставать, но ноги плохо его держали. Джонни немедленно взял его за руки, чтобы помочь подняться, и у него потекли слюнки, когда он увидел толстую, твердую эрекцию между бедер Кенши. Член блестел от предэякулята, капли которого закапали то место, где Кенши мгновение назад стоял на коленях. Мысль о Кенши, стоящем на коленях, возбужденном и истекающем из-за того, что у него во рту был член, наполнила Джонни самодовольной уверенностью, которая не могла быть полезной для его и без того раздутого эго. — Так-так-так, что это у нас тут? Джонни обхватил член Кенши рукой, прижимая большой палец к бусинкам, скользящим по головке. Кенши ахнул и прижался к Джонни, пряча лицо в шее актера. Все еще пошатываясь после стояния на коленях в такой неудобной позе, Кенши схватился за Джонни для равновесия, и Джонни, будучи оппортунистическим мудаком, начал двигать кулаком по скользкому стволу, за что был вознагражден сдавленным стоном в шею. — Я это сделал с тобой, Кенни? — дразнил Джонни своими поглаживаниями. — Неужели ты так возбудился только из-за моего члена? — Прекращай болтать, — произнес Кенши. Или Джонни показалось, что он это сказал, потому что слова звучали приглушённо. Кенши так сильно сжимал руки Джонни, что тот был уверен, что позже на них останутся отметины в форме полумесяца, которыми он сможет полюбоваться. Хорошо. Джонни хотел, чтобы Кенши оставил на нем свой след. Синяки исчезнут, но память о них останется навсегда. Джонни уткнулся носом в волосы Кенши, глубоко вдыхая аромат его шампуня. Он и раньше улавливал этот запах — пахло сандаловым деревом, — и теперь он думал, что когда-нибудь, снова почувствовав запах сандалового дерева, не сможет не думать о Кенши. — В чем дело, Кенчик? Тебе не нравится, что я говорю тебе, каким ты был хорошим? Как ты заслуживаешь хорошего траха за то, что был таким хорошим мальчиком? — Черт, Кейдж, я же сказал тебе заткнуться! А потом губы Кенши прижались к его губам, и ничто не могло подготовить Джонни к взрыву искр, когда их губы соприкоснулись. Это было похоже на прорыв плотины, и Кенши — дикий поток, смывающий все на своем пути. Они целовались мокро, неряшливо, отчаянно, и все, что Джонни мог делать, это целовать в ответ, совпадая с нуждающимся, требовательным Кенши. Джонни целовали, как будто он романтический герой дерьмовой романтической комедии, и это заключительная сцена, та, где он отбрасывал всякую осторожность и признавался, а его возлюбленная заключала его в объятия, чтобы показать ему, как сильно она тоже его хотела. Черт, Джонни чувствовал себя дураком. Он потратил всю свою чертову карьеру, осваивая искусство поцелуя в заключительном акте, и вот Кенши показывал ему, что он, черт возьми, знает все о том, что значит по-настоящему поцеловать кого-то. Еще он ужасно напуган, потому что такого не было в сценарии сегодняшнего вечера. Дерьмо. Что делать-то? «Похорони их, — говорил Джон сам себе, скользя руками по спине Кенши и целуя его с той же неукротимой свирепостью, которую Кенши демонстрировал ему. — Трахни его и закопай эти чувства, никогда больше об этом не думай». Если что и умел Джонни лучше всего — так это лгать самому себе. Но, черт возьми, если Джонни не жил ради этих ощущений. Наэлектризованно, горячо и почти порнографично — то, как язык Кенши скользил по языку Джонни, заставило его пальцы поджаться, а член снова дернуться. В конце концов, легкие Джонни отчаянно нуждаются в столь необходимом воздухе, и это вынудило двух мужчин разойтись, чтобы перевести дыхание. Ни один из них не посмотрел на другого, пока оба тяжело дышали. После долгих, неуютных, неловких секунд Джонни бросил взгляд на Кенши, но тот почему-то казался еще более смущенным, чем раньше, когда они только начинали. Что, нахуй, происходит?! — У тебя есть презервативы? — спросил Кенши. — Презервативы? — Джонни едва ли соображал, что ему говорят. — Мы не будем это делать наголо. Оу. Верно. Это было важно, если они хотели разыграть эту сцену до своего естественного завершения. Стряхивая с себя то странное оцепенение, в которое он впал из-за Кенши — серьезно, это должно быть незаконно целовать кого-то подобным образом, — Джонни усмехнулся. — К счастью для тебя, у меня есть один. Он подошел к своему шкафчику и открыл его. Роясь в поисках телефона, он сказал: — Но смазки нет, придется использовать масло… Когда из горла Кенши вырвался стон, Джонни затих. Он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на то, что легко попадает в его «Топ-10 самых горячих моментов с Кенши». Распростертый на четвереньках на широкой скамье, Кенши засовывал в себя палец. На полу стоял флакон с лавандовым маслом — миорелаксант, приготовленный монахами академии Ву Ши для применения после напряженных тренировок, — но Джонни нравилось думать, что они нашли ему лучшее применение. Масло покрывало пальцы Кенши, когда он вводил один из них в себя, а Джонни стоял, любуясь, в то время, как его член пробила пульсация. — Так хорошо. Кенши звучал так непристойно, трахая себя и постанывая про себя по-японски, используя фразы, которые Джонни определенно слышал в нескольких хентаях, которые видел. Джонни забыл, что он должен делать, пока наблюдал, как Кенши вводит второй палец внутрь себя. Тихий стон, который издал Кенши, потягиваясь, оказался таким возбуждающим, что у Джонни стояло буквально колом. Черт возьми, Джонни, может, и нравилось быть в центре внимания, но он счастлив быть зрителем шоу Кенши Такахаши, и нужно быть трагически гетеросексуальным, чтобы не счесть это самой сексуальной вещью, которую он когда-либо видел. — Джонни, — простонал Кенши, — ты что, собираешься заставить меня все делать самому? Джонни вздрогнул, чуть не роняя телефон. Кенши впервые назвал его по имени, и, даже если он произносит это из-за нетерпеливости, дрожь в голосе Кенши побудила Джонни к действию. Он практически вырвал свой телефон из чехла, чтобы выхватить презерватив, который был спрятан под ним. — Прости, куколка, — извинился Джонни, кладя презерватив в пределах досягаемости, оказавшись позади Кенши. Он взял флакон с лавандовым маслом и капнул немного себе на руку. — Я отвлекся на шоу. Он посмотрел на задницу Кенши, на татуировки, покрывающие большую часть его ягодиц. Количество заботы и усилий, вложенных в дизайн, снова заставило Джонни задаться вопросом, как Кенши мог так сильно их не любить. Затем, не в силах сопротивляться своему желанию, Джонни наклонился и укусил то место, где была нарисована красная сакура. Ответом Кенши было тихое ругательство на его родном языке. — Теперь я тобой займусь. Как только Кенши убрал руку, Джонни раздвинул ягодицы. Он издал одобрительный звук при виде розовой, сморщенной дырочки. Вокруг блестело масло, капельки стекали на яички Кенши. И Джонни не нуждался в дальнейшем приглашении — он протолкнул в Кенши два своих пальца. И, черт, какой же он был тугой. — Господи, Такахаши, когда тебя трахали в последний раз? — со стоном спросил Джонни. Сопротивление, невообразимое по сравнению с тем, к чему Джонни привык со своей предыдущей партнершей. Джонни знал, что для него это будет потрясающее ощущение, но когда он пытался засунуть пальцы внутрь Кенши, то та его часть, у которой иногда возникали здравые мысли, забеспокоилась, что, может быть, ему стоило просто отсосать Кенши вместо этого. — В Японии… намного сложнее встретить мужчин, готовых не замечать мои татуировки, — тихо признался Кенши. Ох. Это объясняет, почему он так неловко себя чувствовал, когда кто-нибудь обращал внимание на его татуировки. — Но ты же занимался этим раньше? Джонни вдавил пальцы так глубоко, как только смог, в поисках того места, которое заставит Кенши задрожать в его руках. Он задел этот чувствительный комок нервов, и Кенши с распутным стоном подался вперед. — Очевидно же, что да, — вздохнул Кенши. Он пронзительно застонал, когда Джонни снова надавил на его простату, колени Такахаши чуть не подломились. Было приятно наблюдать, как легко Джонни мог заставить его кончить. Джонни добавил третий палец, и к этому моменту все терпение, которое Кенши демонстрировал раньше, иссякло. Джонни едва успел дать Кенши время привыкнуть, прежде чем тот оборвал его: — Мы будем трахаться или как, Кейдж? — Ух ты, какой требовательный, — усмехнулся Джонни. Просто из чистого мудачества он вытащил пальцы почти до конца, так что только последние костяшки оказались согнутыми внутри входа, и положил другую руку на бедро Кенши, не давая тому двинуться обратно на его пальцы. — Не думаю, что я услышал «пожалуйста». Кенши снова попытался двинуться, но в итоге только недовольно вздохнул. Второе очко в пользу Кейджа. — Почему ты так усложняешь? Разве недостаточно, что я и так на это согласился? — Конечно, ты согласился, — произнес Джонни, — но ты ни разу не сказал мне, как сильно ты меня хочешь. Я чувствую себя недооцененным. Кенши что-то пробормотал себе под нос, и Джонни даже не пытался понять, на английском это было или на японском. — Ну же, Кенчик, — уговаривал Джонни, его голос был сладок, как сироп. Он ввел пальцы глубже, вознагражденный тихим стоном. — Скажи мне, как сильно ты этого хочешь. Я хочу услышать, как ты это скажешь. — Ты му… мудила… — всхлипнул Кенши. Джонни рассмеялся и утыкнулся носом в складочку между ягодицами. Если бы из дырочки Кенши не капало лавандовое масло, Джонни провел бы языком по ней изнутри и дал бы Кенши повод взвыть по-настоящему. Он ветеран римминга. — Это не так уж и сложно, ну же. Джонни убирал пальцы. Затем он схватил Кенши за бедра и встал так, чтобы его ствол терся об анус Кенши. Когда татуированные ягодицы обхватили его член, Джонни нежно задвигал бедрами. — Ты чувствуешь это, Кенчик? — простонал Джонни. При каждом движении бедер головка его члена выглядывала из-за сжатых ягодиц. Черт, у Кенши была великолепная задница. — Ты чувствуешь, как сильно я хочу быть внутри тебя? — Ах… Ах! — Ха, я уверен, ты умираешь от желания оказаться на моем члене. Хочу трахнуть твою задницу так же жестко, как твою глотку. Все, что тебе нужно сделать, это попросить, мой сладкий. Просто попроси, и я всё сделаю… Джонни сдержал стон, скользкие от масла и предсемени его движения казались слишком приятными. Черт, если Кенши в ближайшее время не скажет ему то, что он хотел услышать, Джонни уже сам будет умолять Кенши позволить ему оказаться глубоко внутри него. Ну что за глупец, он лучше будет страдать, чем сдастся первым. Но удача была на стороне Джонни. Как раз в тот момент, когда он был близок к тому, чтобы сойти с ума из-за упрямства Кенши, тот прошептал самые прекрасные слова, известные английскому языку: — Пожалуйста, трахни меня, Джонни. Джонни едва слышит это из-за собственных стонов. — Что такое, куколка? — Не заставляй меня повторять. Джонни прекратил тереться, на его губах появилась широкая ухмылка. Своим самым очаровательным голосом он спросил: — Повторять что? — Я сказал «трахни меня», — выдавил из себя Кенши. Когда Джонни не двинулся, Кенши потерся задницей о чужой член и тихо произнес: — Пожалуйста. Решив, что с него хватит быть мудаком, Джонни достал обертку от презерватива, разорвал ее и надел презерватив на свой изнывающий член. — Трахну тебя так хорошо, Кенчик, — обещает Джон. — Ну давай уже! — нетерпеливо произносит Такахаши. Джонни на это громко шлепнул его по заднице, но болезненный вскрик Кенши быстро перешел в удовлетворенный стон. О, если они когда-нибудь сделают это снова, Джонни исследует его кинк на боль как следует. Джонни раздвинул ягодицы и прижал свой член к дырочке. Ему требуется мгновение, чтобы напомнить себе двигаться медленно, независимо от того, насколько это приятно. Затем, с небольшим выдохом, Джонни медленно толкнулся внутрь. — Черт, — вздохнул Кенши, подаваясь назад. — Ебать, как хорошо, — простонал Джон. Он сжал бедра Кенши, чтобы тот не рухнул на скамейку, но было так трудно сосредоточиться на чем-либо, когда Кенши сжимался так сильно. Джонни был убежден, что навсегда потеряется в теплом, манящем жаре, сжимающемся вокруг его члена. Он вошел всего на несколько дюймов, но не мог припомнить, чтобы когда-либо спал с кем-то, кто ощущался бы так потрясающе туго. Требовалось самообладание, на которое Джонни не считал себя способным, чтобы не толкнуться всего пару раз и счастливо кончить. Давая Кенши время привыкнуть, Джонни толкнулся еще немного. Кенши издал еще один напряженный звук, и Джонни подавил стон, заставляя себя остановиться и снова подождать. Чем глубже он входил, тем приятнее это ощущалось. Уму непостижимо, как кто-то мог ощущаться так хорошо. — Блять, какой же ты узкий. — Я в курсе! Кенши задрожал под его хваткой и вскоре потерял терпение от ленивого темпа Джонни. Он начал насаживаться на член, чтобы взять его целиком. Джонни уже почти собрался остановить его, но вскоре его захлестнули ощущения, и он вошел до основания, погружаясь так глубоко, как только мог. — Черт, — выдохнул Джонни, опуская взгляд к месту, где он входил в Кенши. Джонни ловил кайф от чувства власти, наблюдая за тем, как извивалось под ним тело сильного и красивого мужчины. Все их конфронтации и драки, несерьезные обиды, которые становились предлогами для того, чтобы наброситься друг на друга, были прикрытием того, в чем они действительно нуждались, и Джонни не был уверен, следовало ли ему благодарить Кунг Лао или китайских философов, которые понимали жизненную необходимость уравновешивания противоположных энергий. — Джонни. — Имя актера срывалось с чужого языка как мольба. И Джонни знал, что никогда не устанет от того, как Кенши произносит его имя. Наполовину выйдя, Джонни снова толкнулся, постанывая от постоянного сопротивления. Кенши всхлипнул, когда член снова вошел целиком, и Джонни заметил, как побелели костяшки его пальцев. Даже для тех, с кем он регулярно спал, Джонни все еще был крупным, и хотя его природный «дар» — это то, чем он обычно любил хвастаться, ему бы не хотелось, чтобы Кенши мучился. Тем не менее Кенши настойчиво двигался навстречу члену. И он даже не был уверен, был ли Кенши упрямым или просто настоящим мазохистом, но Такахаши явно хотел продолжения банкета. — Ты что, быстрее не можешь? — пожаловался японец. Джонни мог. Он стал активнее двигать бедрами, сильнее толкаясь в Кенши. Вся скамейка скрипела, и Кенши попеременно вскрикивал и стонал, покачиваясь на коленях. Кенши заглушал удовлетворенные стоны Джонни, пока Кейдж все сильнее и сильнее вбивался в него. — Ох, блять, Кенши, — простонал Джонни; его бедра каждый раз громко ударялись о задницу Кенши. — Черт возьми, ты так охуенно сжимаешься! Ебически хорошо! Он трахал Кенши так сильно, что вскоре комната наполнилась эхом их удовольствия и дребезжанием скамейки по каменному полу. Было так хорошо, что Джонни не утруждал себя воздержанием, ему было наплевать, даже если вся академия услышит, как он берет Кенши. Часть его хотела, чтобы все остальные знали, что только он один мог заставить Кенши так реагировать, заставить его извиваться, умолять и падать ниц в своем отчаянном желании быть наполненным. — Дж-Джонни, — Кенши задыхался, встречая каждый толчок. Джонни не мог разобрать слов. — Глубже. — Тебе придется повторить это на английском, мой сладкий, — произнес Джон. Джонни начал двигаться еще мощнее, сотрясая скамейку. Кенши, должно быть, потребовалось некоторое время, чтобы перевести — Джонни нравилось думать, что он трахал его так жестко, что бедняга забыл свой английский, — но вскоре Кенши простонал: — Ах… ах… глубже! Джонни начал думать, как бы лучше это устроить. Он не был уверен, что Кенши так же гибок, как он, поэтому он прижался к спине Кенши, вдавливая его грудь в скамью, заставляя принять позу собаки. Кейдж положил руку на спину, удерживая другого мужчину внизу. Затем он вошел в него так глубоко, как только смог. Должно быть, это то, чего Кенши и хотел, потому что он застонал, выдыхая имя Джонни, его голос срывался с каждым движением члена в заднице. Кенши, кажется, приближался к финалу, и Джонни тоже уже чувствовал близость своего второго оргазма. Джонни начал ласкать его влажный член, обхватив свободной рукой. Кенши стал громче, выпаливая смесь японских и английских слов, которые Джонни едва мог разобрать. Слыша, как Кенши терял себя в том, как Джонни доставлял ему удовольствие, Кейдж жаждал собственной разрядки. — Ты… ты звучишь невероятно сексуально, Кенчик, — произнес Джон, стараясь ласкать партнера в такт своим толчкам. — Так, блять, сексуально, когда произносишь мое имя. — Джонни… — надрывно стонал тот, — так хорошо… ах… так хорошо, Джонни! Теплая сперма пролилась на руку Джонни, Кенши издал сдавленный стон. Джонни двинул рукой еще несколько раз, ловя остатки спермы на пальцы, выдаивая его досуха. Звуки, издаваемые Кенши, сперма, стекающая с пальцев Джонни, и горячие стенки, сжимающиеся вокруг его члена, — все это было слишком, чтобы Джонни мог еще хоть немного продержаться. — Кенши, я сейчас! С тихим стоном он жестко кончил, выплескиваясь в пульсирующее тепло. Его бедра вздрагивали, когда волна за волной эйфория накатывала на него, на мгновение он потерялся в рапсодии, которую мог слышать только он. Затем несколькими слабыми толчками он опустошил себя полностью и упал на скамейку рядом с Кенши. Некоторое время мужчины молчали, тяжело дыша. Через мгновение Кенши перевернулся на бок, спиной к Джонни. Джонни тоже попытался перевернуться, но забыл, что скамейка узкая, и рухнул на каменный пол. — Ай! — Джонни! Джонни моргнул, прогоняя огоньки перед глазами, и потер голову. Он сморщился, когда почувствовал, как что-то липкое запуталось в его волосах, и запоздало понял, что использовал ту же руку, которой дрочил Кенши. Вот тебе и посторгазменная нега. Кенши озабоченно смотрел на него сверху вниз, склоняясь над ним со скамейки. Чтобы успокоить собеседника, Джонни одарил его очаровательной улыбкой. — Не переживай, Кенчик. Я теперь знаю ответ на вопрос, который раньше спрашивал. — О чем ты говоришь? — Кенши нахмурил брови. — Ты уверен, что у тебя нет сотрясения мозга? — Помнишь, я спрашивал тебя, было ли больно, когда ты падал с небес? Ну, если это было так же, как сейчас, то, должно быть, было чертовски больно. Кенши бросил на него равнодушный взгляд и со вздохом встал со скамейки. — Кенши? Эй, Кенчик? — Джонни вскочил на ноги. — Куда ты идешь? Ты вот так оставишь раненого человека умирать на дороге? — С тобой все в порядке, Кейдж. — Ты уверен? Может, тебе стоит проверить? Голос Джонни заглушился, когда ему на голову упало полотенце. Он сдернул его, собираясь продолжить тираду о своих несуществующих травмах, когда увидел Кенши, стоящего у входа в душевую. — Мы должны успеть помыться до того, как ужин закончится, — произнес Кенши. Это было едва заметно, но Джонни уловил перемену между ними; Кенши пригласил его почти застенчиво. Это… на самом деле довольно мило. Не то чтобы Джонни действительно думал, что Кенши милый. Горячий и абсолютно ебабельный — да, но все равно мудак. — Угу, — согласился Джонни, стараясь не выказывать особого энтузиазма, присоединяясь к Кенши, — Сегодня подают этот суп, ну, который ты любишь. С корнем лотоса? — Да, я люблю этот суп. — Щеки Кенши зарделись. «Вот видишь, Кунг Лао, — самодовольно думал Джонни. — Я замечаю вещи связанные с Кенши». Как раз в тот момент, когда они собирались зайти в душ, дверь раздевалки открылась, и Рейден почти ввалился внутрь. Он переводил взгляд с Джонни на Кенши широко раскрытыми глазами, лицо у него было ярко-красное. — Вы все еще здесь?! …все еще? Ох блять.***
Рейден собирался не просто убить Кунг Лао. Он собирался использовать силу молнии, чтобы прибить его электрическим током, а затем разнести его на кусочки, так чтобы все, что осталось, — это кучка пепла и костей. Или, может быть, он проделает дыру в его груди, разорвет Кунг Лао пополам, а затем использует электрический ток, чтобы соединить эти две половинки вместе. Конечно, это может быть жестоко, но представлять эти сцены насилия — единственный способ, которым Рейден мог отвлечь себя от дальнейших унизительных лекций, коих не было бы, если бы Кунг Лао научился не лезть не в свое дело. — …и именно поэтому мы советуем вам, если вы собираетесь участвовать в каких-либо сексуальных отношениях, помнить о других студентах, обучающихся в академии Ву Ши, и убирать за собой, — вещал Лю Кан. Он сделал паузу, оглядывая аудиторию, в которой сидели подавленные студенты, а затем спросил: — Есть какие-нибудь вопросы? Когда рука Кунг Лао взлетела вверх, Рейден свирепо посмотрел на своего лучшего друга и яростно покачал головой. Конечно, Кунг Лао его проигнорировал. — Мастер Лю Кан, вы знаете, чей использованный презерватив был найден в раздевалке? Кунг Лао едва удавалось скрывать ухмылку за выражением абсолютной невинности. Ох, Рейден просто сотрет его в порошок после занятий. — Нет. И я не буду просить виновных выйти вперед, — ответил Лю Кан, хотя весь класс заметил, как его взгляд упал на Джонни. Мастер Ван, который нашел презерватив и пожаловался Лю Кану, стоял рядом с ним и хмуро смотрел на Джонни Кейджа с тех пор, как Лю Кан начал свою лекцию. — Все, о чем я прошу, — это чтобы все вы впредь соблюдали этикет, который я изложил на сегодняшнем уроке. Другие ученики в классе также бросали убийственные взгляды в сторону Джонни, и Рейден уловил их разочарованный шепот на мандаринском о том, что они снова вынуждены выслушивать неловкую нотацию из-за своего американского одноклассника. К его чести, Кенши, по крайней мере, хватало смирения выглядеть так, словно он хотел провалиться под землю, пока стоял по другую сторону от Джонни. Джонни, однако, был более бесстыдным; он провел половину лекции со скучающим видом и периодически проверял свой телефон… Пока мастер Ван не рявкнул на него, чтобы он проявил уважение. После этого он выглядел так, будто изо всех сил пытался сдержать зевоту. — Это несправедливо, мастер Лю Кан, — жаловался другой ученик, Сяодань, — мы все знаем, кто это сделал. Почему бы не наказать его? Почти все в комнате многозначительно посмотрели на Джонни. Лицо Кенши краснеет еще сильнее, и он внезапно находит пятно на полу необыкновенно интересным для созерцания. — Почему все смотрят на меня? — невозмутимо спросил Джонни. — Это мог быть кто угодно. Раздалось еще больше сердитого бормотания на мандаринском, и ученики начали спорить друг с другом. Следующая четверть часа была потрачена впустую, поскольку Лю Кан пытался успокоить класс; все угомонились только после того, как он согласился поговорить наедине со студентами, которых он «подозревал» в причастности, после окончания урока. Кунг Лао с трудом сдерживал смех, а Рейден оплакивал еще один урок, потраченный впустую на бессмысленную нотацию. Намного позже в тот же день Рейден сидел под цветущей сливой во внутреннем дворе, просматривая сделанные им заметки о различных позах Джит Кун-До, которые ему нужно будет практиковать. Он надеялся, что если наполнит свою голову полезной информацией, то сможет заставить себя забыть все, что произошло за последние сутки. Но ему не повезло, так как Кунг Лао плюхнулся рядом с ним. Рейден немедленно напрягся. — Итак, ты уже готов поздравить меня с тем, что я совершил невозможное, или мне придется аплодировать самому себе? — спросил Кунг Лао, переходя на их родной кантонский диалект. — Ты ждешь, что я тебя поблагодарю? — требовательно произнес Рейден. — За что? За урок от мастера Лю Кана о том, как правильно использовать и утилизировать презервативы? Или мне следует поблагодарить тебя, потому что я чуть не застукал Кейджа и Такахаши в раздевалке? Мне пришлось сидеть во дворе в потной одежде, ожидая, пока они закончат, чтобы принять душ! — По крайней мере, ты можешь с уверенностью сказать, что твое пребывание в академии Ву Ши было незабываемым, — засмеялся Кунг Лао. — Ты не помогаешь, — сердито посмотрел Рейден. Рейден попытался вернуться к своим заметкам, но Кунг Лао вырвал их у него из рук. Протест Рейдена Кунг Лао проигнорировал и положил тетрадь на траву рядом с собой, вне досягаемости, если только Рейден не захочет перегнуться через Кунг Лао. От одной этой мысли у него в груди возникло странное ощущение, как будто внутри что-то трепетало, поэтому Рейден подавил желание вернуть свои украденные записи. — Ты сосредотачиваешься на непосредственных последствиях моего вмешательства, а не на долгосрочных, — произнес Кунг Лао. Он толкнул Рейдена в плечо и указал на другую сторону двора. — Посмотри и скажи мне, что ты видишь. Рейден бросил взгляд в ту сторону, куда указал Кунг Лао. Кенши и Джонни практиковали те же приемы Джит Кун-До, которые изучал Рейден. Джонни удалось сбить Кенши с ног, но вместо того, чтобы демонстрировать свою победу и насмехаться над другим мужчиной, Джонни протянул руку, чтобы помочь своему соседу подняться. Щеки Кенши вспыхнули, когда он принял руку, и, как только он встал на ноги, Джонни прошептал ему что-то, от чего румянец стал еще сильнее. Кенши закатил глаза, и они вернулись к своим упражнениям. — Они спаррингуются и… не пытаются убить друг друга, — удивленно заметил Рейден. — И они хоть раз переругивались сегодня? Рейден подумал о всех их уроках и не смог припомнить ни одного спора. Конечно, Джонни несколько раз поддразнивал Кенши, но в этом определенно была игривость. Кенши сделал несколько сухих замечаний о Джонни, но намерение было в создании хорошего настроения и без злого умысла в его словах. Рейден предположил, что Джонни и Кенши вели себя наилучшим образом только из-за личной встречи с Лю Каном, но во всех предыдущих случаях, когда Лю Кан отводил их в сторону для разговора, Джонни и Кенши немедленно возвращались к тому, чтобы вцепиться друг другу в глотки, как только Лю Кан покидал комнату. — Нет, — просто ответил он. — Видишь! Все идет как надо! — Все идет как надо… — Внезапно Рейден понял, что сделал Лао. — Кунг Лао, ты же не рассказал им эту чушь о «уравновешивании противоположных энергий»?! — Эй, с Чи-Мин и Мэйлин в нашей деревне это сработало! — гордо произносит Кунг Лао. — Помнишь, как часто эти двое ссорились? Мы только их ругань и слышали каждый раз, когда ходили в чайную мадам Бо! — Ты не можешь вот так вмешиваться в дела других людей, — отчитывал его Рейден. — Почему ты вообще решил вмешаться? — Сначала их стычки казались забавными, но потом начали раздражать, — ответил Кунг Лао. — Каждый раз, когда мы ходили на занятия, Кейдж и Такахаши ссорились. Каждый раз, когда мы завтракали, обедали или ужинали, эти двое спорили и пытались заставить нас встать на чью-либо сторону. Я больше не мог этого выносить. Рейден покачал головой. Он, конечно, не одобрял то, насколько Кунг Лао вовлекся, но он не мог не согласиться, что находиться рядом с этой парочкой становилось невыносимо. — Кроме того, — тихо добавил Кунг Лао, — я знаю, как важно для тебя быть в академии Ву Ши. Я подумал, что если бы я смог заставить их перестать срывать занятия, ты был бы счастливее. Щеки Райдена вспыхнули от такого признания. Кунг Лао сделал это… для него? — Я не знаю даже, что сказать… — Не стоит благодарности, Рей. Ты же знаешь, что я сделаю для тебя все что угодно. — Вставая, Кунг Лао схватил тетрадь и, ухмыляясь, взмахнул ей над Рейденом. — Точно так же, как я знаю, что ты сделаешь для меня все что угодно. Не возражаешь, если я просмотрю это за ужином? — Что? Нет, они мне нужны! Что случилось с твоими записями? Рейден вскочил на ноги и попытался вернуть свои записи, но Кунг Лао отпрыгнул в сторону. — Я пролил на них кисло-сладкий суп за обедом. Не волнуйся, я верну вечером. — Кунг Лао, не смей нести тетрадь в столовую! — угрожал Рейден. Но Кунг Лао был уже на пути туда. — Кунг Лао! Тяжко вздохнув, Рейден пустился за ним следом.***